А можно другой мир?

      Неожиданное появление родственничка внесло некоторое разнообразие в нашу жизнь, ведь не каждый день к тебе приезжает бывший Пожиратель Смерти. Судьба иногда преподносит такие сюрпризы, что можно задуматься: «А на кой-черт такие подарки свалились мне на голову?». Или же это такие испытания, которые я должен пройти? Своего рода квесты, за выполнение которых дается награда и уровень. Но это только в компьютерной игре.       Кэмрон Крауст, брат моего отца, дядя Феликса Крауста, поселился в нашем доме. Предшествовало этому бурная и эмоциональная беседа Розалии и Кэмрона. Первая доходчиво и на пальцах объясняла, кто такой Крауст-старший и степень его вины в исчезновении её мужа и других несчастиях. Слова подкреплялись криками, ударами по столу и киданием подручных предметов. В тоже самое время Кэмрон, обладающий исключительными навыками в темной магии и повидавший немало битв, не мог ничего сделать против разъяренной женщины, увидевшую объект вины.       Спустя два часа, когда Розалия устала и села за стол, они поговорили ещё раз, но более спокойно и рационально.       — Розалия, дорогая, я все понимаю. Я не снимаю с себя вины в том, что произошло. И не говорю, что совершил великое и доброе дело. Но я в долгу перед Оливером и не хочу, чтобы с его сын пострадал или же попал в неприятность. — Проговорил уже в сотый раз Кэмрон, раположившись на другом конце стола, вне досягаемости от рук Розалии. Я молча стоял и не вмешивался, попутно попивая молоко. Когда выясняют отношения взрослые, а тем более — родственники, главное не вмешиваться и дать им спустить пар, иначе только хуже сделаешь. Сова Кори ходила вдоль окна и ждала, когда же её отпустят. Взятка в виде кусочка мяса решала это вопрос на некоторое время.       — Поэтому ты явился сюда, чтобы навести Мракоборцев или как они там называются на наш дом?       — Успокойся. Я знаю, как сбрасывать следы и остаться незамеченным. Не сомневайся в моих навыках.       — Но если…       — Никаких «если». Мракоборцам уже все равно. Они не ищут нас специально, так как уже спокойное и мирное время. Я же не такой дурак, чтобы ходить по улицам и орать на все горло: «Я — Пожиратель Смерти!». — Он начал медленно подходить к моей маме.       — И все равно подвергаешь опасности нашу семью. Я хочу, чтобы ты ушел отсюда и исчез из моей жизни. Я только смирилась, что мы живем нормальной жизнью.       — В семье, в которой подрастает волшебник, — скептично произнес Кэмрон. — «Нормальная» семья.       — Нормальная — это когда ты растишь его одна, не боишься, что придет… как его там…       — Волдеморт, — уточнил я, на что Кэмрон вздрогнул.       — Именно. И ждешь, когда Феликс станет таким же хорошим волшебником, как Оливер. А твой приход всегда означает неприятности, последняя окончилась смертью моего мужа. По твоей вине.       — В стопервый раз говорю: «Я виноват». Могу встать на колени, пролить слезы. Только это ничего не изменит. Не вернет моего брата, не изменит прошлого. — Кэмрон уже был близко к моей маме. — Позволь мне хотя бы искупить часть моих грехов. Моя совесть и так терзала все эти годы, и я не смогу себе простить то, что в моей власти. Тем более, когда вокруг происходят странные, даже по меркам магического мира, вещи. И вам не помешает тот, кто сможет защитить или же отвести от вас угрозу.       — Тоже мне, защитник! Ты свою трусость прикрываешь пафосными фразами. Сразу скажи, что просто хвост прижал и решил пристроиться под наше крылышко. — Спокойным голосом произнесла она, глядя в его глаза.       — Розалия…       — Да помолчи, только хуже делаешь. Я уже почти забыла прошлое, а ты своим существованием напоминаешь об этом. — Она протерла свое лицо, снимая напряжение.       — Мам, если он прав, то нам бы не помешал взрослый волшебник. У нас в Хогварсте и так происходит вакханалия…       — Молодой человек, вы и так на грани наказания до конца лета, — строго проговорила она. Судя по тому, как она контролировала слова, ей стоило немало усилий не сорваться ещё и на меня. Просто потому что она на взводе и хочет выплеснуть эмоции хоть на кого-то.       — Розалия…       — Что, Розалия? Я уже… много лет как «Розалия». — зло сказала она, резко вставая. В её голове шел тяжелый мыслительный процесс. — Можешь пока остаться, но палочку отдашь мне. И если я увижу что ты плохо влияешь на Феликса или же, не дай бог, причинишь вред моему сыну, я тебя сдам полиции. Там точно поймут, куда тебя дальше отправить. — Она встала со стула и начала вытаскивать продукты. — Феликс, проводишь его до гостевой комнаты?       Кэмрон скривился, но согласился.       — Спасибо, Роза. — Кивнул он.       — Я делаю это только потому, что Оливер относился к тебе хорошо. И всегда верил тебе. — Овощи со звуком падали на стол. Мы не стали провоцировать маму на новый конфликт, в ходе которого она могла и передумать насчет своего решения. — И пока я не передумала.       Мы молча поднялись наверх. Я показал маленькую комнатку, в которой селились заезжие гости в числе наших родственников. Здесь все было очень по-спартански: стол, стул, кровать и шкаф для одежды. Все для того, чтобы гости не задерживались.       — Быстро мама согласилась, — проговорил я мимоходом, останавливаясь в дверях. Кэмрон же снял с себя грязный плащ и положил в угол комнаты. — Я думал, что тебя выгонят из дома.       — Ох, Феликс, не знаешь ты свою маму так, как я. Она слишком привязана к родственным узам и дорожит ими. Ни за что бы она ни сдала родных и близких. Впрочем, как и твой папа. У них вышел неплохой тандем.       — То есть, ты был уверен в исходе?       — Конечно, Фел. Иначе бы я не стал пересекать полстраны, чтобы затем быть выгнанным из дома. — Кэмрон сел на кровать, пытаясь раскачать её вверх-вниз. — Жестковато, но сойдет.       — Мягче не могу предложить, — произнес я насмешливо.       — Да, мне не привыкать. Хотя иногда хочется удобств как во дворце или приличном доме. Моя идея фикс, к которой я стремлюсь и никак не достигну. А с моим прошлым и репутацией этого не сделать… — Он зевнул во весь рот. — Ладно, я спать. Я слишком устал, пока добирался до вашего дома. — Он посмотрел на меня и добавил: — На все вопросы отвечу завтра. Если ты не против.       — Нет, не против, — кивнул я. — Спокойной ночи.

***

      Конец лета прошел без происшествий и эксцессов. Мама с подозрением и недоверием относилась к Кэмрону. Хоть его палочка и была спрятана под замком в её комнате, уверенности это не прибавило. Она не понаслышке знала, кто такие Пожиратели Смерти и что они делали в волшебном мире. Для маглла она знала очень много про порядки и нравы волшебного мира. Я бы мог удивиться, но здесь все логично — вышла замуж за волшебника, вот и знает.       Кэмрон, на протяжении всего лета, не провоцировал и не усугублял положение. Даже наоборот, старался помогать и показывать себя полезным членом семьи, а не просто балластом, запертым в четырех стенах (за территорию дома он, благоразумно, не совался). Мама сгружала на него некоторую работу по дому, особенно в том случае, где нужна мужская рука. И мне также помогал с домашним заданием, подсказывая некоторые полезные сведения. Или рассказывая случаи из прошлого, связанные с отцом или же с его деятельностью. Изредка мы тренировались и прорабатывали некоторые ситуации. Кэмрон был достаточно серьезен в своих намерениях нас защитить.       В общем, такую тактику я проделывал, когда был маленьким: везде помогать и делать активную деятельность, чтобы тебе простили разбитую вазу. Только в нашем случае не ваза, а кое-что посложнее.       А я что? Я готовился к Хогвартсу, заучивая заклинания, разную информацию и прорабатывая план дальнейших действий. Год будет сложным и я не хочу, чтобы все было как предыдущие два, когда я ленился и ничего не делал.       Перед тем, как я должен был уехать на красном экспрессе в шотландские дали, Кэмрон решил со мной поговорить. Вместе с нами присутствовала и моя мама.       — Так, и что же ты хочешь сказать? — Начала моя мама недоверчивым тоном. Её отношение уже было чуть мягче, чем в тот раз. Сказалось искренне раскаяние Кэмрона и рассказ о той ночи, когда пропал мой отец. Но о полном доверии ещё рано говорить.       — Как вы понимаете, я не просто так сюда пришел. Я бы мог и дальше скрываться от вас и не подвергать риску, но события все же вынудили меня прийти сюда.       — А я думала, что ты из искренней любви к нам…       — Роза, одно другого не исключает. Хватит уже давить на мою совесть, которая и так уже потрескана.       — Какие события? — Зацепился я, не давая развернуть разговор в русло взаимных оскорблений и выяснений отношений. У них будет на это около девяти месяцев.       — Какие? — Задумался Кэмрон, решая с чего начать. — Начну, пожалуй, с темной метки. Эта татуировка есть у каждого Пожирателя Смерти, сколь-нибудь близкого к Сам-знаешь-кому. Когда Темный Лорд пал, убитый годовалым ребенком, татуировка стала бесцветной. То есть её было невозможно увидеть ни магией, ни обычным взглядом. Этим воспользовались многие, заявив, что, дескать, их околдовали и заставили против воли совершать преступления и злодеяния, а сами они невинные овечки.       — Поверили? — Уточнил я.       — Ага, — усмехнулся он. — Отправили половину в Азкабан. Вторая половина все же избежала наказания. В том числе и я, бегая по всей стране. Хотя вот убей, не понимаю, что же такого предложили Малфои Министерству, что их даже восстановили на должностях. Хотя все знали, кто они такие.       — Ближе к сути, — поторопила его Розалия.       — Два года назад со мной связался мой старый друг — Селвин. Он сказал, что метка начала чернеть. Около года назад она потускнела, но не потеряла своего цвета совсем. Я уже насторожился, ибо это не светит ничего хорошего. Нескольких месяцев назад она опять начала чернеть, что воодушевила Селвина. Да, это тот ещё психопат, но мы с ним поддерживаем связь и он меня держит в курсе. Правда сейчас пришлось прервать на время связь.       — И что? Почему тебя так насторожила чернеющая татуировка. — Спросила его Розалия, насторожившись.       — Дорогая, это не просто татуировка. Это метка, с помощью которой Темный Лорд связывался с Пожирателями и контролировал их действия. Она имела множество функций, часть из которых даже мы не знаем. Все же Темный Лорд был искусным темным магом. И эта метка пропадает только после смерти волшебника, её нанесшего. И то, что она появилась, говорит о том, что Сам-знаешь-кто не умер окончательно. Он копит силы, чтобы возродится.       — Он умер. — Констатировала Роза.       — Для темного мага высшей категории смерть — не конец пути. Темный Лорд владел многими темными искусствами. Даже того, что мы видели, было вполне достаточно, чтобы убедиться в его могуществе. А сколько он не показывал… — задумчиво протянул Кэмрон. Я молчал. ибо и так знал эту правду. Но сделать вид, что удивился, я вполне смог. — Я из тех людей, кто считает, что в ту ночь он не был убит окончательно. Развоплощен, превратился в духа, дожидающегося момента — это да.       — Ты разве не должен быть рад этому? — Спросила его Розалия. Она пыталась высмотреть на лице хоть капельку сочувствия тем временам, но Кэмрон был серьезен.       — Я не очень рад тому, что последует после его возрождения. Да, я последовал за ним, потому что его идеи были во многом здравые и рациональные даже сейчас. Волшебников загнали в угол, с каждым годом все меньше и меньше мест, где мы можем чувствовать себя в безопасности. Магллы прогрессируют, компенсируя отсутствие магии технологиями. Скоро скрывать волшебство будет практически невозможно. Мне не нравится жить в мире, где я должен жить в изгнании и думать, как скрывать моих детей и внуков от ока магллов. Ещё этот статут о секретности…       — Хм, а террор и убийство магов помогло бы донести вашу точку зрения? — Съязвил я.       — Возможно. Политическими дебатами ничего не добиться. Тогда я считал, что только так можно заявить о проблеме, донести её окружающем. ДА, как подумаю, каким я был, так в дрожь бросает, — он протер несуществующий пот со лба. — Даже сейчас вспоминать стыдно. Хотя, не спорю, идеи Темного Лорда до сих пор мне импонирует, но методы ужасны.       — Вы хотели заявить магллам о том, что существуют волшебники?       — Возможно и такое. Мы хотели бы расширить пространство для магов, остудить пыл неволшебников, а всему сообществу показать, что жить как тараканы под кафелем и боятся тапка — глупость. Правда только потом я узнал, что истинными были планы полного подчинения простецов и тотальный геноцид нечистокровных. Тут я уже думал, как быстрее свинтить из этой организации, но сам-знаешь-кто умер в ту ночь, а мы уже оказались в роли жертв. А потом годы бегства и переосмысления… — Он вздохнул с горечью.       Революционные идеи всегда кажутся романтичными и захватывающими. Когда тебя охватывают ожидания светлого будущего, построение справедливости. Ты увлекаешься, идешь вперед, заходишь за грань разумного, утешая себя словами о необходимости. А потом наступает момент, когда понимаешь, что цели были далеко не романтическими, а обычными и прозаическими: дележ власти и ресурсов. Несмотря на то, что волшебники владеют магиями, разговаривают с волшебными народами, их интересуют такие же вещи, что и простых людей.       Но меня все же интересовал один вопрос, который я решился задать:       — А ты сейчас разделяешь идеи Пожирателей? И если, по-твоему мнению, Волдеморт возродится, ты примкнешь к ним?       Кэмрон немного помолчал. Он смотрел в мою сторону, но его взгляд был направлен чуть левее от меня. Мама также пристально смотрела на родственника. Вольно или нет, но я угадал то, что интересует её саму.       — Хм, сложный вопрос. Я скорее заинтересован в том, чтобы идеи Темного Лорда были воплощены в жизнь. Но все же методы и некоторые перекосы меня беспокоят, так и то, что случилось с ним в последние годы.       Он рассказал про то, что перед падением вел себя не вполне адекватно, начиная от нападения на Хогвартс и заканчивая гибелью в доме Поттеров. Его резкие высказывания, неожиданные ходы и пропадания на несколько дней.       — Во многом он и проиграл именно поэтому. И если он придет сейчас или через пять лет, или через десять, то может быть ещё… как бы помягче сказать, безумнее. Хах, даже психованнее, — посмеялся Кэмрон. А затем опять посмурнел. — Так вот, я хотел бы, чтобы Феликс был намного осторожнее в школе. Не только я беспокоюсь по поводу будущего. Есть много сил, которые попытаются прощупать почву. Во имя Мерлина, пусть их будет мало.       — Но ведь там есть Дамблдор. Оливер говорил, что пока он директор Хогвартса, — вмешалась Розалия, показывая свои знания.       Мы с дядей переглянулись. Я взял свое слово:       — Мама, Дамблдора сместили, — я вкратце пересказал последние события Хогвартса.       — И вы теперь хотите, чтобы я отпустила его в школу? — Спросила она. — В школу, где на тебя нападают Огромные змеи и превращают в камень?       — Повезло, что Феликс не учится в Дурмстранге. Там таких напастей больше, — зло пошутил Кэмрон, чем ещё больше настроил Розалию. Увидев это, он поспешил исправиться: — Роза, в Хогвартсе, несмотря ни на что, намного безопаснее, чем в других местах. И Феликсу нужно доучиться и получить хоть какой-то костяк образования.       — Это можно сделать и в других школах. Наверняка их полно по миру…       — Ага, в Сибирь, в Колдовстворец*. Там он просто умрет от сорокаградусных морозов…       — Эй! — Возмутился я и хотел добавить, что морозами меня не испугать. Но решил не делать этого, чтобы не возбуждать подозрений.       — Крауст! Он мой сын, который должен учиться, чтобы затем работать и воплощать свои мечты. А мне говорят, что он не может этого сделать, потому что их убивают прямо в стенах школы, а ещё учитывая, что сбежал Сириус Вайт…       — Блэк, — поправил я.       — Так там будет ещё опаснее.       — В этом доме ничуть не безопаснее, — уточнил Кэмрон. — Хогвартс, Роза, огражден самыми древними и могучими чарами, это если не учитывать то, что Министерство туда отправит ещё Мракоборцев и Дементоров. И Феликсу не отвертеться: он должен получить образование, иначе его лишат палочки. А без этого магия может просто вырваться из него и взорвать все вокруг. Такие случаи были, и в основном с детьми.       — А так его сожрут или же навредят. Ты же сам говорил, что скоро возродится тот-кого-ты-не-хочешь-называть.       Я смотрел как они спорят за мою судьбу. Нет, в чем-то я понимаю её материнские чувства: отправлять детей в опасное, с её точки зрения, место. Но все же в Хогвартс мне нужно вернутся, ибо там сходятся всевозможные переплетении сюжета, которые мне нужно исправлять или изменять. Волдеморт придет к власти, вне зависимости от того, как я изменю канон и историю. Просто чувствую, что эта контрольная точка неизменна. Время может и варьироваться, а вот сам факт уже неотложен. А когда это произойдет, то под удар могу попасть и я, и моя мама, и мои друзья. Дело не в том, что у меня низкое происхождение или же в моих идеях. Я просто вмешался в игру взрослых дядек, а значит обо мне вспомнят. Пешки нужны всегда. Мерзко говорить так о себе, но тут ничего не попишешь: ни в кони, ни в ферзи мне не пойти. Но пешка может и мат поставить, и дойти до конца доски и стать другой фигурой.       — Мам, извини, но я хочу в Хогвартс. Если все, что говорит дядя — правда, то нужно предупредить моих друзей, готовиться. Я не хочу отсиживаться здесь.       — А я, по-твоему, хочу потерять ещё и сына? Хочешь оставить свою мать в одиночестве? — На взводе сказала мама. На выручку пришел Кэмрон.       — Роза, успокойся. Хогвартс — безопасное место. Ты вспомни, что происходило вне его стен. Ты и сама была свидетелем, и Оливер рассказывал. И сейчас все же не война.       — Ну ты говоришь, что она будет…       — Я лишь предполагаю. — Остановил её бывший Пожиратель. — Все строится на моих догадках и предчувствиях. Но лучше перестраховаться, чем быть совсем неготовым. А если ты его заберешь из школы, не закончив обучение — будет только хуже. Хогвартс — место сосредоточения профессоров и знаний, даже без Дамблдора.       — И что ТЫ предлагаешь? Ничего не делать и ждать?       — Женщина, ты мне дашь сказать или нет? — Чуть повысил голос Кэмрон. — Спасибо. Тебе я предлагаю успокоиться. Ничего личного, но ты — маглл, который знает о нашем мире. Ты ничего не сможешь сделать, только если закричать. Волшебством здесь обладают только я и Феликс, и то он ещё недоучка и ему нужны годы тренировок.       Кэмрон встал и подошел к окну и задернул шторы, чтобы лунные лучи не проникали в эту, освещенную лампами, кухню. Затем, пройдя ещё несколько метров, он облокотился о стену и начал говорить:       — Не перебивайте и выслушайте. Да, без Дамблдора Хогвартс менее защищен, но во все времена школа показывала, что может оберегать свои тайны и учеников в нужный момент. Проблема больше кроется снаружи. Я не знаю, кто будет директором, но наверняка это будет кто-то из Министерства. Это уже политика, в которой я не слишком смыслю. Особенно на фоне побега из Азкабана.       — Они ещё пригласили Йорна Циглера, — вспомнил я имя нового преподавателя по ЗОТИ.       — Циглер? Интересный тип. Хороший мракоборец, с неплохими знаниями о темной магии и нашей структуре. Помнится, он очень дружил с Грюмом, только в отличие от него, действовал более аккуратно. Но я мало о нем могу что сказать, ибо работал он в Германии. Но это уже о чем-то говорит. — Кэмрон запрокинул голову. — Когда я ещё был Пожирателем, говорили о его конфликте с Орденом Феникса. Он обвинял их в том, что они борятся с нами, но по сути ничем не отличаются от Пожирателей по структуре и конечной цели.       — И?       — Не знаю, правда это или нет. Но он работал в Германии, поэтому, возможно, и не вступал в конфликт. Повторюсь, данные приходили туманные и на уровне: «Мне та бабка сказала». Но он точно профессионал, а не простой писака о своих подвигах, который даже не знает, как наколдовать щитовые чары. Да и не важно, у Дамблдора остались свои агенты в Хогвартсе и Министерстве. Опыт не пропьешь, поэтому здесь не стоит беспокоиться. Но вот о чем я беспокоюсь, так это насчет тебя и Фоули, а также дементоров и Блэк.       — А говорил, что это не проблема. — Намекнул я на две последние вещи. Мысли Кэмрона неслись галопом, а он уже был в состоянии возбуждения, из-за этого уже повторялся и говорил сбивчиво и быстро.       — Блэк тебе напрямую не угрожает. Его интересует только Поттер. Но по пути к нему он может наступить на несколько детских и взрослых трупов. Значит, тебе нужно сидеть в замке и не выходить за пределы, тем более в ночное время. И в Хогсмид. Плюс здесь ещё будут дементоры, которые были нашими союзниками в войне, а теперь служат Министерству.       — И им доверяет правительство? — Спросила Розалия. — Они же ведь служили как бы злу.       — Роза, я тот же самый вопрос задаю. Не знаю, кому в голову пришла такая идея, как вновь использовать дементоров. Идиотизм это болезнь, которая поражает всех. И передается, судя по всему, воздушно-капельным путем. Степень их контроля, мягко скажем, сомнительная. Поэтому Феликсу нужно обучиться Патронусу. Я этого не могу сделать, даже если бы хотел. Пожиратели не могут владеть такой светлой магией.       — Хорошо, это не проблема. — Кивнул я такой здравой идеей. Жаль только, что Люпина не будет в этом году, но можно поближе познакомиться с Йорном и уговорить его. — А что насчет Фоули? Ты говорил, что они могут доставить проблемы.       — Могут. И ещё как. Я читал заметку о прошедшем суде. Там была очень смутная информация, но все же я смог выяснить, что в конфликт вошел некто Крауст. И даже выиграл суд, что, мягко скажем, шокировало меня.       — Ты не веришь в магическую справедливость? — Спросил я, пока моя мама сжимала свои волосы и бормотала слова, явно характеризующие суть ситуации.       — Верю. Особенно в той части, что касается чистокровных и и с большими запасами золота. Если ты смог выиграть суд, значит за тобой кто-то стоял. И повлиял на решение так, что даже ни золото, ни статус не спасли их. Возможно даже, что и доказательства настолько ясные и понятные всему Визенгамоту. Или все вместе, — бормотал он быстро. — Неважно, но ты уже ввязался. А это значит, что Фоули, Льюисы и другие гады будут крутиться вокруг тебя. А если у них ещё есть и метка… Да, кстати, ты мне говорил про своих друзей. Андервуды, вроде?       — Флора Андервуд, Скотт Гаррет, Кори Виккенс. И ещё парочку как с моего, так и с соседних. Братья Крессвелы, Маклагген, Энтони Голштейн. У меня много друзей.       — Похвально. Но близких у тебя три.       — Да. Как бы, — я зачесал за головой. — Только я с ними поссорился, и они со мной не разговаривают.       — Ты Крауст или кто? — Усмехнулся Кэмрон-. Как любил шутить Оливер: «У меня есть магическая способность — я кого угодно заболтаю так. что он станет моим другом через несколько минут». **       — Хех, я не против такой способности.       — Просто активируй её и иди вперед, — посмеялся Кэмрон. — Но без шуток: сдружись. Они очень интересные ребята, которые помогут тебе. И которые имеют связи.       — И предупредить их можно, — бросил я невзначай.       — Возможно. Но это на твое усмотрение. Я бы рекомендовал пока обождать. Я не знаю, прав ли я. И не паранойя ли у меня.       — Ну, план есть, и то хорошо. — Воодушевился я. Действительно, когда у тебя есть план, действовать значительно легче. А если здравые идеи дяди вплести в мой план, получится нехилая комбинация.       — Вот и хорошо, — опять улыбнулся Кэмрон. В этот момент он напомнил меня самого. Не зря во мне течет кровь Краустов. Может, кстати, я больше Крауст, чем Чернышев? Хм, интересная мысль, но сейчас я её отмел подальше.       От нашего всеобщего воодушевления меня прервал голос мамы:       — А меня все же послушать не хотите? — Начала она очень тихо, но мы замолкли и посмурнели. Наверное она сейчас начнет говорить, что не хочет пускать меня обратно, что там такая опасность и все такое. Или просто наорет за наши безответственные речи. — Феликс, ты правда хочешь учиться в Хогвартсе дальше? — задала она, казалось бы, странный вопрос, ответ на который может быть решающим.       — Ну, да… — Я немного заикнулся. — Там все же мои друзья. И где я ещё смогу обучиться магии и стать действительно хорошим волшебником. Да и если такая задница наступает, то лучше уж быть там, чем здесь.       Она покачала головой. В её голове крутились мысли о жалобе на школу, о письмах ответственному, о чем-то, что беспокоит родителей в отношении их драгоценных детей. Она посмотрела на Кэмрона. Тот, немного кивнул и произнес:       — Феликс, если будут вопросы, пиши мне письмо. Я буду готов выяснить любую проблему, с которым ты столкнешься. Надо будет: задействую свои каналы или же вылечу в Хогсмид, чтобы поддержать тебя. Только не упоминай обо мне напрямую, на случай перехвата письма. Называй меня…       — Скотт Баркис.       — Баркис? Это тот морж? Помнится, он ещё приезжал на твой день рождения…       — Да. Он все равно пока далеко, где-то в Арктике, — сказала мама. Мой дядя, брат Розалии, был моряком и любил плавать в труднодоступных местах.       — Хорошо. Так даже лучше. — Кэмрон подошел ко мне поближе. — Будь осторожен. Не хочется. чтобы ты закончил, как отец. Извини, что с пафосом, но…       — Да ладно, я всегда буду осторожен. — Чай, не Поттер, добавил уже мысленно.       — Так, всем спать, — скомандовала Розалия, глядя на часы. — Нам завтра ехать на вокзал.       Интересно, это такое насыщенное лето или же просто начало нового учебного года. История, кажется, хочет нагнать все, что пропустила за минувшие года. Возможно, это напоминание мне о том, как серьезно мир относится ко всему происходящему. Или же так и должен выглядеть реальный мир? Черт, даже не знаю. Как будто на меня взвалили ответственность за все происходящее. А потом только спросили: готов ли ты?       И я готов. И уже не хочу жалеть или ныть. Будь что будет. Я просто это сделаю. Или сдохну, но только не здесь. Это будет весело.