Закусочная "У Итонов"

      Я смотрю вслед уходящему Тобиасу, а сама не могу сделать и шагу, чтобы побежать за ним. Его голова опущена, плечи осунулись, но спина напряжена, а руки сжаты в кулаки. Теперь он лишь отдаленно напоминает мне моего любимого мужчину. Кажется, что я никогда не смогу забыть выражение его лица: смесь боли, разочарования, гнева и ненависти.       Я шла на встречу с Тобиасом в надежде помириться, а все обернулось ужасной катастрофой и самой большой потерей для меня — потерей любимого.       Дверь за ним давно закрылась, а я продолжаю на нее смотреть, время будто застыло, и я вместе с ним. Не замечаю, что слезы продолжают течь по щекам, а тело пробивает мелкая дрожь. Из задумчивости меня выводит голос Джо. Он продолжает корчиться от боли и громко стонать, как умирающий в предсмертных муках, но сочувствие он у меня не вызывает, только злость и отвращение. Какого черта он вообще здесь делал?!       Мне сейчас невыносимо больно, хочется бежать, куда глаза глядят, а лучше найти Тобиаса и все ему объяснить. Только я знаю, что словам он сейчас не поверит. Как бы мне сейчас не было плохо, я должна выяснить у Портера, как он здесь оказался.       Тобиас поверил своим глазам, и убедить его в том, что это не то, что он подумал, без доказательств будет очень сложно. Я, на его месте, бы тоже не поверила словам.       Звоню на ресепшен и прошу у них аптечку и, когда ее приносят, прошу Джо сесть на кровать. Я вытираю его лицо от крови, а он продолжает скулить. Мое раздражение нарастает, но я держу себя в руках.       — Джо, как ты здесь оказался? — наконец, задаю ему мучащий меня вопрос.       — Детка, ты же сама меня позвала, забыла разве? — он кладет свою руку мне на попу, но я сжимаю его сломанный нос в своей руке, и он тут же их убирает и начинает выть.       — Держи руки при себе, пока я не доломала то, что и так сломано! — шиплю я. — А теперь, объясни нормально.       — Сегодня в обед я получил от тебя sms, в котором ты приглашала меня в этот отель. Я пришел, а тут ты, да еще и зовешь так призывно. А я ведь тоже по тебе скучал… — он снова тянется, чтобы меня обнять, но я бросаю на него предостерегающий взгляд, и он передумывает.       — Я тебя не звала и ничего тебе не писала! Меня пригласил сюда Тобиас! Я думала, что ты — это он! -бросаю в сердцах. — Тогда кто позвал его?       Начинаю судорожно соображать, прокручиваю в голове произошедшее, но вспоминаю лицо Тобиаса, и слезы снова подступают к глазам. Он теперь меня ненавидит!       — Твой дружок — неуравновешенный псих! Я на него в суд подам! — говорит Джо, и я, разозлившись, снова надавливаю ему на переносицу, и он начинает орать.       — Никуда ты не подашь, скажи «спасибо», что он вообще тебя не убил! — говорю ему, прилепляя пластырь на его нос. — Езжай к врачу, расходы на лечение пришли мне. И я больше никогда не хочу тебя видеть.       — Я думал, мы встретимся, вспомним былые времена… — тянет он слова, похотливо улыбаясь. — Твой бывший же ушел…       Я брезгливо отпихиваю его и цежу сквозь зубы:       — Пошел вон!       Я бы сейчас с радостью выместила на нем всю свою злость, но он все же понимает, что я не шучу, и быстренько ретируется. Когда за ним захлопывается дверь, я устало опускаюсь на кровать, мне хочется реветь от отчаянии. Я не представляю, что сейчас делает Тобиас. Мне страшно, что он может наделать глупостей. Я задыхаюсь от того, что он мог подумать, и от того, что ему сейчас еще больнее, чем мне.       Нужно выяснить, кто меня подставил, а это, несомненно, была «подстава». Несмотря на боль, что сейчас меня душит, я спускаюсь в холл и подхожу к стойке регистрации, прошу у улыбчивой девушки за стойкой сказать имя человека, на которого был зарегистрирован номер. Но девушка вежливо объясняет мне, что такой информации предоставить мне не может. Как будто весь мир от меня отвернулся и подсовывает мне одно разочарование за другим!       Я прихожу домой и заваливаюсь на кровать, лишь сняв с себя туфли. Я долго лежу, уставившись в потолок, надеясь, что Тобиас позвонит или придет, но понимаю, насколько надежда моя призрачна. И скорее всего, он больше вообще никогда не захочет меня видеть. Слезы текут из глаз беспрерывным потоком, заливаясь в уши, мочат волосы и подушку. И даже когда сон поглощает меня, облегчения не наступает. Мне всю ночь снятся тревожные сны, еще больше изматывающие меня.       Утром меня будит звонок мобильного, но я его отключаю, даже не посмотрев, от кого входящий. Следом начинает звонить стационарный телефон, но найдя в себе силы встать, выдираю провод, и он тоже замолкает. Смотрю на время и вижу, что уже полдень, и я опоздала на работу. Только сейчас меня ничего не тревожит, равнодушие ко всему — это сейчас единственное чувство, что я испытываю.       Я раздеваюсь до нижнего белья, снова ложусь в постель и засыпаю.       Через два часа меня будит стук в дверь, но я его игнорирую, притворяясь, что меня нет. Но стук не прекращается, а только усиливается. Кажется, кто-то задался целью, вынести мне дверь. Через некоторое время стук прекращается, слышу шаги, а потом крик из коридора:       — Трис, я знаю, что ты дома! — голос Кристины разрывают тишину квартиры. — Ты сама не захотела по-хорошему, поэтому я вхожу.       Она врывается в мою спальню и останавливается на пороге. Я бросаю на нее равнодушный взгляд, а потом переворачиваюсь на другой бок и накрываюсь одеялом с головой. Она тут же его сдергивает с меня, но я так и лежу, не сдвинувшись с места.       — Откуда у тебя ключи от моей квартиры? — спрашиваю бесцветным голосом.       — Ты сама мне их оставляла на всякий случай, — поясняет Кристина. — Ты ужасно выглядишь! Что случилось? — спрашивает она, садясь на кровать рядом со мной.       Я не отвечаю, надеясь, что, если я не произнесу этого вслух, то окажется, что вчерашний день был страшным сном. Тобиас тоже, как и Кристина, забеспокоится моим отсутствием и придет, чтобы проведать меня. Прижмет меня к своей груди и моя душа успокоится.       Не дождавшись моего ответа, Крис стаскивает меня с кровати и ведет в ванную, ставит перед зеркалом. Из зеркала на меня смотрит что-то отдаленно похожее на человека: на голове «гнездо» из спутанных волос, под распухшими глазами черные следы от растекшейся туши, лицо болезненно-бледное и осунувшееся, ключицы выпирают так сильно, что, кажется, прорвут тонкую кожу.       — Быстро в душ! — говорит подруга приказным тоном. — Иначе я тебя сама туда засуну.       Я подчиняюсь и, раздевшись, встаю под струи прохладной воды, которые немного приводят меня в чувства. Когда я выхожу, меня уже ждет на столе сэндвич и чашка кофе. Я совсем не хочу есть, но суровый вид подруги, и бурчание моего желудка вынуждают меня сдаться. Пока я ем, Кристина просто сидит и смотрит на меня выжидательно. Когда я съедаю все до крошки, а подруга удовлетворена моим покладистым поведением, я рассказываю ей обо всем, что вчера произошло. Как только я замолкаю, она начинает ругать, не подбирая слов, Портера, Тобиаса и того, кто все это подстроил.       — Перешли мне то сообщение, что прислал тебе Тобиас, — просит она. — Я пойду и вправлю этому идиоту мозги.       Я делаю, как она сказала, и Кристина уходит, а я начинаю слоняться по квартире, не находя себе места. Ожидание сводит меня с ума и, когда в дверь стучат, я стремглав бегу открывать. Крис заходит и плюхается на диван в гостиной, она явно раздражена.       — Ну? Ты его видела? — нетерпеливо спрашиваю ее.       — Видела, — бурчит она. — Этот упертый кретин мне не поверил и выставил за дверь.       Я не очень удивлена, но все же надеялась на чудо. Только это не сказка, а суровая реальность, где так легко разбиваются сердца.       Крис остается со мной до позднего вечера, пытаясь меня развлечь и приободрить, но у нее это плохо получается. В конце концов она сдается, желает мне спокойной ночи и уходит. А я снова остаюсь одна со своими мыслями. Только теперь мне не хочется себя жалеть, я и так сильно расклеилась. Я ведь не виновата в сложившейся ситуации, я так же, как Тобиас и Джо, попалась в чьи-то умело расставленные сети. Но я не привыкла сдаваться, и сейчас этого не будет. Я попытаюсь доказать Тобиасу свою невиновность. Придя к этому решению, я наконец-то засыпаю.       Утром я не тороплюсь на работу, потому как предупредила Кристину, что задержусь. Я направляюсь в ресторан и решительно захожу в помещение. Кармен приветливо мне улыбается, а Юрай машет мне рукой. Я киваю им и осматриваю зал в поисках Тобиаса. Он выходит из кухни, останавливает на мне взгляд, за доли секунд по его лицу пробегают те же эмоции, что я видела в номере отеля, затем он отворачивается от меня, как от прокаженной.       — Меня ни для кого нет, — говорит он персоналу и скрывается в коридоре, ведущему к его кабинету.       Но я намереваюсь с ним поговорить, хочет он этого или нет. Я делаю шаг в том же направлении, но передо мной «вырастает» Нита:       — Он сказал, что никого не хочет видеть. Уходи, тебе здесь не рады, — шипит она мне в лицо, а я сдерживаюсь из последних сил, чтобы не сомкнуть руки на ее шее.       — Мне нужно с ним поговорить, уйди с дороги, — отвечаю я, но она стоит, не шелохнувшись. Я уже собираюсь ее обойти, как меня окликает Амар:       — Трис, пожалуйста, дай ему время… — просит он, опустив руку мне на плечо, и, подумав с минуту, я киваю, соглашаясь. Он прав, устраивать сейчас драку с Нитой было бы глупо, а Тобиасу действительно нужно побыть одному. Но я совладелец ресторана и буду продолжать вести дела, когда-нибудь ему придется со мной поговорить.       Только в течение последующих нескольких дней мне это не удается. Я заезжаю в ресторан по делам в разное время, пытаясь вывести Тобиаса на разговор. Но его то нет, то он закрылся у себя в кабинете, а если же мне все же удается увидеть его, он проходит мимо, как будто я пустое место. От этого равнодушного взгляда мне становится так больно, что слезы сами наворачиваются на глаза. С каждым днем я теряю надежду, и вот теперь я готова сдаться — он действительно меня никогда не простит.       Этот взгляд я больше не могла выносить, поэтому я совсем перестала приезжать. Если мне нужно было передать документы, я отправляла их курьером или Кристиной. С каждым днем я превращаюсь в тень, становлюсь рассеянной и забывчивой, избегаю людей. Благо, отец в командировке, иначе я не смогла бы перед ним вести себя, как обычно. Я загрузила себя работой, лишь бы не думать о том, кого я потеряла, задерживалась до позднего вечера и, вообще, не торопилась в свою пустую квартиру.       Сегодня вечером я тоже засиделась с документами по ресторану и по пути домой решила завести их в «Диахром». Я решила оставить документы на столе Тобиаса, там он бы совершенно точно их нашел, поэтому открыла ресторан своим ключом и не стала зажигать свет в общем зале, а сразу пошла к его кабинету.       Я включила на его столе лампу и села в его кресло, провела по столешнице рукой. Я увидела, что наша с ним общее фото в рамке, сделанное в один из счастливых дней, опрокинуто. Я поставила рамку обратно, проведя пальцами по нашим улыбающимся лицам. Снова боль потери вернулась, и мне захотелось поскорее уйти. Я положила папку на стол, погасила свет и встала. Вышла в коридор и уже хотела сделать несколько шагов по направлению к лестнице наверх, как почувствовала под ногами воду…