Закусочная "У Итонов"

      Совсем не хочется шевелиться, настолько мне хорошо в горячих объятиях Тобиаса. Он рядом, такой любимый и родной. Мне кажется, что он чувствует то же самое, потому как не торопится отпустить меня. Мы оба молчим, слышен лишь тихий плеск воды и наше дыхание.       Через некоторое время он все же отпускает меня, натягивает мокрые джинсы и забирается с ногами на стол, ложится поудобней и тянет меня за собой. Я устраиваю голову на его груди, слушаю стук его сердца. Но я все же хочу доказать свою невиновность и объяснить ему все.       — Я хочу сказать… — начинаю я, но он меня прерывает:       — Тсс… Тише… — просит он.       — Пожалуйста… — я поднимаюсь на локте и смотрю на него с мольбой в голосе, и он кивает. — Нас подставили. Портер сказал, что в обед получил от меня sms с приглашением, я приблизительно в это же время получила сообщение от тебя, а ты от меня. Так? — и он снова кивает. — Но в обед я оставляла свой телефон в кабинете, пока обедала с Кристиной, и отправлять ничего не могла. Я хотела узнать, кто оплатил номер, поэтому спрашивала на ресепшене гостиницы имя человека, на которого был зарегистрирован номер, но они не предоставляют информацию о постояльцах. Кто-то намеренно столкнул нас троих в том номере, пытаясь нас с тобой рассорить. Но я ума не приложу, кому это было нужно. Я думала, что ты хочешь помириться, поэтому устроил романтический вечер, я ждала тебя! — говорю я срывающимся голосом, и Тобиас притягивает меня в свои объятия.       — Я тебе верю, Трис, — шепчет он мне в волосы.       — Пожалуйста, больше не смей думать, что мне нужен кто-то, кроме тебя. Я без тебя не живу, а лишь существую.       — Знаю, — он целует меня в висок, — почувствовал на себе. Нам нужно выбираться, иначе ты заболеешь.       Он слезает со стола, снимает с островка из груды коробок мой пиджак и подает мне, а я надеваю его на голое тело. Как могу, поправляю на себе порванную юбку и ловлю его довольную ухмылку. Я, как ребенок, показываю ему язык, и он смеется, а я подхватываю. После стольких дней разлуки приятно снова слышать этот звук.       Он пробирается к двери, а я иду за ним. Тобиас снова пытается ее открыть, но она не поддается. Любимый со злости стучит по ней кулаком.       — Кто здесь? — слышим из-за двери голос Амара.       — Амар, это Тобиас и Трис. Открой нам!       — Что вы там делаете посреди ночи? — спрашивает он.       — Устраняли потоп, — подаю я голос. — А потом дверь заклинило. Выпусти нас, мы замерзли.       Через несколько минут дверь трещит и открывается. Мы видим в проеме Амара с ломом в руках и наконец-то выходим на свет Божий. Так как я не очень одета, я прячусь за спиной Тобиаса, на котором из одежды только джинсы, но от взгляда управляющего не ускользает наш непотребный вид, и он улыбается уголками губ.       — Кажется, вы устранили не только потоп, но и разногласия между собой, — констатирует Амар, и мы смущенно улыбаемся. — Идите, отогревайтесь, а я вызову аварийную службу.       — Спасибо, что освободил, - говорит Тобиас крестному. — А ты как тут оказался?       — Сработала сигнализация, а до тебя я не дозвонился. Пришлось приехать самому, — отвечает Амар, — идите уже, я тут со всем разберусь.       Мы поднимаемся наверх и сразу идем в душ, чтобы отогреться, и там «празднуем» наше примирение еще раз, а потом засыпаем безмятежным сном.       Утром просыпаюсь с болью в горле и осипшим голосом. Все-таки не получилось избежать простуды после вчерашней спасательной операции. Тобиаса рядом нет, и я отправляюсь на его поиски, завернувшись в простыню. Он сидит на кухне и пьет кофе, при виде меня он улыбается:       — Доброе утро!       Я пытаюсь сказать то же самое, но из меня вырывается лишь хрип. Тобиас меняется в лице, подходит ко мне и прижимается губами к моему лбу.       — Трис, у тебя температура. Быстро в постель, я попрошу Джонни приготовить бульон. И позвоню Кристине, предупрежу, что ты заболела, а потом буду за тобой ухаживать.       Я возвращаюсь в комнату и, достав из комода футболку Тобиаса и надев ее, ложусь обратно в постель, через некоторое время он приносит мне горячий чай с имбирем, лимоном и медом. Пока я пью обжигающий напиток, он рассказывает истории о том, как мама лечила его в детстве, читала ему книги и пекла фруктовый пирог.       Мне становится грустно из-за того, что я лишена подобных воспоминаний, за мной так не ухаживали, пока я болела. Поэтому сейчас, когда Тобиас заботится обо мне, я еще больше чувствую себя нужной. А это действительно приятно.       Нашу идиллию прерывает стук в дверь, и Тобиас идет открывать, слышу, как он разговаривает с Амаром, отдает какие-то указания. Надеюсь, последствия потопа устранили и не забыли о замене труб. Но узнать об этом не представляется возможным, потому как они долго что-то обсуждают и я, не дождавшись возвращения Тобиаса, засыпаю. И только сквозь сон чувствую, что он прижимает меня к себе.       Когда я просыпаюсь в следующий раз, он сидит неподалеку в кресле, разбираясь в документах. Я чувствую себя лучше, поэтому перебираюсь к нему на колени, обвиваю его шею руками и тянусь за поцелуем.       — Хочешь, чтобы мы болели вместе? — спрашивает он, когда между нашими губами остается пару сантиметров, а я разочарованно выдыхаю.       В дверь снова стучат, Тобиас целует меня в нос:       — Это, наверное, Амар, принес вторую часть документов.       — Я сама их заберу, — встаю и направляюсь в коридор.       Открываю и встречаюсь взглядом с Нитой:       — Так значит, это правда… — говорит она тихо, и улыбка сползает с ее лица.       — Что именно? — решаю уточнить я.       — Что ты заболела… И что вы снова вместе, — добавляет она тише и вымученно улыбается. — Я принесла тебе бульон. Джонни передал.       — Спасибо, — я беру из ее рук контейнер, а она разворачивается и уходит. Я стою и смотрю ей вслед, размышляя над ее поведением. Тобиас ей все еще нравится, и это видно, один раз она уже пыталась нас рассорить, но способна ли она на более сложные махинации?       Тобиас подходит сзади, обнимает и целует в шею, отвлекая от мыслительного процесса:       — Кто это был?       — Нита, принесла бульон, — отвечаю ему. Решаю пока ничего не говорить Тобиасу о своих подозрениях и подумать получше прежде, чем обвинить ее. Поэтому просто разворачиваюсь в кольце его рук и, наклонившись к его уху, шепчу: -У меня постельный режим, если ты помнишь?       Я прикусываю его мочку, и он резко вдыхает.       — Тогда тебя срочно нужно в постель… — говорит он низким голосом, и по телу пробегает дрожь в виде мурашек. Он забирает у меня бульон, подхватывает меня под коленями и забрасывает на плечо.       В спальне он почти грубо бросает меня на кровать, а я не могу не улыбаться от счастья, что испытываю находясь рядом с ним.       — Накрывайся одеялом, я сейчас буду кормить тебя бульоном, — отдает он указания.       — Я не такой постельный режим имела в виду, — надуваю я губы, а он смеется.       — Никаких возражений!       Весь оставшийся день мы валяемся в кровати, болтаем и смотрим фильмы, а Тобиас старательно ухаживает за мной.       На следующее утро я хорошо себя чувствую, но снова остаюсь с любимым, и мы, взявшись за руки, спускаемся в ресторан, чтобы вместе позавтракать. Я, на удивление, быстро поправилась, только все же хотела продлить это волшебное время с ним.       Наша команда, увидев нас, начинает улыбаться, и даже Джонни выглянул из кухни, чтобы поприветствовать нас. Мы садимся за наш любимый столик у окна и заказываем себе две порции блинов и кофе. Я отворачиваюсь к окну и наблюдаю за прохожими, а Тобиас открывает утреннюю газету и погружается в чтение. Через некоторое время я перевожу взгляд на газету, заголовок которой гласит: «Ресторанная премия в Чикаго. Кого критики назовут лучшим рестораном года?» Мне тут же в голову приходит отличная идея.        — Милый, дай мне газету, пожалуйста, — но Тобиас так увлечен, что не слышит меня. Я вырываю ее из его рук, и он смотрит на меня возмущенно. Я кладу перед ним передовицу и жду его реакции. Он смотрит на газету, а потом на меня.       — Ты намекаешь на то, что мы могли бы поучаствовать? — уточняет он.       — Я не намекаю, а говорю прямо — мы обязаны поучаствовать!       — Ну, я не знаю. Готовы ли мы?       — Не узнаем, пока не попробуем. Я в нас верю! — говорю я с уверенностью и накрываю его руку своей ладонью.       Тобиас с минуту смотрит в мои глаза, что-то обдумывая, а потом кивает и улыбается:       — Тогда давай сделаем это!