Винтажные карточки

      Академия ЩИТ это великолепное место. Это учебное заведение, которое готовит превосходных специалистов, настоящих профессионалов, глубоко верящих в главную идею организации – защищать! В стенах Академии можно найти замечательных молодых ученых, сильных оперативников и, конечно же, слегка безумных фанатиков…       Именно таким фанатиком был Филипп Коулсон, человек, совершивший невероятное открытие – живого Капитана Америку! Однако произошло это немногим позже… А пока молодой кадет Коулсон, для друзей – Фил, сидел в архиве и с огромным интересом копался в военных документах. Дело в том, что тема его курсовой работы — «Влияние человеческого фактора на ход боевых действий: Стивен Грант Роджерс». Была бы воля самого студента, название превратилось бы в «Один в поле очень даже воин: наследие Капитана» или просто «Звездно-полосатое Евангелие». И это, попрошу на минуточку, совсем, вот абсолютно, никак, нисколечко не пафосно!       И сейчас кадет горел идеей обнаружить в этих документах хоть что-то, что прозевали другие исследователи, факт, который рассказал бы о Роджерсе новую историю. Горел он конечно не буквально, гореть в архиве буквально запрещено Уставом, и не только в архиве, но и во всей Академии… ну, кроме лабораторий… и испытательных бункеров… и полигонов… В общем, играть с огнем в Академии ЩИТа можно почти везде, кроме аудиторий и жилых помещений, но если никто не узнает, то можно и там. Все-таки, Академия воспитывает высококлассных шпионов, которые должны уметь скрывать следы преступления. И да, в Уставе это тоже написано.       Так вот, больше всего в биографии Капитана молодого кадета радовали не приобретенные мужчиной физические возможности, не его отвага и смелость и даже не его победы, а одна фраза «тело найдено не было»! Фил, как прилежный студент, исправно посещающий лекции по теории шпионажа, знал, что солдата, а особенно врага, лучше считать живым, пока воочию не убедишься в его смерти, а то он может объявиться через пару лет и с милой улыбкой перерезать тебе горло, памятуя все хорошее. Вы не подумайте, Коулсон не считал Капитана врагом! Наоборот, парень верил, что всемогущий герой каким-то образом смог выжить (ох, как же ты был прав!), но по неясным причинам решил не возвращаться на службу… Фанатик, что с него взять!       Каждый раз, вытаскивая из жестяной коробочки, предназначенной для сахарного печенья (как гласил бордовый фабричный рисунок), стопку карточек с изображениями Великого-Героя-в-сине-красном-трико, которые он собирал с детства, Фил представлял себе историю спасения. А именно, подтянутого мужчину, облаченного в военную форму, который прыгает из пикирующего самолета прямиком в океан и, благодаря своей силе и выносливости, целым и невредимым достигает берега.       Что произошло на самом деле, Коулсон узнает потом, когда будет с восторгом и трепетом записывать каждое слово, сказанное высоким широкоплечим блондином, лет так 28, как ему покажется на первый взгляд…

***

      Крик, долгий громкий крик — вот что звенело в ушах Стива, когда он вместе с кораблем Красного Черепа летел прямо в арктические льды.       — НЕЕЕЕТ!!! — снова и снова, голос его лучшего друга преследовал Роджерса и днем и ночью, каждую минуту после злосчастной операции в заснеженной Швейцарии. Тогда капитан ушел в себя и окончательно сломался. Этот крик, эта мольба о помощи стала частью его существования. Пегги пыталась его вразумить, сделать хоть что-то, но все уже было решено. Роджерс не хотел быть спасенным… В хрониках написали: «Погиб смертью героя!», сам Стив спустя десятилетия признавался Коулсону в неудачной попытке самоубийства.       Двигатели гудели, заставляя весь корабль мелко вибрировать. Чем ближе были вода и лед, тем быстрее этот гул превращал окружающую действительность в хаос. Десять, девять, восемь… Еще немного и тишина, еще немного и покой. Сердце билось так бешено, будто пыталось вырваться из груди и спастись самому. Но Роджерс не допустит – он хочет тишины!       «Я не могу отпустить штурвал, либо автопилот направит корабль к берегам Америки! – Надо попытаться спастись, блокировать штурвал в нужном положении… – Нет! Так не пойдет! Я должен сделать это сам! – И погибнуть? Разве я должен погибнуть? Эх, Бак просил не делать глупостей… – И умер первым! Оставил меня один на один со всем миром! Это не честно! С меня хватит! – Оказывается, я трус? – Да, я трус… Я сломан и безнадежен! Прости, Пегг, прости, Баки… Я не оправдал ваших надежд, я не оправдал своих надежд. – Идиот… – Придурок…»       Три, два, один… Удар, резкая боль, обжигающий холод и темнота. Блаженная смерть. Неужели добился своего? Капитан оказался скован льдами, пошевелиться невозможно, даже вздохнуть нельзя. Но сознание осталось в живых, иногда выныривая из густого тумана. Ощущения сродни сонному параличу… Регенерация не дала умереть, но и жить не позволяет.       Стив не чувствовал течения времени, не знал, что происходит, только периодически вспыхивала адская боль, принося с собой осколки сознания. В такие моменты он чувствовал, что горит, его будто сковали в раскаленные цепи и медленно заливали расплавленным металлом. Слава Богу, он сразу же отключался, снова погружаясь в вязкое небытие.       Вот только крики так никуда и не исчезли, снова и снова терзая капитанскую душу. Швейцария, снег, мост, поезд, крик… Швейцария, снег, мост, поезд, крик… Швейцария, снег, мост, поезд, крик… Порядок никогда не менялся, изредка разбавляясь таким далеким и таким родным мужским смехом. Голос старого друга говорил, что все хорошо, и они скоро встретятся, и заливисто смеялся, подшучивая над разбитой в кровь скулой. Вот только от этого почему-то становилось еще больнее. Память острыми иглами впивалась в и так еле живое сердце… Где-то на задворках разума гуляла шальная мысль – тела так и не нашли… (а ведь искали! Роджерс своих не оставляет!) Та же мысль, что в будущем сводила с ума молодого курсанта. Шли года, Стивен Роджерс оставался во льдах…       Капитан считал, что остался один навсегда, но забыл, что однажды ему предложили руку помощи. Эта рука держала его на плаву до сих пор – доктор Эрскин! Сыворотка суперсолдата снова сотворила чудо. Капитан горел – капитан растапливал сковавшие его льда температурой собственного тела. Изредка приходя в сознания, Стив откашливал океаническую воду, пытаясь вздохнуть, и снова погружался во тьму.       Сыворотка вылечила Роджерса, снова… Сыворотка освободила его от оков, снова… Но она не смогла излечить его душевные раны, это мог сделать только сержант Барнс. У очнувшегося в 1958 году Капитана Америки была цель – найти Баки!