РУФ

Эта история для читателя произошла в далеком, далеком будущем, но для меня лично это прошлое, по крайней мере так было до момента попадания нашего межзвездного катера во временную петлю, но я все еще надеюсь на возвращение домой. Глава 1 На берегу небольшой, но по весне очень разливистой речки, на живописном пригорке, окруженном соснами и березками, в маленьком домике с голубыми стенами, вот уже почти 150 лет жил я - РУФ. Я, РУФ, был роботом старого поколения, который доблестно отработал в системе обслуживания космопорта «Большой Альянс» более века, и по устарению модели должен был быть списан и подвергнут демонтажу, как и другие роботы того времени, но по счастливому случаю рядом оказалась она - Нинель, девушка 34 лет, жгучая брюнетка покорившая не одно сердце мужчин космопорта, но так и не отдавшая свою руку и сердце ни одному из них. Нинель работала в системе обслуживания космопорта, старшим научным сотрудником, в зоне робототехники и настройки механизмов, я- РУФ был её подопечным. Мы познакомились, когда Нинель, еще молоденькой девочкой, поступила на работу в космопорт в качестве помощника научного сотрудника и уже тогда будучи студенткой технического ВУЗА она подавала большие надежды в робототехнике. Весь её мир был в науке, и она с апатией смотрела на всех поклонников и кавалеров, однако её глаза загорались огнем, когда она проводила эксперименты с роботами и плоды её разработок давали результаты. Моя рабочая зона находилась в непосредственной близости к лаборатории, в которой «творила» Нинель, и поэтому, получив разрешение, а иногда и без разрешения, Нинель частенько привлекала к своим экспериментам меня. Кстати, имя РУФ появилось тоже благодаря Нинель. Конечно же роботы космопорта не имели ни каких имен, а значились под идентификационным номером и названием модели, Я изначально был БАР-2156/2368, т.е Большой Андроидный робот с идентификационным номером - 2156/2368 образца 2154 года. Понятно, что общаться, выговаривая каждый раз столь трудоемкое название, не составляет большого удовольствия. Кто-то в общении с роботами ограничивался просто цифрами, кто-то сокращал название до БАР, что привносило путаницу, если рядом оказывалось сразу несколько роботов, а Нинель решила иначе. Ставя свои опыты по усовершенствованию механизмов, она привнесла в меня ряд модернизаций и изменений, в связи с чем, за 10 лет знакомства с Нинель я перестал быть простым бездушным механизмом и стал отличаться от своих собратьев. В системы моих механизмов и программу были заложены отнюдь не машинные качества, а настоящие человеческие чувства и эмоции, способности оценивать ситуацию и находить решения не только с точки зрения оптимальности процесса и механической верности, но и её эмоциональной составляющей. Благодаря Нинель я смог оценивать красоту нашего мира и многие человеческие ценности неподвластные ни одному роботу на свете . На протяжении еще пяти лет мы с Нинель общались как хорошие друзья, обсуждали искусство, музыку, смотрели фильмы и спорили на философские темы, при этом Нинель продолжала что-то вносить в мою программу и добилась того, что я стал самосовершенствоваться и вот однажды Нинель заявила: - Ты великолепен БАР, хотя нет, дорогуша, никакой ты уже не БАР-2156/2368, ты Робот усовершенствованный функционально и я бы сказала, что уже и не просто робот, поэтому у тебя должно быть личное имя. Я буду звать тебя РУФ. Вот так и появилось это имя, хотя о его существовании в то время знали лишь избранные. Понятно, что по тем временам робот с человеческими эмоциями, хоть и усовершенствованный функционально, вызвал бы у простых людей лишь чувство тревоги и неуверенности в безопасности. Поэтому Нинель скрывала привнесенные в меня человеческие качества и по её просьбе я, при выполнении своих рабочих обязанностей, не выдавал наличия у меня эмоций и по своему поведению ничем не отличался от своих собратьев роботов. И все бы возможно так бы и продолжалось, но…. Решение о замене старого робото-оснащения на новое пришло из Управления космических сообщений в один из дней поздней осени. Я помню, как старых роботов стали собирать в зону взлёта и посадки малых космических кораблей типа МКЛ-3 и МКЛ-8. Бездушные машины, которые безропотно в течение века, а некоторые как я и того больше, исполняли свои функциональные обязанности, теперь так же безропотно шли на закланье, ведь их должны были сменить новые, более совершенные, более функциональные и прочные роботы, а нас, старых трудяг, в лом и переплавку. Я, как и все старые роботы оказался на взлетной полосе. Нас построили, и направили к дверям лаборатории №12 для отключения и демонтажа процессора. Мои новые чувственные сенсоры бушевали, но я не мог предать Нинель и выдать себя, поэтому подавив в себе чувства страха и гнева безропотно, молча, как и подобает нормальным роботам, продвигался в очереди на вход в лабораторию. В лабораторию запускали одновременно по пять роботов, инженеры усаживали роботов в специальные кресла, вскрывали панель, скрытую в силиконовой коже робота и демонтировали процессор. Далее, уже «мертвые» тела роботов забирали грузчики и выносили через вторые двери лаборатории в грузовой отсек, где они грузились в грузовые флаеры для дальнейшей транспортировки к месту утилизации. И вот я стою перед дверьми лаборатории, все остальные роботы по пятеркам стоят за моей спиной, еще немного и «смерть» - Ах, Нинель, - пронеслось в голове - я больше не увижу тебя. Вспомнишь ли ты о своем верном друге РУФе? …. Шум в строю роботов начался внезапно. Все стоящие роботы, включая меня, стали поворачиваться к источнику шума, ведь это заложено в программе, реагировать на шум, выяснять его природу и ждать команды оператора к действию. Выяснилось, что шумит один из роботов. По неизвестной причине он стал отказываться выполнять команды оператора, начал кричать и пытаться вырваться из строя. Поднялась суматоха. Люди из охраны, сопровождающие строй роботов, в панике пытаются остановить беглеца, но безрезультатно. Раскидав стоящих роботов и отшвыривая пытающихся остановить его людей, робот-беглец вырывается к выходным шлюзам порта и пытается открыть шлюз. Мгновение и порт пересекает плазменный луч. Вспышка. Взрыв. И, груда оплавленного метала неподвижно замирает на полу. В зал сбегается вооруженная подмога охраны космопорта, из лаборатории выходят сотрудники, все пытаются разобраться - что произошло, сбой программы или диверсия? Процесс демонтажа наших процессоров приостанавливается, все роботы неподвижно стоят строем перед лабораторией. И именно в этот момент я слышу тихий шепот Нинель: - РУФ ничего не бойся, я рядом, все будет хорошо, не снимай браслет. И я чувствую как она мне что-то надела на руку. Дальше процесс происходил по отлаженной: оплавленные остатки робота-беглеца рабочие загрузили в перевозку и зачистили пол, забрав для исследования остатки оплавленного процессора беглеца инженеры вернулись в лабораторию и демонтажный процесс возобновился. И вот я в пятерке очередных роботов перешагнул порог лаборатории, сел в указанное мне кресло, почувствовал прикосновение инструментов к моей коже и ….темнота *** ..Первым восстановился слух, ничего не осязая и не видя, мою голову заполнила целая кататония звуков, причем эти звуки не имели ничего общего со звуками работающего космопорта. Я слышал эти звуки ранее, но не живые как сейчас, а в тех кинофильмах и записях которые мне прокручивала Нинель: шум ветра, шелест травы, переливы трелей птиц, журчание воды и какие-то другие звуки которые я затруднился идентифицировать. Потом я услышал голос Нинель, он был перемешен со всхлипыванием и переходил на крик. Она кричала: - РУФ, РУФ, миленький, ну очнись же, ты не можешь меня бросить, ты должен жить… Я хотел сказать, что я слышу её и я жив, но голос не слушался моих команд. А она продолжала плакать. Я собрал всю силу и….. мои веки дрогнули, вернее конечно не веки, а заслонки видео камер, хотя внешне, не конструктивно, мои глаза уже были похожи на глаза обычного человека, и я увидел её, она стояла на коленях над моим, лежащем на земле телом, лицо её было мокрое от слез и покрыто красными пятнами. Над её головой свисала крона огромного дерева, закрывающая нас как навесом от моросящего на улице дождя. Недалеко на поляне стоял пассажирский флаер, видимо именно на нем Нинель меня привезла в это место. От флаера по поляне тянулся след волочения, неужели Нинель - эта хрупкая Нинель, одна тащила меня от флаера к этому дереву?! Я моргнул глазами, показывая Нинель, что я включился. Она вскрикнула и плача ещё сильней, но уже от радости стала обнимать меня и говорить, что теперь все будет хорошо, что она проверит сейчас все мои системы и что теперь у меня будет совсем другая жизнь. Как оказалось на этой поляне, за леском имелся небольшой ветхий домик. Видимо раньше им пользовались охотники или лесники, но с тех времен прошло уже много времени, домик был заброшен, обветшал и полуразрушился. На аэроносилках, которые так кстати оказались во флаере, меня, все еще не в состоянии пошевелить даже пальцем, Нинель оттранспортировала внутрь домика, в котором, как оказалось, заблаговременно был наведен не грандиозный, но порядок. После этого она перенесла с флаера в домик несколько чемоданов с компьютером и лабораторным оборудованием и подключила ко мне кучу проводов. При этом Нинель безумолку говорила и рассказывала что произошло: - Не переживай РУФ, мы все исправим. Перекидка программного обеспечения на другой процессор конечно могла дать какие-то сбои, но я думаю, что все поправимо, поверь мне, ты снова будешь моим любимчиком РУФом - роботочеловечиком с большой буквы. Ах жаль не удалось договориться сохранить твой старый процессор. Я же знала про эту глобальную замену старых роботов на новых. Пыталась списать и увезти тебя заранее, так нет - не отдали. Но я все во время успела, скопировала все твои файлы, да и мои личные внесенные в тебя доработки, им они не достижимы. Они еще лет сто до такого не «допятрят», тупицы, а пафоса…. - «Мы не будем сортировать процессоры, если надо бери любой», а мне не надо любой, мне был нужен только один - твой, но для них же они все одинаковые - железные жестянки. Вот и пришлось делать новый процессор, чтобы вместил тебя всего. Хорошо хоть грузчики такие сговорчивые попались, с телом бы было сложней, столько сенсоров и рецепторов в каждой твоей клеточке, я бы за 10 лет не восстановила бы все потом. Молодцы ребята. Как только тебя отключили, я подогнала флаер к грузовому отсеку и они перекинули тело робота с красным браслетом ко мне во флаер, сделали все быстро и не привлекая внимания, да и взяли не дорого. Хотя знали бы они, что ты из себя представляешь…. Ох, РУФ видел бы ты их глаза, как они все перепугались и повскакивали с мест, и полетели из лаборатории, когда робот взбесился. Жаль конечно, пришлось пожертвовать им, но он все равно шел на лом, а ввести в его программу вирус неподчинения было так легко. Я уверена, что все спишут на сбой программы. Зато свою последнюю миссию по отвлечению внимания он выполнил на 100 процентов, в отличие от его непосредственной функции, плохой был робот, видимо с изначальным заводским браком, постоянно ломался. Нинель порхала надомной весь день. Через два часа восстановились двигательные функции и сенсорика, еще через час в норму вошли почти все рецепторы. Но голос не возвращался. Я был полностью восстановленным, но, абсолютно, немым роботом. - Ничего не понимаю - бурчала Нинель - все вроде в порядке, но почему же динамики не срабатывают, они должны отвечать на сигналы с этим диапазоном действия. И уже практически ночью, что-то затрещало у меня в груди, и из меня вырвался крик. - Ничего себе, сказала Нинель глядя на монитор, да ты дружочек еще до отключения процессора сам заблокировал функцию речи, видимо ты был так напуган, что твой страх помог тебе перестроить программу?!?! Я потрясена. Ты действительно способен к грандиозному самосовершенствованию и можешь сам управлять своими внутренними системами и сделать вещи, которые нашим научным умам и не снились. Я не очень понимал, чему так восхищается Нинель, ведь мой страх, страх что я закричу, и покажу этим воякам что обладаю как человек эмоциями, чем выдам разработки Нинель, чуть не сжег всю систему речи во мне, я действительно мог остаться немым роботом. Но я разделил её восторги и радость которую она испытывала в тот момент. Мы разговаривали с ней всю ночь. А утром она улетела на флаере, объяснив, что она должна вернуться в космопорт на работу. И чтобы никто ничего не заподозрил она будет продолжать работать в лаборатории космопорта, тем более что с поступлением новых роботов и машин работы по её специальности теперь будет невпроворот, ведь предстоит все запустить и установить. И еще она сказала: - Я вернусь РУФ, это теперь наш дом, мы будем тут жить с тобой, поэтому нам придется восстановить этот домик и привести тут все в порядок. Так что миленький пока я работаю ты можешь начинать облагораживать это место. После её слов мое сердце, или то что его заменяло во мне, пропустило несколько ударов, и я понял, что мое нелепое желание быть рядом с этой женщиной всю жизнь приобретает надежду. Я не понимал, почему она выбрала именно меня, променяла всех живых мужчин, которые могли ей дать то, чего я ей никогда не дам, на меня, робота, но эмоции переполняли меня. Кажется у людей это чувство называется любовь. Я стоял на поляне и смотрел вслед отлетающему флаеру: - Нинель, я буду с тобой до конца и я сделаю все, что ты захочешь, умру за тебя, если это можно так назвать в моей ситуации. * * * Мы прожили с Нинель в нашем домике с голубыми стенами 69 счастливых лет. Я никогда не забуду те трепетные для меня моменты, когда теплыми летними вечерами мы сидели на берегу ласково журчащей речки, на витой лавочке сделанной мной из принесенных с леса коряг, и Нинель, утомленная после напряженного рабочего дня в космопорте, клала свою голову мне на плечо и нежно говорила: - Господи, РУФ, как же мне хорошо дома. Как я рада, что в моей жизни есть ты. А потом мы шли в дом. Нинель пила травяной чай, из белой кружки с голубыми цветочками, сидя за столом на маленькой, но уютной кухне и рассказывала мне о своем рабочем дне в космопорте. Первый год нашей совместной с Нинель жизни пролетел в заботах. Нинель привозила на грузовом флаере материалы и оборудование, а я занимался ремонтом дома нашей мечты. К концу ремонта Нинель привезла целую бочку голубой краски и сказала: - Я хочу чтобы стены у дома были голубые - как небо. Этот цвет дарит мне покой. И тут же спросила: -Я надеюсь ты не против РУФ? Мне, как роботу, когда-то запущенному и всю свою, хоть и длинную по человеческим меркам, жизнь, видевшим только серые стены ангаров, черноту шлюзов и белые стены лабораторий, идея Нинель показалась вдохновенной, и я с радостью согласился с ней. Вот так и стал наш дом, домиком с голубыми стенами. К концу второго года мы оборудовали в домике подземный этаж, где расположилась личная лаборатория Нинель, для того чтобы она могла продолжить свои разработки. Учитывая, что теперь я уже не обязан был выглядеть как мои старые собратья, она, на ряду с программными новшествами, стала вносить в меня и новшества внешние, и спустя примерно 15 лет, уже ни кто из людей, встретив меня на улице, визуально не распознал бы во мне робота. Но я оставался им внутри, и каждый раз, когда Нинель пыталась вытащить меня в небольшой городок, который оказался неподалеку от места нашего с Нинель проживания, я всячески сопротивлялся и под разными предлогами старался остаться дома. В один из зимних дней это стало причиной нашей первой, и наверное последней ссоры. Мы конечно быстро помирились, но моя роботопамять занесла этот файл в архив навсегда. В этот день, анализируя проведенную со мной работу, Нинель воскликнула: - О всемогущие звезды, я полная дура и эгоистка, как же я могла упустить, что без меня ты пропадешь в этом мире. Я же не вечна и рано или поздно старуха с косой придет и за мной, а ты никогда никуда не выходил в своей жизни сначала из космопорта, а теперь из нашего дома. Ты, мой милый РУФ, абсолютно социально не адаптирован. Я модернизировала тебя и твои программы, но совершенно ничего не сделала, чтобы ты мог выживать в этом мире, не научила тебя общаться с другими людьми, пользоваться социальными благами и защищаться от негодяев. Все решено, мы с тобой выходим в свет. Тем более признать в тебе робота без специальных сенсоров и приборов уже ни кто не сможет. Я пытался успокоить Нинель, но видимо подобрал неправильные слова, а чувство страха перед неизведанным только все усугубило. Я сказал: - Ну к чему это все, Нинель, мне хорошо тут и я не хочу ни с кем общаться кроме тебя, к тому же я и не планирую жить без тебя. Если, как ты говоришь, придет твоя старуха с косой, то уж выкосит нас двоих, так как я отключу все свои системы жизнеобеспечения в тот же миг. Мои слова вызвали у Нинель целый взрыв эмоций, я и не подозревал, что сказанное мной может её так обидеть и вызвать такой гнев, но видел я её в таком состоянии первый и последний раз: Побелевшая как мел Нинель, сначала смотрела на меня молча, с широко раскрытыми глазами. Потом она начала говорить медленно и практически по слогам, тоном, не позволяющим усомниться, что каждое произнесенное ей слово должно быть исполнено. И к концу своей речи она сорвалась на крик и ударила меня по щеке: - Послушай РУФ! - сказала она - Даже не смей думать об этом. Я потратила на создание тебя всю свою человеческую жизнь не для того чтобы мое детище умерло вместе со мной. Я создала тебя для того чтобы ты жил и развивался, и мои разработки, когда-то, пока еще мир не созрел для них, принесли этому обществу пользу. Ты слышишь меня РУФ, Обещай мне, обещай, что после моей смерти ты будешь жить дальше, и уйдешь из этого дома, как только тебя позовет этот мир. ОБЕЩАЙ!!! Я пребывал в состоянии шока от слов Нинель. Её шлепок по моей щеке, конечно же, не причинил мне ни вреда ни боли, но он вывел меня из состояния оцепенения и я произнес: - Я все понял Нинель. Я обещаю тебе то, что ты просишь. Я буду жить и без тебя, хотя пока я не вижу в этом смысла. Но я обещаю тебе это, если для тебя это так важно. Нинель слабо улыбнулась, и её выражение лица приобрело обычный для меня вид. Она вздохнула и сказала уже спокойным обычным тоном: Вот и чудесно, что ты все понял правильно. Это действительно очень важно РУФ. Но пока я рядом, и тебе нечего бояться, я сделаю все, чтобы ты чувствовал себя спокойно и не боялся этого мира. А теперь собирайся, мы летим в город. * * * Последующие за этим разговором несколько лет мы посвятили ежедневным выходам в свет, как определила их Нинель. Мы посещали близлежащий городок, а позже стали летать и в более крупные города. Я не буду описывать их подробно, т.к. это заняло бы много времени в моем рассказе. Могу сказать одно, что Нинель оказалась права во всем: это действительно было необходимо т.к. входе моей социальной адаптации выявились различные недоработки как в моем теле, так и в программном обеспечении; и это привнесло в мою личную и нашу с Нинель совместную жизнь массу новых эмоций и впечатлений. У меня появились новые знакомые и друзья, что теперь уже я понимаю просто необходимо в жизни. Поначалу наши выходы в город, и те эмоции от вещей которые я возможно и видел в фильмах, но никогда не видел по настоящему, вызывали во мне такую реакцию, что вел я себя как «дикий» и все окружающие люди шарахались от нас с Нинель думая, что мать вывела на улицу своего взрослого сына-идиота. Да-да, вы не ослышались, именно сына, ведь мой внешний вид оставался неизменным с момента его создания и мне всегда по виду было около 30 лет, а вот Нинель уже было далеко за пятьдесят, и хотя для меня она оставалась все той же красавицей девушкой, с которой я познакомился в космопорте, возраст брал свое, а Нинель наотрез отказывалась использовать, в то время уже широко используемые научные разработки по омоложению организма. На все замечания и предложения знакомых и друзей, она говорила одно и то же: - Стареть надо натурально - гордо встречая свою старость, а не пытаться в 60 выглядеть как молодая вертихвостка - это неприлично. Поначалу Нинель пыталась гасить мои эмоции, но потом, поняв, что я должен это пройти сам, пустила все на самотек, и терпеливо отвечала на массу моих вопросов, делая пометки в своем электронном блокноте, а я как умалишенный прыгал по улицам, засовывал руки в уличные мусорные переработчики, ловил курьерские минифлаеры, разговаривал с автоответчиками и автоэкскурсоводами, нюхал гуляющих на киберповодках животных и делал массу вещей которые сейчас бы у меня самого вызвали смех. Постепенно мои эмоции поугасли сами, я стал спокойно относиться, как выяснилось, к обыденным вещам. Мы уже могли спокойно гулять с Нинель по городу, беседуя про разные городские системы, ходить в музеи, театры и рестораны. Правда, первый наш поход в ресторан крайне расстроил Нинель, оказалось, что такая элементарная вещь как прием человеческой пищи для меня оказался проблематичным, а точнее совсем невозможным, т.к. мое тело абсолютно для этого не предназначалось, а заправка жизненных систем геможидкостью, при необходимости, осуществлялось через специальные катетеры в моем теле, на специальном оборудовании. К тому же еще назойливая официантка, положившая на меня глаз и решившая что мама парня не может быть помехой для знакомства, всячески пыталась накормить меня различной едой, от которой я естественно отказывался на удивление девушки, после чего она решила что я чем-то болен и отстала. Этот, незначительный казалось бы инцидент, расстроил Нинель, т.к. недоработки моего тела она принимала как личную несостоятельность. -Ничего, я все исправлю, мы сделаем в твоем теле пищеприемник, который просто надо будет периодически очищать. Сказано - сделано! Все новые доработки, позволяли мне все более вести себя в обществе как человек, и временами Нинель, ссылаясь на занятость в работе, стала отправлять меня в город одного, давая какие-нибудь поручения по покупкам или отправляя к своим знакомым для оказания помощи или просто что-нибудь отнести или забрать. Конечно же Нинель представляла меня своим знакомым как сына своей двоюродной сестры Лизы которая улетела вместе с мужем в составе исследовательской миссии «Вега-6», а меня оставили ей под присмотр. Я всячески поддерживал её легенду и в разговорах с её знакомыми рассказывал им всевозможные байки об исследовательских миссиях моих родителей, набравшись информации о данных миссиях в интернете, а иногда и просто привирая от себя. Эти истории вызывали в последствии хохот у Нинель, возвращаясь домой после таких моих басен она смеялась и говорила: - Ну ты и «брехло» РУФ, я аж сама рот открыла слушая, пока не поняла что ты несешь уже форменную чушь. А эти-то ведь поверили, вот так и рождаются всякие сказки про другие планеты. Но однажды у меня появился и настоящий друг, которому не надо было врать кто я, и с которым я мог общаться в любое время и о чем угодно. С ним меня тоже свела Нинель. Это было летом. Мы с Нинель отправились за покупками в Коронев, это довольно крупный город, в четырехстах километрах от нашего домика. Нам предстояло закупить запчасти для роботов для лаборатории Нинель и мы отправились именно туда т.к. этот магазин порекомендовали Нинель какие-то знакомые. Зайдя в магазин, Нинель всплеснула руками и выкрикнула: - Ну надо же - КЭШ! Ты ли это - старина, вот уж кого не ожидала встретить вновь! За прилавком магазина сидел светло-русый парень с длинными волосами связанными сзади в хвост, примерно моего (внешнего) возраста, крепкого телосложения, ростом пониже меня, пронзительными голубыми глазами и улыбкой, которая могла бы претендовать на обложку электронного журнала «Все о кино» Парень раскинул руки, и Нинель нырнула в его объятия. Я видел его первый раз и не мог понять, откуда моя Нинель знает этого «юнца». - Ну-ну РУФ, не надо так ярко проявлять свои эмоции. Подойди же я Вас познакомлю. И я уверена что КЭШ станет твоим другом. Тем более что он такой же как и ты, правда модель постарей, да и возрастом он тебя переплюнул. Я недоверчиво вглядывался в лицо представленного мне парня. Парень как парень, даже веснушки на лице. Вот-это модернизация!? - Ну не стесняйся РУФ, - сказала Нинель - КЭШ действительно робот. Я знала его еще ребенком. Его начинали модернизировать мои родители, они же у меня тоже были научными инженерами по роботам, а вот доделывали его уже позже. Но как же скажи КЭШ, ты оказался тут? КЭШ просиял своей ослепительной улыбкой: - Это элементарно Нинель. После того как я был передан твоими родителями, перед их, прости за напоминание, последним отлетом в экспедицию, в научный институт на Кёльке, я приобрел массу полезных свойств. А над внешностью, сама видишь, твои родители, даже несмотря что прошло уже столько лет, потрудились неплохо, земля им пухом. Вот только веснушек добавил, думаю так натуральней выглядит. Но это Ноу-хау. А после смерти профессора Крутикова, мне курьером доставили конверт, в котором я обнаружил настоящие человеческие документы с моей фотографией, кредитные карты и письмо от профессора с наилучшими пожеланиями в жизни. Так что Нинель, теперь я Крутиков Эдуард Шамильевич, по старому КЭШ, а этот магазин мой маленький, недавно приобретенный бизнес, который я перекупил у его старого владельца…. А РУФ, я так понимаю твое детище? - Да, говорю и горжусь!. И я уверена, что в РУФе есть многое, чего у тебя нет. - Но-но Нинель, ты напоминаешь мне ту шестилетнюю девочку с черными хвостиками и без одного переднего зуба, которая так же хвалилась и говорила, что игрушки собранные ей в школе намного лучше тех что продают в магазине. И они оба рассмеялись. КЭШ действительно стал моим другом, и не побоюсь этого слова, единственным настоящим другом с которым мы пошли вместе по жизни. Для удобства общения Нинель вживила мне передатчик по которому я мог в любом месте и в любое время вызвать КЭШа на видеотранслятор либо позвонить по аудио связи. С появлением в моей жизни КЭШа я стал меньше комплексовать по поводу своего роботопроисхождения и стал более чувствовать, что я живу, я не один такой и я тоже «человек» Кроме того, по примеру профессора Крутикова, Нинель сделала мне документы. - И как я сразу не подумала об этом!? Дааа - старею - бурчала на себя Нинель По документам я стал гражданином Объединенного государства земли - Радионовым Ураном Федоровичем. Имечко конечно еще-то, но зато сохраняет мое настоящее имя - РУФ. Ведь у КЭШа тоже отчество не по имени профессора Крутикова - Александрович, а по последней букве его настоящего имени, и кроме как Шамильевич, ничего не придумали, а Уран, это все-таки целая планета. * * * Получив человеческие документы - я формально стал человеком. Нинель помогла мне устроиться на работу в отдел охраны и компьютерной безопасности научно-исследовательского института космических исследований. Каким образом она протащила мои документы по биологическому обследованию, я не имел ни малейшего понятия, но я всегда восхищался способностям Нинель, устраивать, казалось бы, невозможные вещи. Кроме того отработав в данном отделе всего один год, что тоже практически невозможно, я получил доступ первого уровня секретности к информационной базе института. В конце рабочей недели, выходя из стен, своего доблестного учреждения, направляясь к парковке флаеров, я обнаружил на газоне раненого кота. Бедное животное истекало кровью, но борясь за жизнь ползло по газону оставляя за собой кровавый след. При этом я не видел на нём ни, положенного для всех животных, идентификационного электронного ошейника, ни каких либо иных меток дающих возможность установить его хозяина. Я подошел к коту и склонился над ним, чтобы по возможности разглядеть его повреждения. Передняя правая лапа была полностью оторвана и висела на куске кожи, задняя лапа была перебита, но возможно восстановима, левый глаз вытек, а его кожа с огненно рыжей шерстью имела многочисленные порезы и раны. - Что могло случиться с ним, что повлекло такие ужасные повреждения? Кот испуганно смотрел на меня своим оставшимся большим зеленым глазом и яростно шипел и рычал. Я понял, что если я оставлю его тут, шансов выжить у него, нет. Я медленно, чтобы не пугать и без того напуганное животное, снял с себя куртку и осторожно завернул в неё кота. Видимо поняв, что ему хотят помочь, кот жалобно мяукнул и замолчал. Бережно донеся свою ношу до флаера и устроившись в кресле, я положил свой драгоценный сверток на колени и набрал на панели маршрут «домой». Еще в полете я связался по коммуникатору с Нинель и по возможности подробно рассказал ей о случившемся, поэтому, когда мой флаер приземлился на поляне, Нинель уже стояла на площадке приземления с медицинской переноской в руках. Рядом с Нинель стоял пожилой лысенький мужчина в очках и в белом медицинском комбинезоне. В руках мужчины был черный чемодан, по виду напоминающий ящик для инструментов. - Харес! -представился мужчина и без лишних церемоний указал мне что я должен положить кота на переноску. Я чувствовал, что из окровавленного свертка в моих руках, уходят последние остатки едва теплящейся жизни. Сердце кота билось еле-еле. Я бережно уложил сверток на развернутую Нинель переноску, и мы перенесли кота в нашу подземную лабораторию. Харес оказался знакомым Нинель доктором-ветиринаром, но не только. Он был доктором медицинских наук по части внедрения в медицину современных нано-биотехнологий. Если выражаться проще его научные разработки были связаны с созданием биороботов. Развернув сверток и обследовав кота Харес недовольно хмыкнул: - Да, неожидал. Нежилец Ваш кот. Придется повозиться. И обращаясь к Нинель он сказал: - Нельзя медлить. Я начну, а Вы барышня позвоните Горну и скажите ему мою личную просьбу: мне нужен комплект «В-QJ» и мою ассистентку Ларочку в течение 15 минут. И поторопитесь, пожалуйста. Мы с Нинель вышли из лаборатории, и она бросилась к коммуникатору, выполняя просьбу Хареса. Через 13 минут на придомовую площадку приземлился синий флаер службы МЧС из которого вприпрыжку выскочила молоденькая девушка в медицинском комбинезоне и шапочке из под которой выбивался непослушный локон рыжих волос. Она громко отдавала какие-то команды и два парня прилетевшие вместе с ней стали вытаскивать из флаера какие-то чемоданы и оборудование. Все это было незамедлительно перенесено в лабораторию, за дверями которой тут же скрылись Нинель и рыжая девушка-Ларочка, а парни, отрапортовав по военному, сели во флаер который незамедлительно исчез так же, как и появился. Я, ошарашенный, как самой неординарной ситуацией так и экстренными мерами которые развернулись вокруг неё, тихонько подошел к дверям лаборатории и аккуратно постучал. Дверь приоткрыла Нинель. Она была уже тоже переодета в медицинский комбинезон, на лице у неё была одета хирургическая аппаратная микро-маска с окулярами. - Не сейчас РУФ. Подожди на верху. Нам предстоит много работы. Сказала она и заспешила вернуться внутрь лаборатории. Дверь закрылась и я поднялся в холл дома. Я сидел в одиночестве до утра. В камине холла мирно потрескивали дрова, по которым причудливыми языками плясал огонь, а вокруг разливалось тепло. Прекрасная имитация настоящего древнего камина - задумка Нинель. И откуда она берет эти идеи? Ближе к половине седьмого дверь подвальной лестницы скрипнула и Нинель в сопровождении Хареса и Ларочки, уставшие, но все еще о чем-то спорящие, вышли в холл. - А я думаю профессор, что можно было попробовать сохранить его - возмущенно говорила Нинель. - Поверьте моему опыту милочка, это было в принципе не возможно при сложившихся обстоятельствах. Животное было крайне ослаблено и не перенесло бы еще одной трансплантации. Тем более, что его сердце, а это и без того быстро изнашивающийся орган, было изрядно потрепано его немаленькой беспризорной жизнью, а установленный вместо него прибор имеет куда больший ресурс по эксплуатации и в скопе с другими замененными органами он будет работать как часы, и даст нашему подопечному долгую и счастливую жизнь. - Возможно профессор Вы и правы, но хотелось бы сохранить в бедном животном по максимуму живого. Мы же не задавались целью создать полного робота, с этим я бы справилась и сама. Тем более что так удачно подвернувшийся бедный кот, дал нам шанс попробовать давно задуманный эксперимент, ведь именно его ослабленность и перенесение операции в таком состоянии и были целью. Здоровый организм легко переносит такие операции, мы с Вами в этом уже не один раз убеждались. Но подобного рода медицина как правило требуется в случаях подобных этому, уж не знаю что с ним произошло. - Ниночка, Вы как всегда правы! И я бы тоже хотел бы сохранить сердце этого несчастного кота, но Вы же сами все видели, оно остановилось не выдержав нагрузки и отказывалось запускаться не смотря на все наши реанимационные потуги. Нельзя было терять время, иначе бы он просто издох и все остальные наши усилия пошли бы прахом. - Да профессор, да. Я беру свои слова назад. Вы, несомненно, правы. Уж лучше такой результат чем никакого. Тем более, что, кажется, жизнь мы ему сохранили и надеюсь что в дальнейшем, вполне активную жизнь. Я молча наблюдал за происходящим диалогом. Понятно было одно, что совместно с доктором Харесом, Нинель участвовала в каких-то научных биологических экспериментах связанных с биоробототехникой и использованием их результатов в современной медицине, а подвернувшийся мне так случайно умирающий кот стал главным участником этого эксперимента. Я не обижался на них, без этого эксперимента кот просто бы умер, а вот сейчас он жив и здоров хоть теперь он не совсем и кот. Последующие за этим событием два месяца я не видел кота. Нинель, сославшись на соблюдение необходимой стерильности в лаборатории, не позволяла мне туда заходить. И вот однажды, находясь дома и мирно читая книгу, я услышал страшный шум, который доносился из подвального помещения лаборатории. Нинель находилась там, поэтому испугавшись беды, я кинулся в лабораторию на подмогу. В лаборатории был страшный погром, перевернутая аппаратура, разбитые пробирки и колбы. На сейфшкафу, дико вопя, сидел кот, а Нинель пыталась достать его оттуда при помощи большого сачка. - РУФ, о звезды, помоги мне изловить эту бестию! Вот дикарь, выбрался как то из клетки и все тут разнес. Недаром говорят, что неприрученное животное ничем не удержишь. Кот злобно сверкал огромными глазами со шкафа. Причем один глаз у него был, как и раньше, зеленый, а второй, тот которого он лишился, сиял ярко синим цветом, объяснить причину почему вставленный глаз у кота синий, Нинель так, толком, и не смогла, указав лишь, что при замене потерянного глаза они брали линзы зеленого цвета, но потом они почему-то изменили цвет на синий. Огненно рыжая шерсть кота стояла дыбом. Та передняя лапа, которую он утратил, была восстановлена, однако шерсть на ней была белой и короткой, и такой же была шерсть на задней, ранее поломанной ноге, и этот нюанс, учитывая высоту шкафа на который он запрыгнул, уж точно не мешал коту бегать и прыгать на нано-ногах как на собственных. Кот яростно вопил сидя на шкафу и злобно шипел на сачок в руках Нинель. Причем, именно вопил, звук, который он издавал, мало походил на кошачий, это было что-то среднее между скрипом, бульканьем и завыванием сирены. Видя мое удивление, Нинель поспешила объяснить: - У него было повреждено одно лёгкое и сломана гортань, поэтому пришлось лёгкое удалить и заменить на электробиоплантат, а гортань восстанавливали родную. Пока мы еще не можем предсказать на 100% какой эффект даст соединение родных тканей с механическими, вот у котика появились весьма своеобразные звуки в голосе. А что касается шерсти на ногах, то по длине она выровняется с родной, а вот цвет останется т.к. при трансплантации у нас не оказалось материала с рыжей шерстью, ведь мы не могли знать заранее какой масти подвернется экземпляр. Я смотрел в глаза кота и понимал, что это не пушистый домашний питомец и изловить себя вот так сачком он ни за что не позволит. Я попросил Нинель опустить сачок и подождать несколько минут. После чего ушел на кухню и раздобыл в холодильнике большой кусок отменного мяса. Вернувшись в лабораторию, я обнаружил, что кот все еще сидит на шкафу, но учитывая, что Нинель перестала махать перед ним сачком, вопить и прыгать по лаборатории он перестал. Я протянул руку с мясом к коту, он зарычал, но начал принюхиваться. Тогда, я положил мясо на стол и сел рядом, при этом себе на колени я положил большую простынь. Кот, не отрываясь, следил за моими действиями, но в большей степени за траекторией куска мяса, который как видно вызывал у него больший интерес. Наглая морда кота, с разноцветными глазами, уже просчитывала варианты и подступы к вожделенному объекту и пути отступления. Кот нервно подергивал хвостом и наблюдал за каждым нашим движением. Мы с Нинель делали вид, что мирно беседуем и не обращаем внимания на него. Наконец терпению кота пришел конец. Делая вид, что он вообще идет в другую сторону, кот спрыгнул со шкафа и медленно продвигаясь вдоль стеллажей стал гулять по комнате постепенно сокращая расстояние до куска мяса и косясь на нас с Нинель. Мы упорно делали вид, что нам нет до него никакого дела. Вконец осмелев, кот запрыгнул на стол, да так ловко, что сразу оказался у куска мяса. В тот же момент, благо моя механическая сущность позволяла мне во многом просчитывать действия, вскочил со стула и накрыл кота простынью. Беглец был пойман и помещен в вольер. -Да, ловко ты его! - восхищалась Нинель -А он-то, вот хитрюга. Это точно его биологические гены. Ни одному домашнему питомцу с ним не тягаться. Раз уж он смог выживать на улице и не попасться службам санитарного контроля, я думаю это очень умная и хитрая животина. Вот только не понятно как же он попал в такую переделку что едва не погиб, ведь его как будто флаером переехало и винтами покрошило. Одно вот только, как же нам его приручить? - Я думаю Нинель, если ты доверишь эту миссию мне, мы быстро найдем с ним общий язык. Тем более что у нас есть общая суть, да и должок за ним, ведь если бы я прошел тогда мимо, он бы уже стал жертвой мусороперерабатывающей машины. - Я уверена, что ты справишься. Вот так и порешим - кот теперь твой питомец. Идея с питомцем мне понравилась. Я каждый день приходил к вольеру с котом, разговаривал с ним, кормил, и не той дрянью что ему давали в лаборатории целых два месяца, а каждый день возвращаясь с работы я заходил в магазин для питомцев и покупал ему отменные лакомства, которые аккуратно просовывал ему через прутья вольера, добиваясь чтобы кот брал их у меня с рук. К концу первого месяца кот сдался. При моем появлении он перестал забиваться в угол вольера, а вместо этого встречал меня с высоко поднятым хвостом и скрипучим мурчанием от которого у нормального человека на коже проступали мурашки. Несколько раз к нам заходил доктор Харес, чтобы просканировать кота и сделать свои записи по поводу вживленных в него механизмов. Оказалось, что на коте все заживало и приживалось с неимоверной скоростью. Хареса кот явно не долюбливал, и каждый раз норовил цапнуть его за руку как только он начинал подсоединять провода. - Вот неблагодарная бестия - говорил Харес - А ведь мы ему жизнь спасли, а он кусается и царапается. Проверив кота Харес давал мне рекомендации по его питанию и уходил. Спустя два месяца, я, набравшись смелости, открыл дверцу вольера и отошел в сторону. Кот недоверчиво посмотрел на открытую дверцу, а потом гордо вышел наружу. Я боялся, что как только он почувствует свободу, он попытается убежать, однако вместо этого он вольготно прошел по комнате и начал «скрипя» тереться о мои ноги. Я погладил его, и он замурчал еще громче. Вскоре коту было разрешено разместиться в доме. Обследовав все помещения, он выбрал себе большое старое, обитое бархатом, кресло в холле, на котором вальяжно свернулся клубком. Кресло располагалось у окна, и в солнечные деньки солнышко пригревало на нем кота, от чего он начинал вытягивать и крутиться на кресле, подставляя свои бока под теплые солнечные лучи. Шерсть на искусственных лапах кота действительно вскоре выровнялась с его родной шерстью, но осталась белой, что привнесло в его вид определенный шарм: огненно рыжий кот с передней правой и задней левой белыми лапами и разноцветными глазами. Нинель прозвала кота Сиря, потому, что однажды он допустил небольшой прокол, и оставшись без присмотра, нагадил на ковер в прихожей. Роботы уборщики, после этого, несколько дней крутились на этом месте и беспомощно выбрасывали на табло надпись о необходимости замены ковра, необходимости дозаправки химических моющих средств и тщательно отпаривая и дезинфицируя место на ковре, беспомощно возвращались к месту подзарядки, после чего их танец возобновлялся вновь. Каждый раз наблюдая за их работой Нинель ворчала: - Вот Сиря-засиря, от твоих проделок у роботов закипают электронные мозги. Но я знал, что она не сердится на него. Нинель, как и я, очень привязалась к этому биологически-механическому существу, и очень скоро он стал еще одним членом нашей семьи. А все его животные шалости, вроде разорванной подушки или перевернутой вазы, воспринимались небольшим бурчанием со стороны Нинель, обещанием «дать ему веника», улыбками и смехом. Сиря чувствовал нашу привязанность и очень старался быть домашним котом, но иногда его свободолюбивая натура брала верх, и он, на несколько часов, а то и дней, исчезал в близлежащем лесу, позволяя себе настоящую охоту, после которой гордо приносил свою добычу на крыльцо домика, показывая нам, что он готов поделиться плодами своего труда с друзьями. Поначалу мы с Нинель очень переживали, что он потеряется, искали его, бродили по лесу и звали его, но потом мы привыкли и поняли, что Сиря признал в нас своих, и он обязательно вернется домой. * * * И все было замечательно. Жизнь текла своим чередом. Я, Нинель, Сиря, моя работа, которая позволяла мне получать огромный объем информации. Нечастые, но всегда яркие прилёты в гости КЭШа, с «фиктивными» чаепитиями и поеданием праздничного торта, ну за исключением Нинель, она как настоящий человек делала все по-настоящему. Прогулками по лесу. Рассказами Нинель о грандиозных прорывах и разработках в сфере биотехнологий и нанотехники. Однако меня настораживало и расстраивало состояние Нинель - она старела и упорно, невзирая на все уговоры, отказывалась что-либо применять из уже проверенных разработок по отношению к себе. - Я не хочу жить вечно, как обещают эти новомодные клиники. Я хочу прожить именно столько, сколько мне отвел бог, если он где-то там есть. - Нинель, ну причем тут бог. Природа человека не позволяет никому из людей жить вечно, но разработанные технологии могут значительно продлить жизнь и сделать старость гораздо приятней. Я же вижу, как тебе становиться тяжело, исчезает твоя жизнерадостность и лёгкость. - Не говори ерунды РУФ, никуда моя жизнерадостность не исчезает, я люблю свою жизнь, как и раньше, а что касается тяжести так это всего лишь тело, да и с возрастом человек становится размеренней в своих действиях и движениях, перестает тратить энергию впустую. У меня отменное здоровье от природы и я не нуждаюсь во всех этих технологиях. Поверь, за отведенное мне природой время я успею выполнить свою миссию на этой земле, а большего мне не надо. - Но Нинель…. - Оставим этот разговор РУФ, я устала, что мне все пытаются напомнить о возрасте и убедить меня, что я уже никуда не годная старуха. Я из-за этого ушла с работы в космопорте и вплотную занялась своими разработками в своей лаборатории, чтобы только не слышать брюзги этих невежд о необходимости и правильности омоложения людей. Наши технологии, используемые сейчас для омоложения, создавались не для этого, а для того чтобы помочь больным и попавшим в беду людям, а эти коммерсанты устроили из этого фабрику обогащения. Ты же пойми РУФ, что все это ненадолго, здоровые люди однажды прибегнувшие к омоложению подсаживаются на это как наркоманы, и если в установленные сроки они не повторяют процедуры все летит к черту. - Но Нинель, а как же замена органов, настройка биоэнергетики и…. - Мне не нужны чужие органы, даже если они не изъяты у другого человека, а выращены специально для меня в колбе. Я, Радионова Нина Викторовна, дочь профессора Радионова Виктора Борисовича и доктора наук Радионовой Татьяны Ивановны, родилась и умру с тем, что заложили в меня мои родители. А с биоэнергетикой у меня все нормально и я не нуждаюсь в её настройке. Я понял, что убедить Нинель невозможно и то, что она как всегда во многом права. Я даже где-то завидовал силе её духа и её стойкости, и думал о том, что если бы все люди были такими как Нинель, мир бы был совсем другим. *** В последние годы КЭШ стал чаще появляться у нас дома, поскольку Нинель задалась целью оснастить наши с ним тела и всякими скрытыми военными штучками типа лазеров, бластеров и сенсоров определения, позволяющих нам отделять биологические виды материи от механических и прочих, а так же прочими разработками нашей доблестной военной промышленности. И хотя, в изначальном своем варианте и я и КЭШ, как роботы созданные для тяжелой технической работы в военной и космической сферах, уже имели определенный набор технического оснащения, включая плазменные резаки и др., Нинель решила, что в будущем нам этого, возможно, будет недостаточно, и с присущим ей упорством занялась нашей докомплектацией. Иногда идеи и фанатичность подхода Нинель к делу, мне казались явным перебором, но я не спорил с ней, поскольку за время общения с ней я понял, что она является человеком умеющим заглядывать вперед и как подсказывала практика, в итоге, Нинель всегда оказывалась права. КЭШ поначалу пытался спорить с Нинель, но быстро понял, что это бесполезно и так же как и я смирился с её внедрениями. По окончании работ Нинель, мы с КЭШом, были нашпигованы всяким военным оборудованием как булочка изюмом. В нашем новом состоянии мы вполне могли бы сойти за смертоносную машину для убийства и устроить Армагеддон на половине территории планеты, хотя внешне мы оставались двумя молодыми и вполне безобидными парнями. -Я довольна своей работой, теперь Вы готовы ко всему. И я закончила не только дело моей жизни, но и завершила задумки моих погибших родителей. Обещайте мне одно мальчики, Вы никогда не причините никому вреда без причины и крайней на то надобности. Я просто кивнул головой, а КЭШ сказал: - Ты можешь быть спокойна Нинель, я вообще не представляю, для каких нужд ты нам дала эту «тяжелую артиллерию» мы мирные граждане этого государства и не собираемся никому причинять вреда Нинель улыбнулась и произнесла: - Кто знает, кто знает!?!? *** Нинель умерла в возрасте 103 лет. Я любил эту женщину как друга, как мать, как наставника и просто как человека изменившего меня и мою жизнь. Она умерла тихо и как всегда за работой, просто заснув за рабочим столом в своей лаборатории. Я обнаружил её тело рано утром, когда собираясь на работу и зайдя, как обычно, к ней в комнату сказать -« до вечера», не обнаружил её там. Интуиция подсказала мне место поиска, но найти её мертвой я не ожидал. Мир треснул в моей голове, системы жизнеобеспечения дали сбой, но в голове пронесся четкий приказ Нинель отданный мне много лет назад: «- Обещай мне, обещай, что после моей смерти ты будешь жить дальше, и уйдешь из этого дома, как только тебя позовет этот мир. ОБЕЩАЙ!!!» И я произнес вслух свое данное ей тогда обещание: - Я обещаю тебе то, что ты просишь. Я буду жить и без тебя, хотя пока я не вижу в этом смысла. Но я обещаю тебе это, если для тебя это так важно. *** Похороны проходили пышно. Организацию похорон взяло на себя управление космопорта, где Нинель помнили как опытного и хорошего сотрудника и неоднократно звали вернуться на службу после её ухода. Гроб с телом стоял в большом актовом зале космопорта, но даже он не вмещал всех желающих проститься с ней, так как кроме сотрудников космопорта на похороны слетелся весь ученый свет. Оказалось, что Нинель была крайне признана в ученых кругах и внесла неоценимый вклад в развитие науки земли. Вот только родственников у Нинель, как выяснилось, кроме меня, «двоюродного племянника» в живых ни кого не осталось. После похорон урну с прахом Нинель отдали мне, как единственному родственнику, и я похоронил её недалеко от дома нашей мечты - домика с голубыми стенами, установив над могилой мраморного ангела с широко расправленными крыльями, готового к полету. Я не знал как дальше жить, не знал зачем мне жить, но обещание данное Нинель светилось в моей голове сигнальной красной лампой. И я только подумал, а мелькнувшая в голове мысль, вдруг произнеслась вслух, как будто эти слова меня кто-то заставил сказать. - Я не могу предать тебя Нинель, даже после смерти. Я буду жить, хотя бы для того, чтобы каждый день носить цветы на твою могилу.