В любви все средства хороши

      После длинных майских выходных обстановка была совершенно нерабочая. Почти все опоздали — вовремя примчалась лишь вечно беспокойная Внучка, которой не терпелось поделиться своими эмоциями и переживаниями. Целых десять минут ей пришлось пробыть в одиночестве, пока не пришёл Банзай.       — Банзайпредставляешьчтосомнойбылонеттынепредставляешь! — на одном дыхании выпалила Внучка, подпрыгивая.       — Возможно, представляю, — невозмутимо ответил Банзай, который за свои годы повидал столько, что, вероятнее всего, мог не только вообразить, но и в деталях вспомнить. — А может, и не представляю. Сейчас вот выпью кофе и внимательно тебя выслушаю.       Внучка открыла рот, закрыла, пожевала косичку, повертелась на месте, и, не выдержав даже минуты молчания, продолжила:       — Я познакомилась с программистами из «Самары Софт»! Поехали с друзьями на рок-фестиваль, поставили палатку, ой, ты знаешь, так весело ехали, чуть лодку не потеряли, а потом идём вечером, к нам ребята подходят, слово за слово, оказалось, что они из Самары! А потом мы к их костру пошли, ой, я ещё тапок потеряла, вот глупая, плюнула и босиком пошла, так у костра три программиста было, два игры делают, а третий откуда-то ещё, не запомнила, но все такие клёвые, такие клёвые, я аж кушать не могла!       — Упоительная история, — согласился Банзай, наливая кофе.       — Ай, ты не понима-а-аешь! — взвыла Внучка.       — Старый маразматик не понимает проблем твоей светлой юношеской любви? — поинтересовалась Мелисса, которая открыла дверь аккурат во время крика души Внучки.       — Я вас попрошу! Не настолько уж я и старый, — возмущённо ответил Банзай, приглаживая усы. — Я ещё помню, каково это — быть молодым! И она, к слову, про турпоход рассказывает.       — «Турпоход»? — фыркнула Мелисса. — Насколько давно ты был молодым, если такие слова остались в твоём лексиконе? Впрочем, неважно. Ни один турпоход не обходится без юношеской любви! Ведь так?       Внучка зарделась, что-то промямлила, но собрала себя в кулак и выпалила главную мысль:       — Я познакомилась с программистами из «Самары Софт»!       — И они красивые? — уточнила Мелисса.       — Да! — выпалила Внучка и тут же смутилась. — Нет! То есть да... Тьфу! То есть это не самое главное. Представляешь, из самой «Самары Софт»!       Продолжить рассказ ей не удалось, потому что дверь снова открылась.       — Да при чём тут качество сборки! — возмущался Мак-Мэд. — Это ты просто танк и в душе, и в экстерьере, вот и не можешь успокоиться и прицелиться нормально, сразу в рукопашную бежишь.       — И в итоге больше убитых врагов — у меня! — гордо парировал Махмуд.       — Разумеется, потому что у меня просто не было возможности прицелиться в ту кучу-малу, которую ты устраивал...       — Внучка, давай по третьему кругу, — подсказала Мелисса.       — Я познакомилась с программистами из «Самары Софт»! — тут же сообщила Внучка. — Мы ездили на музыкальный фестиваль, потеряли лодку и тапочки, а ещё сидели у костра и там были программисты!       — В костре? — уточнил Мак-Мэд.       — Нет, сидели около костра.       — Хорошо, что нас там не было, а то были бы шашлыки из программистов, — мрачно сказал Махмуд.       — Они классные!       — Да кто ж спорит-то, только делают такую дичь... — Махмуд поёжился. — Вспоминать больно.       «Самара Софт» славилась крайне сюрреалистичными играми и неадекватными посмертными ощущениями. Наносить физический и психический вред игрокам виртуальных игр было, разумеется, запрещено, но любая уважающая студия могла собрать из доступных паттернов такой коктейль, что тяга к жизни в игре становилось столь же сильной, как и в реальности.       — Они, случаем, не предлагали тебе чего-нибудь попробовать? — забеспокоился Мак-Мэд. — Ну, травы какой-нибудь или грибочков...       — Ничего подобного! — возмутилась Внучка. — Это всё ваши домыслы и ограниченное мышление. Они обычные люди и просто хорошие программисты! Воспитанные и эрудированные.       — Ишь как заговорила, — тихо произнёс удобно устроившийся в любимом кресле Банзай.       — Стопроцентно красивые были, — мурлыкнула Мелисса, присаживаясь на подлокотник рядом.       Несмотря на периодические колкости в адрес друг друга, Мелисса с Банзаем просто обожали посплетничать обо всём остальном коллективе.       — Ладно, ладно, мы верим, — примирительно сказал Махмуд. — Ты лучше вот что скажи — где наш красноглазый рыцарь консоли бродит?       — Кто? — удивлённо моргнула Внучка.       — Конь в пальто. Ксенобайт. Хватит о посторонних программистах думать, у нас свой есть. И работа, кстати, тоже. Которую мы без него не начнём.       Мак-Мэд тем временем осмотрелся и уверенно направился к столу в дальнем углу. Жестом фокусника он сорвал плед, под которым обнаружился Ксенобайт, как обычно, уснувший за клавиатурой.       — Ой, точно, я как пришла — его пледиком накрыла, чтобы он не мёрз! — вспомнила Внучка.       — Она теперь ко всем кодерам будет испытывать симпатию? — тихо поинтересовался Банзай.       — Вероятно, да, — кивнула Мелисса. — По крайней мере, пока один из них её не бросит, и тогда она разочаруется во всех сразу. Мне даже жалко Ксена, у него будет тяжёлый период в жизни...       Тем временем Мак-Мэд тормошил Ксенобайта, но тот лишь вяло отмахивался и пытался обнять клавиатуру.       — Ну что, повторим традиционную шутку с упавшим сервером или пожалеем его психику? — спросил Мак-Мэд в пространство.       — Не надо про сервера шутить, — тут же отозвался Ксенобайт, выпрямляясь. — Сервера — это серьёзно, и я не виноват, что вы, плебеи, находите фразу «сервер упал» забавной.       — Полностью очнулся, — констатировал Мак-Мэд.