Убийца ворон

      Кроме пополнения новыми книгами, мало что изменилось в библиотеке Хогвартса с течением времени. Те же старые столы стояли на тех же местах, что и в то время, когда Гермиона ещё была студенткой. Она сидела, возможно, на том же скрипучем стуле, что и двадцать лет назад, и ждала Бертрама Абри, который должен был присоединиться к ней. В эту субботу он предложил встретиться в библиотеке и попросил, чтобы она показала ему книги, которые прочла, прежде чем попытаться победить одного из самых опасных волшебников всех времен. Девушка пришла рано и выбрала несколько объёмных томов с полки, складывая их на столе перед собой.       Хотя ей было приятно общаться с Бертрамом, она не очень хотела встречаться с ним сегодня. Однако, Гермиона предположила, что это было лучше, чем проводить время рядом со Снейпом. Воспоминания об их столкновении в нише несколько дней назад всё ещё не выходили у неё из головы. И хотя они старались держаться друг от друга на расстоянии, их отношения были напряжёнными.       Она почти сразу решила отказаться от плана ограничения времени, проводимого в компании Снейпа. Спустя лишь один вечер она уже скучала по своему удобному мягкому креслу у камина и возвратилась к рутинной работе по сортировке бумаг или чтению в одиночестве. Изменить эту привычку казалось трусливым, но Гермиона была полна решимости продолжать такой образ жизни с высоко поднятой головой. Теперь время, проводимое ими вместе, не было наполнено общением и комфортом, как это было когда-то, но она была уверена, что постепенно всё наладится.       Снейп, в свою очередь, не изменил своего поведения, разве что стал ещё больше наблюдать за ней. Казалось, Гермиона была загадкой, разгадку которой он пытался найти, но она всё ускользала от него. Время от времени он казался настороженным, ожидая от неё какой-либо мести. А она развлекалась, придумывая различные сценарии таковой. Но это было излишним: её беззаботное поведение, казалось, смущало Снейпа больше, чем какие бы то ни было нападки. За прошедшие несколько дней, например, девушка поймала его за тем, что он пристально наблюдал за ней, хотя она понятия не имела зачем.       — Гермиона, извини, я опоздал! — воскликнул Бертрам, приблизившись к её столу. — Я получил сову от знакомых и хотел ответить побыстрее.       — Ничего страшного, — сказала она ему с улыбкой.       Хотя семья Абри переехала в Америку, когда ему было десять лет, он говорил, что всегда хотел вернуться в Британию. Предложение от Хогвартса порадовало его. Возможно, он был британцем, но действовал и мыслил — как американец. Некоторые считали это милым, другие — раздражающим. Гермионе же не всегда был приятен его тяжёлый, бостонский акцент.       — Надеюсь, я не заставил тебя ждать слишком долго, — сказал он.       Гермиона была так погружена в свои мысли, что даже не заметила его опоздания.       — Нисколько. Мне нравится эта библиотека, наверное, я даже смогла бы жить здесь. Некоторые мои друзья и соседи по комнате обвиняли меня в этом, когда мы были студентами.       Бертрам засмеялся своим лёгким, добродушным смехом и оглядел комнату.       — Довольно пусто сегодня.       — Действительно, — согласилась девушка. — Но ведь до Рождества осталось всего несколько недель. Я думаю, студенты готовятся к празднику, и, насколько я знаю, несколько преподавателей отправились в Хогсмид делать покупки.       Улыбка сошла с его лица.       — О, Гермиона, я надеюсь, я не нарушил твоих планов?       — Нет, конечно, нет. — Она коснулась его руки, чтобы смягчить его беспокойство. — Мои родители уехали заграницу на праздники, а Гарри и Джинни с Уизли в Австралии. Я сама предложила остаться здесь в замке, потому что мне незачем много ходить по магазинам.       Бертрам успокоился.       — Ну, раз ты уверена… — сказал он, и Гермиона кивнула. — Давай тогда начнём?       Следующий час они провели, детально изучая всю подборку книг и обсуждая, как трио подготавливалось покидать школу перед поиском хоркруксов. Бертрам показал сложный график, который он составил, и следующие два часа они записывали в него различные даты и события. И Гермионе даже пришлось раскрыть некоторые детали об их поимке егерями и ужасном времени, проведённом в поместье Малфоев.       Назвать эти воспоминания неприятными значило бы сильно преуменьшить, но, тем не менее, Гермиона удивилась, обнаружив, что по её щекам текут слёзы, когда она рассказывала о Добби и о том, как маленький домашний эльф отдал свою жизнь, спасая их. Многие эмоции утихли с годами, но о жертве храброго маленького существа было трудно говорить без чувств.       Бертрам вытащил мягкий белый носовой платок из своего кармана и положил рядом с Гермионой. Она вытерла лицо, смутившись своей реакции. Слабый запах апельсинов и лакрицы от носового платка Бертрама вызвал в ней тошноту.       — Гермиона, я так сожалею. — Он взял её свободную руку в свои и сжал её. — Мы давно уже должны были остановиться.       — Я в порядке, пожалуйста, не надо извиняться. — Кажется, она слишком много плачет в последнее время. — Я просто не выспалась, и это повлияло на меня.       Он продолжал поглаживать её руку и казался при этом взволнованным.       Девушка глубоко вздохнула и улыбнулась.       — Так лучше, — сказал ей Бертрам, без предупреждения наклонился вперёд и прижал свои губы к её губам.       Шок парализовал девушку. Если бы это был лёгкий дружеский поцелуй, она, возможно, смогла бы уклониться. Но его губы не останавливались, и Гермиона была вынуждена оттолкнуть его. Она оглянулась и увидела какое-то движение в углу библиотеки, хотя до этого была уверена, что они одни. Ей или показалось, или они только что преподнесли интересный сюрприз какому-нибудь студенту.       Она посмотрела на Бертрама и медленно приподняла одну бровь.       — Я не должен был делать этого, — тихо произнёс он.       — Да, не должен был.       — Я просто… я должен был узнать.       — Узнать что?       — Что ты чувствуешь ко мне. Ответила бы ты на поцелуй или нет.       — Есть способы лучше узнать это, — сказала Гермиона ему, уязвлённая тем, что он воспользовался ситуацией и её слабостью. — Ты не должен был набрасываться на меня. Особенно в такой момент.       — Для начала я должен был просто спросить, — сказал он, кивая.       — Да, так было бы лучше. Возможно, небольшой намёк, что я…       — Но ты должна была догадаться, что нравишься мне, — прервал он Гермиону. — Наши свидания были такими приятными. И я думал, что здесь… в библиотеке… Ты будешь более чувственной!       — Это были не свидания! — выкрикнула она. — Я помогала тебе работать над книгой!       Девушка вдруг задрожала, увидев его виноватое выражение лица.       — Пожалуйста, скажи мне, что книга существует, Бертрам!       — Ну… могла бы. — Он махнул рукой в сторону стеллажей с грудами книг. — Я имею в виду, у меня есть достаточно много информации, и я, вероятно, мог бы что-нибудь из неё…       — Нет, нет, нет… — Гермиона закрыла глаза и прижала ладони к вискам. Голова разболелась от эмоционального потрясения, которое она только что перенесла, и растущий гнев только усиливал её. — Это не может быть правдой.       — Я думал, это хороший способ узнать друг друга получше, — сказал Бертрам и дотронулся до её руки.       Девушку резко одёрнула руку, в голове бились мысли обо всех ужасных воспоминаниях, которые Бертрам вытащил из глубин её памяти, все бессонные ночи, которые она из-за этого провела. И это всё потому, что он хотел с ней встречаться? Он устроил всю эту сцену в библиотеке, в её любимом месте, полагая, что здесь она будет более… покладиста. Она не понимала хода и логики его мыслей. Он действительно ждал, пока она расклеится, разрыдается, чтобы подоспеть со своим глупым носовым платком и спасти положение? Ненормальный…       Её глаза сверкнули.       — Это было извращённо, грубо и неправильно! Можешь считать, что тебе очень повезло, что я тебя ещё не прокляла!       Бертрам наблюдал за нею широко раскрытыми глазами.       — Ты так красива, когда сердишься.       Гермиона швырнула ему в лицо носовой платок и, резко развернувшись на каблуках, выбежала из библиотеки.

***

      Шаги Гермионы отзывались эхом от стен замка, когда она, разгневанная, возвращалась в подземелья. Она была расстроена и поведением Бертрама, и тем, как она его недооценивала. Она действительно верила в его доброту, заботу и учтивость. А он всё это время использовал её!       Воспоминание о его мягких губах вызвало приступ тошноты. Гермиона с силой вытерла губы ладонью, как будто могла стереть эту встречу из своей памяти так же, как и след от поцелуя.       Яркие факелы отбрасывали тени на стены, и свечи были уже зажжены, когда она вошла в класс Зелий. То, что она увидела, заставило её замереть на месте. Вся классная комната была в беспорядке: столы опрокинуты, доска расколота на части, которые валялись на полу в разных углах, котлы разбросаны, и всё покрыто клочками пергамента. Выглядело это так, будто в комнате прошёл ураган, и Гермиона недоверчиво посмотрела на всё, потрясённая, что кто-то посмел сотворить такое со школьным имуществом. Возможно, у Снейпа по какой-либо причине возникла борьба с одним или несколькими студентами? Устроить такой хаос было настоящим вандализмом. Хотя юные ученики Снейпа не способны на такое. Проверив кабинет и кладовку, девушка обнаружила, что они нетронуты.       Она испарила Исчезающую дверь в жилые комнаты в поисках Снейпа. Если он был в подземельях, когда произошёл инцидент, то должен был слышать шум. Гермиона нашла его на кухне, облокотившегося на кухонный стол обеими руками. Хотя он стоял к ней спиной, девушка слышала, что каждый вдох даётся ему с трудом.       Она уже хотела подойти к нему, как вдруг он тяжело выдохнул, словно от боли, и склонил голову. Гермиона подумала, что он тоже в шоке от разгрома в классе, и мысль о том, что он может быть ранен, подтолкнула её к нему. Но прежде чем она пересекла комнату, мужчина выпрямился, и по столу со звоном покатилась бутылка, кажется, из-под огневиски. Перед ним стоял пустой стакан, но он поднял бутылку, поднёс её к губам и сделал несколько больших глотков.       Облегчение оттого, что Снейп, по крайней мере, не ранен, было недолгим.       — Кто-то разгромил нашу классную комнату, — сказала Гермиона.       Снейп обернулся так быстро, что его мантия закрутилась вокруг него. Его глаза были дикими, взгляд рассеянным, и, казалось, он дышал с ещё большим трудом, чем тогда, когда она вошла. Он не отвечал, но смотрел на неё сузившимися глазами.       — Ты меня слышишь? — переспросила она. — Кто-то разрушил класс Зельеварения. Кабинет и кладовка, к счастью, целы. Ты слышал что-нибудь или видел кого-либо?       — Я… я кое-что искал.       Его тон казался неестественно спокойным.       Гермиона наблюдала за ним, озадаченная его ответом. Когда мужчина бросил пристальный взгляд в сторону разрушенного класса, она начала догадываться.       — Это сделал ты? — спросила она.       — Я кое-что искал, — упрямо повторил Снейп сквозь сжатые зубы.       Гермиона мельком взглянула на бутылку в его руках.       — Это огневиски?       Он проигнорировал её вопрос.       — Я собирался всё восстановить, когда ты прервала меня. — Снейп поставил бутылку на стол и шагнул в её сторону.       Девушка последовала за ним в классную комнату.       — Это что, твоё хобби — крушить класс, а потом убираться там, пока меня нет?       Снейп снова проигнорировал её вопрос. Подняв свою палочку, он безмолвно обвёл рукой вокруг класса. Раздался тихий шорох, и внезапно комната начала сама восстанавливаться. Части доски полетели друг к другу и соединились, повиснув на своём месте на стене, куски пергамента, разбросанные по комнате, закружились, как белые летучие мыши в странном танце, котлы зазвенели и встали в ряд на полки.       Гермиона, впечатлённая магической силой, необходимой для этого разрушения и затем одновременного восстановления погрома, потрясённо осматривалась. Потом Снейп возвратился на кухню, и она направилась вслед за ним, полная решимости закончить беседу.       — Довольна? — спросил он, поднимая бутылку, чтобы сделать глоток.       — Едва ли.       — Почему ты так быстро вернулась?       — Быстро? Что ты имеешь в виду? Я ушла несколько часов назад.       — Да. И без сомнения, была очень занята. — Он пристально посмотрел на её губы, всё ещё опухшие после того, как она усиленно вытирала их.       — Мы не можем проводить всё время в приступах гнева.       — Скажите, мисс Грейнджер, — внезапно промурлыкал Снейп, стоя так близко, что она могла чувствовать запах виски от его дыхания, — вы уже весь замок… опробовали?       Гермиона ощетинилась, когда он назвал её, как в школьные времена. Он выпил, по крайней мере, половину бутылки виски, так что это было неудивительно.       — И кто же вы после этого? Считайте. Со мной вы были в подземелье, с Драко в башне, теперь ещё и с Бертрамом в библиотеке. Вам теперь осталось, чтобы вас кто-нибудь трахнул на третьем этаже, но, думаю, это будет нетрудно. Возможно, наш милый Невилл мог бы…       Его речь прервала её рука, ударившая его по лицу. Гермиона смотрела на его потрясённый вид и подумала, что он, должно быть, отражается в её глазах. Она сделала это машинально, даже не поняв, что ударила, пока её тело не вздрогнуло от столкновения с ним. Красный отпечаток её руки оттенил бледность его кожи, а она тем временем искала слова, чтобы выразить, насколько отвратительны были его обвинения. Минуты, казалось, превращались в часы. Когда Гермиона уже больше не могла смотреть на мужчину, она развернулась, чтобы уйти.       — Подожди, — умоляюще сказал Снейп. Он коснулся её руки и нахмурился, когда девушка отскочила от него. — Пожалуйста, подожди.       Многие месяцы спустя Гермиона часто вспоминала этот момент и думала, как бы всё изменилось, если бы он не попросил её подождать или бы она просто ушла.       — Что?       Снейп, казалось, собирался с силами, чтобы ответить, его губы болезненно искривились.       — Я сожалею, — сказал он, наконец. Хотя он говорил тихо, голос его звучал чётче, чем, если бы он кричал.       Девушка закрыла глаза и глубоко вздохнула несколько раз.       — Этого недостаточно.       — Ты права. — Он покачал головой. — Но я ни в коем случае не хотел причинить тебе боль.       Гермиона отвела удивлённый взгляд, а её мысли вернулись к тому вечеру в Трёх мётлах. Он показался оскорблённым, когда она сказала, что в глубине души он хороший человек, и всеми способами старался доказать её неправоту. Но почему? Его так задел когда-то отказ Лили Эванс, что он решил отвергнуть теперь и её, причинить такую же боль, какую причинила ему Лили?       — Я сожалею, — повторил мужчина, когда ответа не последовало. — Было грубо так говорить. Я знаю, что ты и Драко… что ваши отношения просто дружеские. И не моё дело, чем вы занимаетесь с Абри…       — Я с Бертрамом ничем не занимаюсь! — сказала Гермиона, ошеломлённая тем, как пронзительно прозвучал её голос.       — Я видел, как вы целовались в библиотеке! — Он сжал зубы, и было непонятно, извиняется он или обвиняет.       Девушка вспомнила, что видела какое-то движение в библиотеке, после того как оттолкнула Бертрама.       — То есть ты увидел поцелуй и сразу подумал, что я сплю с ним? Странная логика.       Снейп нахмурился.       — Моя логика, кажется, подводит меня каждый раз, когда дело касается тебя, — признался он с очевидным недовольством.       Его заявление не очень удивило её. Хотя было немного вещей, которые заставляли Снейпа подвергать сомнению свою логику.       — Прости… Я не совсем поняла. — Она сложила руки на груди и нахмурилась.       Снейп оскалился.       — Ты заставляешь меня действовать, но при этом мой разум выключается, и я действую, не задумываясь о последствиях.       — Понимаю.       Она увидела, как его рука сжала бутылку огневиски.       Должно быть, он видел неуклюжую попытку Бертрама поцеловать её, но вернулся в подземелья слишком скоро. Наверное, он только закончил громить комнату, когда Гермиона пришла. Она вздрогнула от мысли о ярости, которую он выместил на классной комнате. Она вызвала такую сильную вспышку чувств в том человеке, который постоянно демонстрировал свою сдержанность? Мысль о такой страсти тревожила её, но, так или иначе, это было захватывающе.       — Тебе это кажется забавным? — спросил Снейп.       Гермиона даже не заметила, что улыбнулась.       — Нет, но мне просто очень любопытно, — ответила она и наклонила голову. — Тебя задело, что это был именно Бертрам, или… что это был не ты?       — И то, и другое! — немедленно воскликнул Снейп. И тут же поправился: — Ни то, ни другое!       Он закрыл глаза и опустил плечи. Его вздох отозвался эхом по кухне.       — Он просто кажется мне ненадёжным.       — Почему ты сразу не сказал?       — А ты бы послушала?       «Скорее всего, нет…»       — То есть ты заботишься о моих интересах? Хотел удостовериться, что я не целуюсь с ненадёжными мужчинами? Как благородно с твоей стороны! — Девушка усмехнулась.       Мужчина скривился.       — Я полагаю, что ты не будешь удовлетворена, пока я не скажу? — поинтересовался он. — Хорошо. Признаю, то, что ты целовалась с ним, меня немного… встревожило.       Гермиона вспомнила тот хаос, что он учинил в классе, и подумала, что «встревожило» было очень культурным словом, учитывая последствия.       — Ты видел, как Бертрам пытается меня поцеловать? — спросила девушка. — Если бы ты потрудился остаться, то мог бы увидеть, как я оттолкнула его и велела прекратить.       Удивление и сомнение отразилось на его лице. Оба чувства были заменены другими, но Гермиона не смогла понять, какими. Она подошла ближе, ободрённая властью, которой не знала до этого момента, и вытащила бутылку у него из рук.       — Оказалось, Абри — обыкновенный волк в овечьей шкуре. Некоторые назвали бы его пустым или лжецом, ты прав. — Она поднесла бутылку к губам и начала делать глотки, пока её тело не задрожало.       Затем, вернув ему бутылку, Гермиона поднялась на носки и коснулась губами красного отпечатка от своей ладони на щеке мужчины.       — Спокойной ночи, Северус, — сказала она и ушла.       Странно, но Гермиона почувствовала, что их отношения только что переменились. Она ощущала его взгляд на своей спине, пока шла в сторону спальни. Девушка не вполне понимала, что произошло, но всем своим существом хотела это узнать.       Она переоделась в тёплую фланелевую пижаму и закуталась в тяжёлое одеяло, свернувшись, чтобы согреться. Огонь, пылающий в камине, незаметно погас, а Гермиона тем временем мыслями была далеко, где-то за чертой, куда раньше не осмеливалась проникнуть, поддавшись своим фантазиям и воображению.       Она лежала без сна ещё несколько часов и смотрела на оставшиеся от огня несколько тлеющих угольков. Нахмурив лоб, Гермиона вспоминала события сегодняшнего вечера и грезила о будущем, пока сон, наконец, не унёс её в мир, где ничего не имело смысла, но тем не менее всё было предельно ясно.