Убийца ворон

      Несмотря на три дня принудительного отдыха, Гермионе удалось принять экзамены по Зельеварению и выполнять свои обязанности в качестве главы комитета по юбилейному мероприятию. Она воспользовалась преимуществом над всеми, кто посещал её в Больничном крыле, поэтому никто не уходил от неё без поручений.       Когда, наконец, настало утро мероприятия, даже погода не осмелилась подвести девушку. Она стояла на улице и наблюдала за полуденным солнцем, которое согревало её. Памятник битве был поставлен у окон Большого зала и должен был быть представлен после заключительной речи. Гермиона скрыла статую дезиллюминационными чарами, а затем посмотрела в небо, когда тень заслонила солнце.       Пара фестралов пролетела над головой так низко, что их скелетообразные копыта касались верхушек деревьев.       «Два — к радости», — подумала она.       В начале семестра был один фестрал, который напомнил Гермионе считалку из детства. Так много всего произошло с тех пор, как она стояла в Большом зале и смотрела, как одинокое существо летит к Запретному лесу. За короткие девять месяцев она нашла любовь, и её преследовала ненависть; она боролась за жизнь и почувствовала вкус смерти. Солнце стало греть ещё сильнее от мысли о том, как Гермионе повезло, что сейчас она купалась в его ярких лучах. Девушка говорила себе, что во всём виноват солнечный зайчик, а не пара фестралов, из-за которых её глаза наполнились слезами. Не стоило сентиментальничать так рано. И так сложно будет держать себя в руках во время произнесения речей вечером.       — Профессор, слава богу!       Гермиона быстро моргнула и повернулась к бегущей к ней Эмилии Вудхаус, первокурснице с Гриффиндора, которую она учила до возвращения Снейпа.       — Что такое? — спросила она, когда девочка остановилась перед ней.       — Несчастный случай! — Она указала вдаль. — За теплицей номер два. Идёмте скорее!       Сердце Гермионы заколотилось, и она постаралась угнаться за девочкой. Они обе остановились, свернув за угол теплицы номер два. Гермиона коснулась плеча Эмилии, а затем сказала:       — Тс-с.       Последовал мягкий смех. Невилл сидел напротив Сэнди Криви в центре того, что когда-то было пустой грядкой. Их окружали перевёрнутые тележки и сотни разбросанных растений.       — Вы уверены, что с вами всё в порядке? — спросил Невилл Сэнди.       — Всё хорошо. — Она провела рукой по своим коротко стриженным кудрям и усмехнулась, когда на колени посыпались куски грязи и листья. — Вы в порядке?       — Лишь немного обжёгся, — ответил Невилл, — но это не впервой.       Он встал и смахнул пепел с мантии, а затем протянул руки, чтобы помочь встать Сэнди. Молодая девушка улыбнулась ему. Несколько мгновений между ними висело молчание, и Гермиона задумалась, понимали ли они, что уже можно отпустить руки друг друга.       — Извините, — пробормотала Сэнди. — Я не знаю, что произошло. Я не могла использовать магию уже много лет, с тех пор как была маленькой девочкой.       Невилл усмехнулся.       — Вам не нужно извиняться. Я учился магии у лучших волшебниц и волшебников и до сих пор иногда взрываю растения.       Гермиона подавила смех и отвела Эмилию обратно за угол теплицы.       — Разве мы не должны им помочь, профессор?       — Думаю, профессор Лонгботтом справится, — сказала она. Наконец.       — Если вы так считаете.       Девочка пожала плечами и побежала обратно в замок.       Гермиона обняла себя и улыбнулась. Невилл и Сэнди были покрыты землёй, корнями и листьями, и, тем не менее, они, казалось, этого не замечали, не в состоянии сфокусироваться на чём-либо, кроме глаз друг друга. Это было хорошим знаком. Гермиона еле удержалась от того, чтобы ещё немного за ними понаблюдать. Вместо этого она мысленно поздравила Невилла и вернулась к замку и своему неиссякаемому списку дел.       Первой прибыла делегация из Министерства. Гермиона ответила на поджатые губы Грегора Юстинова холодным кивком, с облегчением позволяя Минерве проводить его прочь. Скорее бы выборы нового министра магии. Она лишь надеялась, что люди будут благоразумны и отклонят переизбрание Юстинова.       Толпа разрасталась, и вскоре Гермиона оказалась окружена морем ярких рыжих волос, ознаменовавших Уизли. Молли и Артур удивили её сокрушительными объятиями, пока Джордж и Анджелина обвиняли девушку в том, что она хотела превзойти шрам на шее Снейпа своим собственным. Гермиона и забыла, как сильно скучала по их семье. Чарли, Билл и Флёр пожали ей руку, а затем Гермиона познакомилась с женой Перси — Одри.       Наконец, девушка поприветствовала Рона, который стоял в стороне вместе с Гарри и Джинни. Она улыбнулась, когда заметила, что их пальцы с Пенни, фиолетовоглазой ведьмой, переплетены.       — Всё готово для твоей речи? — спросила она Гарри.       — Как и всегда.       — Не могу поверить, что МакГонагалл уговорила тебя на это, — сказал Рон.       Гермиона усмехнулась.       — Директриса может быть очень убедительной.       Девушка тоже была ошеломлена, когда Гарри согласился произнести заключительную речь. Снейп, естественно, пытался убедить Минерву, что его речь была излишней, учитывая присутствие Гарри, но её воля, в конце концов, победила.       Гермиона взглянула на часы и огляделась в поисках Снейпа. Речь директора должна была скоро начаться, а она не видела мужчину с завтрака. Девушка покинула Уизли и направилась к замку. Осталось не так много пустых мест, когда Гермиона, наконец, заметила Снейпа. Его прибытие ознаменовал тихий взволнованный шёпот, прокатившийся по толпе, как рябь в пруду. Учитывая, что он сопровождал Нарциссу Малфой, а за ними следовали Драко и Луна, девушка полагала, что за этим последуют сплетни. Истории об аресте Люциуса всё это время заполняли страницы газет — ничто так не интересовало общество, как падение богатых и могущественных. Гермиона не ожидала увидеть Нарциссу, хотя мужество женщины не удивило её. Любого, кто мог спокойно соврать Волдеморту, вряд ли можно бы было испугать сплетнями.       Снейп наколдовал три новых стула для Малфоев. Когда они сели, он наклонился и заговорил Нарциссе на ухо. Она напряглась, а затем наклонила голову и сжала руки на коленях. Гермиона удивилась, когда мужчина выпрямился и жестом призвал её подойти. Она думала, что её не видно за большим количеством рядов белых стульев, но он, определённо, знал её местонахождение. Немного помедлив, девушка проигнорировала любопытные взгляды толпы и присоединилась к ним.       Приветствие Нарциссы не было таким неудобным, как ожидала девушка. Близость Драко и Луны помогала отвлечься, и вскоре разговор перешёл к ребёнку.       — Ты уверена, что не носишь близнецов? — Гермиона посмотрела на живот Луны.       — Да, — ответила та. — Лишь один маленький мальчик, который должен был быть здесь уже три дня назад.       Она нахмурилась и заёрзала на сидении.       Они замолчали, когда заговорила директриса. Гермиона держала свои эмоции под контролем, хотя помогало и то, что она уже прочла речь МакГонагалл и знала, чего ожидать. Она заметила множество заплаканных лиц, которые, очевидно, были менее удачливы.       Затем её место занял министр, но сначала Гермиона услышала безумный голос Драко:       — Сейчас? — спросил он. — Ты уверена?       — О, да. — Лицо Луны превратилось в маску боли, но через несколько мгновений она выдохнула и сказала: — Прямо сейчас.       Снейп уже позвал Поппи.       — Схватки начались где-то три часа назад, — сказала Луна медсестре.       — Луна! — На лице Драко была озабоченность.       — Я сначала хотела услышать речь профессора Снейпа, — объяснила она. — И Гарри.       Медсестра взмахнула палочкой над животом Луны.       — Нам нужно срочно забрать её в Больничное крыло — этот ребёнок долго ждать не будет.       — У тебя есть зелье Ортаса? — спросил Снейп.       — Конечно нет, — Поппи выглядела оскорблённой. — Зачем бы мне хранить зелья для схваток и родов в школе?       Мужчина взглянул на Луну.       — Я могу быстро сделать немного зелья.       — Я подготовлю койку и инструменты, — сказала Поппи и поспешила прочь.       Снейп встал, чтобы уйти, но Гермиона остановила его.       — Твоя речь следующая, — возразила она. — Я приготовлю зелье.       — Ты когда-нибудь готовила это зелье?       — Нет, — призналась девушка, — но я видела, как оно делается, в институте.       Мужчина поджал губы.       Луна сгорбилась на своём стуле.       — Хорошо, просто поторопись, — сказала Гермиона Снейпу. Она посмотрела на его удаляющуюся спину, не совсем уверенная, что он каким-то образом не подстроил эту ситуацию, чтобы избежать речи.       Спустя серию заклятий левитации и несколько остановок, Гермиона, Драко и Нарцисса довели Луну до замка. Они остановились у подножия лестницы, когда Луна потянула Драко за руку.       — Я хочу спросить её сейчас, — сказала она.       Драко взглянул на Гермиону, а затем, нахмурившись, на свою жену.       — Это может подождать, любимая.       — Ты уже спросил Северуса. — Лицо Луны стало обиженным. — Я хочу спросить Гермиону.       — Спросить о чём?       Драко кивнул, и лицо Луны озарила улыбка.       — Мы надеялись, что ты согласишься стать крёстной мамой ребёнка, — произнесла Луна. Гермиона ахнула и посмотрела на Драко за подтверждением. Учитывая её роль в заключении его отца в тюрьму, девушка была поражена тем, что он с ней разговаривал, не говоря о чём-то таком личном.       Он усмехнулся.       — Что скажешь?       К её глазам подступили слёзы. Лицо Нарциссы невозможно было прочесть, хотя Гермиона полагала, что если бы она была против этой затеи, то её неодобрение было бы очевидно. Элегантные черты лица Нарциссы, казалось, смягчились под взглядом Гермионы.       — Это будет честью для меня, — ответила Гермиона. Она поцеловала Луну в щёку и помогла ей подняться по лестнице к ожидающей их Поппи.       Не прошло и пяти минут, как прибежал Снейп со свежесваренным зельем. Поппи прогнала из Больничного крыла всех, кроме Малфоев. За Гермионой со Снейпом закрылись большие двойные двери, и они остались ждать.       Гермиона подошла к открытому окну и посмотрела вниз. Тёплый бриз доносил до них унылый монотонный голос министра. Её губы скривились. Руки Снейпа скользнули вокруг неё, и настроение девушки сразу же улучшилось. Гермионе, наверное, следовало бы настоять на том, чтобы мужчина вернулся на мероприятие и произнёс речь, но она предалась редкому акту эгоизма и расслабилась в его объятиях.       Путь из подземелий, очевидно, был трудным. Его тяжёлое дыхание прервалось рычанием, когда Гермиона сказала:       — Переведи дыхание, старик.       Снейп развернул девушку и поднял бровь.       — Я предупреждал тебя об использовании подобных слов. Если ты продолжишь, я буду вынужден напомнить тебе о последствиях.       Угроза всё ещё будоражила её кровь.       — Старик, старик, старик, — поддразнила Гермиона.       Его губы коснулись её. В одно мгновение Гермиона была зажата между стеной и телом мужчины. Через несколько мгновений он не был единственным, кто задыхался.       — Где ниша, когда она так нужна?       Гермиона усмехнулась.       — Хорошо, что её нет, потому что я бы не хотела пропустить рождение моего крестника.       — Ах, они сказали тебе.       — Я была ошеломлена.       — Как и я, когда они спросили меня.       Девушка представила реакцию Люциуса на эти новости и постаралась не дрожать.       — Полагаю, они знают, что делают.       — Будем надеяться, что они умнее, чем выглядят.       Гермиона закатила глаза.       — Ты не одурачишь меня: ты обожаешь их обоих.       — Я признаю, что наслаждаюсь их компанией, но у меня есть правило против обожания других.       — Кроме меня, разумеется.       — Тебя? — Снейп наклонил голову. — Ты можешь бросить вызов любому тщательно построенному правилу, которое у меня есть. Нет, «обожаемая» — определённо, не первое слово, которое приходит на ум при мысли о тебе.       — Неотразимая? — спросила Гермиона.       — Разочаровывающая, — ответил мужчина. — Неистово упрямая. Слишком много храбрости и недостаточно осторожности. На самом деле, ты, наверное, самый раздражающий человек, которого я когда-либо встречал…       — Эй!       — Хотя этот факт лишь ещё больше осложняет понимание того, почему мне нужно, чтобы ты была рядом.       Снейп выглядел раздражённым.       Её это не особо заботило, учитывая его оскорбления.       — Именно поэтому ты должна выйти за меня, — сказал мужчина.       — Что?       Гермиона моргнула.       — Выйти за меня.       Он не мог быть серьёзным. И, тем не менее, чем дольше она молчала, тем более нервно выглядел мужчина.       — Это не очень подходит для шуток, — предупредила Гермиона.       — Я знаю. Выходи за меня.       Её сердце неистово заколотилось.       — Ты ведь меня дразнишь, так?       — Нет. Выходи за меня.       — Это должно быть вопросом, ты это понимаешь? Не требованием… или… тремя словами.       Мужчина вздохнул.       — Гермиона Джейн Грейнджер, ты согласишься стать моей женой?       — Джин.       — Извини?       — Моё второе имя не Джейн. Джин.       — Ты точно уверена?       — Это моё имя, я совершенно уверена, что знаю его лучше, чем кто-либо другой.       — Я готов поклясться, оно было Джейн.       Гермиона ухмыльнулась.       — О, хорошо. Оно было Джейн, но я сменила его на Джин.       — Что? — Снейп нахмурился. — Когда? И почему?       — После пятого курса, из-за Амбридж. Потому что она жаба, и я ненавидела лишь мысль о том, что у нас есть что-то общее, даже второе имя.       — Возможно, тебе будет интересно узнать, что жаба в Азкабане.       — Что? Когда? — Гермиона усмехнулась. — И почему?       — На самом деле, вчера. Люциус с радостью раскрыл своих сообщников. Выходит, что Амбридж применила множество непростительных заклинаний, работая на него.       — Она работала в Аглист?       Снейп кивнул.       — Она была ключевой фигурой в контроле над линией поставок медицинских препаратов.       Гермиона присвистнула.       — Наконец, справедливость. Этот день становится всё лучше и лучше.       Снейп ещё выше поднял бровь.       — Мне следует задать вопрос ещё раз или ты соизволишь ответить мне сейчас?       — А ты обидчивый, — сказала девушка. — Почему ты вообще хочешь на мне жениться?       — Я начинаю задаваться вопросом…       — Мы уже пообещали, что никогда не оставим друг друга. Мне этого достаточно.       — Но не мне. — Снейп покачал головой. — Уже нет.       — Почему?       Он взглянул на её шею.       — Потому что я не могу смириться с мыслью, что снова могу тебя потерять.       — Я никуда не денусь.       — Это поможет.       — Ты же не думаешь, что, когда мы поженимся, я с большей вероятностью сделаю, как и сказала?       — Когда мы поженимся? — спросил мужчина. — Значит, ты согласна?       — Возможно, согласна.       — Тебе лучше согласиться.       — Ты уверен, что хочешь этого? — Это должен был быть его выбор. Не чувство долга или вера в то, что именно этого Гермиона хотела от их отношений. — Знаешь, я могу быть счастлива и без брака. Я не требую от тебя этого.       — Нет, но я требую. — Снейп притянул её ближе. — Я хочу засыпать рядом с тобой каждую ночь и просыпаться каждое утро от запаха сожжённого тоста.       — Ты думаешь, что сможешь покорить меня легкомыслием?       — Я мог бы просто сказать, что хочу исследовать больше применений частной кладовой.       — Тогда я бы согласилась выйти за тебя гораздо быстрее.       — Дерзкая девчонка.       — Глупая девчонка, — поправила Гермиона.       — М-м-м, мы, старики, падки на глупых девчонок.       За окном послышались аплодисменты, ознаменовавшие окончание речи Гарри. Гермиона хотела к ним присоединиться, но по совершенно другим причинам. Она выглянула в окно. Люди покинули свои места и медленно направились к монументу. Учитывая количество гостей, статуя скоро оживёт множеством изображений потерянных душ. Прежде чем Гермиона смогла решить, чувствовала ли она облегчение или разочарование оттого, что пропустит это зрелище, двойные двери открыли лучезарно улыбающегося Драко. За ним на кровати лежала Луна, держащая свёрток с торчащими платиновыми волосами. Рядом стояла Нарцисса и незаметно вытирала глаза.       — Поприветствуйте вашего крестника, — сказал Драко.       Они отвернулись от окна, от вида такого количество потерь и горя, и поприветствовали новую маленькую жизнь. Мягкие всхлипывания снаружи заменил другой плач. Снейп даже не насмехнулся над женщинами, когда они заворковали над младенцем. Плач ребёнка стал громче и настойчивее. Гермиона не могла представить более приятный звук.       Жизнь пойдёт своим чередом — неудержимый поезд, которому было всё равно, куда он направляется или все ли застегнули ремни безопасности. И ей это нравилось. В руке у неё был билет, и на этот раз Гермиона была полна решимости наслаждаться поездкой.