* * *
Исследования с эльфэуком шли полным ходом, чакра в листьях была, Снейп-сенсей обозвал её «концентрированной магией», но как её «разбавлять», мы не придумали. Волшебные существа типа эльфов и единорогов с удовольствием находились поблизости от деревьев, но даже не думали съесть какой-нибудь листик. Наблюдение за эльфэуками в мире Чёрных Пещер тоже показало, что у чудо-деревьев летучие крысы едят только плоды. И, к моему огромному удивлению, я понял, что летают эти животные не только за счёт перепонок. Физика их полёта подразумевала, что они изначально придают себе ускорение, которое не может развить животное с такой мышечной массой. Они явно использовали чакру, как её использовали шиноби, призывные жабы или другие животные-ниндзя. Шнырки, которые охотились и ели этих самых крыс, тоже вызывали подозрения. Слишком умные и хитрые, так что, думаю, без чакры не обошлось. Более того, в ходе наших со Снейпом-сенсеем исследований леса эльфэуков мы нашли там и кроликов, только это были не те «монстрокроли», как на равнине, а, скорее, мега-монстрокроли, размером не с овцу, а с хорошего такого секача. Питались эти гиганты, кстати, опавшими «желудями». Мы даже с сенсеем засомневались, те ли это кролики, которые были завезены мной, или это всё же самостоятельный местный вид, который изначально тут водился. Некоторые «кроличьи черты» у них прослеживались, хотя в сером животном с довольно мощными клыками и когтями для разрывания почвы, короткими ушами и щетинистой шерстью сложно было признать небольшого трусливого зверька. Прятались «стрекачи» оригинально. Размер их был велик, поэтому подходящих нор даже в гигантских эльфэуках не нашлось. Так во время отдыха и в сумерках они окапывались и очень похоже изображали серые камни, которые были в лесу. Пять дней назад я, как дурак, полтора часа охотился на настоящий камень. Примерно две ночи в неделю у нас получалось «линять» в мир Чёрных Пещер. Обычно я дожидался, пока парни в комнате засыпали, а потом надевал мантию-невидимку и бесшумно покидал факультетскую башню. Возвращался за пятнадцать минут до нашего обычного подъёма, благо Полная Дама ещё посапывала на своём полотне и пропускала по паролю, не интересуясь, что я делаю снаружи в такую рань. После вываливания на меня «всей правды» по поводу того, что он «сдал пророчество Волдеморту», сенсей, видимо, ждал от меня какой-то негативной реакции, ну а я как-то с этим затруднялся. За версту от этого «пророчества», даже если оно настоящее, воняло подставой. У магов есть куча различных способов заставить сделать кого-то то, что тебе надо, а также заставить забыть что-то, что не было предназначено для чужих ушей или глаз. Очень даже могло оказаться, что Хигэканэ устроил спектакль для одного зрителя. Слишком подозрительны эти «собеседования» в пабе его же родного брата, о родстве с которым как бы никто не знал. Первое, о чём я спросил сенсея, это почему ему не стёрли память, если подозревали в сотрудничестве с Тёмным Лордом, ведь он как бы услышал «архиважное пророчество», которое могло привести к «падению зла». Снейп-сенсей после моего вопроса выпал из реальности на пару часов. Потом он вернулся к нашему разговору и попытался оправдать Хигэканэ тем, что тот не сообразил и всё произошло слишком быстро. — Мне Хагрид сказал, что наш многоуважаемый Директор был Лидером Сопротивления, которое называлось «Орден Феникса», — скептически заметил я. — Хотите сказать, что утечка такой важной информации вообще и в принципе, даже если бы вы не принадлежали к лагерю противников «Ордена», была возможна? Сами же говорили, что Хигэканэ очень хорошо умеет копаться в мозгах и памяти, при желании, он мог вам так воспоминания подправить, что вы бы ничего и не заметили. Провёл бы, как ни в чём не бывало, то собеседование, посетовал, что вы слишком молоды или ещё что-то, и сказал бы, что вы не подходите, и дело с концом. — То есть ты хочешь сказать, что я всю жизнь виню себя напрасно? — удивлённо взлетели брови сенсея. — Но в любом случае именно я, получается, был тем, кто донёс Лорду известие об этом пророчестве, после которого и погибла Лили. Ты это понимаешь, Гарри? — Моих родителей и всех, кто погиб на войне, уже не вернуть, — ответил я. — Если вы не против, то я больше не хочу говорить об этом, сенсей. Не потому, что мне неприятна эта тема, просто я не вижу смысла в том, чтобы ворошить случившееся тогда, когда вам было девятнадцать лет, и до конца жизни искать виноватых. Я хочу жить настоящим и будущим, а не прошлым. — Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня простить за то, что я совершил, — пробормотал Снейп-сенсей. — Думаю, в первую очередь вам надо простить самого себя, — покачал я головой. — Вы многое сделали для меня, сенсей. Я не испытываю к вам ненависти или отвращения, не злюсь на вас. Вы в какой-то мере заменили мне родителей. Слишком много неясностей во всей этой истории, чтобы однозначно говорить о вашей вине, да и я не судья вам. К тому же, вы искренне раскаиваетесь и сожалеете о том, что произошло. Если вам так легче, то будем считать, что я вас простил. Мы все совершаем ошибки. С той поры к этой теме мы не возвращались. Зато при исследовании эльфэука открывалось всё больше нюансов. Например, настойка из серебряных листьев, по расчётам и реакциям на зелья, должна была повысить магическую составляющую. Наши опыты с драконьей кровью, ядом василиска и кровью волшебника, то есть Снейпа-сенсея — мне он резаться у себя на глазах не разрешил — показали, что при разбавлении магическая составляющая не меняется, а разбавленное приобретает похожие свойства. Но при этом использовать в зельях эльфэук было нельзя, так как при любом нагреве чакра в нём испарялась и всё портилось, а то и реакция была похлеще не вовремя добавленных игл дикобраза в зелье от фурункулов. Только через месяц, совсем недавно, мы пришли к выводу, что эльфэук можно как-то использовать, если делать настойку, причём просто на чистой родниковой воде, а потом медленно её выпаривать при температуре не выше пятидесяти градусов. Самое простое — оставить ёмкость, в которой были залиты листья, открытой до тех пор, пока жидкость в ней сама не испарится на две трети. Долго, но зато чакра оставалась, так сказать, в «жидком» виде.* * *
— Мистер Филч, я пришёл к вам на отработку, — заглянул я в каморку завхоза. — А, Поттер, — буркнул старик, — почему не в Хогсмиде? Твои друзья, наверное, забавляются всякими драже-вонючками, червями-свистелками и рыгательный порошок закупают, а ты здесь. — А я здесь, — покладисто повторил я. — Решил закрыть отработку у вас. — Хотя твою дурную сову никакие приколы из «Зонко» не переплюнут, — ехидно продолжил старик. — Это верно, — согласился я. — До воспитанной миссис Норрис Ураги далеко. Филч хмыкнул, словно подавил смешок. — Я всё ещё не отчаялся уговорить профессора Снейпа взять меня на дополнительные занятия, — доверительно сообщил я завхозу. — К тому же, мне кажется, что он на пороге очень крутого открытия. — Это какого? — хмыкнул Филч. — Кажется, он разрабатывает супер-сыворотку, чтобы получать магию. Может, даже сквибам с её помощью получится колдовать. Только это секрет. Просто случайно увидел его черновики. Но вроде бы у профессора Снейпа нет этих… ну… испытуемых. Сквибов, на которых можно пробовать эту сыворотку. А у меня брат и тётя — сквибы, а ещё наша соседка, вроде бы, мисс Фигг, я хочу предложить профессору на них эксперимент поставить. — И как же ты собираешься на своих родных экспериментировать? — прищурился Филч. — Ну, я же не живодёр какой-то, — повторил его позу я. — Это же серьёзный научный эксперимент, там расчёты, записи, ведение журналов всякие. Буду помаленьку эту сыворотку, по каплям давать и проверять развитие магического ядра, я даже несколько диагностических заклинаний выучил. Только я их не увижу до Рождества. Но зато время будет профессора уговорить. — Э, Поттер, — задумчиво протянул наш завхоз. — Тут у меня другая мысль появилась. — Это какая? — разыграл удивление я. — Я, если ты не в курсе, тоже сквиб, — медленно сказал Филч. — И, в отличие от твоих родственников, всю жизнь в мире магии прожил, много чего знаю. Думаю, что стоит мне с профессором Снейпом переговорить по поводу этого эксперимента. Пусть сперва на мне эту свою сыворотку попробует. Я тут поблизости, и наблюдать за мной будет удобней, да и медведьма тут есть, если вдруг потравлюсь этой сывороткой. — Вообще-то, вы правы, вы такой умный, мистер Филч, а я вот не сообразил! Как хорошо, что я вам про такое рассказал, — довольно улыбнулся я. — Ты иди, Поттер, — заторопился завхоз, — я тебе прощаю отработку. На самом деле, надо бы к профессору сходить, пока не вернулись студенты из Хогсмида. Всё обговорить с ним. — Вы за меня словечко замолвите, пожалуйста, может, возьмёт меня профессор Снейп на дополнительные занятия. — Ты это, парень, — задумчиво пожевал губы завхоз, — молодой ты ещё, наивный. Я много чего в замке слышу... Не получится у тебя получить дополнительные занятия у профессора Снейпа. И не то чтобы он сам не хочет тебя брать, наоборот, хвалит тебя часто. Но там дела тёмные, нельзя ему. Я даже не ожидал такой откровенности от завхоза, видимо, всё же не зря я тогда видел в его каморке то письмо-рекламу с обучением «скоромагии». Филч очень хотел стать волшебником, на это я и сделал ставку. Снейп-сенсей сомневался, что мы сможем привлечь завхоза на свою сторону. Конечно, он делал ему периодически зелья от всяких радикулитов, но особой дружбы они не водили. И сенсей подумывал о том, что Филч был бы идеальной кандидатурой, на которой можно поставить эксперименты с настойкой эльфэука, но не знал, как к тому подступиться с предложениями «побыть подопытным кроликом». Совы затеяли разборку весьма вовремя, пожалуй, завести подобный разговор, просто встретив завхоза в коридоре, было бы проблематично.* * *
Уединившись в комнате, я достал ключ от нашего шифра и перечитал письмо от Сириуса. Крёстный писал о том, что у него всё хорошо, Мастер достался строгий, но пока до розг не доходило и тылы Сириуса ещё не страдали. Он немного скучал, но в целом учиться было интересно и познавательно, к тому же в Гильдии оказалась огромная библиотека «которой бы порадовался Снейп» и большая зельеварня «тебе бы понравилось, Гарри». Ещё крёстный писал, что пока до чего-то стоящего его не допускают, но он «уже выучил все инструменты, для чего и зачем», а также скоро у него что-то вроде экзамена по основам, после которого «допустят в святая святых» и «Мастер не будет ругать за жопорукость». Написано было довольно бодро, и всего пара завуалированных фраз на нашем шифре. Может, конечно, не всё так радужно, но этот опыт пойдёт Сириусу на пользу. Также он поведал, что если сдаст экзамен, то чирканёт ещё письмо и, возможно, разрешат связаться ещё с кем-то, кроме родственников. Крёстный волновался за меня, спрашивал, как у меня дела, но про Петтигрю не было ни слова, так что я сделал закономерный вывод, что весь этот кипиш до Сириуса не дошёл. Настрочил ответное послание в духе «у меня всё хорошо, учусь, тренируюсь, скоро матч по квиддичу между Гриффиндором и Рейвенкло», добавил про то, что мама Невилла — Алиса Лонгботтом — очнулась и теперь ведёт у нас ЗОТИ, а ещё организовала «группу поддержки». В общем, коротенько и без подробностей изложил последние новости. Не знаю, можно ли Сириусу «передачки», но сложил письмо в специальный совиный мешочек вместе с уменьшенными сладостями к Хэллоуину, которые заказал заранее у мадам Розмерты — это хозяйка «Трёх мётел». После дня рождения Гермионы мы периодически посылали к ней Ураги за чем-нибудь вкусненьким и в середине недели.* * *
Я закончил все свои дела с отправлениями корреспонденции для Сириуса и Дадли как раз к возвращению ребят из Хогсмида перед ужином. Точнее, сегодня, в честь праздника, был «тыквенный пир». Профессор Флитвик опять колдовал над залом, а Хагрид, пока старшекурсники были на выгуле, прикатил туда свои здоровенные тыквы. Из них, как обычно, вырезали разные жуткие морды, подсветили изнутри магическим огнём и поставили возле учительского стола. Всё в зале оформили в духе Хэллоуина: стены украшали всякие летучие мыши, паутина и прочие «прелести». Столы ломились от всевозможных блюд — в основном, с тыквой: пирогов нескольких видов, маффинов, пудингов. Наличествовали и «страшные сладости»: глаза, пальцы и другие малоаппетитные на вид части тел. — Гарри, можно тебя на минутку, — отвела меня в сторону Гермиона, когда мы вошли в Большой Зал. — Прочитай. Мне принесла сова, когда я была в Хогсмиде. Я развернул записку и узнал летящий почерк Дэниела Шафика. «Встретимся через две недели за «Дэрвиш и Бэнгз», в полдень. Жду вас двоих. Есть разговор. Д.Ш.» Даже на душе тепло стало: кругом все такие шифровальщики. — Это от Дэниела, — подтвердил я. — Знаю его почерк. Он мне писал перед тем, как мы встретились в редакции «Ежедневного Пророка» вместе с Колином Криви. — Как думаешь, что он скажет? — зябко поёжилась Гермиона. Я пожал плечами. — Вот и узнаем.