* * *
По поводу нападения акромантулов я Алисе рассказал на следующий день после нашего эпичного сражения с гигантскими пауками — утром в воскресенье. Уже успел убедиться на Чемпионате по квиддичу, что у волшебников от страха зачастую отключаются мозги и они только и могут, что орать и бегать. Так что разводить вечером панику в лагере, полном первокурсников, смысла не имело: наша поляна была окружена чарами, так что даже если бы нас кто-то и преследовал, то не смог бы пройти через защиту. Да и акромантулы в спину не дышали, а Деннис сам нарвался. Сказано было «не ходить», так какого попёрся? Думал, там от него в Запретном Лесу Смерти пряничный домик прячут? Умница Невилл сказал, что усыпил Криви с помощью чар, а утром ещё раз напомнил, чтобы молчал в тряпочку и сидел на попе ровно, иначе влетит за то, что ползал там, куда сказали не ползать. Напугался-то пацан хорошо, но говорливости своей не утерял. А насколько я помнил, про акромантулов в Запретном Лесу никто никогда не заикался, но если Хагрид нам ещё на втором курсе сказал в ту сторону не ходить, значит, он о них точно знал. Да и ещё, как потом подтвердились мои догадки, поспособствовал размножению «бедных зверушек». История с акромантулами выяснилась в понедельник, двенадцатого. У Хагрида в расписании было окошко между третьим и пятым занятием, а у нас по понедельникам были гербология, УЗМС и нумерология. Перед уроком мы договорились с нашим профессором, что придём к нему на чай в половину третьего. Кстати, тот самый «эксперимент», о котором он говорил мне перед летними каникулами, у него получился. Оказалось, что Хагрид задумал скрестить огнекраба и мантикору. Как ему это в голову пришло — не знаю, но факт в том, что у него ещё и получилась эта задумка, и на наших уроках по УЗМС нам были представлены эти плоды фантазии и селекции нашего большого друга: «соплохвосты» — жутковатые гибриды, которые не походили ни на одного из своих родителей. Насколько я понял физику или, точнее, биологию процесса, самке огнекраба была залита добытая Снейпом-сенсеем в Греции сперма мантикоры, и офигевшая «огнекрабиха» метнула под тысячу икринок нового вида. На самом первом уроке в начале года Хагрид предоставил нам десяток ящиков, в каждом из которых кишмя кишели эти только что вылупившиеся соплохвосты. Причём для «только вылупившихся» они были уже довольно большими: дюймов по семь в длину. Мантикор я видел в Греции: очень красивые и опасные существа, от них у соплохвостов разве что были «скорпионьи жала», и потом со временем их роста появилась хитиновая броня, которая приобретала более тёмный цвет. В начале они были совсем мягкие, противно-серовато-склизкие, невыносимо воняющие тухлой рыбой. Впрочем, запах не исчез и на этой неделе, разве что мы чуть принюхались и нашли в библиотеке освежающие воздух чары. Вообще-то огнекрабов, родиной которых были тёплые острова Тихого океана, держали больше для красоты, чем для защиты: они походили на очень больших раков-отшельников, которые надевали на себя гладкий панцирь каури, только ракушка ещё и была с вкраплениями «живых самоцветов». Мы их проходили на третьем курсе. Панцирь у них был размером с котёл номер десять и, кстати, я видел в одной из волшебных лавок котёл из почти такого же панциря, видимо, декоративный. А ещё их ввозили в Британию в качестве деликатеса — это мне Драко рассказывал, он ел их мясо, сказал, что вкусно. Так вот, этот огнекраб, когда пугался, «выпёрдывал» огонь — по-другому и не скажешь. А соплохвосты имели на конце удлинённого хвоста с жалом что-то вроде открывающихся и закрывающихся устьиц, которые изрыгали огонь. Эти «устьица» были, впрочем, не только на самом хвосте, но и по телу, но гораздо реже. Пока они были мелкие, конечно, это был не совсем «огонь», скорее «пламенный чих», причём это им помогало продвигаться вперёд: именно эта особенность, я так понял, и дала им видовое название. На занятии в понедельник у них уже появились более прочные панцири сверху, словно тазики с дырками. Как таковой головы у этих мутантов не было, глаз мы тоже так и не обнаружили, зато пасть с острыми игольчатыми зубами нашли почти сразу. Хагрид поначалу и сам не знал, чем их кормить, но оказалось, что жрут они почти всё, что животного происхождения, но предпочитают тухлятинку. В процессе «выкармливания и выращивания» мы выяснили, что у соплохвостов есть самцы и самки, одни пьют кровь, присасываясь присосками на «головобрюхе», а у других есть наросты, которыми они бьют током. Правда, кто из них самец, кто самка, было сложно пока опознать, но Гермиона выдвинула предположение, что самки пьют кровь, как и самки комаров: это нужно для какого-нибудь выведения потомства. Хагрид с ней согласился, и мы так и записали, что самки пьют кровь. Уже через три недели после «вылупления» многоногие монстрики достигали двадцати дюймов в длину, а также были агрессивны друг с другом: в ящиках-манежах каждую неделю становилось наполовину пусто. На уроке в понедельник мы насчитали только двести пятьдесят соплохвостов. Как оказалось, они бьются друг с другом насмерть и пожирают сородичей. Я оценивал их быстро увеличивающиеся размеры и радовался таким привычкам. А то, боюсь, Запретный лес не выдержит ещё и тысяч соплохвостов рядом с акромантулами, и в поход уже сходить будет вообще никак. Мы с Драко, Невиллом, Гермионой и Алисой пришли на чай к Хагриду, и мы с ребятами как по нотам всё разыграли. Стали Алисе рассказывать, как потерялся Деннис Криви, что он ушёл в то место, куда нам сказали не ходить, и что мы обнаружили там акромантулов. Гермиона пришла подготовленная: нашла всё по этим паукам в библиотеке, прочитала нам мини-лекцию, насколько они опасны, как может разрастись колония, какой у них ареал обитания. Хагрид в итоге признался, что ещё в детстве, когда учился на третьем курсе, в «одном трактире» ему подарили яйцо. При этом Хагрид так замялся, подбирая слова к тому, как же это яйцо к нему попало, что я заподозрил, что большое дитятко яичко попросту стащило. Наверное, он подумал, что оно драконье. В итоге из этого яйца вылупился акромантул, который, наверное, считал, что Хагрид его мама или папа… Хагрид назвал паука «Арагогом», спрятал в сундук, привёз в школу и растил своего питомца где-то в одном из подземелий, подкармливая крысами. Скорее всего, как и мой Киба, от магии Хагрида Арагог обрёл сознание. А потом случилось несчастье с одной магглорождённой девочкой. — Миртл Уоррен? — перебила тогда его Гермиона. Видимо, она поинтересовалась историей «Плаксы», про которую я ей рассказывал. — Да, — кивнул Хагрид. — Она погибла, и в её смерти обвинили Арагога, подумали, что он — чудовище из Тайной Комнаты, а оно видите как оказалось. Арагог тогда успел сбежать в лес, а меня… — Хагрид шумно высморкался в свой клетчатый носовой платок размером со скатерть. — Но всё хорошо закончилось. Правда, палочки я лишился, но это ничего… Она мне не сильно и нужна вообще-то. Зато Арагог обрёл свободу, а потом я нашёл ему… самочку. И вырастил Мосаг в этой хижине, чтобы несколько лет назад выпустить её к Арагогу. — Так вы сознательно развели колонию акромантулов совсем недалеко от школы? — потёрла переносицу Алиса. — Они впадают в спячку и спят с ноября по апрель, — пробубнил Хагрид, — да и Арагог осторожен: его потомство охотится на западе в глубине Запретного Леса и не приближается к Хогвартсу. Никто до этого не заходил так глубоко, и Дамблдор всегда предупреждает, что в Лес без разрешения и сопровождения ходить нельзя. Не знаю, как так получилось с тем мальчиком — Деннисом. К тому же территорию от акромантулов защищают кентавры, мимо их поселения мы проходили, когда шли до поляны лагеря.* * *
Когда семнадцатого сентября мы со Снейпом-сенсеем спустились в Тайную Комнату к Годрику, я рассказал сенсею эту историю Хагрида, и он очень заинтересовался ядом акромантулов. К тому же он заметил, что при условии обретения сознания обоими родителями вполне могло быть, что их потомство тоже обладает разумом и речью. Примерно как произошло с Кибой, Гин и всеми их потомками. — В конце концов, было бы тоже неплохо поставить их на «довольствие», как Годрика, и собирать ценный яд, — мечтательно протянул сенсей, пока набирал фиалы. — Хогвартс тогда стал бы очень богатой школой, — заметил я. — У нас и меню, как мне кажется, стало более разнообразным, по сравнению с тем, которое было на первом курсе. Да и Гермиона говорила, что недавно новых книг купили в библиотеку. — Тебе не кажется, Гарри. С меню — это мадам Помфри настояла. Просто у школы наконец появилось чуть больше средств для её рекомендаций по питанию студентов. И кроме новых мётел, которыми пользуются все, включая команды поддержки, и закупки книг, были обновлены теплицы. Профессор Спраут, между прочим, всё прошлое лето провела тут, чтобы самой наблюдать за установкой новейших оросительных систем, выписанных откуда-то с континента. В классе трансфигурации сделали ремонт, закуплены новые материалы для уроков. А я всё пытаюсь выбить, чтобы в лабораториях вместо простых парт установили специальные, с мраморными столешницами, — сказал сенсей. — Это бы намного снизило процент несчастных случаев на уроках и порчу школьного имущества. Мрамор инертен к любым зельям, особенно если быстро убрать разлитое… Но это очень дорого. Дамблдор сказал, что, может, в следующем году, как накопим. Да и Попечительский совет стал жадничать, и из-за каждого кната приходится… Ну, не важно, — осёкся он. Годрик заинтересовался, что же мы такое так бурно обсуждаем, и я рассказал ему про Арагога, Мосаг и их детей, которые живут в Запретном лесу, и идею сенсея тоже заставить их отрабатывать «жилплощадь». Годрик важно заявил, что пауки очень даже вкусные, а акромантулы вообще являются природной добычей василисков. Откуда-то они с одних земель, поэтому у акромантулов естественный страх перед представителями его народа. И дельно посоветовал, если идти в паучье гнездо договариваться, то нам следует взять с собой хотя бы немного его шкуры и яда, чтобы они нас боялись и не смели напасть. — Если в ноябре акромантулы уже впадают в спячку, значит, надо с этим разбираться до приезда гостей, — выслушав мой перевод рекомендаций, резюмировал Снейп-сенсей. И очень резко захотел в наш поход в Запретный Лес на этих выходных.* * *
— Сегодня я наложу на каждого из вас «Империус», — начал наш урок ЗОТИ Шизоглаз. — Продемонстрирую его силу и проверю способность каждого сопротивляться этому заклинанию. Кстати, от дедушки Драко пришёл ответ насчёт чар конфиденциальности, что такие чары в Хогвартсе вправе наложить как директор, так и любой профессор, это было принято ещё в каком-то лохматом году, когда студентов пороли и применяли магию в качестве наказания. Чтобы школяры не могли рассказать о методах работы младшим поколениям студентов, а обходились общими словами и не кляузничали на учителей родителям, тоже магам, которые могли обидеться за любимое чадо и подкараулить какого-нибудь профессора где-нибудь в Хогсмиде. Такие чары, точнее, их вариацию, также использовали на экзаменах, чтобы невозможно было списать или посмотреть шпаргалки. — Но, профессор, — пискнула Гермиона, — вы же сами сказали, что это нарушение закона и к людям такое применять недопустимо… Как же?.. — А ещё я сказал, что тёмным магам плевать на политесы и на людей, — хмыкнул Шизоглаз, заставляя парты отодвинуться в стороны, освобождая себе центр класса, впрочем, его голубой глаз неотрывно гипнотизировал Грейнджер. — Директор Дамблдор хочет, чтобы вы имели опыт и испытали воздействие заклятия на себе. Но если ты хочешь быть рабыней какого-нибудь волшебника и, пуская слюни, выполнять любые его прихоти, то как хочешь. Дверь там. Кому ещё слабо? Может быть, ты хочешь выйти, Малфой? Всё понятно, вызов брошен, все подростки, никому не будет «слабо», если даже и не хочется. Грубовато, но должно сработать. Вот и Драко тут же чуть покраснел и мотнул головой. Я поднял руку. — Да, Поттер? — чуть удивился Шизоглаз. — Профессор Моуди, а вы расскажете нам о контрзаклинании к империусу до того, как будете заколдовывать? Это должен сделать другой маг, например, твой друг, или ты можешь сам себя расколдовать? — Хм… Сам себя расколдовать ты можешь лишь собственной волей и сопротивлением желаниям напавшего на тебя, — ответил он. — Но существует заклинание «Финита Империо», которое прекращает действие империуса. — Но разве тогда не проще, скажем, каждый день накладывать это заклинание друг на друга, с другом или товарищем, чтобы точно не быть под империусом? — спросил я. — Договориться с кем-то и… — Во время войны нельзя доверять никому, Поттер! — гаркнул Шизоглаз. — Если ваш друг находится под заклятием, а вы попросите его о контрзаклятьи, то он может наложить на вас империус, или проклясть, или ещё что-то. Постоянная бдительность! Маг не может доверять настолько, чтобы подставиться под чужое неизвестное заклятие. Лично у меня, как и у многих бойцов, сразу срабатывает щит. Поэтому, несмотря на то, что контрзаклятье существует, достаточно тяжело наложить его на другого человека, если не вы его заколдовали. Это понятно? Никогда не позволяйте наставлять на себя палочку и сами не наставляйте, если не хотите нападать! — Да, профессор, — кивнул я, задумавшись. — Итак, идём по списку, — заглянул в журнал Шизоглаз. — Браун, Лаванда, выходи вперёд…