* * *
— После обеда все уроки отменили. В два часа уже всё начнётся, — первым нарушил гнетущую тишину, которая была за завтраком, Драко. — Откуда ты узнал про уроки? — удивилась Гермиона, осторожно поглядывая на меня. — На доске объявление было написано, — пожал плечами Малфой. — А ты знаешь, когда тебя туда вызовут, Гарри? — Нет, не знаю, мне никто ничего не сказал толком, — ответил я, отрываясь от овсянки. Про драконов все друзья и половина факультета узнали ещё вчера — не выдержали близнецы — и народ ходил каким-то пришибленным. В принципе, потому я и не хотел, чтобы они узнали, чего зря волноваться. Правда, что удивительно, слух дальше нашей гостиной не ушёл. — Дайте поесть, — попросил я друзей, которые все смотрели на меня огромными грустными глазами. — От ваших взглядов не по себе делается. — Да, да, извини, Гарри, — смутилась Лаванда. — Ой, а может, ты будешь мой тост с джемом, мне что-то совсем не хочется? — А у меня яблочко осталось после вчерашнего ужина, будешь, Гарри? — спохватилась Фэй. Через мгновение я был обложен какими-то конфетами, яблоками, пирожками и бутербродами. Ну, точно, как последний завтрак мне собирают. — Э… спасибо, это очень мило, — пробормотал я, чувствуя, как краснею от смущения. — Ну, вы чего все? Всё нормально будет, у меня есть план… даже несколько. Так что не стоит переживать. Просто приходите поболеть за меня и всё. — Конечно, мы придём, Гарри! — сказала Гермиона, и все согласно зашушукались и закивали. Мои слова были переданы всем остальным по столу, а то народ не ел, а на меня заглядывался. — Гарри, — остановила меня Алиса, когда я со всеми пошёл было на чары, — ты на сегодня освобождён от уроков. Идём со мной.* * *
— И вот этот акромантул, Окума, которого мы в Чёрных Пещерах подрасти оставили, бежит вперёд Кибы и всей его родни ко мне, выпучив восемь глаз, и я понять не могу, это он от церберов убегает или обрадовался моему появлению и ко мне так чешет, в ногах путаясь… — скармливал я очередную байку про своих животных Алисе, которая, хихикая, подливала мне чай. Время до начала первого этапа Турнира за болтовнёй пролетело незаметно. Намного лучше похоронного настроения друзей, которые слишком сильно волновались за меня. Я даже успел расслабляющую «ванну» в онсэне принять в мире Чёрных Пещер. — И что дальше?.. — спросила Алиса. Но мой рассказ прервал требовательный стук, и в апартаменты Алисы после её короткого пасса рукой, открывающего двери, вошла МакГонагалл. — Поттер, чемпионы уже ушли. Пора готовиться к первому туру, — сказала она, лицо у неё было встревоженное и слегка недоумённое, когда она застала нас за чаёвничанием. Может, думала, что я с Алисой должен был какие-то приёмы разучивать прямо перед боем, то есть заданием? Да я вроде всё уже сделал. Фуин-блоки, защищающие от огня, на одежду нанёс и активировал, лишние палочки припрятал в комнате, кунай, правда, оставил, так это как бы и не оружие, просто, мало ли что-то подковырнуть придётся. — Хорошо, — я поднялся с уютного кресла, которое нагрел. — А вам, миссис Лонгботтом, следует пойти в Загон, чтобы присмотреть за порядком на трибунах зрителей, — сухо сказала МакГонагалл.* * *
Наша декан довела меня до большой палатки участников и, пожелав мне удачи, ушла. Все уже были в сборе. Крам сидел на стуле и хмурился. Флёр выглядела бледно и как-то подрастеряла свою самоуверенность. Грейс коротко кивнула мне, но тоже без обычных улыбок. Улыбался только Людо Бэгмэн. Выглядел он ярко. И на нём была забавная чёрно-жёлтая мантия в поперечную полоску, отчего он казался толстым шмелём. Драко говорил, что он был известным игроком, кажется, играл то ли за вратаря, то ли за загонщика в «Уимбурнских осах» — мантия была старая и явно с тех ещё времён. — Наконец-то пришёл Гарри! — жизнерадостно заявил он. — Проходи, чувствуй себя как дома. Я поздоровался и присел на свободный стул. — Итак, раз все собрались, я объясню вам, что делать! — сказал Бэгмэн и продемонстрировал нам красный шёлковый мешочек. — Здесь копии и очерёдность тех, с кем вам придётся сразиться. Вашей задачей будет завладеть золотым яйцом. А теперь по очереди опускайте руку в мешок и доставайте то, что приготовила вам судьба. Дамы вперёд. — Можно я, — тут же спохватилась Флёр и подошла к Бэгмэну первой. Думаю, если мадам Максим узнала подробности вплоть до пород, то Флёр хотела сразиться с кем-то определённым. Копии драконов вполне прощупываются. Хвосторогу-виверну точно можно ото всех остальных отличить. Её я и планировал взять себе. По всем показателям и тому, что я видел в лесу, она самая опасная, даже огнём плюётся на все пятнадцать ярдов, а не на пять-семь, как остальные драконы, плюс на хвосте у неё типа шипастой булавы, которой она неплохо орудует, из-за чего и получила своё название. — Валлийский зелёный, номер два, — прокомментировал выбор Флёр Бэгмэн. — Мисс Пиквери. Грейс вытащила китайского огненного шара под номером три. — Может быть, следующим будет Гарри? — вопросительно взглянула она на Бэгмэна. — Он же помладше… — Да, конечно, Гарри, выбирай! — улыбнулся мне наш толстый ос, протягивая красный мешочек. Я нащупал свою виверну и вытащил её, мой номер был четвёртым. Крам, которому достался шведский тупорыл и первое сражение, с удивлением посмотрел на меня. Он явно не рассчитывал на то, что я достану самого опасного дракона. — Ну вот, выбор сделан! — снова улыбнулся нам Бэгмэн. — С этими драконами вам и придётся встретиться. На шее номерки с порядком вашего выхода. Я вынужден вас оставить, я сегодня ещё и комментирую тур. Мистер Крам, по свистку идите на арену. Понятно? — Да, — Виктор Крам снова покосился на меня и кивнул. — Гарри, можно тебя на два слова? — неожиданно попросил меня Бэгмэн. Мы вышли наружу. — Ты как, Гарри? Я могу чем-то тебе помочь? — участливо спросил он. — Ты вообще готов? А то у меня есть пара идей, я мог бы что-то тебе подсказать. Ещё один «помощник», я от Шизоглаза с его «идеями» еле отделался. — Не думаю, что это стоит делать, мистер Бэгмэн, это было бы нечестно по отношению к другим участникам. — Ну ладно тогда, — протянул наш судья. — Ой, мне пора бежать! Как раз прозвучал свисток. Зрители взревели, приветствуя Крама. Бэгмэн испарился, а я вернулся в палатку. Девчонки сидели по разным углам и молчали. Я тоже сел на стул и ушёл в себя. Не то чтобы я волновался, но сделать-то уже всё равно ничего не могу, так что и слушать, что там говорит комментатор и как реагируют зрители, не было смысла. В любом случае мне Малфой всё расскажет. А Колин Криви обещал, что сделает колдографии с тура. Я почувствовал, что палатка опустела, но открыл глаза, только когда раздался четвёртый пронзительный свисток. Мой выход. На поляне соорудили приличных размеров загон. Вокруг установили трибуны со зрителями. На дальнем краю виднелась хвосторога, которую, видимо, только привели, она дёргалась и махала хвостом, оглядываясь и скалясь на зрителей. Возле неё я увидел яйца, среди которых было и золотое. Я не смотрел на неё. Точнее, смотрел сквозь неё, не проявляя ни агрессии, ни любопытства. Всё же все мои планы были для дракона слишком печальны. Я долго думал, как же забрать яйцо и не навредить животному, пока не вспомнил о Греции и фулихорах. Домовые-цветы, которые ухаживали за хищниками. Те не нападали на них из-за того, что не чувствовали ничего. В конце концов, никто не запрещает попробовать «план b», если не выйдет. В Чёрных Пещерах я сходил в онсэн, а после обтёрся засушенной мятой и лавандой, чтобы перебить человеческий запах. Мантию надел чистую, а мои фуин не только защищали от огня, но и создавали вокруг меня охлаждающий и звуконепроницаемый кокон. Так что снаружи я был не теплее окружающего воздуха. Всё же очень многие змеи и ящерицы ориентируются в пространстве в том числе за счёт своих ощущений тепла и могут слышать, как бьётся сердце. Годрик, например, слышал стук моего сердца, когда я только был у дверей в Тайную Комнату. Моё сердце билось медленно, я был спокоен и сосредоточен, и по идее звуки моего сердца дракон не должен был слышать, а никаких намерений я не выпускал. Зрители кричали, хвосторога оглядывалась на трибуны, полные людей, и угрожающе верещала, размахивая хвостом и подгребая к себе яйца. Я приближался, двигаясь только тогда, когда она отворачивалась. Большинство животных замечают лишь движущиеся объекты. Особенно рептилии. — Какую странную тактику избрал Гарри, — взволнованно комментировал Бэгмэн. — Смотрите, дракон словно совсем его не видит! Но почему? Гарри даже не достал палочку!.. Что же будет?.. Мерлин, я так волнуюсь! Конечно я не достал палочку, палочка, как и любое оружие, провоцирует намерения. Безоружным есть шанс подойти очень близко. Моя виверна была прикована за шею к большому камню и ещё вкопанному столбу, видимо, для надёжности. Цепь была достаточно длинной, чтобы опасаться её уже за двадцать ярдов от яиц. Со слов Чарли Уизли, она выпускает струю пламени на пятнадцать ярдов. Кажется, зрители поняли мой манёвр и начали всячески отвлекать на себя дракона, улюлюкая и оглашая загон дуделками. — Пока это самое быстрое прохождение испытания, — продолжал разглагольствовать Бэгмэн. — Гарри уже в пяти ярдах от дракона. Неужели хвосторога так его и не увидит? Это кажется совершенно невероятным! Ага, как же не увидит… Если яйцо пошевелить, то обязательно увидит, что за странные камни-люди на её гнездо покушаются. Но половина дела уже сделана. Я на месте. Яйца под драконицей… Хм… Странно… Какие-то они… Неживые все. Словно обманки. Но так даже проще, а то вдруг бы яйцо разбилось, получил бы нагоняй. — Гарри достал палочку… Что же он будет делать?! — прокомментировал мои действия Бэгмэн. — Но… Что он делает? Он не нападает на дракона? Что происходит? Вы видели? Он что, идиот? Если бы я напал на дракона… Снейп-сенсей уже по этому поводу высказался. Палочку, ту самую обманку из остролиста, я трансфигурировал в кунай и метнул его в небольшой камень, который был у подножия условного «гнезда». Пока мне везло, гнездо насыпали из камней, но соорудили его так себе, да и после остальных, видимо, оно чуть повредилось. Камень я выбил, и это привело к осыпанию одной из стенок, из-за чего и одно из яиц, которое было с края, тоже укатилось под склон. Хвосторога, конечно, сразу заметила шевеление под собой и заволновалась. Ей надо было сделать несколько шагов из гнезда, чтобы вернуть туда своё яйцо. Этим шансом я и воспользовался, хватая золотое яйцо и одновременно задирая свою мантию и приклеивая ткань наподобие кармана: мне нужны были свободные руки. В карман я одним движением затолкал трофей, хвосторога, которая была в двух шагах, конечно, сразу меня увидела, да и фуин охлаждения я повредил, но это тоже нарочно, чтобы немного театральности добавить. — Есть!.. Он достал! — крик Бэгмэна размазался в ушах, так как я использовал магическое ускорение и, увернувшись от шипастого хвоста, запрыгнул на охреневшую от моих действий хвосторогу и побежал прямо по её хребту навстречу пасти. Сама на себя она, к счастью, не додумалась дышать огнём, хотя, думаю, драконья шкура бы выдержала. Но, видимо, инстинкт. Виверна верещала на низкой ноте, или это просто я так слышал, но цапнуть попыталась, выгибая шею, как блоху выкусывая. Мимо просвистел хвост: чуть сама себе по башке не дала, дурочка. Но я уже оттолкнулся от удобной площадки на голове и сиганул ввысь, перекувыркнувшись в воздухе и делая воздушные шаги, чтобы побыстрей увеличить расстояние между нами. Сзади полыхнуло: она вспомнила о пламени. Но я уже пересёк ту самую черту, до которой ей было не достать. — Вот это да!.. — вопил Бэгмэн, когда ко мне вернулся слух. — Вы это видели?! Вы это видели? Вы видели это? — его явно заело. Алая молния Хогвартса, ага. Я помахал рукой и достал из своего «кармана кенгуру» трофей, демонстрируя его зрителям. Немного красуясь, я поднапрягся, левитируя свою палочку, которую превратил в кунай, из-под задницы разозлённой хвостороги, и трансфигурировал свою обманку обратно. — Это невероятно! Гарри Поттер! Я аплодирую стоя! — вопил Людо Бэгмэн. — Самый юный чемпион быстрее всех завладел яйцом! Я вернулся в палатку, там уже была МакГонагалл. — Прекрасно, Поттер! — воскликнула она, хватая меня. — Это было великолепное выступление. — Спасибо, мэм. — Ты шатаешься, о Мерлин! Скорее в палатку к Помфри!.. Да ладно, у меня просто адреналиновый откат и небольшое магическое и физическое истощение. Во-первых, надо было пообедать, когда Киба предлагал, а во-вторых, не надо было красоваться с беспалочковой левитацией куная. Тридцать ярдов да из-под задницы дракона… Это было самое тяжёлое из всего моего «выступления». Но, кажется, я отключился, не успев это сообщить.