Тобирама Сенджу

Каменистое побережье, рваная скалистая рана на плодовитой земле изолированного острова, пребывало в разрухе. Зловоние расползалось по берегу, как чума, и мерзкий привкус гари и крови оседал на языке. Тобирама, переступая через сваленную под деревянными обломками побитую утварь, пробралась вдоль порушенных рыбацких домиков, замерла в глубокой тени и коснулась пальцами земли. Чакра послушно отозвалась на молчаливый призыв и необнаружимой волной прокатилась по бывшему полю боя, собирая информацию и выискивая ловушки. Импульс вернулся, и Тобирама прикрыла глаза, соболезнуя погибшим. Всё, в том числе эта маленькая проверка, указывало на плачевный исход сражения, в котором проигравшая сторона спасалась безоглядным бегством. Не удивляло, однако, что люди побросали все пожитки. На берегу явно не осталось ничего, за что следовало бы бороться. Установленные впопыхах ловушки углядел бы и дилетант. Они фонили сырой чакрой, сила биджу их дестабилизировала, но, что интересно, не уничтожила. Ядовитая чакра, как правило, поглощала или расщепляла подобные техники, но здесь обошлось незначительными нарушениями в самой структуре ловушек. И то ли биджу недостаточно разозлился, то ли силу клана Узумаки в легендах не приукрашивали. Тобирама, несмотря на неподдельный интерес к истории и силам легендарного клана, всё же переборола внутреннего учёного, учла риски и подала команде сигнал осторожно обезвредить ловушки. Она также могла бы изучить их самостоятельно, но сочла это бессмысленной тратой времени. Все её знания о биджу ограничивались теорией. К примеру, она знала, что Шуукаку – это огромный, незабываемо громкий и визгливый енот, а Курама – вспыльчивый и агрессивный лис, но их способности без джинчурики представляла только примерно. Скорее всего, даже если из нестабильных ловушек удастся извлечь чакру хвостатого, без необходимого оборудования под рукой это никак не поможет команде. Тобирама видела, как её подопечные изучали бывшее поле боя, задерживаясь у ловушек и обезвреживая их. Она не присоединялась к ним и продолжала следить за фоном чакры на побережье, чтобы предупредить возможное нападение. Тем не менее, Тобирама была уверена, что услышит омерзительную историю боя в полном объеме, как только отряд закончит с разведкой, хочет она того или нет. Еще раз удостоверившись, что ничего неожиданного или неприятного в пределах побережья их не ждало, Тобирама вышла из импровизированного укрытия и поднялась на истлевшие обломки. Выживших никто не искал. Те, кому хватило сил, бежали в лес, где их подобрали патрули шиноби, а оставшиеся… Тобирама заметила, с какой прытью и гримассой Хирома отскочил от перевернутой треснувшей лодки, и присмотрелась. Из-под почерневшего дерева торчала обугленная человеческая конечность. Сенджу отвернулась. Не им искать и хоронить тела, но она всё же пожелала им мирного посмертия. Несмотря на нездоровую бледность, Хирома не жаловался. Он проворно перемещался от одного члена отряда к другому, иногда вздрагивая от нежелательных находок, и предлагал незначительную помощь. У молодого разведчика в небоевых задачах отсутствовала четкая роль, и чаще он просто маячил за спинами и по приказу запечатывал или распечатывал предметы. Под длинными рукавами его боевой формы были скрыты десятки печатей, которые вместе образовывали целую систему, превращая паренька едва ли не в переносной склад. Эта система также делала Хирому тем, кем он был, потому что практически безразмерный склад умещал тысячу и одно оружие, которые ученик специалиста по вооружению активно использовал в бою. Тем не менее, в глазах молодого разведчика мелькали опасные искорки интереса, присущие его назначению. Он заинтересованно поглядывал на нетронутые жаром битвы кроны деревьев за побережьем, и Тобирама видела его немой вопрос. И он тоже её беспокоил. Потому что там, где заканчивались скалы и начинался лес, царило удивительное, неприступное спокойствие. Со слов Узумаки, которые перенаправили часть отряда осмотреть побережье, дабы, так сказать, Сенджу засвидетельствовали разрушения лично, биджу возник буквально из ниоткуда и превратил мирную рыбацкую деревеньку в филиал ада. Он играючи смёл хлипкий защитный периметр, организованный подоспевшими ниндзя, и сравнял всё с землей с воспеваемой в легендах демонической яростью. После чего столь же неожиданно исчез, оставив шлейф из губительной чакры, как прощальный подарок. Местным жителям больше повредил именно осадок, чем биджу, и вынудил оставить побережье. Но невысказанный вопрос остался висеть без ответа… Куда именно исчез хвостатый? Волны накатывали на каменистый брег, омывая отброшенные в океанскую воду обломки, но синяя гладь была оскорбительно чистой, и даже щепки и мелкий мусор не портили вид. За незримой чертой океан являл купель спокойствия, чего явно бы быть не могло, уйди биджу в море. В теории, ядовитая чакра зверя смешалась бы с природной чакрой и вызвала… ну, если не цунами, то хотя бы барашки на волнах. Диковинная невинность океана грозила нервным тиком для Тобирамы, потому что её логика отказывалась сопоставлять рассказы Узумаки о биджу из глубин с тем, что она видела сама. Интерес Хиромы к столь же невинному, как и океан, лесу, был другой странностью. Биджу явно не пошел вглубь острова, иначе бы даже чрезмерно импульсивный Бутсума не разделил отряд и не послал четверку под командованием Тобирамы на побережье. Нет, Узумаки бы тут же подхватили долгожданное подкрепление, отвели в деревню и вплели в оборону. Как бы не хотелось признавать, хвостатый просто… исчез. Бесследно. У Тобирамы было достаточно причин, чтобы подразумевать технику призыва, но подавить волю живой чакры настолько, чтобы заключить её в свиток, могли только Учиха с шаринганом. Сенджу глубоко сомневалась, что кто-либо из Учиха прожигал время на изолированном острове и щекотал нервы Узумаки. Это было слишком смело для клана, что только-только вышел из затяжной обороны и обзавелся новым главой. Из размышлений Тобираму вывело настойчивое покашливание за спиной. Сенджу давно заметила, что у неё появилась компания, но сочла внутренний монолог важнее, чем доклад подчиненного. Она повернулась, встречая хитрые зеленые глаза медовой куноичи. Шая, воплощение того, о чем злые похотливые языки шепчутся в тавернах, щеголяла открытым вызывающим обмундированием, не скрывавшим соблазнительные формы. Лукавая улыбка заиграла на губах куноичи, когда она, наконец, захватила внимание командира. Она сразу поправила волосы кокетливым жестом, больше из привычки, чем из желания. – Готов отчёт? – Скрестила руки на груди и сухо потребовала Тобирама. – Да, - сладко пропела Шая, лучась довольством и сладко щурясь. Как медовая куноичи, она позволяла себе вольности даже по отношению к командирам, считая это хорошей тренировкой. Помимо этого, ей просто нравилось, как настороженно относился к ней Тобирама. Это был не вопрос доверия, а чего-то другого, личного, о чем недвусмысленно говорили все эти защитные жесты, над которыми у командира зачастую не было контроля, и Шаю это заводило больше, чем смущение мужчин, от которых она получала информацию. У куноичи было четкое намерение выяснить, что же в ней так… настораживало Тобираму. Тобирама коротко кивнула, поощряя Шаю продолжать. – Мы обследовали побережье от склона, там, где предположительно вышел биджу, – женщина указала на испещренную воронками скалу, – до окраины рыбацкой деревни. Продвижение зверя было хаотичным. Синма воссоздал примерную схему его движения. Он хочет, чтобы вы на неё взглянули. – Ммм, с твоего позволения, Шая-сан, я мог сказать это сам. Шая раздосадованно поджала губы, а Тобирама обернулась. На незахламленной обломками земле наметил границы своей техники Синма. Наплечники его хитиновой брони мелко извивались, и куноичи за спиной Тобирамы скривилась от отвращения, когда из-под панциря мелькнули глаза-бусинки насекомого. – Мне показалось, ты был слегка занят игрой со своими любимцами. – Фыркнула женщина. Синма был, пожалуй, одним из немногих, на ком Шая отказывалась оттачивать навыки соблазнения. Синма улыбнулся, не уловив саркастичных ноток в голосе коллеги, и любовно погладил сколопендру на плечах. Огромное насекомое издало странный рокот обожания, эквивалентный мурлыканью кошки, и плотнее обвило шею хозяина. – Что такого важного ты нашел, что решил воспроизвести бой? – Тобирама спрыгнула с обломков рядом с подчиненным и выжидательно на него посмотрела. – Ну, эм, это очень, ммм, странно. – Он присел, опуская руку и позволяя слокопендре сползти с плеча и замереть у ног. – Я, кхм, про действия биджу. Очень, ммм, своеобразно. Не знаю, характерно ли, эм, такое поведение для них. Никогда не встречал, ну, раньше то есть, их. Синма сложил быструю последовательность печатей и хлопнул ладонью по земле. Камень вздыбился, поднялся, принимая образ еще неразрушенной деревни рыбаков, а сколопендра проползла к имитации скалы, где, по словам Шаи, из океанских глубин вышел биджу. Синма дождался подтверждающего кивка от командира и дал своему призывному животному команду начинать. Склопендра заизвивалась, поэтапно громя муляж, и не остановилась, пока не достигла окраин мини-деревни, откуда исчезла в облаке белого дыма. – Хочешь сказать, это всё? – Нахмурилась Тобирама, обозревая нанесенный склопендрой ущерб. – Полагаю, она двигалась быстрее, чем биджу, так что… – Ммм, простите, что прерываю, Тобирама-сан, но, эм, она соответствовала скорости зверя. – Синма пошкрябал затылок и провел пальцем линию от скалы до окраин деревни. – Он прошел деревню, ну, за, ммм, минуту, и… – Синма говорит, что не биджу убил людей. Кроме, конечно, тех, кто под обломки попал или ему под лапы, но Узумаки оставили деревню не из-за монстра. Зверь пробыл тут всего минуту, или даже меньше, и бесследно исчез. А вот это… – Шая вмешалась в разговор и отцепила с пояса маленький стеклянный флакон. Она сняла с него колпачок и выпустила облачко дыма на муляж. Дым распространился по деревне и низким шлейфом покрыл импровизированное побережье. – …А вот это прогнало жителей. Я смогла взять образец чакры из ловушки и… – Шая-сан, - строго прервала Тобирама, холодно глядя на подчиненную, - столько, сколько я уважаю твои способности, я не хочу потерять бойца из-за халатности. Пожалуйста, предупреждай меня о таких поступках заранее. Мы не знаем, как поведет себя чакра биджу, и предполагаем худшее, и твое решение исследовать образец без моего ведома могло привести к чьей-то смерти. – Н-но Тобирама-сан! – Явно пристыженная, куноичи всё же отказалась молча проглатывать замечание командира. – Если бы я так не сделала, мы бы никогда не узнали!.. – Риск есть риск, и он не оправдан. Мы могли потерять тебя и ничего не узнать. Впредь ты будешь оповещать меня о подобных действиях. Это приказ. – Я!.. – Протест Шаи потонул под не терпящим возражения тоном командира и молчаливым осуждением Синмы. Женщина глубоко вздохнула, подавляя темпераментный нрав, и кивнула. – Да, командир. – Теперь, - Тобирама перевела внимание на дымку над муляжом. – Что ты выяснила из образца? – Это не чакра биджу. Это техника ветра. Но из-за высокой концентрации дыма, она приобрела свойства, аналогичные чакре. Весьма качественная подделка. Я бы даже не заметила, но, кто бы не атаковал побережье, он просчитался. Не думаю, что он ждал специалиста по ядам. – Яды? – Нахмурился и склонил голову Синма, пряча глаза за сальной челкой. Он что-то бормотал себе под нос, постепенно повышая голос, пока не сорвался на торжествующий крик. – Эм, да! Ммм, вот оно! Почему им, – он постучал по хитиновой броне, – было, ну, некомфортно! Они хорошо чувствуют, ммм, яды. Остатки, вроде. Тобирама наклонилась над дымкой. Шая тут же поспешила добавить, что чакра-подделка в такой концентрации полностью безопасна. Сенджу кивнула, принимая замечание к сведению, и пропустила импульс прямо через дымку. При близком контакте её сенсорные способности разглядели брак и определили дым, как остатки мощной продуманной техники. Кто бы не стоял за этим, он проделал качественную работу, что даже такой способный сенсор, как Тобирама, попалась на уловку. – Назначение яда? – Смерть. Практически мгновенная. Ядоделы для простоты называют «огненным ядом». Один-два вдоха, и человека сжигает изнутри. От легких по всему телу. При такой огромной концентрации, он повлиял даже на здания. Дома почернели, обуглились, но это не следы от огня. – И всё же выжившие утверждали, что видели биджу. – Тобирама махнула рукой, и Синма отменил технику. Шая развеяла дымку, у неё еще были образцы. – Иллюзия? Или… – Тобирама-сан! Синма-сан! Шая-сан! – Раздался крик Хиромы. Он стоял рядом со скалой, откуда началось сражение, и указывал на одну из воронок. – Я нашел! Он большой! Он очень плоский, но, видит Рикудо, просто огроменный! – Кто именно? – Крикнула в ответ Шая. – Биджу!