Хочу, но не могу!

Я просто немного запуталась, Жизнь — это лабиринт, и любовь — это загадка. Я не знаю куда идти, Не могу справиться со всем одна, Я пыталась. И я не знаю почему… почему… (Lenka — The show)

Сразу после пресс-конференции Кёко пулей вылетела из зала и направилась в гримерную для девушек, чтобы узнать, почему Моко-сан и Мимори-сан в прямом эфире не присутствовали. Но актрис и след простыл. Словно их вовсе здесь и не было. Схватив одиноко стоящую на столе маленькую бело-голубую сумку, Могами пошла на их поиски. Тусклый свет узкого коридора, походившего больше на старое подсобное помещение, изрядно затруднял розыск. Актрисе постоянно всюду мерещилась подруга: за пыльными коробками с неизвестным содержимым, между железными трубами, проходящими под самым потолком, за большим греческим горшком с пальмой, а потом она услышала скрип двери и готова была поклясться, как видела исчезающую в проеме черную длинную прядь волос. — Моко-сан! — закричала девушка и побежала к серой двери. Та резко открылась, ударив Могами по лбу. Кёко вскрикнула и схватилась обеими руками за голову. — Как больно… аайййй… — девушка, не поднимая взгляда, потерла ушибленное место. Когда боль немного стихла, Кёко наконец начала оценивать окружающую обстановку. Ее взгляд остановился на дорогих коричневых кожаных туфлях со слегка заостренными носами. « Красивые… где я их уже видела? Хм…. Кажется… Нееееет!!!» — Нееееет! Этого не может быть! Нееееет!!! — Кёко подняла голову, и перед глазами предстал Фува во всем своем великолепии. – Что ты тут забыл?! — Вообще это должен был быть мой вопрос, не находишь? — насмешливо и широко улыбнувшись, спросил музыкант. — Много о себе думаешь! — Гораздо важнее, что ты… забыла в моей гримерной? — Шотаро склонился к девушке, крепко схватив ее за правое плечо. А затем, мурлыча на ухо, как кот, продолжил: — Соскучилась…? Она не видела, но его улыбка стала еще шире, как у чеширского кота. Казалось, что Фува был в невероятном предвкушении, от того, как Кёко отреагирует. — Ты самовлюбленный идиот! Что ты о себе возомнил?! — Могами закричала так, что музыкант поспешил отстраниться, успев к тому же уклониться от удара женской сумки, направленного в него. — Хммм… а я понял… ты хотела попросить прорепетировать с тобой сцены из сериала? — уверенно спросил Шотаро, опершись о стену и сложив руки на груди. Кёко стояла, как вкопанная, не шелохнувшись. Холодный пронзительный взгляд платиновых глаз привел ее в исступление. По телу побежали мурашки, будто внутри все резко заледенело. Только сердце вдруг забилось громче и чаще. «Страшно… почему я боюсь его? Что в нем могло меня так сильно испугать?» — Молчишь? Неужели я оказался прав? — Шо сделал несколько неспешных шагов, поравнявшись с Могами. Она по-прежнему не могла сдвинуться. К тому же стук каблуков его коричневых кожаных туфель, давящим эхом раздавался в ее голове. — Так и скажи, может, и соглашусь… — музыкант снова сделал несколько уверенных шагов и остановился прямо за спиной Могами. — Дать тебе еще один урок поцелуя… — Что?! Урок поцелуя?! Да что ты о себе возомнил?! Отправляйся прямо в ад!!! Кёко развернулась на сто восемьдесят градусов и со всей силы пнула ногой музыканта в правое колено.Шотаро аж взвыл от неожиданности, хватаясь обеими руками за место удара. — Совсем сдурела?! Бешеная что ли?! — А ты думал, я не смогу тебя ударить и лишу себя удовольствия посмотреть на твои муки? – Могами ужасающе улыбнулась, и ее ледяной смех разнесся по всей комнате. «Она, в самом деле, ненормальная!» Шо не мог видеть, как фиолетовое марево, исходившее от Кёко, плотной стеной буквально скользило по холодному деревянному полу, а затем окутало его со всех сторон. Несколько демонов обвились вокруг его талии, ног, рук. Другие кружились рядом, будто стерегли, предотвращая побег. Лишь лидер потусторонних существ находился рядом с Могами. В тусклом свете этого мрачного места все походило на какой-то типичный американский фильм ужасов. — Мы ненавидим тебя! — злорадно кричал партайгеноссе* демонов. — Да! Ненавидим! — подхватывали остальные. — Мы заставим тебя молить о пощаде! — Да! Мы хотим, чтобы рыдал! Мы хотим, чтобы ты мучился! — Ты забудешь о своей гордости! Демоны ликовали, дружно поднимали руки вверх и постоянно смеялись. Кёко не отставала от них. Неожиданно для всех Фува улыбнулся и сделал несколько твердых быстрых шагов навстречу девушке. Существа вместе со своим партайгеноссе разлетелись кто куда, прячась по углам и боязливо изредка выглядывая. Туман также почти исчез. — Неужели, ты так среагировала, потому что не можешь забыть свой первый поцелуй? — не скрывая сарказма и глумливо приподняв брови, спросил Шотаро. — Это не было первым поцелуем! — не раздумывая, отрапортовала Кёко. — Чего тогда так нервничаешь? — Ошибаешься, это не было первым поцелуем! — Хммм, а твое тело говорит об обратном. Даже если ты и актриса, то сейчас с треском провалилась! — продолжал ерничать Фува. «Кёко, возьми себя в руки! Он же специально над тобой насмехается! Шотаро! Будь, ты проклят, имбицил!» — Если кто и нервничает здесь, так это ты, - довольно ответила Могами, изо всех сил натягивая улыбку. «Кёко — ты актриса. Не поддавайся на его провокацию. Представь, что перед тобою старая воняющая горилла». Воображение девушки разыгралось, и она едва не разразилась громким смехом, закрывая, рот рукой. « Ой, не могу! Сейчас лопну со смеху!» Ее размышления прервал возмущенный голос музыканта: — Я нервничаю?! — Да, это ты на самом деле не можешь забыть тот поцелуй, — копируя интонацию Шотаро, ответила актриса. — Что?! Совсем дура? — Я вот уже забыла об этом, если бы не напомнил. Долго не могла вспомнить, о чем ты там щебетал… — Щебетал?! Не могла вспомнить? Музыкант, не выдержав, ударил кулаком по стене рядом с Кёко, которая от испуга вжалась в нее. — Я не верю, когда ты говоришь таким жалким голосом. Не Тсуруга Рен ли сказал тебе не считать это первым поцелуем? — Нет. Тсуруга Рен не говорил ничего подобного! Кёко остолбенела, не зная, что ответить. Она слышала собственное дыхание и частое биение сердца. Казалось и Фува слышит их. — Сама веришь в то, что говоришь? — продолжал давить музыкант. — Я тебе не верю. Потрясенная Могами продолжала молчать. — Молчишь. Значит, я прав. Кёко смотрела в пол, пытаясь спрятать взгляд. Она знала, что если он увидит ее глаза, то ложь будет очевидной. Но сейчас не хотелось возвращаться назад… не хотелось, чтобы вновь открылись старые раны. К тому же слова Тсуруги-сана, как назло крутились в голове «Если Могами-сан думает, что это первый поцелуй, значит, так оно есть…». Да еще эти коричневые кожаные туфли снова перед глазами… — Нет. Это не было первым поцелуем… — буквально выдавливала из себя каждое слово актриса. — Ты уверена? — холодно спросил Шотаро. — Да… — Тогда докажи это. Докажи, что и этот поцелуй для тебя ничего не значит! — Фува крепко прижал девушку к стене, блокируя любую возможность вырваться. А затем, несмотря на несчастные потуги Кёко сделать это, поцеловал ее. Могами чувствовала себя добычей, загнанной в угол хищником. Этот поцелуй… он не был сладким… горячим, как в любимых ею сказках, и не пробуждал ото сна. Он оказался дерзким, властным, мокрым и скользким… Кёко продолжала пробовать сопротивляться, но все тщетно. Все это было будто кошмаром… который длился слишком долго… и никак не кончался. От обиды и жалости к себе она не заметила, как заплакала. Слезы горячими дорожками стекали по бледным щекам. Шотаро победно улыбнулся. — Только не реви, я тебя умоляю. Впрочем… я же говорил… что заберу у тебя все… Музыкант увидел в конце коридора высокую фигуру мужчины и быстро признал в нем Тсуруга Рена. «Она до сих пор принадлежит мне, Тсуруга Рен!» Улыбка на лице сменилась на довольную и глумливую. Фува открыл дверь гримерной и, захватив оттуда сумку, закрыл обратно. Затем извлек несколько нотных листов, диск и всучил Кёко: — Здесь текст и ноты первой песни, которую будет исполнять твоя героиня. Подготовься, как следует.Увидимся на съемочной площадке, — ухмыльнувшись и игриво подмигнув, сказал музыкант и направился к выходу. Рен выглядел спокойным и невозмутимым, но Кёко уже при его приближении чувствовала ауру холода и ненависти вокруг него. Ей было страшно, стыдно, она не знала, что сказать… Когда актер поравнялся с ней, Могами боязливо и неуверенно окликнула его: — Тсуруга-сан… — Это выглядит глупо. Ты снова ревешь… — Тсуруга-сан… — Я же говорил тебе, не допускай, чтобы это повторилось снова… — холодно и отчуждено ответил Рен. Кёко не знала, что сказать. Актер продолжил идти к выходу. Через несколько секунд, она услышала, как громко хлопнула деревянная дверь… «Сквозняк…» * — лидер, руководитель партии.