Не все ли равно, о чем спрашивать, если ответа все равно не получишь, правда? (Льюис Кэролл — «Алиса в стране чудес»)
— Шотаро, отцепись от меня! Отпусти сейчас же! — громко возмущалась Кёко, которую он тащил вперед по коридору не сбавляя темпа и не обращая внимания на ее словесные броски. — Ну как знаешь! — не выдержал Фува и резко отпустил ее руку, да так, что она едва не улетела прямо к стене. Встав напротив друг друга, лицо к лицу, они обменивались гневно-недовольными взглядами. — Скажи спасибо, что я увел тебя оттуда прежде, чем ты оказалась без своего прекрасного платья в объятиях этого белобрысого прохвоста! — Спасибо, ваше высочество Шотаро, за оказанную мне честь. С чего ты вообще решил, что я планирую упасть в его объятия?! — Мацуоко Ханю имеет в шоу-бизнесе весьма недвусмысленную репутацию. Шлейф из таких идиоток, как ты, стелется за ним повсюду! — Мало ли какие слухи гуляют о нем. А верить тебе и твоим словам еще более гиблое дело. Уж я-то знаю не по наслышке, — сказала Кёко и слегка пошатнувшись, развернулась к музыканту спиной. — Шотаро, будь добр, впредь не вмешиваться в мою жизнь, когда тебя об этом не просят. — Ты куда? — В зал. Хочу напомнить, что это вечеринка часть нашей работы. «Именно поэтому ты совершенно не думая, накидалась шампанским» — подумал про себя Фува, но промолчал, смотря вслед быстро уходящей Кёко. — Хотел как лучше, а получилось, как всегда, — сказал музыкант, нанес несколько ударов кулаком в стену и отправился прямо к выходу. Его музы хотели просто тишины, убаюкивая и нашептывая на ушко слова для новой песни.***
— Ты где ходишь?! — схватила Моко девушку под руку и потащила ее через весь зал. — Я тебя весь вечер искала, Моко-сан, — недовольно пробурчала Кёко. — Да я вижу. Все бокалы с шампанским проверила. Ни один не пропустила. — Моко-сан, я немного выпила. Совсем немного. — Кто вообще пьет перед интервью? — отчитывала подругу Моко. — Уже весь основной актерский каст прошел. Ты одна осталась. Тсуруга Рен тоже тебя обыскался. Пошел даже на улицу… мало ли что могло случится, — отчеканила Канаэ и тяжело вздохнула. Увидев, что на них стали с подозрением пялится, она продолжила шепотом. — Где твой телефон? — В гримерке оставила. Я не знала про интервью. — Яширо забыл тебя предупредить, а потом не смог дозвониться. На сообщения ты тоже не отвечала. Лори в последний момент дал согласие на просьбу телеканала. Ума не приложу, чего им стоил этот эксклюзив, — продолжала шептать Моко. — Иди. И думай перед каждым ответом. Что у трезвого на уме, то… — Я знаю. Спасибо, Моко-сан, — перебила её Кёко и, сжав ладони в кулаки для уверенности, вошла в комнату. — Могами-сан, здравствуйте. Спасибо, что пришли. Телеканал «Токио». А я ведущий программы «За кинокадром». Меня зовут Каташу Хасэгава. — Здравствуйте, — Кёко низко поклонилась, прошу прощения за задержку. — Нет, что вы, Могами-сан, вы как раз вовремя. Мы всего несколько минут назад закончили общаться с Мимори-сан, — в голосе ведущего чувствовалась некоторая неловкость.— Интервью не будет длинным, всего несколько вопросов по проекту. Главным гостем нашей программы на этой неделе будет режиссер Шингай, и мы хотим показать максимально подробно процесс работы над «The Last night». — Обязательно посмотрю этот выпуск! — с легкой, но немного уставшей улыбкой сказала Кёко. Общение с Хасэгавой было очень приятным на протяжении всех двадцати минут, Могами старалась в свою очередь не поддаваться этой расслабляющей атмосфере. Шампанское не отпускало до сих пор и периодически пыталось брать ее в оборот, дабы такой хороший вечер не прошел скучно и впустую. Но слова Моко умудрялись всплывать в голове в нужный момент, и Кёко успешно сохраняла самообладание. Каташу закончил все на позитивной ноте, уложившись в обозначенное им время. Поклонившись друг другу, они разошлись. Когда Кёко вышла за дверь, первым что она услышала было: — Тебя. Видели. Уходящей. С Фувой Шо. Могами нервно сглотнула, прочувствовала каждой клеточкой спокойный, но довольно холодный голос Тсуруги Рена. — Я так понимаю интервью закончено, на столе больше нет шампанского, а значит мы может ехать домой? — продолжил говорить Рен, пока Кёко, еще одурманенная алкоголем обдумывала ответ на предыдущий вопрос, который вопросом собственно не являлся, но под собой эту конструкцию подразумевал. Холодность и напряжение в голосе актера нарастали, что заставило все внутри Кёко болезненно сжаться и завязаться в самый плотный узел. — Да, — выдавила из себя тихое согласие Могами, и актер, резко подхватив ее под локоток, повел в сторону выхода. По дороге она то и дело спотыкалась, но это только подхлестывало Рена, и он начинал идти быстрее. Мрачная аура вокруг него тоже становилась плотнее, гуще и более пугающей, чем обычно. Могами думала о том, что Рену не очень нравятся пьяные девушки, поэтому он так зол. Или возможно его расстроило что-то еще. Яширо? Такарада? Ведущий Каташу Хасэгава? Что-то точно произошло, пока они были порознь. Рен молчал до того момента, пока они не сели в машину, где их уже ожидал Яширо, который по пути успел захватить их вещи из гримерок. Поздоровавшись с Кёко, он вручил каждому их пожитки и практически сразу ощутил гнетущую атмосферу между ними двумя и решил, что лучшей тактикой на сегодня будет закопаться в рабочие бумаги и делать вид, что его тут нет. Когда белый "порш" выехал из паркинга на тёмную и узкую улицу, актер первым нарушил молчание: — Куда ты уходила вместе с ним? — произнес Рен, выдавливая из себя дружелюбную улыбку, которая больше походила на оскал, а дружелюбие этим вечером и рядом не пробегало. По коже Кёко проскочил крайне неприятный и одновременно липкий холодок. — С кем с ним? — С Фувой Шо. Или ты была наедине с кем-то еще? — Рен умышленно пытался изобразить беспристрастие. Всё закончилось полным провалом по мнению Яширо, который не хотел слушать, но слушал все равно. «Интересно, чёрт возьми, что между ними произошло!» — Вдоль по коридору и обратно, — весьма сухо ответила Кёко. — В смысле вдоль по коридору и обратно? — Простите, Тсуруга-сан. У нас с ним были крайне разные планы на вечер… — сказала Кёко, которую сейчас к тому же начало немного мутить. То ли это последствия приема шампанского, то ли просто голос Тсуруги Рена действовал на нее слишком похмельно-вытрезвляющие. Яширо, который пытался делать вид, что ничего не слышит, не смог больше это выносить и уставился с изумлением на обоих. Он может пересчитать на пальцах моменты, когда они умудрялись так повздорить. "Да Рен ревнует! Как ты этого не замечаешь, Кёко-чан?!» — хотел крикнуть ей Яширо, но не мог. Поэтому просто поправил очки, пару раз кашлянул для привлечения внимания, что позади них есть третья пара ушей, а не только целый ряд кожаных сидений. — Твои планы были видимо связаны с тем, чтобы перепить шампанского и попасть на обложки всех популярных изданий завтрашним утром? — чуть повысил голос Рен,который тут же переключился на Кёко обратно, ибо ему не понравился её тон. Он не мог совладать с собственными эмоциями и ему казалось, что она что-то от него умышленно скрывает. — Тсуруга-сан… — Кёко вновь демонстративно обратилась к нему так, словно они не наедине сейчас, а на съемочной площадке, как младшая к старшему коллеге, что весьма болезненно кольнуло Рена. Актеру до мурашек нравилось, когда Кёко начала обращаться к нему просто по имени. — Извини, Могами. Я погорячился. Давай оставим этот разговор на потом, — сказал Рен и кивнул головой в сторону Яширо, который в какой-то момент стал насвистывать детскую мелодию всё громче и громче. И это таки сработало. — Кёко-чан, я тут сегодня поработал над твоим графиком на следующие две недели. Взглянешь? Все ли корректно совмещено со школьными занятиями... — Хорошо, — тяжело вздохнув ответила Кёко и приняла ежедневник из рук менеджера. Яширо Юкихито являлся истинным профессионалом своего дела, в чем Могами смогла убедиться в очередной раз. Он точно учел ее съемочные дни и учебу, а также время на дорогу, обед и прочие мелочи. В этот момент Кёко поняла, как важно таким занятым людям как Рен, иметь рядом такого и друга, и товарища и союзника одновременно. Весь оставшийся путь, она играла роль актрисы, которая с дотошностью проверяет каждый час, сверяя со своим исходными данными по расписанию. Казалось, ещё немного, и она превратится в червонную королеву и выкрикнет: «голову с плеч!». Но для нее это просто был отличный способ избежать взгляда Рена, а уж тем более и разговора до конца пути. Она чувствовала себя виноватой перед ним, но так и не поняла причины его тягучей и такой возмущенной ауры, которая никуда не исчезла, а лишь умело спряталась в засаде, пока вновь не наступит подходящее время для ее проявления.