Я же лучше собаки!

      — Тикки, ты была права… Это была дрянная идея: устраивать этот глупый спор.       «Но, что самое смущающее или… пугающее — это то, что мне понравилось…» — подумав об этом, Маринетт засмущалась, и красный румянец покрыл её лицо. Прижав ладони к щекам и закрыв глаза, она продолжила свой внутренний монолог, стараясь вернуть своё душевное равновесие: «Я начинаю бояться саму себя… Это неправильно, так не должно быть! Маринетт, соберись!»       Раздался мощный шлепок руки по щеке, от которого вздрогнувшая Тикки, сидевшая на полке с зеркалом, выронила из рук печенье. Она с сожалением посмотрела, как оно, долетев до пола, распалось на маленькие кусочки. Пусть Маринетт и прихватила для неё несколько штук, когда ходила за сыром для Плагга, но, всё равно, ей было его жаль, как и жаль труд отца её напарницы, который, делая это печенье, вложил кусочек свой души и любви к выпечке и к покупателям. Оторвавшись от этого печального зрелища, она взволнованно посмотрела на свою владелицу:       — Маринетт, ты в порядке?       Но напарница её не слышала, погрузившись в дебри своих переживаний и мыслей, она стояла посреди ванной комнаты с закрытыми глазами и с ладонями на щеках. Сквозь пальцы виднелся небольшой румянец, что становился всё сильнее, и частичный отпечаток руки на правой щеке. Губы подростка что-то беззвучно бормотали, пугая Тикки и заставляя переживать за состояние девушки.       «Я влюблена в Адриана».       Словно сказочный принц, из её воспоминаний явился одноклассник — сын известного модельера Габриэля Агреста: аристократическая походка, идеальная причёска, добрый взгляд, любезная улыбка.       «Я влюблена в Адриана».       Чёрные ушки, застрявшие в мягких и чуть спутанных прядях волос цвета спелого пшена, неожиданно всплыли перед её зажмуренными глазами, сбивая настрой Маринетт.       «Я влюблена в Адринара».       Нахально смеющиеся глаза цвета лесной листвы промелькнули перед её закрытым взором.       «Я влюблена в Адринуара».       Чувственная плавная изогнутость линий бежево-персиковых губ и белоснежная улыбка нагло влезли в её внутренний монолог.       «Я влюблена в Аднуара».       Вредная память напомнила о накачанном торсе, о нежных и ласковых руках, о тёплом дыхании, щекочущем её затылок.       «Я влюблена в Нуара».       Верный рыцарь в чёрном латексе полностью перетянул на себя всё внимание девушки. Насмехаясь над её растерянными чувствами, он крутился перед нею, демонстрируя своё молодое и атлетическое тело, плотно обтянутое латексом, подчеркивающее подтянутость ягодиц, бугры мускул рук, квадратики пресса и ещё одну деталь, которую девушка старательно обходила взглядом, намекающую на то, что Котик не кастрированный. Шептал о сладкой ночи, проведённой вместе, об объятьях и о ласках, о невинном касании губ и страстных поцелуях… Сильнее вгоняя в краску Маринетт, которая уже не понимала, где находится грань между тем, что было и тем, что ей этой ночью приснилось.       «Я влюблена в Нуара».       Оттолкнув позирующего и строившего глазки Кота, на сцену вновь явился белогривый принц. Ему и белая лошадь не нужна, он и так величественен во всём, что сложно ошибиться: принц явился перед тобой или простой смертный. Любой другой, тут же поджав хвост, поспешил бы скрыться, но Кот Нуар — герой Парижа — гордо стал рядом. Два светловолосых парня, сверкая зелёными глазами цвета весенней зелени: один с доброжелательной, но улыбкой, что предназначена для всех; другой с дерзкой, но с улыбкой, что дозволена быть только для неё, протянули руку: «Сделай выбор, Маринетт».       «Я влюблена в… Нуара и Адриана…»       Девушка обессилено опустилась на пол, уронив руки на колени.       — Тикки, я пропала… Я влюбилась в Адриана…       — Уф, напугала! — рассмеялась от облегчения квами, не давая Маринетт закончить предложение. — Неужели всё это «представление» было связано с Адрианом? Ох, я уж так перепугалась. Я тебя зову, а ты не реагируешь и что-то ещё себе под нос бормочешь. Не волнуйся, никуда Адриан от тебя не денется. Я уверена, твои чувства его достигнут!       — Тикки, это не всё… Я влюбилась и… в Кота Нуара, — вновь от смущения Маринетт закрыла своё лицо ладонями. — Разве можно влюбиться сразу в двоих! Я ветренная, ненадёжная, легкомысленная вертихвостка!       — Маринетт, успокойся, — заботливый голос Тикки прозвучал рядом, а её лапка нежно гладила расстроенного подростка по голове. — Какая ты вертихвостка? Не смеши! Ты очень надёжная, верная, смышлёная девушка. Влюблённость сразу в двух парней не делает тебя ужасным человеком. Влюблённость — это не любовь, а лишь её зародыш. Я уверена, если ты начнёшь больше с ними общаться, то сможешь найти верную дорогу, сможешь найти истинные чувства и любовь. А теперь поднимайся, умывайся и пошли завтракать, пока твоя мама не забеспокоилась и не зашла к тебе в комнату.       Отрезвляющие слова маленькой помощницы благоприятно подействовали на Маринетт, успокоив её расшалившееся воображение. Она быстро привела себя в порядок и, переодевшись, приняла решение не делать хвостики. Её правая щека ещё горела, а красный отпечаток руки никак не хотел исчезать, поэтому она решила походить пока с распущенными волосами, слегка наклоняя голову в правую сторону, желая спрятать свою же пощёчину за каскадом волос. Взглянув ещё раз в зеркало и убедившись, что она отлично выглядит, Маринетт, оставив квами с её недоеденным печеньем, вышла из ванной. Как тут же ей в лицо прилетел бюстгальтер, а сверху на голову легли трусы. Ничего не понимая, она осторожно их сняла и обомлела, потеряв дар речи.       В комнате творился хаос. Красные трусы-шорты висели на лампе. Три разноцветных бюстгальтера, зацепившись крючками, неизвестно как повисли на стене. Пара комплектов одежды, как на продажу, красовалась на перилах и на ступенях лестницы, ведущей на балкон. А главный источник беспорядка Кот Нуар, забыв о рамках приличия, ползал в ящике её нижнего белья, откладывая понравившиеся ему наряды рядом с собой аккуратной стопкой, а непонравившиеся выкидывал, особо не интересуясь, куда они летят.       — К-к-кот! К-к-как это понимать?! — кое-как придя в себя, спросила Маринетт, от шока даже позабыв покраснеть.       — Моя Хозяйка! — радостно воскликнул парень и помчался навстречу к девушке. Крепко сжав её в своих объятьях, он восторженно заговорил:       — А я тут провожу ревизию твоей одежды. Хочу, чтобы моя Хозяйка была красивее всех. Сперва я хотел заняться твоей верхней одеждой, но подумал, что тогда, когда меня не будет рядом, мою красивую Хозяйку точно кто-нибудь уведёт. Тогда я решил, что правильно будет подобрать тебе лишь нижнее бельё. Ведь кроме меня его никто не сможет оценить! Скажи, я ведь у тебя молодец!       Слова ругательств и проклятий так и застряли в горле Маринетт, когда, освободившись от его цепких рук, она заглянула в доверчивые и счастливые глаза Кота, где в них не увидела и грамма насмешки или шутки. Он взаправду думал так.       «Вот и приехал цирк Шапито, а это главный его участник...»       — Кот, ты же всё это не всерьёз? Это такая шутка? — с надеждой поинтересовалась девушка.       — Моей Хозяйке это не нравится? Её питомец сделал что-то не то? — присев на колени и поставив руки перед собой, жалобным голосом проговорил Нуар. Казалось, что он вот-вот расплачется, нижняя губа немного подрагивает, взгляд полный сожаления в состоянии разжалобить самого чёрствого человека, а его искусственные ушки, вечно смотрящие вверх, словно поникли, повторяя состояние их владельца. — Я плохой питомец? Моя Хозяйка мне не рада. Значит, я ужасный и…       — Ну, ну, не плачь, — не выдержав такого зрелища, Маринетт сдалась и дружелюбно погладила парня по голове. — Ты у меня хороший и умный Кот. Только мои вещи — это мои вещи, и трогать их не нужно. Вот постель заправить или прибраться в комнате, но не ползая по ящикам и шкафам, вот это всегда пожалуйста.       — Моя Хозяйка, я больше так не буду! — будто случайно проведя ладонями по её попе, он схватил бёдра девушки, зацепившись руками за их внутреннюю часть, и притянул её к себе. Затаившись и склонив перед ней голову, упершись макушкой в основании её ног, он ожидал реакции Маринетт на его действия. Но та молчала. Тогда он, коварно улыбнувшись, всё тем же жалобным голосом спросил:       — Значит, я прощён?       Чуть охрипшим голосом Маринетт ответила:       — Д-д-да, прощён. Но не мог бы ты… Ой!       Резко дёрнув девушку одной рукой на себя, а другой, придерживая ей спину, чтобы её не уронить, он с кошачьей грацией быстро и аккуратно положил её на пол, оказавшись сверху. Маринетт даже понять ничего не успела, как оказалась нос к носу со своим напарником, лёжа на полу. От того невинного и ангельского лица, того агнца, что раскаивался в своих поступках, не осталось и следа. Сейчас перед ней был дьяволёнок с чёрными ушками вместо красных рожек и кожаным ремнем, заменяющим Нуару чёрный хвост, вместо красного живого и трепещущегося хвоста, который, если бы был, то тут же обвил бы тонкую девичью талию, не давая своей жертве и шанса на побег. Его правая рука, согнутая в локте, удерживала тело парня на весу, а левая была на талии девушки. Её ноги были зажаты между ногами Кота, стоявшего на коленях. В его глазах резвились чертята и периодически вспыхивали искорки, будто бесята праздновали победу над беспомощной Маринетт. Его пронзительный и глубокий взгляд пленил её разум. Дыхание девушки ускорилось, когда его губы исказились в той самой дерзкой улыбке, что она недавно видела в ванной, представляя его. Он медленно, стараясь не напугать свою Принцессу, стал наклонять голову, намереваясь сорвать поцелуй с этих манящих и сладких губ. Подчиняясь какому-то внутреннему инстинкту, Маринетт, чуть приоткрыв рот, потянулась к Нуару, затаив дыханье. Ещё мгновение и…       — Маринетт, сколько можно! Ты же опоздаешь! Скорее спускайся и завтракай! А ещё кто-то хотел с утра нам приготовить завтрак! — рассмеялся приятный женский голос. — Копуша ты наша. Ты же встала?       Неуверенные шаги стали подниматься вверх, приближаясь ко входу в комнату девушки, чтобы отворить напольную дверь*. Закрыв частично лицо Кота ладонями, Маринетт, немного покряхтев для возвращения себе голоса, прокричала:       — Кхм, кхм. Всё хорошо, мама! Сейчас спущусь! Я в ванной потеряла счёт времени, прости!       — Хорошо, милая. Мы тебя ждём.       Голос мамы вывел Маринетт из транса, в который она впала под действием напора Кота. Она вновь хотела разразиться руганью и проклятьем. Но тот, как ни в чём не бывало, убрав свою руку с её талии, стал счищать с её волос несуществующие пылинки, да так увлечённо, словно больше ничего его не интересовало и ничего он сделать не собирался. Растерянно глядя на Нуара и не понимая, что всё-таки происходит, Маринетт убрала руки с его лица.       — Всё, моя Хозяйка. Ваши волосы в полном порядке, теперь можете идти завтракать. Можете быть уверены, там вы не найдёте ни одной ниточки или сориночки, я всё убрал.       — Ага, — кивнула головой девушка, запутавшись в происходящем.       Резко встав и подняв Маринетт, ласково улыбнувшись, юноша, шутя, помахал ей рукою.       — Моя Хозяйка, возвращайтесь быстрее. Я буду вас ждать и, конечно же, скучать.       — Ага, — девушка снова кивнула головой.       Она осторожно подошла к двери. Внимательно посмотрела на Кота, но тот всё также безмятежно и радостно ей улыбался и махал рукой, словно ничего и не было. Почти покинувшая комнату Маринетт, вспомнив про хаос в комнате, строго наказала Нуару:       — Сам набедокурил, сам и убирай. Чтоб к моему возвращению всё было убрано.       — Так точно, моя Хозяйка-генерал, — резво отрапортовал парень, приставив ладонь ко лбу, будто он солдат, отдающий честь генералу.       Ещё раз подозрительно посмотрев на Кота, Маринетт покинула комнату. А Нуар неслышно проговорил:       — Не всё сразу, моя Принцесса, не всё сразу…