inkluzive

— Карим, — растянул Андрей, проходя в комнату, — А что ты делаешь? Парень раскрыл дверь, ошеломленно открывая глаза. На кровати Карим трахал какую-то шлюху, которая стонала в голос. Это было обидно, больно и неправильно. Карим же говорил, что гей и никогда бы не стал заниматься сексом с девушкой. Андрей шумно вздохнул, привлекая внимание и покинул спальню, хлопая дверью. Слезы наворачивались на глаза, хотелось напиться и забыть все, что сейчас произошло. Андрей достал из холодильника бутылку водки, открутил крышку, вдыхая запах спирта. Пара глотков и горло предательски жжет, заставляя жмуриться и часто дышать. Капельки горькой жидкости стекают по подбородку, а в глазах появляются яркие звездочки. — Ебать ты алкаш, Пирокинезис. Андрей ошарашено обернулся, ставя бутылку на деревянный стол. Перед ним стоял Карим, в одних лишь спортивных штанах, которые ему велики на пару размеров. На плоской груди виднелись следы от ногтей, а на ключицах засосы. — Иди нахуй, шлюха. — огрызнулся Андрей, слегка пошатываясь. — Это я то шлюха? Зеленоглазый провел ладонью по мокрому подбородку Андрея, вытирая капельки водки. Карим бы никогда не изменил Андрею, но вечные похождения Андрея по всяким рэперам, вроде Феди, или Мирона, конкретно взбесили Юру и он все-таки решился снять шлюху, чтобы конкретно оторваться на ней, вымещая злость. Он бы сделал это и с Рудбоем — другом Мирона, но, кажется, он не воспринимает Карима, как актива. Скорее, как мелкую сучку, которой нужен феминизм. Карим ведь всегда боролся за право быть сверху, поэтому и заказал сейчас накрашенную шкуру, а не сексуального Ваню, с его татуировками. — Блядь, я не трахаюсь со всеми спидозными блядями подряд! — вскрикнул Андрей, размахивая руками. — У нас был презерватив… — постарался пошутить Карим, вглядываясь в помутневшие глаза Пирокинеза, который был готов закатить истерику. — Тебе совсем, что ли наплевать на мои чувства? Совсем не замечаешь, что я тебя люблю, ублюдок?! Карим ухмыльнулся и, сплюнув вязкую слюну на пол, ударил разноглазого, отталкивая его к стене. Тот взвыл, прикладывая прохладную ладонь к покрасневшей щеке. На то, что его ударят, Андрей не рассчитывал, тем более, не ожидал этого от Карима, который сам должен был получить по ебалу. Отрикс прижал Андрея к стене, касаясь его футболки своим оголенным торсом, заткнул ему рот ладонью, чтобы не шумел и продолжил говорить. — Не замечаю, значит? — соблазнительно шептал Карим на ухо Пирокинезису, слегка касаясь его губами, — Наплевать, значит? Алферов посмотрел в разноцветные глаза, в которых был страх и боль. — Я тебе сейчас покажу, как мне наплевать, уебище разноглазое. — прошипел Рим, впиваясь короткими ногтями в плечи парня. Карим опустил ладонь ниже, на живот, поглаживая его и начал кусать мочку уха, спускаясь на шею. По телу Андрея прошли мурашки, заставляя дрожать и выгибаться на встречу зубам и ладоням зеленоглазого. Пирокинезису хотелось стонать, кричать, или хотя бы искусать губы, но рука Карима, которая все еще сдерживала хоть какие-то звуки из уст разноглазого, мешала. Карим зацепил кончиками пальцев пуговицу на джинсах, расстегивая ее и стягивая штаны немного вниз. — Мой мальчик любит унижения? — издевательским тоном шептал Карим, посасывая сережку в ухе Андрея. Разноглазый раскрыл рот, в попытке укусить ладонь Карима, но тот лишь еще сильнее прижал Андрея к стене, оттягивая сережку на себя, доставляя ему неудобство. А свободной рукой парень проскользнул под резинку трусов Пирокинеза, ощущая влажный член, который с каждой секундой твердел. Карим обхватил сухой ладонью ствол, сжимая основание, заставляя Андрея напрягать все мышцы и зажмуриваться. Пальцы Карима то сжимались, то разжимались, то поглаживали, то царапали крайнюю плоть. Разноглазый часто дышал через заложенный нос, буквально, задыхаясь. Карим лишь ухмыльнулся, медленно поднимая ладонь к головке, проходясь большим пальцем по маленькому металлическому гвоздику, который пронизывал тоненькую кожу на уздечке. Зеленоглазый обвел пирсинг пальцем, размазывая смазку и наблюдая за реакцией. — Еще не зажил? — спросил Алферов, убирая ладонь ото рта Андрея, давая возможность говорить. — Не зажил, — вдыхая драгоценный воздух, прошептал Пирокинез, прикрывая глаза от приятных и болезненных ощущений, внизу живота, — осторожнее… Карим сделал то, чего Андрей никогда бы не ожидал и мечтал об этом только во сне. Парень приспустил спортивные штаны, высвобождая истекающий смазкой член, который еще не успел остыть после девушки, что уже мирно спала на диване. Спала и даже не догадывалась о том, чем занимается ее любовник. Карим прижался своим членом к члену Андрея, обхватывая оба рукой, начиная слегка двигаться, создавая трение. Каждое движение Карима приносило Пирокинезису удовольствие и боль, от свежего прокола. Карим облизывал, кусал и всасывал кожу на шее Андрея, оставляя следы. Следы, которые говорили о том, что этот разноглазый только его и ничей больше. — Прошу, — шипел Андрей, облизывая пересохшие губы, — быстрее. Но Алферов и не думал ускоряться, продолжая мучить своего мальчика, принося ему боль. Невыносимую боль, что сводила ноги, заставляя слегка сползать по стене. Кариму пришлось прижать его еще сильнее, чтобы тот не упал. Андрей мурчал, кусал губы и говорил что-то не разборчивое. — Ебаный в рот, Пиро, я кончаю от твоего голоса. Андрей раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но тут Карим сильнее сжал органы в ладони, от чего у парня вышел скорее стон, нежели связанный монолог. — Да… — шептал Алферов ускоряя движения пальцев, — Стони еще, блядь. Карим продолжал оставлять алые засосы на шее Андрея, вновь и вновь проходясь пальцами по пирсингу, размазывая прозрачную смазку. Андрей выгибал спину, стараясь протолкнуть бедра вперед чтобы ускорить оргазм, но Карим слишком сильно его держал, не давая даже двинуться с места. Еще пара резких движений и парни кончили, одновременно. Их стоны звучали на всю квартиру, заставляя девушку проснуться. Зеленоглазый убрал руки от Андрея, облизывая пальцы, которые были в их сперме. — А я кончаю от твоего языка… — выдохнул Андрей, натягивая штаны. — Языка говоришь? — ухмыльнулся разноглазый, целуя Андрея и передавая ему семя. Отстранившись, Андрей улыбнулся, в последний раз проводя потной ладонью по еще твердому члену Карима, венки на котором еще немного пульсировали от недавнего оргазма. — А теперь разреши мне довести ту шлюху до оргазма и выкинуть в окно… — саркастично сказал Рим, дополняя, — Любимый. Пиро покраснел от последнего слова и неуверенно кивнул, все-таки сползая на пол.