Тайное зеркало

— Сядь, Драко, — Люциус одним взглядом призвал свое неугомонное чадо к порядку, чего Северусу, к слову сказать, никогда не удавалось — крестник из него едва не веревки вил. — А что, я не прав? — младший Малфой залез с ногами на диван, обняв коленки. Это с крестным можно было пререкаться и вести себя неподобающе наследнику, а папА… тот быстро мозг через задницу на место вправит. — Сын, неужели я тебя так ничему и не научил?! Лорд Поттер-Блэк не может войти в качестве младшего члена в другую семью, — Драко, расслышав ледяные интонации в отцовском голосе сник, а Лорд Малфой продолжил: — вернешься на каникулы домой будешь перечитывать все книги по родовой магии, неуч. — ПапА, — недовольно воскликнул Драко, — зачем тогда ты вообще разрешил читать это письмо! Лучше бы выгнал… — И правда, Люциус, зачем? — Северус тоже не очень понимал мотив поступка. — Затем, что мы собираемся заключить партнерский союз, и Драко нужно привыкать к этой мысли и учиться держать информацию при себе. А так же не допускать элементарных ошибок. — Поздравляю, — улыбнулся Гарри, которому Северус рассказал о связи между Люциусом и Гонтом. — Спасибо, — слегка склонил голову Люциус. — Какой союз?! С кем союз?! — Драко ошарашено переводил взгляд с одного на другого. — Цыц! Драко, ты должен научиться сдерживать эмоции. — Люциус несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая расшалившиеся нервы, и продолжил. — Ты же знаешь, что твоя мама потребовала развод, — Драко лишь кивнул, он всегда знал, что его родители рано или поздно разведутся и ни капли не удивился такому исходу. — Так вот, я нашел человека с которым хотел бы прожить свою жизнь… — Темный Лорд… — выдохнул Малфой-младший, наконец-то сложивший паззл целиком. — Да, Драко. Именно поэтому я сейчас делюсь с тобой информацией, именно поэтому тебя тогда не выгнали из класса, и именно поэтому ты должен научиться думать, прежде, чем говорить. Ты — Малфой, ты должен уметь собирать информацию по крупицам и придерживать ее до удобного случая, а ты ведешь себя как безголовый гриффиндорец, болтая что ни попадя. Я не вас имел в виду, Гарри. Что Поттер, что Снейп на этот выпад в сторону ало-золотых никак не отреагировали. Гарри по большому счету было все равно, а Северус теперь знал, что не все гриффиндорцы одинаково безголово-храбрые, так же, как и не все слизеринцы безусловно-хитрые. — Прости, отец, — наконец-то до Драко стало доходить — почему его терпят, по-другому и не скажешь. И Поттер не против его присутствия, хотя они и были врагами на протяжении всей учебы в школе, и крестный, хотя тот никогда не мог ему отказать, и даже Лорд Гонт, тогда в классе просто не обративший внимание на его появление. Он вдруг осознал, что по сравнению все с тем же Поттером ведет себя, как маленький капризный мальчик. Гарри Поттер с первого курса боролся за свою жизнь и свободу, а он, Драко Люциус Малфой, наследник древнего рода, так и остался сидеть в песочнице, лепя куличики и думая при этом, что он невообразимо значим и крут. Он с прискорбием понял, что в этой комнате всего один маленький глупыш — он, а все остальные уже вполне взрослые люди, и ему стало не то что обидно, а противно от своего поведения. Давно уже нужно было вырасти из коротких штанишек и взяться за ум. Мыслительный процесс так явно отражался на живом лице Драко, что Люциус решил оставить его в покое, хотя бы на время. Авось и додумается наследничек до чего путного. — Я тут подумал, — Гарри потер почти сошедший со лба шрам, перетягивая внимание с Драко на себя, — что может можно выделить младшую ветвь из рода, чтобы Лорд Гонт основал новый. Я не вижу, как по-другому с наименьшими потерями… — А это идея! — Люциус в который раз удивился тому, насколько взвешены предложения Гарри, и насколько он отличается от его сына. Хотя… зато у его сына было детство! А Поттер, благодаря врожденному чувству справедливости и благородству, нашел очень хороший выход. Другой бы на его месте постарался бы подмять под себя бывшего Темного Лорда. Но, если вспомнить про ТУ шкатулку (скорее «ящик Пандоры»), то Гарри и вправду не желал власти. — Выделить младшую ветвь в новый род было бы великолепным выходом. Но, Гарри, вы понимаете, что вы, как глава рода, должны будете не просто отпустить, а помочь. — Теоретически, — улыбнулся Гарри, — все мои знания на уровне теории. — Понимаю, — кивнул Люциус, — понимаю и помогу, всем чем смогу. — А как там Лорд Гонт? — поинтересовался Гарри. — Сложно, — не стал юлить Малфой, — он не привык, что можно верить и доверять, поэтому ждет подвоха. — Знаете, а ведь можно будет сделать так, что Джемма Поттер родит ему наследника, через ритуал, естественно, — быстро дополнил Гарри, глядя, как тонкие ноздри аристократа раздуваются от гнева. — Я имею в виду, что не нужно будет выжигать кровь носительницы. Ведь новому роду нужен будет наследник, а тут получится кровный. — Об этом еще рано говорить, но идея мне нравится, — уже спокойно ответил Люциус, — что ж мне пора. Северус, я ненадолго заберу Драко в мэнор? — Предупреди патронусом о его возвращении, — кивнул Северус, с жалостью глядя на крестника, зная о тяжелой руке его отца, сколько раз сам прятал маленького Драко от его гнева. Огонь взметнулся зеленым, унося Лорда Малфоя и его наследника из школы. Гарри слегка повернулся на коленях мужа, обвил его шею руками, пряча лицо на его груди и прошептал: — Как же я устал от постоянных проблем. — Ничего, — Северус поглаживал мужа по спине, — недолго осталось. Потом я тебе обещаю устроить настоящий отпуск. *** В Поттер-мэноре в отдельных закрытых апартаментах на широкой кровати раскинувшись звездочкой лежала девушка. Вокруг нее плавно кружили перья, заставляя ее фыркать, сдувая нежные пушинки с лица. Ярость, с которой она крушила все вокруг себя, постепенно сошла на нет, а понимание, что сделанного не воротишь и не исправишь, заставляло всхлипывать. Уже неделю, как она пленница в собственном родовом гнезде, а домовики, такие послушные ранее, теперь успешно игнорируют ее, выполняя указания мальчишки. Джеймс, хоть Гарри и дал ему новое тело и имя, внутри себя не смирился со своим положением, продолжая думать о себе, как о мужчине. Гнев, обида, недоумение, ярость, отчаяние, злость. Его рвало на части от безысходности. Он понимал, что оказался послушной куклой в крепких руках собственного сына, а ведь есть еще и Снейп!.. Он ведь был уверен, что мальчишка — марионетка, а оказалось… Это хитрый и умный щенок, он обвел их всех вокруг пальца, заставив плясать под свою дудку, выполняя его план. Единственное, что Джеймса немного примиряло с действительностью, так это то, что Дамблдор тоже не ушел от наказания. Он верил, что тому гораздо хуже, вспоминая мстительное выражение на лице сына. Джеймсу и самому надоело быть послушным воле старика, так что теперь он надеялся, что тому отольется все! — Мисс Поттер! — голос матери с картины заставил девушку подпрыгнуть, оглядываясь. — Мама… — Не смей меня так называть! — властная женщина в темном строгом платье с высокой прической с брезгливой жалостью смотрела на сына, пусть тот и был в женском обличии. — Глава нашего рода вступил наконец-то в свои права и ты получил по заслугам! Щенок! — она прищурилась окидывая взглядом девичью фигурку. — Хотя, теперь ты скорее сука! — Мама… — Джемма вновь попыталась перебить Дорею Поттер. — У меня был сын, а ты просто член семьи, сильно ущемленная в правах, так что будь любезна обращаться ко мне как положено. — Леди Поттер… — девушка присела в реверансе, склонив голову. — Так-то лучше, — нарисованная волшебница устроилась в кресле на картине, и махнула рукой, — сядь, разговор будет не из простых. Дорея Поттер, впервые за долгие годы выбравшаяся со своей картины, спрятанной Джеймсом в дальнем чулане со всеми остальными портретами, с разочарованием оглядывала собственное дитя. Поздний и такой желанный ребенок, отрада матери и надежда отца… балованный, капризный, недалекий… М-да… Разве могла она подумать, что собственный сын окажется такой эгоистичной сволочью?! Что сможет спокойно смотреть на смерть жены и мучения маленького Гарри? Что сможет отказаться от родной крови? Что позволит распоряжаться в доме этому козлу бородатому?! Дорее было стыдно и за себя, и за мужа. Это была и их вина, это они недоглядели, они позволили Джеймсу вырасти таким… таким… таким эгоистом! А теперь их внуку предстоит все исправлять… Речь матери была сумбурной и далека от аристократических норм. Джемма и не подозревала, что ее утонченная мама знала такие выражения. Она была благодарна за то, что мать лишь портрет, иначе… простым рукоприкладством дело бы не закончилось, быть бы ей поротой розгами, как пить дать! А сколько идиоматических выражений и ненормативной лексики! Экспрессии! Слава Мерлину, что это лишь слова! Джемма думала, что выволочкой от мамы все и закончится, но нет. Портреты не оставляли ее ни на минуту, и когда она пыталась скрыться от них в ванной комнате, то дверь оказывалась заперта (если ей в действительности туда не было нужно). Отец, деды, прадеды, бабушки, прабабушки, тетки, дядья — все родственники, имеющие портрет приходили к ней в комнаты высказать свое ФИ! Казалось бы — собака лает, караван идет. Что они могут кроме слов? Но оказалось, что вода камень точит, и зачатки совести пробудились, заставляя Джемму посмотреть с другого ракурса на свои поступки. Лили — нежная, мягкая, но такая сильная. Она была настоящей львицей, которая до последней секунды защищала сына, а он — Джеймс — подложил труп маггла на свое место, а сам прятался в шкафу под мантией-невидимкой, слыша последний крик жены и холодное: «Авада Кедавра». Слышал крики маленького сына, слышал, как прибежал Снейп и выл белугой над трупом его жены. Почему, ну почему теперь вдруг стало так больно? Совесть. Совесть страшный зверь. Она грызет днями и ночами, не знает усталости, прокручивает перед глазами картинки, пока ты не начнешь стучаться головой о стену, наконец-то понимая — ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ!!! Каким ублюдком без родины и флага ты оказался! И впервые задумываешься — а что тебя ждет за гранью? Что будет с тобой, когда придет твое время? Какое наказание Смерть приготовит для тебя за все твои поступки? И эта самая СОВЕСТЬ проснулась в Джемме Поттер, морально истязая ее. Довольные родственники отстали от девушки, оставляя ее на свой собственный суд. Он ведь самый страшный. Он выносит приговор и приводит его в исполнение. Совесть Джеммы оказалась огромным хищником, и грызла ее сутки напролет. Практически то же самое происходило и в доме на Гриммо. Спика, бежавшая когда-то из дома от родни, теперь не имела возможности побыть в тишине. Постоянно находился портрет, желавший поговорить с ней по душам. Конечно, вины у Сириуса было не так много, как у Джеймса, но портретам было все равно. Они находили болевые точки и заставляли ленивый мозг и атрофировавшуюся совесть трудиться. Вальбурга с особым, даже каким-то иезуитским тщанием рассказала о беременности и родах. Объяснила, ЧТО ждет впереди высокомерную, но недалекую Спику, приведя ее в ужас физиологическими подробностями. Бывшие любовники (а они были уверены, что не просто любовники, а любимые) и думать забыли друг про друга, поглощенные новыми и очень неприятными переживаниями. *** Нора. Нора за неделю перестала соответствовать своему ужасному, нужно это признать, названию. Артур так и не мог понять с чего вдруг его дом, в который он когда-то привел молодую жену, стал ТАК называться. Конечно у него не было Уизли-мэнора, но его дом имел приятное название — «Яблоневый сад», потому как вокруг дома росло очень много яблонь, их и сейчас немало. Да и не был похож небольшой уютный коттедж на теперешний курятник. А после ритуала у Артура Уизли словно пелена с глаз упала! Это нечто — пристройка на пристройке, клетушки, держащиеся на честном слове и магии, ужасные скрипучие лестницы, непонятная планировка, пыль и паутина, закопченные стены, и вечно забитый сажей камин, коптящий на весь… к-хм дом. Еще и упырь на чердаке прикормился! И куда он смотрел? Почему позволил сделать из своего дома этот ужас архитектора, этот неудачный выкидыш небоскреба?! Ответов не находилось… Сыновьям, как выяснилось, тоже не нравился этот сарай, и его решено было снести, вернее, снести решено было пристройки, которые держались лишь благодаря заклинаниям. Билл, как самый опытный, командовал процессом. — Так, ребята, разрушать все мы не будем. Первый этаж требует ремонта и все, он крепкий, балки не гнилые, а вот все остальное нужно убрать. Убирать будем постепенно с самого верхнего этажа, чтобы, не дай Мерлин, вся эта конструкция не рухнула. Братья лишь согласно кивали на каждое слово. Им всем хотелось стереть из памяти даже напоминание об обрекшей их на Печать Предателей матери. Работали слаженно и уже к концу дня все наносное было убрано, остался лишь первый этаж, оказавшийся, после разбора бардака в комнатах, довольно просторным. Да и сами мужчины были готовы пожить в тесноте, лишь бы привести теперь уже свой дом в порядок. Кстати, братья заметили, что после снятия Печати магических сил у каждого ощутимо прибавилось. Теперь любой из них мог выполнить более сложные заклинания, чем раньше. Рона пока из школы не забирали, решив, что младший и так насмотрелся ужасов, наблюдая за наказанием родителей и сестры, чтобы мучить его еще и на разрушении дома. Крышу поставили быстро, буквально за вечер. И теперь коттедж «Яблоневый сад» радовал глаз новой красной черепицей и свежеокрашенными светло-желтыми стенами. Да и внутри, после небольшого косметического ремонта, стало светло и уютно. Артур не мог нарадоваться на своих сыновей, часто утирая слезы радости. Единственное, что его давило — беспомощность и ненужность. Билл первым заметил его подавленное состояние и переговорил с братьями. Итогом их разговора стала новая мастерская на месте старого гаража, где отец мог наконец-то спокойно и без воплей со стороны жены возиться с любимыми им маггловскими вещами, пытаясь найти им применение у магов. Артур был на седьмом небе. Посудомоечная машина, стиральная машина, газовая плита и духовка — немного труда и выдумки и все это заработало в их обновленном доме. Оказалось, что вполне можно прожить и без магии, главное — дружная и любящая семья рядом с тобой. *** Палата Лордов собралась в назначенный день в назначенное время в удивительно полном составе. Никаких представителей — сплошь главы родов и наследники. Как только стало известно, что на Альбуса Дамблдора собрано досье с полным перечнем его прегрешений, так Лорд Арес Питтерс — глава Палаты — сам поспешил назначить дату слушаний. Дамблдор уже давно набил оскомину аристократии своими войнушками, темными лордами, идиотскими законами, пренебрежением к высшей знати и прочими недальновидными поступками. Так что к открытию дверей почти все были в сборе. Дамблдора немного подлечили перед заседанием, Северус для него даже бодрящего зелья не пожалел — все для любимого директора, лишь бы не окочурился раньше времени. Зал был огромный, кресла для каждой семьи были массивными, мягкими и удобными — не чета скамьям в Визенгамоте. Ярусы кресел образовывали амфитеатр, перед которым, как на сцене, стояла клетка для обвиняемого. Лорды устраивались в красных креслах, а наследники в синих, те были чуть поменьше. Дамблдора устроили в клетке, в середине которой стоял железный стул с шевелящимися словно змеи цепями, которые тут же примотали старика к стулу. У обвиняемого не должно было остаться иллюзий, что он в принципе может быть на равных с Лордами. Надежда, что призрачно маячила перед Альбусом, маня своей недосягаемостью, сгинула в муках в тот момент, когда он увидел лица ненавидимых и презираемых им Лордов. Даже самый малый шанс на сочувствие погас. А уж когда для обвинения вышел Лорд Гонт, то Дамблдора настигла самая настоящая истерика. — Я, Лорд Гонт, перед лицом высокого собрания, — бывший Темный Лорд в церемониальной черной мантии с серебряным кантом, положил руку на древнюю книгу свода законов, стоял на месте обвинителя, — клянусь жизнью и магией, что все сказанное мной будет правдой. — Принимается! — негромкий гул голосов взметнул вихрь магии в огромном зале, который осел тяжелым браслетом на руке Лорда Гонта, пристегнув того цепью к месту обвинителя. Он даже не вздрогнул, кристально ясно осознавая, что перед ним остался всего один путь, но на этот раз выбранный им осознанно. — Что ж, начнем, — Гонт сглотнул, доставая из стоящего рядом с ним сундука первую папку, — я обвиняю Альбуса Дамблдора в нападении на семью Сандерсов и их убийстве. Из клетки раздались звериные завывания — Дамблдор и не подозревал, что даже самые ранние его делишки всплывут. Все. Теперь уж точно все. Если раскопали такую древность, то все… Единственный, случайно уцелевший представитель этой древней семьи всхлипнул на своем месте. Лорд Джонатан Сандерс знал, что Дамблдор убил всю его семью, но знать и иметь возможность доказать — совершенно разные вещи. Он с изумлением и болью наблюдал за воспоминаниями, что демонстрировал Лорд Гонт. Тогда истребили всех, кто находился в доме, но о новой служанке из людей никто не знал. Девушка первый день, как приступила к своим обязанностям и успела спрятаться в комнатке для слуг, когда все случилось, наблюдая за издевательствами, а после и убийствами в замочную скважину. Альбус Дамблдор, еще молодой, с короткой рыжей бородкой, сам истязал несчастную семью. Пытал Лорда, его жену, зверски убивал их детей. А напоследок издевательски объяснял, что с амулетом «Verus dominus» он может, пусть и не надолго, подчинить себе родовое гнездо. Конечно, на мэнор силы бы не хватило, но не сидели же аристократы в них безвылазно, вот и подлавливал, очень удачно списывая свои преступления на ПСов. Лорд Гонт не стал пояснять, где они нашли эту служанку, но в истинности предоставленных доказательств никто не сомневался — иначе обвинитель был бы уже мертв.