Мертвые пробуждаются, чтобы наказать живых…
Первое о чём думает Алек проснувшись — это та женщина в кладовке. Он уверен, что видел её, всю в крови, израненную и с не самым приятным взглядом. И первое, что он делает, это заглядывает туда, чтобы ничего не обнаружить. Он ищет какие-то следы, может быть, кровь, но ничего не находит. Алек внимательно оглядывает полки, с которых частично соскребли яд, осматривает всю комнату, но в ней ничего нет. И никого. Совершенно. Алек хмурится и кусает губы, в раздумьях. Сегодня родители уехали на работу, им нужно разбираться со своими делами, с бизнесом, им пришлось переносить главный офис и менять множество людей, потому что не все были готовы переехать вместе с любимым начальством. Алек не знает, как относиться к тому, что рано или поздно родители в любом случае снова сбегут в работу. Они всегда уходили в неё и он не мог их винить в том, что им это нравилось. Алек спускается вниз и находит на веранде сестру с соседкой. Девушки о чём-то секретничают, и когда он подходит к ним, обе замолкают, улыбаются, глядя на него. — Доброе утро, — у Клэри мягкий голос и добрая улыбка, если бы Александр не ревновал ко времени, которое с ней проводят его сестра и брат, то она бы ему даже была симпатична. Возможно. Он немного вымученно улыбается ей и ловит раздосадованный взгляд Изабель. Вздохнув, и глядя на сестру, он улыбается куда искренней. Алек оглядывается, ожидая увидеть Макса или Джейса, но тех нигде нет поблизости, только Чёрч лежит на скамье-качелях. — Джейс сбежал, сказал, хочет найти подработку до сентября, — качнула головой Изабель, заметив, как старший брат оглядывается, — А Макс где-то в доме, — сестра взмахивает рукой, в абстрактном направлении, она не замечает, как меняется лицо Александра, как он каменеет от её слов. Меньше всего Алек хочет, чтобы брат оставался где-то один. Он разворачивается и возвращается в дом, оставляя девчонок дальше сплетничать между собой. Он слышит их приглушённое хихиканье, когда прикрывает за собой дверь. Ему и в голову не приходит просто погромче позвать брата. Он проходит поочерёдно по всем комнатам. Александр до сих пор не осматривал дом, это не было ему интересно. То есть, может быть, если бы не дама в кладовке, то он бы сегодня или вчера всё осмотрел, но теперь это было так неважно! Он был уверен, Изабель, наверняка, уже знает, что находится за каждой дверью, а он сам даже не был в курсе, какую из комнат занимали на третьем этаже родители. Они просто поднялись туда и поселились там, отдельно от своих детей. Александр обошёл первый этаж дома, заглянул в обе гостиные и кухню, и не нашёл брата ни в столовой, ни в ванной. Он остановился перед дверью в подвал. Сглотнув и понимая, что бояться глупо, он открыл дверь и замер, глядя на теряющуюся в темноте лестницу. Нащупав на стене выключатель, он включил свет. Алек с сомнением посмотрел на деревянные ступени. Что же, хорошо по крайней мере, что его никто из-под них не схватит, как в кино. И никто не выскочит сбоку. Почти до самого низа вдоль лестницы шла стена. Александр осторожно начал спускаться, чувствуя себя так, словно его сердце бьется где-то в горле. Он старался думать о том, что нужно контролировать дыхание и внимательно прислушивался. Но внизу было тихо. Может так и должно было быть, но в сложившихся условиях это казалось зловещим. Алек покачал головой, вздыхая и отгоняя бредовые мысли. — Александр? Голос за спиной заставил его дёрнуться всем телом. Оступившись, он едва не упал, но схватился за идущее вдоль стены перила и оглянулся. Наверху стоял мужчина со светлыми волосами. Он, хмурясь, смотрел на Алека и неуверенно улыбался. — Там полно хлама и котельная, и запасной генератор, и всё. Александр удивленно поднял брови, услышав за спиной скрип деревянных ступеней и, оглянувшись, ничего не увидел. Хотя и не знал, мог ли он вообще увидеть что-то? Сглотнув, он повернулся к мужчине и преувеличенно спокойным шагом поднялся назад, закрыл дверь и даже привалился к ней. Расслабленно. Сзади снова раздался скрип ступеней. Дерево вообще должно издавать такие звуки? — Вы…? — Ходж. Ходж Старквезер. Я — садовник, — мужчина улыбнулся мягко, на нём был колючий, даже на вид, твидовый костюм и он куда больше походил на учителя, чем садовника. Алек вежливо улыбнулся, немного растерянно: — Доброе утро. Родители говорили о вас. — Мы не знакомы, но ваши родители сообщили о вас, — мужчина кивнул вслед за своими словами. — Я просто искал моего младшего брата. Мужчина задумчиво поднял глаза вверх, словно смотрел сквозь потолок, потом посмотрел на Алека и слабо улыбнулся: — Я видел его поднимающимся по лестнице, недавно. — О, спасибо. Алек кивнул и поспешил к лестнице. Он оглянулся на садовника, задаваясь вопросом, что вообще тот делал в доме, но ни о чём спрашивать не стал. Ему было не по себе от подвала, и он был рад, что ему всё же не пришлось спускаться туда.***
Когда вечером Мариза и Роберт забирают Макса с собой в гости, Александр облегчённо выдыхает. Он не знает, как ему оберегать свою семью, если он не видит призраков. Он совершенно точно видел в тёмной кладовке женщину. Такого обмана зрения не бывает, он ничего не пил и не курил. Он вообще ни разу в жизни ничего не принимал, в отличие от Джейса. Но всё же он видел. Узкую кладовку и женщину в ней. Изуродованную, окровавленную и очень тощую. И в чём Алек был уверен, так это в том, что не важно верит ли он сам, хотя своим глазам он всё же верит, важно, что Макс тоже видел её. И не только её. И, если она не единственная такая замученная и страшная, Алек уверен, это зрелище детям до шестнадцати нельзя. И всё же Максвелл их видит. И его старшего брата это целиком не устраивало. Он не провожает родителей, просто сидит с книгой в гостиной и пытается читать. Ему хочется покинуть дом, убежать подальше, уйти туда, где много людей и шумно. Главное — подальше отсюда. Люди больше не кажутся хоть сколько-то опасными ему. Их Алек хотя бы видит. Он почти жалеет, что отказался днем пойти сегодня с Изабель в клуб. Он не уверен, что хочет оставаться в доме один, даже хорошо, что Джейс тут. Когда Себастьян приходит за Изабель, та смотрит на брата, но ничего не спрашивает. Александр прикусывает губу. Раньше сестра по семь раз выясняла точно ли он не пойдёт с ней. Они отдалились, она больше не просит и не настаивает. Она больше не стремится вытащить его. Алек прикрывает глаза, жмурится, глубоко вздыхая. Он слышит, как закрывается дверь и, сгорбившись, пряча лицо в ладонях, опирается локтями в колени. Он чувствует тяжесть в груди. Александр, молча, слушает дом, за короткое время это стало тем, о чём он всегда помнит. Потому что он не знает, что ещё он может. И он просто слушает дом, не скрипят ли половицы, нет ли незнакомых голосов. Это всё, что он может. День — и он уже научился. Он прислушивается к тишине и хмурится. Наверху ни звука. Испуганно подорвавшись с места, он роняет книгу на пол, та падает с громким, в тишине, звуком. Александр прикусывает губу, бежит наверх, в коридоре второго этажа темнота. Свет выключен, Алек запинается о тёмный ковёр на полу. Дверь в комнату Джейса закрыта, но он, недолго думая, распахивает её. И ничего не видит в темноте. Ему кажется, он улавливает краем глаза движение в коридоре. Алек включает свет, шарахается в сторону от тени, которую едва видит, у него заполошно бьётся в горле сердце. Он неуверенно оглядывает комнату брата и слышит, как внизу громко хлопает задняя дверь. Алек подходит к окну и, откинув шторку, наблюдает, как младший брат пересекает лужайку, направляясь к дому соседей. Александр чувствует, как у него замирает сердце. Успокоением за брата — цел. И ужасом за себя. Алек кусает губы, неуверенно оглядывается на коридор и понимает, что не может даже сдвинуться, чтобы подойти и закрыть дверь. Он понятия не имеет что его ждёт. Все его знания и опыт это фильмы ужасов которые он никогда не любил, считая слишком глупыми. Алеку не хочется уходить никуда, как-будто сдвинься он и его заметят. Он бы мог как-то объясниться потом с Джейсом касательно того, что делает у того в комнате. Но на самом деле, как будто тут безопасно. И мысль о том, что он всё равно будет в опасности, неважно в какой из комнат дома, почему-то странно успокаивает его, словно замораживает что-то внутри. Уже не страх и не ужас, просто… осознание опасности. Александр понимает, что остался в доме один и с сомнением смотрит в тёмный коридор. Свет в нём включается в трех местах, чтобы не нужно было ходить в полной темноте. Это немного радует, но Алек не знает, способен ли свет как-то ему помочь. Он, в общем-то, испытывает сомнения на этот счёт, но так же думает, что свет успокаивает. Он выглядывает в коридор, осторожно, не высовываясь в темноту и чувствует, как собственный мозг предает его, нашёптывая, что он ведёт себя глупо. В коридоре такая тьма, как будто бы весь свет выкачали от туда. Алек морщится и, глубоко вздохнув, пересекает коридор до ближайшего выключателя. Раздается щелчок и свет, мигая, загорается. Он обводит глазами коридор и давится вздохом. Алек, широко раскрыв глаза, смотрит на тощую старуху в чёрном. Она стоит в конце коридора, напротив окна, у входа в комнату Иззи, и беззубо и зло улыбается, глядя куда-то за спину Александра. И ему страшно оглянуться, отвернуться от неё. Меньше всего ему хочется, чтобы эта жуткая старая женщина приближалась к нему. Он слышит за своей спиной спокойные шаги, и только тогда он оглядывается, чтобы увидеть невысокого мужчину с серыми глазами и сквозной дырой в груди. Алек замирает, распахивая глаза в ужасе и изумлении. Он отступает от мужчины, отшатывается и судорожно вздыхает. Ему хочется убежать, он безоружен и не имеет представления, что ему делать. Не имеет понятия что или кого видит перед собой. Он шарахается к стене, вжимаясь в неё, и краем глаза видит, что у лестницы стоит мальчишка с короткими платиновыми волосами. Он так же замечает, как медленно открывается дверь кладовки. И это последнее, что он может отметить, прежде, чем свет мигает и гаснет. В темноте нет ни звука, нет ни чьих очертаний, пусто. И на него никто не бросается, а в коридоре немного светлей, чем ему казалось до этого, он стоит в полосе света, что падает из раскрытой комнаты Джейса. Алек подается вперёд, делает несколько поспешных шагов, вбегает в комнату и захлопывает за собой дверь. Он тяжело дышит, кусая губы и жмурясь. Сердце колотится в груди так, что почти больно. Привалившись к двери, он ударяется о неё головой, прижимается спиной к деревянной поверхности. С той стороны кто-то, почти насмешливо, аккуратно толкает дверь и Александр вспоминает, что её лучше запереть. Он всем телом приваливается к ней, чтобы никто не открыл её, пока он щелкает замком. Сглотнув, он скатывается вниз и утыкается лбом в колени. Его слабо потряхивает. Когда в комнате мигает и меркнет свет, Алек думает с облегчением, что, по крайней мере, здесь нет его братьев и сестры.