Быть человеком?

— Вон за той горой наш лагерь, — здоровяк показывает указательным пальцем на самую дальнюю возвышенность. — Боюсь, до темноты мы не доберемся, в лесу оставаться небезопасно, найдем какое-нибудь ущелье или пещеру и там переночуем. Я не слышу и половины его слов. На глаз оценив расстояние до пункта назначения, понимаю, что мы и завтра вряд ли до нее доберемся. — Зачем нам оставаться на ночлег? Мы можем продолжить путь. От одной мысли, что эта пискля переубедит Аарона, и мы продолжим идти, у меня все внутри скручивается от боли. Начинаю жалеть, что не сбросил его со скалы. — Нет, Дэниел устал, нам нужен ночлег, — Ребекка говорит требовательно и настойчиво, ее взгляд направлен на Аарона. — Ребекка права, мы продолжим свой путь на рассвете. Аарон уже двигается по направлению к небольшой пещере. Но Майлз не успокаивается. — В лесу небезопасно. Кто-нибудь из животных может нам навредить, — он так решительно настроен, что даже встает перед Аароном и загораживает ему дорогу. — Майлз, успокойся, я и Лис будем всю ночь стоять на страже. Забыл рассказать, Лис- это мое новое прозвище. Так здоровяк решил мне отомстить за то, как я его называю за спиной. Почему именно Лис, я, в принципе, догадываюсь. Майлз хочет что-то сказать, но я дергаю его за руку и почти шепчу прямо в лицо. — Майлз, если ты сейчас же не заткнёшься, то я поймаю ядовитую змею и подброшу ее к тебе, когда ты будешь спать. Ты меня понял? Он снова смотрит на меня своим фирменным, полным ненависти взглядом и выдергивает руку. Парень явно недоволен принятым решением, но моя угроза действует в нужную сторону. Он молчит. Из-за этого урода теперь не спать полночи, пусть его и правда змея укусит. Мы находим небольшую пещеру и там остаемся на ночь. Первый час идут приготовления ко сну. Здоровяк разжигает небольшой костер, Ребекка укладывает спать Дэниела, а пискля носит дрова, хотя ему это тоже не нравится. Для парня, который вырос на ферме, он уж очень неуклюжий и почти ничего не умеет, разве что собирать дрова. Этот парень вызывает во мне подозрения, но что с ним не так, я понять не могу. Когда Дэниел засыпает, Ребекка подсаживается ко мне для очередной вечерней беседы. — Ты бывала раньше там, куда мы идем? — Нет, но Аарон был. Я и выживших не видела, мы с Дэниелом жили в лесу, а вот Аарон все время искал безопасное место. Хотя вряд ли оно существует. И вот опять я слышу в ее голосе сомнение и недоверие. Она уже не раз в таком тоне отзывается об этом месте. — Ты не веришь, что есть выжившие? Она отвечает незамедлительно, как будто уже размышляла над ответом. — Я не верю, что это возможно. Несмотря на то, что мы здесь, я все еще сомневаюсь. Как могли выжить тридцать человек? — она отводит глаза и, уставившись в землю, замолкает. — В самом худшем случае, как думаешь, что может нас там ожидать? — Засада. Роботы решили собрать оставшихся людей и прикончить всех вместе. Просто, и особых сил тратить не надо, — она делает небольшую паузу и продолжает. — Вот только Аарон мне не верит, он утверждает, что там настоящие люди. — И как он это проверил? Водой их облил? — я говорю это в шутку, но когда Ребекка отвечает согласием, я искренне удивляюсь. — Знаешь, у нас все равно нет выбора. Идти назад — это идти навстречу смерти. Роботы знают, что кто-то из людей выжил, они гнались за нами. Остаться здесь — значит дождаться, когда они нас найдут. Только впереди есть небольшая надежда на безопасность. Ну, или нас всех дружно убьют. Так что давай сменим тему на более приятную. Мне удается вызвать слабую улыбку на ее лице. От разговора с Ребеккой мне становится лучше, собственно говоря, от общения с человеком мне уже хорошо. — О чем или о ком из прошлого мира ты все время думаешь перед тем, как заснуть? Ее лицо снова становится угрюмым, а голос хриплым. Я понимаю, что эта тема не лучше прежней, но сдавать назад уже поздно. — Так получилось, что Аарон и Дэниел — не мои родные братья. Меня удочерили, когда мне было пять, а вот моего родного брата оставили в приюте. Все внутри буквально замерло от удивления, теперь я понимаю, почему они так не похожи со здоровяком. — Как его зовут? — Кевин. Последний раз я видела его незадолго до начала всего этого беспорядка. Он был лохматый и небритый, таким я его и запомнила, — она замолкает и продолжает уже дрожащим голосом. — Но вот только сейчас я уже не могу вспомнить его лицо. Ничего не могу вспомнить, кроме родимого пятна у него на щеке. Я его забываю и, мне кажется, я скоро вообще забуду, что он существовал. — Не забудешь, поверь мне. Забыть — значит перестать мучаться. Это невозможно. — А о ком думаешь ты? — Это не важно. Я ухожу, делая вид, что нужно подбросить дров, но на самом деле я просто не настроен на такие откровенные темы. Знаю, что поступил гадко, но быть гадким — это мое жизненное кредо.