Жить по-собачьи

Выдался на редкость ужасный день даже для нашего городка. С самого утра небо заволокли ужасные темные тучи, казалось , что сейчас вечер, а не раннее утро. А потом начался дождь. Ледяной, он неистово стучал по железным навесам и упорно барабанил в стекла. Поднялся шквалистый ветер, на ходу ломающий зонтики прохожих, спешащих поскорее укрыться от ливня. Он пронизывал до костей, с силой невидимого великана раскачивал деревья, гоняя по пустынным улицам мусор и листья. Были слышны раскаты грома, которые оглушали на несколько секунд, а в ушах оставался неприятный звон. Когда слышался очередной раскат, казалось, что небо вот-вот разорвется на куски и обрушится на все живое. А за громом следовала молния. Яркая, тонкая, но смертоносная. Иногда в небе виднелось сразу несколько золотисто-белых нитей. Собаки ютились в крохотном уголке, но из-за сильного ветра стеклянные капли попадали на шерсть и неприятно скатывались по ней, оставляя влажные холодные дорожки. Прижавшись друг к другу как можно сильнее, они все пытались согреться. И у них вроде бы началось получаться. Как вдруг раздался очередной раскат грома такой силы, что стены завода заныли, подражая грому и улавливая его эхо внутри бетона. Марта резко вскинула голову, навострила уши. Ей показалось, что что-то в ней перевернулось, сердце оборвалось, шерсть встала дыбом. Она вскочила и стремглав побежала прочь, не обращая внимания на хлыстающие кинжалы дождя и ураганный ветер. Через несколько минут она оказалась за городом, на холме, у заброшенного подвала. Марта подняла голову к тучам и завыла… завыла первый раз за всю жизнь. Завыла так жалобно и пронзительно, заглушая грохот стихии. По морде покатились горячие собачьи слезы, смешиваясь с ледяной водой. Не обращая внимания на бушующую стихию, Марта все выла и выла. Если бы случайный прохожий услышал этот бессильный, жалобный вой, его сердце непременно стало разрываться на куски, но никто, к сожалению или к счастью, не слышал Марту. Спустя несколько часов охрипшая, промокшая до нитки , дрожащая от холода, собака вернулась к заводу. Она увидела, что на привычном месте не было ни одной из собак. Марта насторожилась, напрягла слух единственного уха, но услышала лишь шум дождя, барабанящего по бетону. Марта насторожилась, что-то явно было не так: Не могли собаки без веской причины покинуть убежище в такое ненастье. Что-то заставило их выйти отсюда. Что-то случилось. Марта тревожно стала обнюхивать место, где лежали друзья. Все знакомы запахи шерсти, бетона, сырых картонных коробок. Но что это? Запах человека? Но это не могла быть Адель. Это не могла быть она. Собака тревожно вскинула голову , осмотрелась по сторонам и снова опустилась изучать следы. Они пахли неприятно: дымом, какими-то настоями и чем-то кислым. В мыслях стразу всплыл темный подвал, визг собак, полуживая мать. «ОН… он пришел за на…»- не успела Марта подумать об этом, как к реальности ее вернул низкий лай Бена, у которого ручейком из передней лапы текла кровь. Он стоял в нескольких шагах от Марты , злобно смотря на что-то позади нее, оскалив старые темно-желтые зубы. Марта обернулась и увидела великана, со злобной улыбкой, заносящего над головой нехитрую свою дубину . Марта могла бы услышать тяжелое дыхание Оборотня, но из-за отмороженного в подвале уха в шуме дождя она не смола отличить топот от удара капель о бетон. В следующий миг бита полетела прямо к голове марты, но Бен вцепился в руку Филиппа, и тот невольно вскрикнул от боли. Тяжелым ударом свободной руки он ударил Бена по голове, от чего тот , жалобно взвизгнув, глухо упал на пол завода. Филипп посмотрел на укус и зло усмехнулся , проговорив : « доигрался, щеночек?» Когда она подошел ближе, в глазах обессиленного Бена он увидел лишь ненависть. Последнее , что видел пес, была замахнувшаяся над его головой дубина… Пока Оборотень расправлялся с вожаком стаи, Марта успела тихо выбежать из помещения и помчаться искать остальных. В одном из цехов она обнаружила остальных собак. Все они были напуганы неожиданным нападением ,и в их глазах можно было увидеть только страх и неопределенность. «Куда бежать, что с нами происходит»- читалось во взъершенной шерсти и частом сбивчивом дыхании. Собаки уже около получаса скрывались от Оборотня в стенах своего убежища. Первым он нашел Бена и ранил его в лапу из ружья. Бен, как вожак стаи, повел охотника за собой, спасая сородичей. Собакам нужно было быстро сообразить, что же делать и как не попасться охотнику. Ледяной дождь мешал сосредоточиться, капли застилали глаза, шум бьющейся о бетон воды заглушал посторонние звуки, гром грохотал, оставляя в ушах неприятный звон. Но ,несмотря на это, собакам нужно было срочно решать, как поступать дальше: разделиться или объединиться, спрятаться или бежать прочь. Но никто не посмел принять на себя обязанности самого сильно члена стаи… они стояли, смотря друг другу в глаза и оглядываясь. Но в одно мгновенье в дверном проеме оказался великан. Это вернула собак к реальной проблеме и они бросились прочь. Резкий выстрел на долю секунды заглушил прочие звуки. В недоумении собаки посмотрели друг на друга, но тут же опомнились и рванули что было сил из завода. Оборотень громко выругался , огорченный своим промахом и уже приготовился выстрелить второй раз, но ,к счастью, ружье дало осечку. А собаки тем временем ринулись прочь, не разбирая дороги. Пробежав несколько цехов, раня лапы о кирпичи и стекло, они увидели впереди дыру в стене - путь к спасению. Первой бежал Оливер, за ним-Марта. Рой и Сэм не отставали. Спустя мгновение они уже увидели над собой черные тучи и ощутили жухлую траву под кровоточащими лапами. Отбежав от стены завода шагов на десять, Марта и Оливер услышали два, почти слившихся в один, выстрела. Когда они на бегу обернулись, позади себя не увидели друзей. Поняв, что произошло, они бросились бежать ,что было сил, которые со временем показали Марту. Позади себя сквозь шум дождя отчетливо доносилось ржанье довольных охотой людей. Это соратники Оборотня радовались застреленным собакам. Постепенно гогот стал затихать ,и вскоре опять стал слышен лишь дождь. Через несколько километров Марта почувствовала, что больше не может бежать и даже идти она могла с трудом. Они давно выбежали за пределы города и двигались по обочине дороги. Еще через несколько метров Марта жалобно заскулила и легла на сырую землю. Оливер подбежал к ней и стал облизывать ее морду, но Марта лишь жалобно вздрагивала. Еще через мгновенье Оливер увидел на шерсти, бывшей когда- то белой, красную струйку крови. Оказалось, Оборотень не промахнулся, а угодил Марте между ребер, но из-за сильного стресса Марта не почувствовала боли. Она появилась только сейчас. Спустя минут тридцать. К тому времени обе собаки были достаточно далеко от места бойни. Оливер суетливо ходил вокруг Марты, пытаясь сказать:: « Ну вставай, милая, вставай. Мы должны бежать. Они гонятся за нами» Преодолев себя , превозмогая боль, Марта поднялась на ноги и они свернули с шоссе на грунтовую дорогу. Так прошло еще минут десять . дождь немного стих, что значительно улучшило видимость и слышимость. Собаки брели медленно, опустив головы и думая об одном и том же. Мысли об утрате своей стаи, семьи, жгли собачьи сердца изнутри. От чего все переворачивалось с ног на голову. Вскоре позади себя собаки услышали еле-различимый треск и гудение. Не обратив на него внимания, они продолжали брести по грунту. Они почти не слышали окружающего мира , полностью уйдя в собственные мысли. Неожиданно за спиной раздался свист и гудение. Обернувшись, собаки увидели печально знакомую машину. Из окна высунулась голова Оборотня, за рулем сидел еще какой-то ловец. В машине их было всего двое, потому что всех остальных Филипп распустил по домам, считаю работу завершенной. А прикончить беглецов была его сладкая прихоть. Узнав убийцу своей семьи, Марта из последних сил побежала через поле к небольшой рощице, Оливер уже был в нескольких десятках метров от нее, так как у него ран не было. Почти догнав марту, Оборотень крикнул водителю: « Догоняй желтопузого, а я разберусь с этой, пора и нам размять кости!», и вылез из машины. Он не спеша догонял Марту тяжелыми грузными шагами. Размахивая битой и злобно ухмыляясь, он в несколько прыжков оказался на ровне с собакой. Марта поняла, что это конец. Больше она не вернется к своей стае, никогда не придет к заброшенному подвалу, не увидит кружащихся в воздухе снежинок… это конец, конец всего, чем она дорожила. Марта запрокинула голову и посмотрела прямо в глаза своему палачу. Изнемогая от боли и от тяжелых воспоминаний о матери, холодном подвале, мальчике, спасшем ее от смерти, первом знакомстве с Беном и Оливером, о самой прекрасной девочке в ее жизни - Адель, о закатах на холме. Марта больше не могла стоять на ногах и села на сырую землю. Прокручивая в голове свою далеко не счастливую жизнь, по ее морде прокатилась чистая, блестящая слеза. Не обратив внимания на сантименты, Оборотень громко расхохотался и ударил Марту тяжелым сапогом в грудную клетку. Хрипло заскулив, Марта упала на землю. Оборотень присел рядом с ней на корточки и проговорил : « вот и все, моя дорогая, больше ты меня не увидишь… и никого не увидишь» Вдыхая последние разы своей жизни, Марта нашла в себе силы заглянуть убийце в глаза. Нечаянно Филипп заглянул в ее. Их взгляды встретились. Оборотень увидел в ее глазах целую вселенную. Он увидел жену, еще живого сына, которого почти стер из памяти, заглушая боль алкоголем и местью. Они стояли перед ним живые, улыбаясь и махая ему руками. Как загипнотизированный, Филипп смотрел в глаза Марты , не отрываясь. Но когда она закрыла глаза, выдохнув последний раз, он очнулся. Злобная улыбка за долю секунды покинула его лицо, на глазах навернулись слезы. Одними губами он произнес : « Что же я наделал…» К горлу подкатил ком, казалось, размером с теннисный мяч. Появилась тошнота. И он, Оборотень, великан, так легко убивающий собак, зарыдал, зарыдал в голос, упав на колени и вцепившись руками в бездыханное тел жертвы. Слезы обжигали его небритое, изъеденное морщинами лицо. Они текли по щекам, исчезая в щетине. « Прости, прости, прости» - повторял он, беспрестанно тряся труп. Холодные капли дождя били по телу, но он не обращал на них внимания. Просидев так минут сорок, Филипп все-таки кое - как поднялся с земли. Сердце бешено колотилось, в висках пульсировала кровь, ноги были ватные как в тот роковой вечер. Опираясь на дубину и вытирая рукавом лицо, он побрел в город, размышляя о своей жизни.