Миры и Грани Шестигранника. История 21. "Удача для Лаки"

Учиться было тяжело. Нет, не так. Учиться было чудовищно тяжело. Сколько раз у Лейна опускались руки, и хотелось дать себе передышку, поблажку, немного отдыха? Десятки раз. Он вытаскивал из-за ворота шнурок с пятиаренкой, закусывал монету до боли в зубах, и усталость отступала. Три года школы за год? Легко. Курсы парамедиков параллельно обучению в медицинской академии? Пригодятся. Выматывающие тренинги по развитию уникального дара? Там ему мало чем помогли, разве что научили лучшей концентрации внимания. Лаки казалось, что ему в голову кто-то злобный запихнул хронометр, неумолимо отсчитывающий секунды, минуты, часы. И их остается все меньше. — Малыш, ты так совсем себя загонишь, — качал головой Джек. — Нельзя же вот так сразу поглощать знания. Лаки улыбался, тискал полуторагодовалого Кейли, помогал Норе, Нильсу, позволял себе отоспаться пару раз в месяц — и снова пропадал на учебе. Школу он закончил экстерном, экзамены в медакадемию сдал блестяще, поставил на уши преподавателей, требуя ускоренную программу. И только Джек знал, что иногда его приемному сыну снятся кошмары, в которых он не успел. — Лейн, — увещевал его отец. — Подумай сам, это эльф, мать его, живучий эльф, напичканный супер-имплантами. Не удивлюсь, если он может межзвездные полеты совершать без корабля и скафандра. К тому же, лейтенант Эскель наверняка позвонил бы тебе с сообщением о том, что имя твоего приятеля появилось на Кармели. — Он в беде, папа. В большой беде. Я знаю, чувствую, — Лаки мало изменился за два года, да и не мог измениться, он должен был оставаться миниатюрным, хрупким юношей всю свою жизнь, это закладывалось в его идеальном геноме. Так что когда он утыкался Джеку в грудь носом, закрывая уставшие и какие-то больные глаза, мужчине казалось, что он возвращается на эти два года назад. — Если ты себя загонишь, это ему не поможет. К тому же, у тебя все равно еще будут тренировочные программы и все такое. Ты вылетишь в космос самостоятельно только лет через десять. — У меня нет десяти лет. И я вовсе не загоняю себя. Я способен усвоить больше информации за меньший срок, чем обычный человек, ты ведь знаешь, — Лейн улыбнулся. — Все со мной будет хорошо. Я ведь Счастливчик, правда? — Правда. А это еще что такое? Крыса? Нечто рыжее, толстое и мохнатое сидело около Кейли и методично попискивало. Ребенок смеялся. — Космос! — рассмеялся Лаки, подхватывая морскую свинку под толстое пузо. — Не может быть! Ты снова угнала спаскапсулу, и мне нужно искать лейтенанта Эскеля? А в смехе проскользнула тревога. Если рядом Ви, значит… Морская свинка снова пискнула, передавая ему образ тарелки сырных крекеров. — Обжора. Морским свинкам нельзя человеческую еду, они от нее толстеют. Немудрено, что ты своим тылом задеваешь сенсоры выброса капсулы. Пойду, дам ей сухариков и найду хозяина этой рыжей морды, пап. — Давай. — … морскосвинью морду-у-у-у… — долетало издалека. — А вот и Ви, — Лаки сгреб горсть сухариков из вазочки на кухне и сбежал по лестнице вниз, на улицу, навстречу раздосадованному лейтенанту медслужбы. — Космос, да сколько можно? — он посадил свой поисковик обратно себе на плечо. — Когда ты первые два раза выбросилась, я еще верил, что ты от шока нажала что-то не то. Но залезть, разблокировать, задать управление, настроить скорость и точку выброса? — Привет, Ви, — фыркнул Лаки. — Ты до сих пор не понял, что Космос — разумна? Не верю. — Привет, Счастливчик. Сомневаюсь, что выбрасываться раз в год на спаскапсуле невесть куда — это признак разума. — Значит, ты не привез никаких новостей с Кармели? — Нет, а какие новости я мог привезти? Хотя, у них вышло три новых импланта и модель лингвалара. — Я рад, — коротко кивнул юноша. — Я боялся, что ты нашел имя Дариса в списках. Если нет — это хорошо, значит, у меня еще есть время. — Конечно, у тебя впереди школа, академия и годы тренировочных полетов. Сколько курсов ты успел усвоить? Три? — Пока только два курса Медакадемии. Еще четыре. — Курсы академии? — Ви посмотрел удивленно. — Ты умудрился… Круто. Я знаю, я напишу тебе рекомендацию на тренировочный полет, пробный. — Буду благодарен. О, а вот и «Чарна», — Лаки задрал голову, наблюдая за иглоподобным силуэтом сентинеля, величественно проплывающим в небе. — На Шангай пошел, как в прошлый раз? — Пока не знаю, наверное. Для начала капитан пошел на поиски меня. Мальчишка был… интересный. Освоить два курса академии параллельно со школой? Уникум. А еще он не подрос, возрастных изменений не наблюдалось, наверное, он этот… кого ж на этой планете выращивают, гибриды или как-то так. Странно, почему он тогда один и свободный? Ну да ладно, он отлично впишется туда, куда Ви намеревался его отправить. В детский сад имени Лисвера Арая. — Слушай, он опять будет злиться? Ты его пригласи в кафе «У Норы», это рядом, только дом обойти. Клянусь, вкуснее оладий, чем там, вы не найдете ни в одном кафе этого города, а кофе, шоколад или чай — вообще вне конкуренции. Ну и поесть там можно тоже очень и очень вкусно. А сытый капитан — добрый капитан. — Хорошо, приглашу. Отметим… Оставь номер, я позвоню насчет полета. Лаки оттарабанил код доступа к своему коммуникатору, погладил еще раз Космос, догрызающую последний сухарик, и убежал обратно домой. — Хм, опять тот же малец? — капитан подошел неслышно, но только не для Ви. — Ага. Представляешь, уникум оказался. Уже освоил курсы медакадемии. Хочу договориться с Лисом о стажировке, — Ви погладил Космос. — Думаешь, возьмет? Они у него с твоей легкой руки все уникумы, — усмехнулся капитан. — Это чтобы Лис да не взял? Кей, конечно, заартачится… — Плохо, когда на корабле два капитана и оба менталы. — Это кому, может, плохо, а кому и нет, — Ви уже увидел скромную вывеску кафе «У Норы» и потянул своего капитана туда. — Да, Лаки, вроде как, тоже ментал. — Ментал? Телепат? — Кайл шел следом беспрекословно. — Эмпат с низковолновым диапазоном. — Отлично. Значит, к Араю. Так, что сегодня в меню? В меню было много чего, и приправленный рассказом Ви обед прошел на ура. — Говоришь, он все это умудрился сделать ради поиска кармели, который ему, по сути, никто? — Ага. Так романтично… И мы должны помочь. — Ну, раз должны… Значит, поможем, — кивнул капитан Эскель. Лаки даже не подозревал, какой маховик раскрутила одна морская свинка, скинувшаяся на его родную планету. Для него сейчас первоочередной задачей была сдача экзаменов за первый семестр третьего курса академии, поэтому он и думать забыл о лейтенанте Эскеле, Космосе и прочем, как только переступил порог кампуса и окунулся в учебный процесс. — Завтра у нас состоится распределение темы ваших отчетных работ, — вещала преподаватель. — Просьба всем сосредоточиться и здраво оценить свои силы. Не стоит сразу хватать все, что касается вскрытия трупов. Лейна передернуло, темка была та еще, но медик не может быть брезгливым, иначе это не медик. — А практикум-зачет будет? — Будет. По швам и перевязке. Вскрытие позже, юноша. Среди студентов третьего курса Лаки был самым маленьким, на него сперва поглядывали снисходительно, впрочем, как и на первых двух курсах. Потом начинали смотреть удивленно. Потом — уважительно. Если успевали. Обычно, Лейн заканчивал курс быстрее. В аудиторию постучали, преподаватель вышла, вернулась, растерянно улыбнувшись. — А еще все желающие приглашаются на ночной практикум по вскрытию. Проведет его действующий врач Вирал Эскель. Поднимите руки, кто желает. Естественно, Лейн вытянулся в струнку, чтобы и его руку заметили. Вот еще одна хохма: Ви не выглядел таким уж крупным и сильным парнем, а на курсе Лаки не было ни одного парня ниже ста восьмидесяти ростом, кроме самого Лаки. — Ничего не есть. При себе иметь перчатки, халаты, маски и бахилы. Не визжать. Во вскрытых ничем не кидаться. Лейн признал все это правильной и нужной информацией. Брезгливость он подавил давно, бывший бродяжка таковым быть не может по определению. Визжать привычки не имел вовсе, а кидаться чем-то в распластанный на секционном столе труп — верх глупости. Он подошел и записался на практикум, хотя преподаватель и посмотрела на него неодобрительно. — Мистер Вернер, вы уверены? — Да. Он ведь для всех желающих? Его записали, велели подходить к одиннадцати в морг. Нынешний куратор курса по воспитательной работе, сухопарая и с вечно чуть поджатыми губами мисс Вольгофски не слишком-то была довольна наличием на курсе странного студента, который требовал от преподавателей много больше, чем обычные студенты. Постоянные работы, задания. Умник выискался. И сейчас… Куда ему на эти вскрытия? И ведь не откажешь. Она хотела притормозить слишком рьяного мальчишку, даже написала прошение ректору о том, что ребенку нужен отдых. И сейчас решила отнести его, потому что учебная рутина — это одно, а практикум по вскрытиям — это совсем другое. На неокрепшую детскую психику это может повлиять весьма пагубно. — Мисс Вольгофски, он уже закончил экстерном несколько курсов. Думаете, он не представлял, что его ждет? — Я понимаю, но вы видели этого студента? Он же ребенок! Куда смотрят его родители! — куратор пылала праведным гневом, очень хорошо отработанным в течение многих лет преподавания. — Их следует наказать за пренебрежение своими родительскими обязанностями! Он такой худой и низкорослый! — Затребую с его родителей разрешение на посещение курса лейтенанта Эскеля, — уступил ректор. В двери постучали, и в кабинет ректора сунулась встрепанная розово-зеленая шевелюра. — Здравствуйте! А я тут мимо пробегал, решил заглянуть, поздороваться. — Эскель, заходите. А мы как раз обсуждаем ваш ночной курс вскрытия. Почему ночной? — Я еще и свет выключу на следующем занятии. Военврач должен уметь делать все и всюду. А потом еще будет имитация обстрела, наводнения и селевых потоков. — Вот! Вот видите, господин ректор! Ну как я могу допустить на подобное безобразие ребенка?! — в праведном негодовании мисс Вольгофски аж вскочила. — Какого ребенка? — опешил Эскель. — Старшие курсы. И с каких пор в МЕДакадемии МЕДпрактика именуется безобразием? — На курсе мисс Вольгофски обучается студент экстерната, Лейн Вернер, — с усмешкой пояснил ректор. — Ему еще нет полных семнадцати, но он уже перешел на третий курс. — Знаю, очень жду его сегодня. — А, так это ради него вы согласились задержаться на нашей планете? В самом деле мальчик — уникум? — И еще какой. Согласитесь, мало кто из студентов за такой срок может освоить такой объем информации. — Мне показалось, что у мальчика есть некая цель… — протянул ректор. — У всех нас есть какая-либо цель, — согласно кивнул Эскель. — Так почему курсы медиков теперь у вас именуются безобразием? Ответа на это у мисс Вольгофски не было. Может быть, потому, что сама она полевым медиком не была? — Сколько человек записалось? — деловито уточнил Эскель. — Сорок шесть. Практически весь курс. — Хорошо, посмотрим, сколько из них отсеется после первого занятия. Мисс Вольгофски поджала губы еще сильнее, не понимая, зачем такие ужасы, да еще и на практикуме по вскрытию. Разве он не должен проходить в стерильной обстановке, чтобы причины смерти были четко означены и зафиксированы? В голове у нее не укладывалось, что лучше уж провести практикум по патанатомии, прежде чем проводить такой же по хирургии. Эскель попрощался и улепетнул готовиться. — Она меня просто в уныние вгоняет, — пожаловался он мужу. — Не медакадемия, а пансион благородных девиц. — Кто? — не понял в первое мгновение Кайл. — Да эта… Мисс Вольгофски, новый преподаватель не пойми чего. Смотрела на меня и причитала, что проводить занятия ночью в условиях аварийного освещения при селевом потоке — это безобразие. Кайл кивал, как всегда, любуясь мужем и пропуская мимо ушей его возмущение академией. Ничего важного все равно не сообщит. Куда интересней наблюдать за тем, как руки Ви летают над разложенными на столе инструментами, собирая чемоданчик для сегодняшнего занятия. — Я позвоню, когда все закончится и вынесут последнего студента. — А ты уверен, что их придется выносить? — Да, ты прав, половина сама выбежит, — кивнул Ви. — И твой протеже? — лукаво усмехнулся Кайл. — Насчет него не уверен. Он уникум в том, что касается учебы, но вот что касается вскрытия, запахов и звуков на нем — этого не знаю. — А что ты о нем вообще знаешь? Собираешься рекомендовать его «Эспринг-Араю», как тех сирот с Эннара? — Я собираюсь пока что провести свои курсы и посмотреть, готов ли он к такому. Он же не думает, что найдет своего кармели и заживет счастливой жизнью? Нет, он будет медиком, он будет летать… и неизвестно, что там ему придется делать. — Ты меня заинтриговал. Пожалуй, если пустишь, я поприсутствую сегодня? — полувопросительно сказал капитан. — Конечно. Только не спали меня раньше времени, я собираюсь им подсунуть Эльга, Сару и Велани. Велани была оскурийкой, киборгизированной по самое некуда, так что резать ее можно было смело, главным было не забыть закрепить на липучку нужные внутренности. Велани ругалась безбожно, но каждый раз соглашалась, очень уж любила издеваться над медиками. Эльг был кармели с теми же характеристиками. Впечатление хихикающий под ножом Эльг производил неизгладимое. Сара была всего лишь простым манекеном, на ней Ви показывал виды травм. — А не слишком жестоко? — усомнился Кайл. — А думаешь, им не придется вскрывать таких? К тому же, Велани отлично руководит своим же вскрытием и замечает ошибки студента. А Эльг просто любит лежать и спать, как потом покажет вскрытие. А еще в них удобно совать датчики и прочее, показывая их обалденно богатый внутренний мир. Но могу напихать в Велани бабочек для красоты. — Бабочки в аварийном освещении смотреться не будут, — резонно заметил Кайл. — Я бы посоветовал клесийских жуков, но они, кроме того, что красиво светятся, еще и ядовитые, заразы. — Нет, ядовитого не надо, там сорок шесть студентов. Представляешь? Сорок шесть. Ладно, пойду добывать материал на вскрытие, чтобы он проматерился и в морге лежал тихо. — Сообщи, когда и куда подойти, — улыбнулся капитан Эскель. — Обязательно поприсутствую. Лаки понятия не имел, какие именно условия будут на практикуме, потому предпочел поддеть под халат теплый свитер и штаны, а кроме медицинских, прихватил и обычные перчатки. Ну, и все остальное по списку. Диктофон для записи, после того как понял, что это очень полезная штука, без него на лекции не ходил. Когда он пришел, голодный, как того требовал лейтенант Эскель, вся группа уже собралась, переминаясь с ноги на ногу. — Как думаете, будет очень страшно? — громким шепотом спросил кто-то. — Ночью. В морге. — Увидим, — таким же шепотом ответили ему. Двери морга распахнулись со зловещим жужанием, потянуло холодом и запахами, которые обычно бывают в этом заведении, правда, накатившая потом волна дезинфектора перебила все. Лаки сглотнул первую волну тошноты, заставил себя глубоко и размеренно дышать носом. Да, зверство, конечно, но так быстрее привыкаешь к запаху и потом не замечаешь его. — Я понял, почему просили не есть, выворачивает как-то побыстрее, — пытались шутить студенты. Особого приглашения не последовало, просто стояли открытыми двери, так что пришлось идти внутрь. Коридор был прямым, упирался сразу же в секционный зал. К счастью, вместить он мог всех. — Всем привет, — Ви Эскель был бодр и весел. На столе, накрытые пожелтевшими простынями, лежали три тела. Ви откинул первую простыню, являя взору студентов обнаженную женщину могучего телосложения. Кое-где под кожей виднелись выпирающие металлические пластины. — Кто мне скажет, отчего умерла наша первая жертва? Лаки сосредоточился, хотя шушукающиеся студенты отвлекали, да еще и постоянное перемигивание синих ламп и алого тревожного маячка над дверями. И сразу понял, что зря он это сделал: морг все-таки был моргом, и его едва не стошнило не от запаха или вида трупа, а от обрушившегося на разум ощущения застарелой смерти, если можно так сказать. Концентрированной. Через него пришлось продраться, отфильтровать, зарабатывая тяжелую головную боль, но она придет позже. И когда получилось, Лаки удивленно заморгал: его дар утверждал, что перед ним киборг, и вовсе даже не мертвый, просто пока в «спящем» режиме. Ви взял в руки скальпель. — Отлично, причину смерти никто не определил. Желающие провести вскрытие найдутся? Лейн поднял руку. — Разрешите мне, сэр. — Отлично, начинайте, — ему протянули скальпель. Лаки присутствовал уже не на одном показательном вскрытии, их учили качественно, но сейчас руки подрагивали. — Сэр, — тихо спросил он, — а ей не повредит? — Не повредит, — ухмыльнулся Ви. — Смело режь, главное, правильно и уверенно веди скальпель. Лаки вздохнул и включил диктофон, начав с первичного осмотра «тела». Вспомнить последовательность действий, проговорить все, что делаешь, название инструментов, процесс. Ви одобрительно кивал. Когда Лаки приступил к вскрытию, у кого-то нервы все же не выдержали. — Раковина в углу, — предупредил Эскель. — А вы вскрывайте, интересно ведь, что у нее внутри? — и хитро прищурился. — Судя по отклику, тело киборгизировано на более чем девяносто пять процентов, так что внутри будут сплошь импланты, — отозвался юноша. — Вот и вскройте, полюбуемся вместе. Кстати, нашу жертву зовут Велани. Я надеюсь, вы готовы к любым неприятностям? А то ночь, морг, трупы… — Угу, киборг из спящего режима в режим активности переходит, — с иронией заметил Лаки. — Главное, чтоб не дергалась. Скальпель взрезал искусственную кожу, открывая пластины брони. — Помнится, имплантированная броня должна отщелкиваться, как сейф… Ага, тип креплений — версия шесть-сигма-четыре, вскрытие — вариант сигма-четыре, по четырем сенсорам давления. — Какие все умные, — проворчала Велани, вызвав вопли и визг, а также массированное бегство. — Пиздец, — ошарашенно протянул Эскель, оглядывая морг. — Это кого-то парализовало и он не убежал или все-таки храбро остался? Осталось… трое. Трое из всего курса! Включая Лаки, который хладнокровно (очень уж в морге было холодно) вскрывал грудную броню. — Рука твердая, — комментировали из-под скальпеля. — Но практика отсутствует. — Совершенно верно, мэм, вы у меня первая, лишили, так сказать, невинности, — не остался в долгу юноша. — О, малыш, ты обращайся, — хохотнула Велани. Броня разошлась, являя полный комплект внутренностей. — Нежданчик, — нервно хихикнул Лаки. — Посмотрим. Забавное сочетание здорового сердца и легких курильщика на второй стадии рака. Оставшиеся двое приблизились и робко посмотрели. — А они настоящие? — пролепетала хрупкая блондинка Тамара. Лаки плюхнул препарированное легкое в лоток прямо перед ней. — С виду — прямо как из свеженького жмура вынутые. Тамара аккуратно взяла легкое и осмотрела, прикрыв глаза и поглядывая из-под ресниц. — А еще есть кого вскрывать? — она преисполнилась храбрости. — Я тоже хочу. — Заканчивайте, Вернер. Ваши выводы? — Только по предварительному осмотру? О, нашел! Смерть наступила в результате закупорки легочной артерии. Типичная тромбоэмболия. Рак идет как сопутствующее заболевание, вполне операбельное. — Молодец, — Эскель даже поаплодировал. — Девушка, теперь вы, берите скальпель и вскрывайте вот этого замечательного юношу. Ви откинул простыню с кармели. Судя по голубоватому цвету кожи, причина смерти была занятной. Если бы первым пришлось препарировать этот труп, Лаки вряд ли справился бы. Он и сейчас едва сдержал вскрик, приняв тело за Дариса. Потом проморгался и продышался, конечно, разозлившись на собственную эмоциональность. Тамара вскрыла его недрогнувшей рукой, потом уставилась внутрь. — Ваши выводы? — поторопил ее Эскель. — Отчего умерла жертва? — А… От изъятия внутренностей? — пропищала Тамара. — Он пустой. — Твою мать, Эльг, — Эскель обхватил голову руками. — Не преподавание, а цирк. Это не медакадемия, это какой-то пансионат детишек аристократов, а действующие коллеги у меня тоже те еще дятлы. — Он киборг, Тамара. На те же более чем девяносто пять процентов. Я бы сказал — девяносто восемь, два процента живой ткани — мозг. Кожа к живой ткани не относится, так как является колонией псевдо-живых нанитов, — Лаки потер висок, головная боль начинала напоминать о себе. — Ну что, оставшийся храбрый студент, — грустно сказал Эскель. — Вскрывайте Сару. Осталась еще одна девушка, отличница курса, которой мысль «А вдруг зачет?» не дала удрать. Сара оживать не спешила, да и причина смерти была понятна — сердечный приступ. — Молодцы. Завтра будете учиться расправляться со сложными переломами в условиях селевого потока. — Не понимаю, почему удрали остальные, — Лаки вернулся к Велани, глянул на лейтенанта: — А что делать с внутренностями? Надо убрать и санировать полость, чтобы не возникла коррозия имплантов. — Внутренности в тазик, почищу и потом снова использую. Санируйте и зашивайте, заодно сдадите зачет по хирургическим швам. Всех троих касается. Ну что, Кайл, полюбовался? — это адресовалось темному углу. — Заинтригован еще боль… вот в обморок падать не надо, девушки, я вполне себе жив. — П-правда? — пролепетала Розалин-отличница. — А еще тут есть кто-нибудь живой? — Тамара оглядела все углы. — Нету, — буркнул закопавшийся во внутренности Велани Лейн. — Мэм, у вас, между прочим, ключичный имплант на ладан дышит. — А ты еще и инженер-биотехник? — поинтересовалась та. — Неа, просто у отца была похожая проблема. Правда, он киборгизирован всего на десять процентов, но замененный имплант он мне показывал, та же картина. — Хорошо, я займусь, — буркнул расстроенный Эскель, собирающий инструменты. — Свет. Комнату залил привычный яркий свет, при котором швы накладывать оказалось легко. Лаки закончил с закреплением швов, полюбовался на свою работу. — А как долго сращивается искусственная кожа, мэм? — Примерно за полчаса слипается. Нитки растворятся, — Велани села, накидывая на себя протянутый Эскелем халат. — Извини, Ви. — Ничего страшного, я от них не ожидал, если честно. Видимо, программу придется сворачивать. Завтра еще от ректора влетит… С другой стороны, если они впадут в такую панику не в благоустроенном морге, а наедине с пациентом? — С другой стороны, сразу видно, кто достоин продолжать обучение. Кстати, юноша, как вы определили процент киборгизации? — капитан успокаивающе положил ладонь на плечо мужа и любопытно уставился на Лейна. — По отклику, сэр. — Эмпатия? — кивнул Кайл. — Отлично. Что ж, я вас развезу по домам, пока лейтенант Эскель приходит в себя от провала непрочитанной лекции. — Не эмпатия, вернее, не совсем эмпатия, — Лаки потер замерзшие пальцы. — Природу моего дара мне пока объяснить не сумели, а лезть в подопытные крысы я сам не захотел. — В общем, идемте, — позвал Кайл. Девушки и Лейн с радостью покинули негостеприимный морг, следом вышли киборги, таща манекен, и вусмерть расстроенный Ви. — Можете сказать мисс Вульфовски или как там ее, что занятий больше не будет, слабые нервами и желудками студенты-медики вообще должны быть отчислены, но раз уж условия обучения теперь настолько мягкие, то пусть. Вам троим выдам характеристики самого лестного свойства. Вернер, вам позвонят в течение пары дней по поводу стажировки. — Мисс Вольгофски — терапевт, она просто куратор третьего курса, сэр, — попытался выгородить женщину Лаки. — По воспитательной работе. — Тогда передайте вашему преподавателю анатомии, преподавателю общих дисциплин поведения медика при внешатных ситуациях и вашему куратору по работе с телами то же самое — бездари, неженки, слюнтяи и к работе на других планетах непригодны, разве только в благоустроенных санаториях. Юноша кивнул и понятливо замолчал, чтобы не расстраивать лейтенанта еще больше. Кайл высадил девушек у их общежития, отвез Лаки домой. — Малыш, как все прошло? — встретил его Джек, не ложившийся спать. — Все прекрасно, папа. Лейтенант Эскель обещал позвонить насчет полевой практики. Ты чего не спишь? — Как я могу спать, если ты все еще не вернулся домой? Лаки уселся рядом с ним на диван, притащив себе из кухни поднос с разогретой едой, потерся ноющим виском о плечо Джека. — Как мама? Кейли ее не сильно задергал? — Ты знаешь, он без единого возгласа заснул. Как твоя голова? Болит? — Немножко. Посплю — и пройдет. В морге было тяжело, атмосфера та еще. — Как хоть все прошло? Никто в обмороки не попадал? — Неа, — Лаки рассмеялся, — сорок три студента просто выломились из секционной, как стадо, и разбежались. Может, кто и упал, мне было недосуг смотреть, я вскрывал киборга. Зачетная тетка, Велани зовут. — А что, манекенам теперь дают имена? — удивился Джек. — Манекен там был только один. И два живых киборга. — Погоди, как это — живых? — Ну, функционирующих, — пожал плечами Лаки. — Пап, я голоден, как последний бродяга. Он вгрызся в отбивную, прикрыв глаза и наслаждаясь каждым кусочком восхитительной стряпни мамы Норы. Джек больше расспрашивать не стал, решив, что выяснит все у сына попозже. Завтра, например. По итогам общения Ви с ректором было решено, что работу в экстремальных условиях нужно преподавать лучше. Хотя отличившаяся тройка свои характеристики получила, присовокупив их к общей папке, которую будут рассматривать при взятии на стажировку. — Повтори-ка, сколько сбежало? — Лисвер Арай, которому Ви позвонил вскоре после провала курса, хохотал взахлеб. — Сорок три из сорока шести? Да чем ты их так напугал, учитель? — Лис! — Молчу-молчу. Значит, стажировка для одного парня? А кого он тут будет залечивать? Опять же, увидит Дока и сиганет в шлюз? — Никуда он не сиганет. Берешь? — Тащи.