Сила и слабость

Они говорят ей: «Стреляй! Стреляй!» - как будто способны её заставить. Детектив Хлоя Деккер – соляная статуя с широко распахнутыми глазами, с пальцем, замершим на спусковом крючке. Дуло оружия направлено к сердцу дьявола. Как будто все тени с изнанки кошмаров и просто снов столпились за правым и левым её плечом. Детектив не дрожит, не рыдает, не смотрит – немая, с застывшим взглядом, вмерзшая в лёд. Должно быть, так чувствуют себя души в остывающем ныне Аду. Деккер не осознает – до сих пор – полностью факты. Они – сущности, облечённые в мощь и власть, – говорят ей: «Нарушен порядок. Этот мир скоро рухнет. Не в Ад. А просто перестанет существовать.» Тени за левым плечом... А, впрочем, за правым тоже очень хотят уничтожить не-дьявола. Того, кто посягнул изменить предназначенному. Того, кого скрывала внутри так долго дьявольская шкура. Они умоляют: «Стреляй-стреляй! Дьявол не должен пытаться вернуться вспять. Люцифер не имеет права даже на шанс раскаяния! Это против основ! Это неправильно!» Порядок сущего непрост даже на сотенный взгляд. Незыблем закон, установленный Высшим: миру нужны и благодать, и длань, что всегда покарает греховных. Хлоя сжимает в нить губы. Ослепительные, многовластные, светлые крылья всё шепчут, боясь упустить шанс, боясь получить власть над Адом. Ну право же, ведь за секунду до края Отец всё равно не оставит мир! У дьявола просто изменится имя! Демоны, кажется, жаждут вернуть господина обратно, уже признанного подземным царством. Деккер стоит и всё молча глядит упрямо, пытаясь не слушать: Если выстрелить... Убить не убьёт. Не душу. Не сущность. Просто отправит в глубины Ада – пока Люцифер, Утренняя Звезда, взошедшая над её тесной Землёй, тускло сияет, путая свой свет в её волосах. Хлоя не может собрать все слова в одно, словно пытаясь за эти секунды сложить осколки прежних моральных устоев, где мужчина напротив – не дьявол, а просто владелец клуба: хорош, эксцентричен, немного безумен. Но в глазах, чуть с лукавой косинкой, оливковых и топлёных плещется шторм тысячелетий знаний и боли. В них Деккер – одинокая тростинка в бесконечном пустынном поле, на чьих колосках ещё теплится звездная пыль. Хлоя слышит в висках: «Стреляй, идиотка! Просто освободи его от ненужной ему слабости, от веры, от шанса вернуться обратно, другим, но к началу, от не-тёмного опыта, что он уже терял с благодатью Отца после изгнания.» Детектив, однажды попавшая в жернова Неба и Тьмы, впивает их страх нарушенного миропорядка как свой. Тем не менее, Хлоя знает, что эта пуля вынесет приговор обоим. Дружба дьявола, падшего, властного карами учит ценить и отличать ложь от искренности, искренность – от незнания: ей с выстрелом – место с клятвопреступниками и худшими из убийц, а не защита, награда или возврат услуги; и этим её им не соблазнить. Но даже забыв обо всём пережитом, открытом, Хлоя просто верит своему – никому не нужному, к чёрту, – чутью. Но Хлоя не может убить того, кто стал в её – и в своей собственной – жизни большим, чем ранее мог похвастаться. К дьяволу их, да, Люцифер? Я с тобой, я твой друг, и наплевать, если что-то вскоре рухнет нам на головы. Или провалится под ногами. Хотя я в это всё равно не верю. Этот шанс – твой по праву. Медленно опустить, сражаясь с собой, с занемевшими, налитыми чужой силой руками, пистолет, не глядя, отбросить прочь. Глазами, не словом, просить прощения за мгновения растерянности и глупости. Чтобы увидеть, как настороженность, боль и злая усмешка неизбежного не уходят, а привычно переносятся на других. Теней за её плечом. И время будто останавливается – в момент, когда детектив моргает. Люцифер не может позволить ей слишком многое увидеть: как гнев дьявола, подземный огонь, без жалости сметает осмелившихся отправить его в Ад чужими – теми, которым он доверял, – руками. Его восхищает её решение сохранить всё, что было, как раньше, отбросив лишнее, что пытались ей навязать. Удар сердца – и Хлоя открывает глаза, чтобы узреть: пустынный пирс, и за спиной – только склады, и никаких иллюзий чужих голосов – лишь плеск холодных осенних волн, ветер треплет светлые волосы и шуршит разбросанным мусором. Выдох – и мир встаёт на свои места, смирённый и осаждённый властью того, кому принадлежит это право, а на плечи опускается тяжёлая мужская рука. Никакого конца света не случилось и не могло случиться. Так что с того? Хлоя резко качает головой, откидывая ненужные страхи и мысли. Здесь и сейчас, и всегда впредь всё будет именно так, как должно быть: Лос-Анджелес, детектив полиции и навязчивый гражданский консультант, вызывающий у всех, кроме неё, иррациональное желание откровенничать. - Как вы смотрите на то, чтобы наконец перекусить, детектив? – Люцифер привычно ласкает её лицо заманивающим взглядом, в котором мешаются весёлость, желание, выжидание, и где-то за ними таится благодарность. - Думаю, двадцать минут у нас есть, - Хлоя выворачивается из полуобъятия и поднимает пистолет, убирая его в кобуру. - Отлично! Я знаю одно очень интересное место, детектив, обещаю – вам понравится, - Люцифер вновь пытается наладить близкий контакт, но Хлоя ускоряет шаг, и его пальцы лишь скользят по её плечу, однако Морнингстар не отступается. Детектив Хлоя Деккер чувствует в его руках гораздо большую искренность, чем от слов и обещаний любых теней. Что ж, он может быть дьяволом для всего мира (в конце концов, после всего увиденного, пережитого это разумно признать), но для неё и Трикси он действительно стал большим... лучшим. И мир, в котором он рядом, нравится ей куда больше правильного. И в этом есть не сравнимое ни с чем удовлетворение, - думает Люцифер, обжигая макушку Хлои собственническим ласковым взглядом, - когда твоя слабость становится неподвластной никому силой.