***
В аэропорт пришлось прибыть очень рано. Для парней это было слишком мучительно, так как подъём был в четыре часа утра, чтобы собраться и добраться до нужного места. В итоге пришлось немного ждать, ещё около получаса. И, как всегда, Фрэнк ничего не сказал Джанин. Он не сказал точное время отправления, чтобы иметь возможность посидеть в спокойствии, но сейчас он просто напишет ей сообщение, что все хорошо и он скоро улетает. Черт, она его не простит. Просто… Опять начнётся это недовольное нытье. Айеро принял решение уже давно, он сдал квартиру, так что уже эту ночь они проводили не дома, а у родителей. Мама последний раз пыталась отговорить сына, но потом она просто переключилась на колокольчика, ведь он «такой маленький милый мальчик!». Сейчас юноша быстро печатает что-то в своём телефоне. «Джанин, прости. Я улетаю уже сейчас, не завтра. Ты можешь позвонить моим родителям и все спросить у них». И пока что он мог расслабиться, зная, что девушка никогда не встаёт так рано. Поэтому она прочитает это только тогда, когда Фрэнк будет в самолёте, где связь будет недоступна. Джанин. Она действительно хорошая подруга, Айеро чертовски ценил ее, ценил все те моменты, которые они пережили вместе. Юноша понимает, что улетает с радостью на душе, ведь у неё будет все хорошо, она нашла себе достойного мужчину, о котором так долго говорила. Если девушка даже не простит своего «бестолкового» друга, то Фрэнк просто будет спокоен, что у неё есть человек, который сможет о ней позаботиться. А больше ему переживать здесь и не о чем. Сейчас вся его забота была обращена на любимого котёнка, что спал на его руках. Мальчик обнимал истинного крепко, но с каждой минутой его хватка становилась слабее и слабее: малыш так сильно устал. И Фрэнк готов убить ту девушку, которая пронеслась мимо них с вализой, и парня, который так громко говорил по телефону, из-за чего гибрид мгновенно проснулся. Его лицо было таким недовольным, заспанным. Изумительные глазки были покрасневшими, оттеняющимися чёрными мешками. Но пампасс всё равно усмехался так аккуратно, как это было свойственно именно ему. Айеро вновь и вновь целует любимые щёчки, а гибрид задумчиво отклоняет воротник его пальто в сторону и проводит кончиками пальцев по своей метке на его избраннике. Это не может не быть милым. То, как котик изучает ранку, а потом целует ее своими горячими губами, было так нежно. Так заботливо. — Я люблю тебя, — шепчет Фрэнк, поглаживая своё солнышко по спине. Гибрид не смотрит на него, а лишь утыкается носиком в его шею и так же тихо мяукает, что однозначно значило бы «я тебя тоже». Ведь он его тоже любит так сильно. Парень думал обо всем том, что они пережили. Эти месяцы, проведённые вместе, так сблизили их, что если поначалу он не мог представить, что будет делать с этим внезапным счастьем, то теперь не мог ума приложить, что бы делал без него. Не согласись он на эту практику, так и продолжал бы сидеть дома, смотреть скучные фильмы и иногда видеться с Джанин. Ох, и ко всему этому прибавляется рутинная работа. Еще, быть может, он нашёл бы себе девушку или парня. Но они тоже однозначно были бы занудными. Ведь теперь Фрэнк не может представить что-то лучшее, чем то, что у него есть сейчас. Он с замиранием сердца вспоминал их поцелуи, нежные объятия, милые моменты в ванной, забавные случаи в гостиной с телевизором и… Их секс. Айеро однозначно может поклясться, что связь с пампассом является какой-то особенной: это нельзя было отнести к обычному совокуплению для взаимного получения удовольствия. Его мальчик всегда был таким нежным и одновременно горячим. Всегда царапал его спину слишком сильно, а потом так виновато ластился, расстроенно хныкал, будто жалея, что причинил боль и дискомфорт любимому человеку совершенно случайно, в порыве страсти. После этого котёнок всегда дожидался, пока Фрэнк приляжет на живот, чтобы целовать каждую ранку на его коже. Юноша обычно смеялся, но на самом деле испытывал такие эмоции, которые заставляли чуть ли не слезы наворачиваться на глаза. Серьёзно, он так сильно любил свою детку. А когда колокольчик начал чувствовать себя хуже, Айеро серьёзно распереживался. Ему было так тяжело смотреть на всё это, он наивно полагал, что местные специалисты смогут сделать что-то. Но сейчас он здесь, ждёт самолёт в один конец и ни капельки не жалеет. Ведь, эй, гибрид кажется немного радостнее. «Объявляется посадка на рейс Нью-Йорк — Сидней». Юноша тормошит мальчика, забирая их багаж. Чувствовалась какая-то предвкушающая дрожь во всём теле, но, стоило колокольчику накрыть своей ладонью ладонь любимого, все сразу же прошло, как будто по щелчку пальцев. Сейчас было бы неплохо попрощаться с родными, с Джанин… Но Фрэнк сам запретил родителям езжать с ними. А если говорить о подруге — он вообще поступил, как трус. Так или иначе, уже ничего не изменить. Они прошли регистрацию, сдали багаж, заняли свои места, где колокольчик позволил себе расслабиться и продолжить свой прерванный сон. Но парню сон не шёл. Картинка в иллюминаторе медленно плыла, сливалась. — Отлично, — выдыхает Айеро, сжимая ладонь возлюбленного. — Просто отлично.***
Если вы думаете, что просыпаться рано утром в природном окружении — это здорово, легко, то нет. Вы ошибаетесь как никогда. Хорошо, возможно, это здорово, если лечь вовремя, а не в четыре часа утра, потому что ваш маленький любимый дьяволёнок пытался накормить вас травой парангвей, а потом так ненавязчиво намекал на секс. Ненавязчиво? Мальчик седлал его бедра, целовал и вылизывал его кожу, вёл себя так, будто у него чертова ломка без секса, что вообще был каждый вечер. И в этот раз они решили попробовать что-то новенькое, о чем колокольчик отозвался ну очень хорошо. — Малыш, стой так, — шептал Фрэнк, гладя котёнка по обнажённой прогнутой спинке, пока тот находился в коленно-локтевой, призывно виляя бёдрами. — Шикарно. Его хвост мотался из стороны в сторону, и парню пришлось закинуть его себе на плечо, чтобы тот не мешал наслаждаться таким потрясающим видом. Обнаженный любимый мальчишка — что может быть красивее? Айеро аккуратно касается губами правой ягодицы, из-за чего пампасс низко стонет, а его кожа моментально покрывается мурашками. Колокольчик убирает пальцами прядки мешающих волос, открывая на секунду глаза, и его зрачки так забавно фокусируются: сначала становятся такими невыносимо широкими, а потом чуть уже. Он дышит так тяжело, мурлычет, просит большего, и Фрэнк даёт ему это незамедлительно. Парень раздвигает ладонями ягодицы в стороны, опаляя кожу горячим дыханием, что могло свести с ума. Нетерпеливо проводит языком по ложбинке, просто наслаждаясь этим. Господи, можно было кончить только от одного осознания того, что они сейчас делают. Как на это все реагирует котик. Как сильно он кайфует от происходящего. Простыни в его руках комкались, чуть ли не рвались; комната наполнялась более громкими стонами, когда его истинный так чертовски восхитительно вылизывал его, гладил его бедра, аккуратно кусал кожу и одновременно с этим удовлетворял свои потребности, своё невыносимое возбуждение. Шёрстка хвоста мягко касается щеки Фрэнка, немного щекоча, когда сам хвостик нервно дёргается. Видно, что мальчик хочет тоже прикоснуться к себе, но почему-то не делает этого, отдаваясь лишь одному ощущению — ощущению так отлично растягивающего податливые стеночки языка. В себе. Айеро отстраняется, пытаясь хоть что-то разглядеть: пелена, застилающая глаза, невыносимо мешала, как и собственный эрегированный член. И да, спасибо идеальному зрению, он довольно быстро улавливает идеальные черты тела своего возлюбленного, то, как его дырочка соблазнительно сжимается, а сам гибрид оборачивается, чтобы взглянуть на истинного и специально пошло облизнуться, закусывая нижнюю губу. Фрэнк немедля вводит сразу два пальца в мальчика, чувствуя идеальное давление. Он знает, что его дьяволёнок уже давно приспособлен к этому, поэтому не уделяет слишком много времени на привыкание. Он сразу же двигает кистью, так чувственно, стараясь доставить как можно больше удовольствия, нащупать простату и вновь заставить кричать, стонать, мяукать, просить большего… — Ненасытный мой, — хрипло смеётся юноша, вспоминая, что их прошлый раз был не так давно: всего лишь несколько часов назад. Котёнок насаживается на фаланги, в удовольствии с трудом замечая, что Айеро добавил ещё один палец. И парень готов был подвести к кульминации и себя, и любимого, но тот так неожиданно замер, отстраняясь и быстро поворачиваясь к партнёру, взбираясь к нему на бедра и прижимаясь так близко. Колокольчик увлекает Фрэнка в невыносимо страстный поцелуй, кусая губы, проходясь по ним языком, причем в его действиях чувствуется такой невыносимый напор. Он сжимает рукой волосы на затылке парня, немного оттягивая и предоставляя себе доступ к шее, чтобы вновь и вновь любоваться своей меточкой. Айеро заметил уже давно, что мальчика заводило это. Он входил в какой-то странный азарт, когда видел этот укус, так по-дикому рычал и незамедлительно искал интимной близости так же, как он делает это сейчас, обхватывая ладонью член возлюбленного, чтобы направить его в себя. Юноша запрокидывает голову, не сдерживая стон, когда пампасс принимает его сразу же, полностью. Он помещает руки на ягодицы котика, чуть разводя их в стороны и оставляя на прекрасной бледной коже красные следы. Черт, ему так нравилась эта своего рода власть гибрида. Он любил во время секса руководить процессом, но только в такие моменты. В будничной жизни это маленькое золотце ищет опоры и поддержки, так соблазнительно ластится и постоянно просится на ручки после прогулок, ведь он успевает соскучиться. Это чудо, которое до сих пор краснеет от поцелуев, сейчас бесстыдно прогибается, проводит ладонью по собственной груди так медленно, и Фрэнк просто не может оторвать взгляд. Мальчик поджимает ушки, но его похотливый взгляд и эта усмешка… Это было слишком невыносимо. Разве в такие моменты Айеро мог жалеть, что когда-то принял решение покинуть Нью-Йорк? Ох, Нью-Йорк… — Детка. — Парень сжимает в объятиях любимого так крепко, чувствуя его горячее дыхание у себе на плече, слыша эти восхитительные стоны. — Ты смотришься так прекрасно на мне, Боже. Пампасс оборачивает руки вокруг талии истинного. Он игриво проводит ноготками по его спине, но как только его пальцы натыкаются на свежие, но уже чуть подсохшие раны, то сразу же прекращает это, пытаясь сегодня держать себя в руках. И Фрэнк понимает это, с благодарностью целуя мальчишку в висок. Он так сильно любил своё маленькое чудо.***
Даже сейчас, когда он слишком сонный, чтобы подниматься с постели так рано после трёхчасового сна, он думает только о том, чтобы обнять гибрида крепче. Он наверняка еще спит, отдыхает, приводит себя в норму после беспорядочной ночи, как обычно закутавшись в простынь так, что потом будет тяжело выбраться. Но нет же, нет! Айеро проводит рукой по месту рядом с собой, понимая, что колокольчика нет рядом. Он тут же принимает сидящее положение, сонно осматриваясь по сторонам и потирая глаза ладонью. Ему было достаточно две минуты, чтобы собраться с мыслями и, обмотавшись той самой простынёй, пойти на поиски любимого. Фрэнк надеялся, что все в порядке. Он прошёлся по каждой комнате в этом маленьком, но вполне уютном домике, с каждой секундой переживая всё больше, так как его поиски не увенчались успехом. — Милый, пожалуйста, не пугай меня, — говорит юноша, скорее, себе, чем кому-либо. Ему уже скоро нужно уходить в город, чтобы купить продуктов и закончить с некоторыми важными делами, но разве он может думать сейчас об этом? Он аккуратно открывает входную дверь, морщась от достаточно яркого света как для раннего утра, и, более внимательно осмотревшись, со спокойствием выдыхает. Айеро тихо смеётся, опираясь о дверной косяк и складывая руки на груди, пока колокольчик мельком поглядывает на белоснежную ткань, которая назойливо прикрывает бедра истинного. Мальчик сидит на ветке дерева, опираясь спиной о его ствол. Его ножки и хвостик безвольно свисают, пока сам он выглядит таким умиротворенным и спокойным. Тёплый ветерок играет с прядями его волос; иногда они попадают на лицо, мешают, но котёнок совершенно не реагирует, а лишь изредка дёргает ушками. В такие моменты Фрэнк испытывал счастье. Действительно, ему было так хорошо наблюдать за таким неподдельным спокойствием пампасса, чувствовать его благодарность. Назовите вещь, на которую вы бы смогли променять это, и юноша посмеётся вам в лицо, обнимая свою радость. Колокольчик вновь приоткрывает глаза, когда чувствует что-то на левом ушке, но он не спешит поджимать их по понятным только ему причинам. Бабочка с идеальными бархатными крылышками удобно устроилась на кончике его уха, пока сам гибрид лениво тянется рукой по направлению к Айеро. Безмолвно зовёт. Усмехается. — Спускайся к завтраку, малыш, — качает головой Фрэнк и прикрывает ладонью рот, подавляя смешки. Он возвращается обратно в дом, идёт на кухню и не спешит одеваться. В конце концов, он может сделать все свои дела и чуточку позже, а сейчас… Просто ещё одно спокойное утро вместе с любимым мальчиком на старом добром острове. Что-то может быть лучше? Только горьковатый кофе и сладкие губы на своих губах, которые на протяжении уже как полугода делают дни с самого утра действительно замечательными. Только милый гибрид, который так сильно любит разгуливать без одежды и проситься на ручки в самые неожиданные моменты.