Совсем другая история

POV Пит       Голова раскалывается на миллион кусочков. Я вновь обретаю чувства, но с ними приходит боль. Помимо привычных ощущений, появилось новое, будто что-то холодное и влажное скользит по лицу. Открываю веки и первое, на чём сосредотачиваются глаза — бледный лик девушки. Она всхлипывает, пытается обнять, но отстраняется, видя гримасу боли, отразившуюся на мне. Китнисс быстро шепчет извинения и продолжает заниматься своим делом, а именно вытирать меня от крови и пыли. Рядом с ней лежали небольшие баночки и чашка с холодной водой. Замечаю, что из окон сочится мягкий, тёплый свет уходящего вечера. Пытаюсь встать, но Китнисс категорически машет головой. Виной всему капельница, торчавшая из моей руки. Девушка укладывает меня обратно. Забрав со стола чашу, она уходит в ванную, но быстро возвращается и садится на пол. — Нет. — Хриплю я. Прочищаю голос. — Ложись рядом, пожалуйста. — Мне это необходимо. Сам не понимаю зачем, но я должен чувствовать её рядом с собой, будто так смогу защитить её. Китнисс молча поднимается и аккуратно устраивается, взяв мою ладонь в свои руки. — Что случилось? — Шёпотом начинает она. Глаза у девушки красные, она проплакала не один час. — Ходил на собеседование. — Видимо объяснение ей не понравилось. Пришлось добавить ещё фразу. — Президент пригласил на работу, на освободившиеся место. — Пи-и-т. — Протягивает и заходится в плаче. — Это из-за нас? Нашего контракта? — Нет,тогда бы нас здесь не было. — Хватаю и прижимаю девушку к груди, превозмогая появившуюся боль. Ей потребовалось ещё какое-то время, чтобы прийти в себя. — Значит я была права, ты убил Его? — Она наклонилась ко мне, что наши лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. — Я не хотел. — Её глаза неустанно следили за моими. — Меня охватила такая злость, когда представил что случилось бы, придя на пару минут позже. Просто не мог остановиться, а когда он потерял сознание, кинул в тот фонтан. Я не думал, что убью его. — Китнисс резко подалась вперёд и поцеловала меня. Мои сухие, с запекшейся кровью губы, встретились с её мягкими. Она нависала надо мной секунду, но быстро отступила. — Прости. Я не знала, как сказать тебе спасибо. Ты столько сделал для меня. — Заканчивает шёпотом, а затем встает и убирает капельницу. — Это нужно было для вывода токсинов из организма. Морфлий является наркотическим веществом, он негативно сказывается на здоровье, а побочных эффектов больше, чем пользы. К утру боль пройдёт, а сейчас ты должен поспать. — Китнисс мечется, будто решая, добавить что-то ещё или промолчать. — Я останусь с тобой, вдруг станет плохо. — Девушка отправляет меня в душ, чтобы я смыл с себя последствия избиений. По возвращению меня ждёт, приготовленный для сна, диван. Спасительница, следуя моему примеру, ложится на соседнюю подушку. — Ты увлекаешься медициной? — Нет, вовсе нет. — Она всем телом повернулась ко мне. — Эта отрасль привлекает всю мою семью, но не меня. Я ещё не определилась в своём выборе профессий. — Чем вы занимались в Двенадцатом? Расскажи о своей старой жизни. — Мне действительно хотелось узнать её лучше. — Тебе это и правда интересно? — Получив утвердительный кивок, начинает рассказ. — Жителей нашего Дистрикта можно разделить на тех, кто живёт в городе, и тех, кто выживает в Шлаке. Мама из семьи аптекарей, то есть городская. Отец был шахтёром. Они полюбили друг друга, что ей пришлось сбежать из дома, ради возлюбленного. После свадьбы, родители матери отвернулись от неё. Я их ни разу не видела, а они не искали встречи. Даже не знаю,живы они или нет. Денег от работы на шахте не хватало, чтобы прокормить семью, папа начал охотиться. Дистрикт окружён высоким забором, который всегда находится под напряжением. Говорят, в первые годы, как только он был воздвигнут, так и было, но потом его стали отключать в целях экономии.Иногда, закрывая глаза, я слышу знакомый с детства гул. Поодаль нашего дома он проделал дыру и отправлялся в лес. Помимо охоты, папа собирал ягоды, коренья и лечебные травы. Вечерами они с мамой вели книгу. В ней записаны все съедобные, полезные и опасные растения, находившиеся в Дистрикте. Все они зарисованы с удивительной точностью. Эта книга стоит на почётном месте в кабинете мамы. — Я внимательно слушаю её, не перебивая. Она жила в совсем другом мире, сильно отличавшегося от моего. — Когда подросла, отец стал брать меня с собой. Там было так красиво. Он учил меня, сначала собирать травы, затем охотиться. У меня даже был маленький лук. Отец сам сделал его для меня. Мы были счастливы, не смотря ни на что. А потом. — Слёзы скатились по её щекам. — Работа в шахтах опасна, тут не поспоришь. В тот день я была в школе, услышав сигнал, что в шахтах снова случился обвал, тут же отправилась на поиски Прим. Она покорно ждала меня в классе за своей партой. Как только мы подошли к шахтам, я начала осознавать всю серьезность происшествия. Случился взрыв, было очень много раненных, но ещё больше погибших. Шум, крики, плач : всё смешалось в моей голове. Я видела маму; она бежала, одетая в домашнее платье и фартук, зовя отца по имени. Дальше смутно помню происходящее, только мамин вопль отчаянья крепко засел у меня под коркой. — Теперь слёзы градом катились из её глаз, я пожалел, что затеял этот разговор. — Наверное, ей кто-то сказал, что...Что его больше нет в живых, Она упала на землю рыдая навзрыд, а я прижимала свою маленькую сестрёнку к себе. — Всхлипывает — Прости, это тяжело. — Я понимаю. — Заключаю девушку в объятия, оставляя несколько поцелуев на мокрых щеках. — Ты можешь не продолжать. — Нет, я закончу. — Немного успокаивается. — После похорон, мама не выходила из спальни неделю. Мэр выделил небольшую сумму денег, чтобы мы могли немного продержаться, пока она не устроится на работу. И знаешь, я ведь подумала, что она навсегда ушла в себя, не смогла смириться с утратой, ведь их любовь не знала границ. Но мама нашла в себе силы выйти из комнаты. Делала лечебные мази, настойки, к ней приходили за помощью. Её запасы подходили к концу, в лес боялась пойти, поэтому туда отправилась я. Поначалу было страшно, но потом стала замечать, что хожу по лесу не одна. В один прекрасный день, наткнулась на своего компаньона. Гейл один кормил свою семью,мы подружились и стали напарниками: на мне был сбор ягод, трав; он добывал мясо. Делили почти поровну: меньшую часть забирала себе, ему — всё остальное. Так продолжалось довольно долгое время, пока мама не встретила капитолийского врача, и мы не оказались здесь. — Грустно заканчивает она. — Теперь Гейл участвует в Играх. — Вот почему ты так стремишься вытащить его. Он твой друг. — Так не должно было случиться. — Вытирает слёзы тыльной стороной руки. — Он не заслужил. — Никто не заслуживает этого Китнисс, но мы с тобой сделаем всё возможное,чтобы он вернулся домой.— Поднимаю её лицо. — Обещаю. — Спасибо, Пит.       Эта девушка, пережила так много, чтобы судьба издевалась над ней, преподнося всё новые испытания. Хочу укрыть её от всех невзгод и бедствий, чтобы она никогда не чувствовала себя той девочкой, наблюдавшей так много трагедий. Сгребаю Китнисс максимально близко к себе, не оставляя пространства между нами. Рука случайно задирает футболку в районе талии, её кожа тут же покрывается мурашками, но она не отстраняется.       Губы сами находят путь для поцелуя. Начинаю медленно проникать языком в её рот, получая в ответ протяжный стон. Неужели эта та скромница, впадающая в краску даже от невинных нежностей? Девушка в этот раз намного настойчивей. Она играет со мной, сильно посасывая нижнюю губу. Я ласкаю её тело под футболкой, хочу снять её, но Китнисс опережает меня, избавляясь от ненужной ткани. Теперь, оставшись в одном нижним белье, подаётся на спину, увлекая меня за собой. Девушка томно дышала, под тяжестью моего тела. Возбуждение затмевало другие мысли, я хочу, нет, желаю её. С неким трепетом оставляю влажную дорожку поцелуев до упругих грудей, стремящихся вырваться из своих оков. Сжимаю их, получая дурманящий вздох, она тянется ко мне для очередного поцелуя. Жадно истязаю припухшие, алые уста, тем временем спускаю лямки её бюстгальтера. Китнисс сама помогает мне, ловко расстёгивая крючки, и оставалось только потянуть за этот предмет одежды, но неожиданно для всех дверь распахнулась и в комнату, погружённую в полумрак, врывается мой отец. — Кейси рассказала, где ты сегодня был! Почему я не могу до тебя дозвониться? Что ты вообще тут... — Папа наконец находит нас глазами и впадает в ступор. Быстро помотав головой, спешит ретироваться за дверь. Китнисс пулей высвободилась из моих объятий и побежала в ванну, попутно собирая свои вещи.       Из одежды на мне были спортивные штаны, благо не успел их снять, нахожу футболку и следую за отцом. Он стоял на лестничной площадке и курил крепкую сигару, заметив меня, бросает её на пол и затаптывает ногой. Очутившись внутри, присаживается в кресло и с интересом рассматривает предметы на столе, молча спрашивает ответы. Девушка, с лицом пунцового цвета, выходит из ванны. —Я пойду, ты теперь не один. — Говорит, не смотря мне в глаза. — Спасибо, Китнисс. — Она только кивает и убегает, попрощавшись с моим отцом. Дверь за ней закрывается и папа срывается на меня с вопросами. Выслушав мой рассказ, он снова достаёт сигару, протягивая вторую мне. — Сколько раз я тебе говорил. Если миссия становится чем-то большим — она обречена на провал. Главное правило нашей семьи гласит : «Хладнокровие превыше всего», ты нарушил его и поплатился. — Делает глубокую затяжку и выпускает облако дыма. — Когда передо мной открылась та картина. Я не мог ничего с собой поделать! — Отец не принимает мои объяснения. — Да пусть бы он её изнасиловал! Ты мог просто забрать девчонку, вырубив толстяка одним ударом. Но для тебя это стало личным оскорблением, ты хотел отомстить ему за то, что он хотел сделать. Мы ведь договаривались, Пит. Только деловые отношения, а ты притащил её в постель, не влюблённость ли это? — Я не влюблён в неё. И признаю ошибку. — Тушу сигару и скрещиваю руки на груди. — Обещаю. То, чему ты стал свидетелем, больше не повторится. Позволил эмоциям управлять собой. — Рад, что ты всё понимаешь! — Отец одобряюще хлопает меня по плечу. — Поехали домой. Плутарх передал занимательную информацию.— Соглашаюсь и выхожу из квартиры, бросаю последний взгляд на обстановку. Завтра сюда заезжает бригада рабочих и изменит это место до неузнаваемости. Это даже к лучшему, ведь сотрутся следи от прошедших здесь событий. Но похоже, я не хочу забывать.