Совсем другая история

POV Сноу

«Я король в моём королевстве, даже если это — королевство помойных ям» Чарльз Мэнсон

      Существует некая притча о ведре с крабами. Если поместить одного краба в ведро, рано или поздно, он выберется оттуда, но когда их много, они затаскивают друг друга обратно в ведро, не давая шанса на выживание. Так же происходит и с Дистриктами. Люди глупы, они тянут друг друга на дно, обвиняя во всём власть, хотя виновны сами в своих неудачах. Им нужен лидер. Тот, за кем они будут следовать, слепо доверять, подчиняться.       В нашем мире нет места демократии, только тотальный контроль, тирания. И уже тот лидер, который был нужен народу, становится правителем, диктатором, способным удерживать всю страну в процветании и страхе.       Страх. Вот он, двигатель прогресса. Люди, боясь быть съеденными животными, придумали охоту. Страх подталкивает становиться лучше, из поколения в поколение, только их нужно правильно направлять, иначе появляются недовольные, обиженные жизнью человечки, жаждущие справедливости, желающие прыгнуть выше своей головы, не представляя, что находится дальше их собственного носа, но они требуют. Эти люди, еще одно подтверждение того, что классовое неравенство — прямой путь к стабильно развивающемуся государству.       Никто не хочет быть обычным садовником или трубочистом, всем нужны богатства, слава, уважение. Всё и сразу — это девиз аутсайдеров. Они не понимают, чтобы добиться успеха, нужно много работать, учиться, налаживать связи. Им плевать, какой путь ты прошёл, чтобы занять это место, только и могут говорить: «Вам повезло родиться в богатой семье!». Что же мешает им становиться богатыми? Их лень, менталитет, глупое «нам все должны»… аутсайдеры не в почёте, и самым большим своим промахом я считаю разрешение на победу «Несчастных влюбленных из Дистрикта 12».       Да, Сенека, слишком дорого мне стоила твоя оплошность, но совсем скоро этот спектакль закончится, и они навсегда канут в лету, как и многие другие, кто был до них. Останется только устранить последствия и всё будет как раньше. − Господин Президент, − Делли ласково вырывает меня из пучины мыслей. — Нужно спускаться, доктор Лайонс сообщил о положительной динамике нашего, − она прокашлялась, − гостя. − Что ж, − убираю красную папку на стол, − не будем терять ни минуты.       Девушка обходит кабинет, покачивая округлыми бедрами, сдвигает одну из картин в сторону, чтобы ввести пароль и открыть одну из потайных дверей. Всё это время, я терпеливо стою позади неё, сложив руки за спину. Сегодня на ней обтягивающее белое платье и туфли на тонкой шпильке. Делли знает, как выгодно подчеркнуть свои пышные формы, затыкая за пояс худощавых моделей Панема. − Сэр, − она оборачивается ко мне, приглашая первому пройти к лифту, спрятанному за дверью. С легким поклоном, прохожу внутрь. Девушка следует за мной, нажимает кнопки на пульте управления, и лифт начинает движение. − Белый − цвет совершенства, − касаюсь руками строгого платья, провожу ими по вытянутой, словно струна, спине Делли. Она не двигается, даже не дышит, мне нравится эта покорность. Пальцы нащупывают молнию и тянут подвеску вниз, оголяя нежную девичью кожу. Стягиваю платье, хочу рассмотреть её со всех сторон. Она не носит нижнее белье, это будоражит сильней. — Повернись.       Делли медленно, переступая через упавшее платье, поворачивается ко мне лицом. Её большая, тяжелая грудь покрывалась мурашками под моими прикосновениями. Одна рука опустилась ниже и грубо проникла в её промежность. Девушка всё это время стояла с опущенными глазами, не решаясь их поднять. Хорошая девочка.       Лифт остановился. Медленно вытаскиваю пальцы, поднимая их до ее горла и сжимая его. − Жду тебя сегодня на ужин, Делли. Надень серёжки, которые я подарил тебе на рождество, − разжимаю хватку, − и больше ничего. Она молча кивает, отходит в сторону, чтобы я мог выйти, после чего снова набирает цифры, и лифт открывается.       Передо мной стоят два моих лучших советника, Эгерия и Антоний. В их лицах едва успеваю прочесть удивление от вида обнаженной девушки, но они быстро натягивают маски равнодушия, мои личные дела их не касаются. − Господин Президент, − начинает Эгерия, − благодаря улучшенной формуле охмора, нам удается заменять воспоминания Аврелия. В его голове сейчас происходит борьба между реальными и ложными воспоминаниями. Есть вероятность, что он сойдёт с ума до конца эксперимента.       Мой старый друг, доктор Аврелий, человек, ступивший не на ту тропу, пытался покончить с собой, но его успели остановить. Нельзя упускать такой источник информации, только не сейчас. − И каковы же шансы? — лениво принимаю переданные документы. − Доктор Лайонс даст точные прогнозы, пока я… − Нужно владеть полной информацией. Зачем мне слушать нескольких лиц, когда ты должна собрать всё воедино и преподнести мне? − Прошу прощения, сэр, этого больше не повторится, − она опускает голову и останавливается, − я сию минуту займусь этим вопросом. − Женщина удаляется в противоположном направлении.       Антоний ведёт меня по лабиринтам лаборатории Прометеуса Лайонса. Со всех сторон расположены палаты с удачными и не совсем, экспериментами доктора. Всякого рода мутанты были созданы под чутким руководством Лайонса, но поистине я восхищаюсь лишь одним его изобретением. Модифицированный яд ос-убийц стирает личность, меняет сознание, делает из человека марионетку. Именно это сейчас мне и нужно.       Только у одной палаты дежурят два солдата. Они синхронно расступаются, пропуская нас внутрь. − Как ты себя чувствуешь, старый друг?       Он не замечает меня, отгоняет назойливые видения. Его взгляд безумен, почти не похож на человеческий. Прометеус отлично постарался. Аврелий сейчас находится на грани восприятия реальности. Благодаря охмору, все его воспоминания были заменены, будто он на протяжении многих лет был тайным агентом у ненавистных врагов и собирал информацию. Аврелий, слегка покачиваясь на кровати, наконец, концентрируется на мне. − Господин Президент! Как я здесь оказался? − Тебя пытались убить, мой друг, − попутно подаю знак Антонию, чтобы тот начал вести запись. — Та девчонка, дочь женщины, с которой тебе приходилось жить, ради нашей цели, хотела убить тебя на заброшенной станции, но мы успели тебя спасти. − Зачем она…почему? — Аврелий хватается за голову. Яд путает мысли. − Потому что они тебя раскрыли, ты ведь помнишь, что был моим тайным агентом? − Я был…был, − пробует это слово на вкус. — Да, я был агентом, но не один. − Видимо, меня сильно встряхнули, − мужчина снова трогает свою голову, − перед глазами встают только образы людей, но не могу вспомнить имена. На языке, почему то, крутится только одно… − Какое же? − Альма Койн, − хмурит брови, − почему-то я не верю ей. Она лидер, но боится потерять первенство из-за кого-то. У нее много ядерного оружия, мне кажется, даже больше, чем она показывала. − Где она его хранит, Аврелий? — Мне не нужно задавать этот вопрос, потому что ответ заранее известен. − В Дистрикте 13. Они ведь живут под землёй, очень глубоко. Там совершенно неприступная крепость! Даже если их бомбить целый день, к стратегическим объектам и близко не подберешься, — говорит восторженно, что мне приходится выдавить из себя улыбку, чтобы он не закончил разговор. — Они готовятся к нападению на Капитолий… − Неужели? — притворно удивляюсь, пусть думает, что только благодаря ему стала известна эта новость. − Да…это нападение и готовит Койн, но без поддержки того парня…как же его зовут… − Пит, я полагаю, − складываю руки перед собой в замок, − назойливый мальчишка, но хочу заметить, весьма не глуп. Нам не хватает таких людей в команде, − подхожу к Аврелию и хлопаю, почти по-дружески, по плечу. — Выздоравливай, мой старый друг, нас ждут великие дела.       Мужчина улыбается, но глаза его не выражают и подобие радости, в них происходит борьба, и она неутолимо терзает его. Его губы что-то шепчут, и уже подходя к двери, он заставляет меня обернуться. − Китнисс не могла причинить мне вред, уж тем более хотеть моей смерти, мы семья! Зачем Вы соврали мне? — Аврелий выпалил эти слова мне в спину. − Ох, мой старый друг, то, что мы любим, нас и убивает…       Мужчина вскакивает с кровати и бежит в мою сторону, из-за чего тут же получает электрическим зарядом в грудную клетку, неестественно дергается и обмякает. − Антоний, передай доктору Лайонсу, что нужно увеличить дозу охмора, но пусть не переусердствует, мне не нужен неуравновешенный психопат.