По ту сторону книги

Я сгрёб в кучу всевозможную мелочь, поднялся и разложил всё на столе. Чего тут только не было! И позолоченные пуговицы — видимо, от чьих-то мундиров — и кусочки бумаг, и булавки, и сломанные перья. Был бы Уилл здесь! С улыбкой я сложил самое, пожалуй, ценное к себе в карман, затем, услышав шорох, не стал засиживаться и торопливо вышел из комнаты. — Эй, — произнёс тёмный силуэт, появившийся в дверях фабрики. — Ты один? Где-то я уже слышал этот голос. — Все ушли? — повысив голос, продолжал человек. — Нет, — соврал я. — Начальник всё ещё здесь. — Слушай, парень, лучше уходи, я не один. За спиной человека никого не было. — Ну-ну, — ухмыльнулся я. — Луддит, ага? Человек ровной походкой вышел на свет. Ну, конечно, Кастнер. — Не знал я, что ты подался в этих, — я кивнул на самый ближний станок. — Оттого ты подал увольнение? — Тебе-то какая разница, — хмыкнул он и переложил палку в другую руку, очевидно, угрожая. — Нет, просто безработица по стране гуляет. Ну, как знаешь. Я пошёл за одеждой, а Кастнер тем временем стал придвигаться к станку. — Постой-ка, — улыбнулся он, — ведь если я сейчас… Проблемы-то твои будут. Да. Верно. Однако, не подавая виду, я пожал плечами, кивнул и двинулся к выходу. Всё равно не решится тронуть ни одного станка. Тёплым ветром встретила меня улица. Приятно дыхнул он в лицо и развеял мрачные мысли о фабрике, о ежедневном труде, о не разнообразной жизни. Наскучило всё. На пути к дому я резко остановился. В глаза бросился огонь, пылающие беспощадным пламенем улицы, неизвестная суматоха… Что здесь творится? Я подбежал к рабочему, с которым был знаком; он подливал воду в огонь, передавая ведро по цепочке, но то было безрезультатно. — Бог мой, сэр, что тут происходит? Рабочий, продолжая подавать воду, хмуро взглянул на меня. — Прочь! Я бросил перчатки наземь и подбежал к нему, хватая ведро руками. — Давайте я… — Прочь, я сказал! Он опрокинул ведро и окатил меня холодной водой. Я дёрнулся, но, когда открыл глаза, линия рабочих уже расползалась. Буквально растворилась в воздухе! — Что… Не успел я договорить, как горящее здание превратилось в нашу фабрику. Чёрт, когда я успел задремать? На фабрике до встречи с Кастнером или на улице? Вот сейчас меня трясёт один из прохожих, а я не просыпаюсь. — Корбес! — Маркес, размахивая шапкой, подбежал ко мне. — Сэр… Прошу прощения, сэр, но что произошло? — Наша фабрика, Корбес! Моя фабрика! — Отчего вы её не тушите? Где все? — начальник был, похоже, слишком расстроен, я продолжал кричать: — На помощь! Помогите же кто-нибудь! Пожар! Воды поблизости не было, иначе я уже начал тушить. Я повернулся к директору завода и не узнал его. Обычно-серые глаза Маркеса теперь горели алым — не хуже самой фабрики. — Вы поплатитесь за это! — со злобной усмешкой сказал он и неожиданно расхохотался. — С ума сошёл со страху, — пробормотал я и побежал к горящему зданию. Что же это? Как же так? Я долго смотрел на горящую фабрику. Неужели это и есть конец карьеры? Та самая безработица, о которой кричали последние газеты? — Нет уж, увольте, не сдамся. Я кинулся прямо в огонь, вовремя уклонившись от упавшей балки. За спиной что-то кричал начальник, но я не слышал или не желал слушать. — Воды! Воды! Друзья-рабочие, тут хоть кто-нибудь остался? Слышались крики и возня, но очень приглушённо. А фабрика пустовала. Искрящийся свет привлёк моё внимание. Он исходил из запасной комнаты, струился, опираясь на стены и стелясь по полу. Я схватился за голову. Это было ещё ужаснее, чем пламя, окружавшее меня. Кашляя, я забежал в комнату и увидел источник освещения. Это был пыльный, стоящий в углу шкаф, к которому давно никто не подходит. Чтобы рассмотреть искрящееся золотое сияние, я снял с двух нижних полок книги. И отпрянул назад. Яркий свет стремительно заблестел в глазах, ослепил. Я зажмурился, хотел сделать шаг назад, но, оказалось, сделал непроизвольный шаг вперёд. Тогда яркий фон перед глазами растаял. Впереди была блистающая полоска золотого света. А ещё что-то до боли знакомое. Всё никак не могу припомнить, что.