Flashback
Лухан рос очень странным омегой, не таким, какие были в его садике, а дальше и в школе. Хотя этого он сам не понимал, но другие видели все прекрасно и пытались изменить мальчишку в лучшую сторону. Из-за своей гиперактивности он часто попадал в передряги и получал травмы, благо, что ничего серьезного не случалось. Родители, которые очень любили своего единственного сына, пытались помочь ему, но тот наотрез отказался, говоря, что мальчик он самостоятельный. Но по врачам блондин ходил с папой без каких-либо истерик и криков. Все, что смог сказать доктор, так это то, что Хань абсолютно здоров, просто ему некуда девать всю его детскую энергию. Но заверил родителя, что все изменится, когда Лу станет постарше.***
Первая течка у мальчишки началась около пятнадцати лет и была очень болезненной, из-за чего очень сильно перепугал папу-омегу. Конечно, в таком состоянии Хань не пошел ни в какую школу и остался дома, хотя обеспокоенные родитель хотел отвезти его в больницу, но услышав отказ от сына, оставил того в покое. Течка закончилась спустя три мучительных дня. Казалось, что Лухан загнется еще на первом дне, но преодолев неприятные ощущения и жар, мальчишка вновь вернулся в школу. Лухан рос очень красивой омегой, его короткие блондинистые волосы отливали белизной, а ореховые глаза плавились при ярком солнечном свете. Фигура с возрастом становилась все более похожей на омежью и в старшей школе на него стали заглядываться многие альфы. Но сам подросток совсем внимания на них не обращал, продолжая увлеченно читать детективные истории, когда позволяло свободное время. Родители, которых подросток очень любил, начинали все чаще спрашивать о мальчишках, которые нравятся Ханю. А в ответ лишь слышали раздраженное: «Мне никто не нравится». На этом разговор обычно и заканчивался.***
Самая большая ссора, которая случалась у Лухана с родителями была в тот день, когда он рассказал, кем хочет стать в будущем. Тогда был именно тот день, когда его отец-альфа говорил очень и очень много, а папа почему-то плакал. Дело в том, что они как раз жили в то время, когда уровень преступности был очень велик. И Чансу, как заботливый родитель и глава маленького семейства хотел увезти подальше своего ребенка, уберечь от самого плохого. — Послушай, Луханни… — начинает папа, но из-за накатившихся слез не в силах был продолжить. — Я все понимаю, пап, но мне там не место, — шепчет юноша, глядя на родителя. — Это мое решение. Тогда Хань ушел из дома, собрав все вещи, которые пригодятся. Ему было больно покидай родное гнездышко, в котором провел все свое детство, но так было нужно. Ведь он самостоятельный.***
Без особого труда поступив на факультет криминалистики, Лухан смог получить комнату в общежитии. Ему повезло, что соседи попались адекватные юноши-омеги, которые учились на втором и третьем курсе факультета биотехнологий. Теперь Хань мог вести жизнь, которой так давно хотел. Без упреков папы по поводу альф, без осуждающего взгляда отца по поводу выбранной профессии. Конечно, он не собирался вечно обижаться на родителей. Их тоже можно было понять. Осознав, что сейчас не скован родительским контролем, вновь появилась его гиперактивность. Но теперь все шло по-взрослому. Во взрослой жизни появились не менее взрослые друзья, которые скрашивали скучные вечера. Его новые друзья — Минхо и Тэмин были парочкой, поэтому Хань чувствовал себя не в своей тарелке, когда те начинали обниматься при нем. И одним вечером, когда все пары были закончены, а экзамены сданы на отлично, Тэмин предложил блондину развлечься в клубе. Пойдя на поводу у недавних знакомых, Хань без задней мысли поплелся с ними в самый крутой клуб города. Они еще о чем-то говорили, но блондин не слушал, благополучно уйдя в свой внутренний мир. Клубная музыка оглушала, а выпивка делала свое дело и сводила с ума. Хань и не заметил, как от одного стаканчика коктейля начинает пьянеть. Он ведь и не пил никогда, поэтому сейчас новые ощущения вскружили юношескую голову. К нему липло много альф и бет, только он их совсем не замечал, а Тэмин, который тоже находился уже под градусом, советовал ему охмурить какого-нибудь красавчика. И даже приглядел одного такого. Того альфу звали Чондэ, но чаще можно было слышать просто Чен. Он был выпускником университета Ханя и готовился уже получить диплом. Тогда, гладя на него пьяными искрящимися глазами, блондину показалось, что он влюбился с первого взгляда. Он чувствовал, как сердце бешено стучало, а ладошки вспотели, и омеге хотелось, чтобы тот альфа посмотрел на него. И тот посмотрел. Тогда они и познакомились, а после слегка выпившие они завалились в номер отеля, который тоже был неподалеку. Альфа целовал горячо, страстно, оставляя на бледной коже омеги засосы. Хань стеснялся, но алкоголь сделал свое дело и теперь омега лишь поддавался своему избраннику, делая себя полностью уязвимым. Поцелуи спустились ниже, и теперь теплые губы покрывали затвердевшие соски, слегка прикусывая их зубами. От неописуемых ощущений омеге сносило крышу и сам того не понимая, он просил большего. Чондэ ощущал нарастающий аромат молочного коктейля с клубникой и понял, что парень сейчас не только под градусом, но и в самом начале течки. Уложив извивающего блондина на кровать, альфа быстро избавил того от ненужной одежды. Из пульсирующего колечка мышц обильно выделялась смазка, что даже шло на руку альфе и не пришлось подготавливать омежку. — Хочу… — шептал Хань, похотливо раздвигая ноги шире. — Очень хочу… Прошу… Это и было зеленым светом для альфы. Устроившись между ног омеги, он вводит член сразу на всю длину, но начинает двигаться не сразу, давая Ханю привыкнуть. Чен начинал с плавных и медленных движений, но, когда слышал сладкие стоны омеги и просьбы о большем, ускорял темп. Блондин подмахивал бедрами в такт альфы, тем самым доводя себя и партнера до экстаза. Омега чувствует, как Чондэ изливается прямо внутрь, а затем на несколько часов их связывает разрастающийся узел.***
Омега чувствовал себя окрыленным, ведь Чондэ предложил встречаться через неделю после их первой близости. Альфа водил блондина по различным кафешкам и ресторанам, дарил подарки. Так продолжалось еще где-то месяца два с половиной, пока омега не стал чувствовать по утрам тошноту, проводя время в компании белого друга. Тогда в голову Ханю пришла неутешительная мысль сделать тест на беременность. И как ожидалось, он был положительным. Омега не знал, радоваться ему или плакать, но он решил рассказать об этом альфе. — Какого хрена?! — от неожиданного крика, блондин аж подпрыгнул на месте. Он не думал, что Чен отреагирует таким образом. — Ты забеременел? — Ты не рад? — Рад?! — альфа подходит ближе к омеге. — Этот ребенок не мой, просто избавься от него. — Ч-что? — из-за нависающего над ним Чондэ, ноги Ханя подкашиваются и тот падает на пол. — Но, он твой… Альфа не желает слушать бред, который несет омежка, поэтому не находит ничего лучше, чем ударить блондина по лицу. От сильного и неожиданного удара Хань падает на пол, крепко ударяясь головой. Из-за шока, осознание произошедшего приходит омеге не сразу. — Не вешай ребенка на меня, шлюха, — черство произносит альфа, присаживаясь на корточки возле омеги. Протянув руку к голове парня, Чондэ сжимает клок светлых волос. Слышится испуганный визг омеги, и альфа резко дергает его за волосы, а после с силой ударяет об пол. Корчась на полу от сильной боли в висках, губы омеги медленно зашевелились: — Хватит… — просит Хань, пытаясь сфокусировать взгляд на альфе. — Мне больно… Но альфа не хотел останавливаться на этом. Поднявшись с колен, Чен смотрит на испуганную омегу сверху. Ему приносит удовольствие такой вид блондина: загнанная в угол жертва. Все просьбы омеги прекратить проходят мимо, а громкий плач становится усладой для ушей. Ханю кажется, что это только затишье перед бурей и был абсолютно прав в этом. Омега чувствует острую боль от удара в живот, а дыхание спирает вплоть до посинения лица. Кажется, Чондэ вложил много сил в этот удар. Блондин чувствует во рту отвратительный металлический привкус, сознание медленно покидало юное тело.***
Очнулся Хань уже на больничной койке, провалявшись без сознания трое суток. В памяти всплывают отрывки того вечера, отчего на глазах омеги наворачиваются слезы. Датчики, что были прикреплены к телу, жутко запищали, заставляя блондина сморщиться от неприятного звука, поэтому парень не слышит, как приоткрывается дверь, пропуская внутрь человека в белом халате. — Очнулся, парнишка, — подходя к кровати, произносит мужчина. — Мне нужно с тобой серьезно поговорить, — продолжает, по-видимому, врач, не давая Ханю опомниться. — Ты помнишь, что с тобой было? На минуту омега задумывается. — Помню жгучую боль, — тихо отвечает блондин, пытаясь сделать голос как можно спокойнее. Рука невольно скользнула к животу, что не утаилось от врача. — Об это я и хочу поговорить. Скорую вызвали соседи, когда нашли тебя на полу в квартире. К сожалению, травма черепа привела к тому, что теперь ты не сможешь ощущать запахи, — слушая монолог врача, омега ни разу не шевельнулся. — Как… Как мой ребенок? — собравшись с силами, произносит омега, хрипящим от долгого молчания голосом. — Приношу извинения, но ребенка не удалось спасти. Слова врача прозвучали, как гром среди ясного неба. Юноша задрожал всем телом, а слезы с новой силой полились из глаз, а редкие всхлипы становятся все громче. Врач, увидев, что омега начинает впадать с истерику, быстро вводит тому успокоительное и, понаблюдав еще чуть-чуть за состоянием пациента, уходит. Омега проклинал тот день, когда пошел в клуб, проклинал ту ночь и ту течку, которая так не вовремя началась. И больше всего ненавидел Чондэ, который посмел такое сделать с ним. Вроде, все было так прекрасно, он, альфа и их будущий малыш, которому Хань уже придумал имя — Син. И все рухнуло в один момент, словно ураган прошелся по всей счастливой жизни омежки. И почему-то сейчас до безумия хотелось увидеть родителей, которые поймут его и поддержат, но Лу сам разорвал эту нерушимую связь. Они хотели огородить его от того, на что он сейчас сам и напоролся, не послушав советов родных. Да, именно он был виноват, именно себя он должен винить в первую очередь. И Хань осознал, теперь он совершенно один.End flashback
— О Боже… — шепчет Бэкхен, прикрывая рот рукой. Он и подумать не мог, что мог скрывать Хань за своей прекрасной белоснежной улыбкой. Омега поддается вперед и обнимает младшего, поглаживая по блондинистой макушке. Хань чувствует тепло объятий и это добивает его окончательно. Из глаз тут же начинают литься крупные бусинки слез, которые не хотели останавливаться. — Так тот альфа, который ранил Сехуна… — не веря своим догадкам, произносит Бэк. Хань молча кивает, вдыхая нежный аромат брюнета, который сейчас действовал успокаивающе на напряженный омежий организм. — Поплачь, малыш, — голос старшего дрожит, ведь тот сам готов уже разреветься. — Будет легче. Лухан прижимается к омеге сильнее, ощущая своим впалым животом округлый животик старшего. Чувства накатывают с новой силой, стоит блондину вновь окунуться в воспоминания о минувших днях, о своем, так и не рождённом, малыше. Сейчас бы его Сину было около трех лет… Бэкки стирает мокрые дорожки слез с покрасневших щек Ханя, шепча при этом успокаивающие слова. — Но ты должен жить дальше, — произносит Бэкхен на ухо младшему. — Прошлое должно оставаться в прошлом, только там ему место. Его посадят, Чанель и Сехун позаботятся об этом. — Только никому не говори, не хочу, чтобы они теперь испытывали жалость при виде меня. — Я же пообещал тебе. Омеги сидят так еще некоторое время. Бэкхен поглаживает младшего по дрожащей спине до тех пор, пока парень в его объятиях не засыпает. Старший чувствует слабый аромат, исходящий от омеги и понимает, что это самый любимый запах Сехуна и слегка улыбается. И он знает, что альфа так просто не отступит… Бэкхен вздыхает и чувствует, как в кармане брюк завибрировал телефон. Уложив аккуратно Ханя на диван, омега достает гаджет и отвечает на звонок. — Бэкки, этот судебный процесс меня доканал… — жалобно доносится с того конца. — Вы там с Ханем долго? — Лу только что уснул, ему нужно отдохнуть, — произносит Бэк, смотря на свернувшегося комочком младшего. Пак понимает, раз его муж говорит так, значит так и должно быть. — Ему нужна поддержка… Только сейчас Лухан смог уснуть спокойно.