Расскажи мне о любви

— Истинный? — раздается удивленный возглас омеги. Хань смотрит на альфу своими ореховыми глазами, не в силах поверить его словам. — Такого не может быть. — Может, Лу, — шепчет шатен. — Еще как может. У Лухана начинает болеть голова от переизбытка информации. — Эй, голубки, вы все же не одни, — с ухмылкой на губах произносит Чанель, про которого все благополучно забыли. — Я все понимаю, но времени у нас маловато. — Точно, — отвечает Сехун, неохотно отпуская Лухана. — Что-то случилось? — Мы, наконец-то, напали на след, — с каким-то облегчением произносит шатен. Но Хань то знает, что начинается самое сложное. — За тобой никто не следил? Блондин замирает на мгновение, но потом отрицательно мотает головой. — Я не глупый омежка, О Сехун, — серьезно произносит омега. — Как вы узнали? — Кое-кто очень нам в этом помог, — отвечает за друга Пак. — Лу, нам нужно серьезно поговорить, а на улице, сам знаешь, не вариант. Омега кивает, пропуская альф в дом, а затем запирает за ними дверь. Родители еще не скоро вернутся, Хань надеялся, что они не застанут их разговор. — Чен все рассказал, Хань, — начинает сразу же Сехун, заранее представив реакцию омеги. — Ч-Чен? — То, что он нам помог, не изменит его срока, если ты этого не захочешь, Лу, — мягко произносит шатен. Он видит, как в глазах Ханя промелькнула грусть. И альфа не понимает, с чем это связано. — Может, для начала все расскажите, а потом я смогу принять решение? Мужчины садятся на диван, готовясь поведать все, что до этого рассказал им Чондэ. На этот раз, ничего не утаивая. Им с трудом удалось найти Ханя, как же им тогда придется искать целую группировку головорезов? Омега приносит горячий чай и парочку ароматных круасанов. — Начинайте. Альфы переглядываются между собой. И Сехун начинает первый, потому что так будет правильней. Он дословно пересказывает слова Чондэ о группировке, как и сам когда-то, входил в нее. Сехун хочет уловить хоть какие-то эмоции на лице омеги, но тот остается спокойным, словно его это совсем не касалось. — Он еще что-нибудь сказал, может, как их можно выследить? — Хань не осознанно начинает теребить побледневшие пальцы. — Только то, что они везде. — Если им нужен я… — начинает Хань, но тут же его прерывает голос Сехуна. — Не смей, ты ничего не будешь делать! — Дослушай сначала, — произносит Лухан, а затем замолкает, переводя дыхание. — Им нужны молодые и красивые омеги, тогда мы их дадим. Я не хочу больше сбегать, Сехун. Я понимаю, что этот шаг просто безумный и не факт, что все получится, но мы хоть попытаемся. — Если ничего не получится, мы подвергнем опасности многих омег! — Они итак в опасности и без нашего плана, — голос Лухана звучал твердо, а глазах не осталось и толики паники. Будто он уже все для себя решил. — Мы хотя бы должны попытаться. Если Чен прав, и их действительно так много, нам понадобится помощь. Сехун смотрел на светловолосого омегу и не понимал, откуда в этом хрупком тельце столько отваги. Он вспоминает слова Чондэ, как тот восхищался Ханем и альфа так же начинает им восхищаться. Ведь по-другому и нельзя. И скрыть от омеги одну вещь, сказанную тем альфой, Сехун просто не может. — Чондэ сказал кое-что еще, — начинает Сехун, ловя на себе взволнованный взгляд Пака, но понимающий и одобряющий. Хоть что-то О Сехун сможет сделать правильно в этой жизни. — М? — в глазах Ханя виднеется удивление. — Все то время, что вы были вместе, он заботился о тебе. И то, что случилось… Он совершенно не хотел этого. Лухан замирает и Сехуну кажется, что тот сейчас расплачется. Но этого не происходит. Омега лишь глубоко вдыхает отчего-то прохладный воздух. Ему бы хотелось сейчас разреветься, послать к чертям накопившуюся обиду и злобу. Глаза предательски щиплет, но плакать не выход, ему нужно быть сильным. — Спасибо, что не скрыл это от меня, — тихо произносит омега, поглядывая на альф, которые так и не притронулись к ароматному чаю. — Зря вы чай не попробовали, он вкусный. Омега встает со своего места и направляется к лестнице, которая ведет на второй этаж. Сехун подрывается за ним, но его останавливает рука и тихий голос друга. — Не сейчас, ему нужно побыть одному. Сехун вздыхает и опускается на место рядом с Паком. Хоть одно радует: Лухан цел и здоров. — Знаешь, мне кажется, что без Чондэ нам тут не справиться, — говорит Чанель, оглядывая комнату, в которой они остались. Множество семейных фотографий, цветов и украшений, но иногда виднелись участки порванных обоев в углах, которые хорошо скрывали цветы и шкафы. Сехун не знал, было ли это таким своеобразным декором, либо же чем-то большим. — Он был с ними, он знает больше нашего. — Но он преступник, Чан! — Он покаялся, ты же слышал. — Сделал раз, будет и второй, — не унимался Сехун. — В тебе это говорит ревность альфы или же человек? Ты боишься, что Хань простит его, потому что не чувствует вашей истинности? Какой же ты еще мальчишка, чертов О Сехун, — произносит Пак, смотря на друга. — У тебя был Тао, который любил тебя. — Но я не мог полюбить его так же, Чанель. Это какой-то замкнутый круг, из которого мне никак не выбраться. — Се, безвыходных положений не бывает. Но понять, правильно мы поступили или нет, не сможем до тех пор, пока не столкнемся с последствиями этого самого выбора, — рыжий альфа легонько треплет друга, приводя в чувства. — Мне все еще интересно, как родители Тао тебя еще не выловили, с их то связями. — Вроде, Тао даже и не рассказывал. Я ему как-то звонил, но он был не многословен. Неожиданно послышался странный звук со второго этажа, который прервал перепалку двух альф. — Хань? Ты там как? — Все хорошо! — доносится голос омеги. Со второго этажа послышались шаги, и вскоре перед мужчинами появился светловолосый омега, одетый в черные джинсы, которые отлично подчеркивали стройные ноги Лухана, и светлую футболку с ярким принтом. — Выглядишь потрясающе, — с запинкой произносит Сехун. — И куда это ты собрался? — Спасибо, — Лухан улыбается, пряча под светлыми волосами покрасневшие кончики ушей. — У нас же дело. — Где твои родители, Лу? — произносит Чанель, решая нарушить неловкую тишину. — Ушли куда-то еще ранним утром. Возможно дела, все же я давно их не видел, поэтому мало знаю. Или вы и их тоже подозреваете? — Сейчас мы ни в чем не уверены. Троица медленно собралась и все же решила покинуть дом Лухана. Омега запирает дверь на ключ и прячет его подальше в карман. — Вы же здесь ни разу не были, я ведь прав? — развернувшись к мужчинам, произносит парень. Те, на слова омеги лишь отрицательно качают головами. Все же, они большую часть жизни прожили в центре, где и проводили свое свободное время, изредка выбираясь к родителям Бэкхена. Точно, в их компании всегда рядом был муж его друга, неотъемлемая часть. Какого сейчас Паку, которому приходится покидать беременного мужа так часто? Тем более дата родов стремительно приближалась. О Сехун не мог дать ответа на этот вопрос, как и на многие другие, которые ураганам кружились в его голове. — Могу побыть для вас гидом. Чанель что-то отвечает, заливаясь смехом, но Сехун не слышит. Он медленно спускается с крыльца дома, словно загипнотизированный и следует за ними. Омега с радостью показывал окрестности городка, а улыбка с его губ так и не сходила. Все это время за омегой наблюдал Сехун, ловя взглядом каждое его движение. И все было так знакомо и в тоже время чуждым. Этот омега принадлежал другому, пусть сейчас это не так, но альфа в этом не уверен. Запах Лухана настолько чист, что иногда, кажется, что его тело никогда и не знало плотских утех. Этот аромат пьянил разум Сехуна, заставлял сходить с ума. Связь истинных крепка, но именно сейчас шатен ее не ощущал, совсем ничего. Он много раз спрашивал об этом Чанеля, а тот лишь говорил, что это незабываемо. — Эй, ты слушаешь? — Да, конечно, — замешкавшись, произносит шатен. Чанель лишь вздыхает, толкая друга в плечо. Они старались не отставать от Лухана, который шел довольно быстро и что-то щебетал. — Куда мы идем? — Воплощать план Лухана в реальность. — Это безумие. — Все наши поступки в последнее время сплошное безумие. Зато будет, что вспомнить на старости лет, — говорит Пак, направляя свой взгляд с друга обратно на Ханя. — Внуки будут в восторге, так и вижу: героические поступки Пак Чанеля и О Сехуна! — Ага, если вернемся живыми, — все же улыбка появилась на лице О. — Смотри, чтобы Бэкки не рассказывал эту историю в одиночестве. Чанель вздрогнул, вспоминая мужа. — Все будет хорошо, ты же знаешь его нрав. С того света меня вернет. Сехун знает, что таким образом его друг отшучивается, когда сильно нервничает. Он молчит и возвращается к любованию окрестностей родины Ханя.