Расскажи мне о любви

Сехун с замиранием сердца смотрит, как не один врач подходит к черноволосому парнишке. Каждый что-то проверяет, говорит медсестре и та в свою очередь с серьезным видом записывает. Альфе хочется знать, какой приговор поставят в итоге. Каждый божий день мужчина приходил в больницу, сидел некоторое время в палате, а потом тяжело вздыхал, смотря на наручные часы. Шатен не помнит, когда последний раз нормально ел и спал. Время словно остановилось для него. Сколько раз он уже ловил легкое колебание черных ресниц. Врачи говорят, что это обычное явление для людей, которые находятся в коме. Рефлексы. Тело помнит каждое движение, сделанное им. Мужчина понимает, что сидя здесь безвылазно, делу никак не поможешь, но и одного Тао не оставишь. Сехун молил о прощении. Не доглядел, не уберег, хоть и не любил его, как его омега. В последнее время Хань перестал появляться в офисе и О списал это на стресс, которые получили они все, когда произошла трагедия с Тао. Блондину нужно было прийти в себя. Тот, скорее всего, до сих пор чувствовал вину перед мужем Сехуна, ведь именно омега предложил тому принять участие в этом диком плане. Но прошла уже неделя, а телефон омеги вне зоны доступа. Сначала шатен не придавал этому огромного значения, но потом, когда в очередной раз, набирая Ханя, Сехун услышал «набранный вами номер не существует», было уже поздно. Мужчина отчетливо помнит, как в тот же день ринулся на квартиру к Ханю, хотя до этого не особо знал, где тот проживает. Чанель быстро смог найти нужный адрес. Чутье альфы подвело, он опять не успел. Квартира была разгромлена, словно в ней побывало не одна сотня человек. Лухан точно дал бы отпор, ведь он омега не робкого десятка. Сехун уверен. Слегка отравлен прошлым, боясь жить в настоящем, но со всеми ведь такое бывает? Сехун тешит себя призрачными надеждами. Ходжун вновь сделал свой ход. Грязная игра, но что взять с человека, которым движет ненависть. Сейчас он не тронет Ханя, не настолько он глуп, чтобы портить красивую приманку. Но что ему нужно в этот раз? Разрушить мир, подчинить себе власть или же самому стать ею. Центр давно выстраивал политику, поднимался из трясины, пытался как-то очиститься от следов войны. Ходжун с отцом Лухана хотели добиться повышения рождаемости, но все лавры пришли не ему, поэтому он озверел. Значит ли это, что и отец Ханя где-то слукавил? И теперь за ошибку платит его же сын. Главное найти ублюдка Ходжуна. Спасти Ханя. Спасти то, что еще ни кому не удавалось. Чондэ должен знать, где может быть Ходжун, но к нему не пустят просто так. Да и идти к нему большого желания О не испытывал. С самой первой встречи в Сехуне зародилась неприязнь к этому парню и видно не зря. Но другого выхода не было, либо же Сехун еще его не смог придумать. Чанеля шатен отправил домой, проводить с беременным мужем, как можно больше времени. Ведь Сехун итак забрал Чана на очень долгое время. И лишь Бэкхен понимал серьезность данной ситуации. Сехун боялся за друга, он боялся за всех своих родных. — Чанель, мне нужна твоя помощь, — раздается в трубке мобильного телефона. — Говори. — Мне нужна встреча с Чондэ, ты ведь сможешь это организовать? — Постараюсь, ты ведь знаешь, что ему дали срок? — в трубке слышно звук падающих кастрюль и громкий голос Бэкки. Сехун посмеивается над неуклюжестью друга, но потом его лицо принимает серьезный вид. Он не слышал о сроке альфы, да и не интересовался им как-то. — Не так уж и много, кстати, — договаривает Чанель. Что же можно было ожидать от собачки Ходжуна. Было ясно, что тот его вытащит из любого дерьма, в которое тот вляпается. — Просто скажи, сможешь организовать мне с ним встречу? — Попробую, но ничего не обещаю. — Спасибо, дружище, — Сехун не ждет, сразу кладет трубку.

***

Едкий запах разъедает ноздри, из-за чего парень заходится диким кашлем. Попытки открыть глаза и что-то рассмотреть тщетны. Лицо стянуто плотной тканью, которая не пропускает ни капли света. Это конец? Нет, все только начинается. Блондина одолевает паника, словно он оказался в самом худшем из своих кошмаров. Его связывают, а затем убивают. Жестоко. Начинается все с того, что по миллиметру срезают кожу, потом режут мясо, отделяя его от костей. Отрывают сухожилия, а затем, когда омега почти весь истекает кровью… дробят тонкие кости. Но самое страшное то, что он не отключается из-за шока, ему не дают отрубиться и забыться. Лухан вздрагивает, когда слышит скрежет за спиной. Кто-то подходит. — Эй, ты еще живой? Чужой голос хрипит. — Я тебя спрашиваю, шлюха! — омега вскрикивает, когда чужая нога ударяет его по спине. Боль проходит по всем мышцам и позвоночнику, заставляя блондина застонать. — Что тебе нужно? — выдавливает из себя омега. — Неужели принцесса заговорила? — Я все равно ничего не скажу. — Тебе всего лишь надо сказать, что копам известно и тогда, я тебя отпущу. Все тело Лухана дрожало от страха. Голова гудела от удара, который Ходжун нанес ему в квартире. Интересно, сколько времени он провалялся здесь, наверняка кто-то заметил его пропажу. Сехун должен был понять. Блондин понимает, что один в поле не воин и нужно дождаться хотя бы О с Паком. Но это может затянуться надолго, ведь, скорее всего Ходжун ничего не сообщал. А… а может они совсем забыли про него и никто больше не придет. В голове было много странных и страшных мыслей. Наверное тоже самое чувствовал и Бэкхен, когда того похитили, но Чанель быстро справился с этим. В нем горел огонь, даже не так, в нем он полыхал. Именно тогда он мог потерять не только омегу, но и сына. А кто Лухан для Сехуна? Всего лишь бельмо на глазу. Ходжун что-то еще говорит, бьет по спине, стройным ногам, но омега молчит, вскрикивает от пронзающей боли, но ничего не говорит. Сразу же вспоминаются слова родителей, сказанных когда-то давно. «Уверенность во всем сведет тебя когда-нибудь в могилу» Может быть, этот момент уже настал? Когда руки альфы переходят на лицо блондина, тот уже ничего не чувствует, находят где-то далеко. Не в этой реальности. Уже на грани обморока. Вот бы уже отключиться, — думает Хань, принимая все новые и новые удары. Во рту чувствуется металлический привкус, дышать становится больно, словно Ходжун сломал ему ребра. — Я вот так и умру? — Ты уже неделю здесь, а твои дружки даже не спешат спасать тебя, — раздается голос альфы. — Может они и вовсе про тебя забыли, ведь у детектива О есть муж, который в нем сейчас очень нуждается, а его помощник… Эта рыжая шпала, тоже семьянин. Не до тебя им совсем. Лухан принимает это как данность, но не поддается на провокации Ходжуна. Он пытается давить на омегу, тупому ясно. Но, дело в том, что блондина уже мало что может задеть за живое. — Твои родители и пальцем не повели, о твоей пропаже никто не знает. Тебя забудут. Забудут. Омега вздрагивает от этих слов. Быть забытым страшно, это ведь значит, что и жизнь он свою прожил зря? Никто не вспомнит о нем, каким он был и за что боролся. Боролся. А за что? После смерти ребенка, он зарылся на самое дно. Можно ли было это назвать борьбой? Он и сам не знал. Он смог простить Чондэ, хотя вина на смерти малыша лежит и на нем. Но Хань считал, что лучше простить человека, чем всю жизнь его ненавидеть. Ненависть убивает, а с него достаточно смертей. Борется ли он сейчас?