Видения Огня

Библиотека Малфой-мэнора порадовала некоторыми обновками. Отец при случае бывало пополнял родовую коллекцию ценными экземплярами. В этот раз одним из таких экземпляров стал труд Ульриха Гамбурского по анимагии первого выпуска, подписанный самим автором. Драко сначала сомневался, припомнив предположение рыжего Уизли относительно животного, в которое он мог бы превращаться. Но прочитав несколько страниц, Драко и думать забыл про идиотского УИзли. Книга была интересной. Ульрих Гамбургский не только знал свой предмет, но и писал легко и непринужденно. Драко окунулся в эту книгу с головой. Нарциссе даже пришлось вызволять сына из добровольного заточения. Отец пребывал в благодушном настроении, что немного сбивало с толку. Видимо, его шпионы в Хогвартсе доложили какую безпринципную "войну" против Уизли начал Драко. Отчасти ему даже было жалко отца. Тот даже не попытался вызвать его на прямой разговор - видимо устал за все предыдущие годы. Впрочем, может дело было и не в этом. Драко просто нравилась мысль, что отец больше не пытается совать нос в его дела. Напрямую не пытается. К концу первой недели зимних каникул Драко разобрался со всей теоретической частью. Для себя он решил, что во что бы то ни стало станет анимагом. Ему хотелось превращаться в какую-нибудь птицу: в ворона или филина. Последний раздел книги как раз позволял определить вид животного, в который будет скорей всего превращаться волшебник. Драко приступил в расчетам, но уже на второй странице стало ясно, что ему нужны знания нумерологии и астрономии в намного более широком объеме, чем первого курса. Немного подумав, он решил попросить помощи мать. Зачастую Нарциссу всегда принимали исключительно как миссис Малфой. В некоторой степени мать и сама тому способствовала. Драко до сих пор не знает, специально это или нет. Но на самом деле Нарцисса Малфой в девичестве Блэк могла бы наверное составить конкуренции самым сильным мужским умам современности. В детстве не было ни одного вопроса Драко, на который бы она не знала ответа. И ответы эти были, как Драко мог сейчас судить, намного более полные, чем содержание одной книги. Стоило Драко поделиться мыслями, как они почти сразу засели за расчеты. Но как и всегда она взяла с сына слово, что тот ни за что сам не будет пытаться освоить анимагию. Только дав обещание Драко понял, какой большой веренице событий дал старт. Нарисса вечером того же дня отправила письмо куда-то в Европу, чтобы записать Драко к самому известному в этом вопросе мастеру. Драко уныло сожалел, что Ульрих Гамбурский умер еще до второй половины нынешнего века. Через три дня расчеты оказались готовы. К большому сожалению Драко, его животное точно не было птицей. В принципе, и какой-то рыбой оно точно тоже не было. Дальше расчеты давали сбой, ибо некоторых данных не хватало. Драко про себя даже фыркал, что такими темпами он и вправду может оказаться единорогом. На второй неделе отец все время пропадал в банке Гринготтс. И судя по отсутствию блеска в глазах и нервной ходьбы по собственному кабинету вопрос явно был не денежный. Таким он бывал каждый раз, когда нужно было придумать, как обойти законы гоблиннов. И надо отдать должное, законы гоблиннов мало когда имели лазейки. Как-то проходя мимо кабинета отца, Драко даже мельком выцепил взглядом, как отец с бокалом огневиски сидит за дубовым столом деда - довольно редкое явление. Судя по устремленному в стену взгляду и шевелению губ, он разговаривал с картиной одного из предков. Что за вопросы волновали отца? К сожалению, посланный шпионить Добби пришел ни с чем. Нервно круча уши в трубочку, он сказал, что его заблокировало магией самого поместья, он даже близко подобраться не сумел. Драко лишь вздохнул и сделал себе заметку, что нужно придумать, как отслеживать разговоры в кабинете деда - единственном помещении, о котором не было никаких записей в дневнике деда, посвященном устройству мэнора. Писал Грег. Поздравлял с праздниками, рассказал немного, как встретил Рождество, воссторгался устроенным в Малфой-мэноре приемом, предлагал встретиться заранее перед обратной поездкой в Хогвартс. Светская переписка. Ничего более на первый взгляд. И если начистоту, то и на второй взгляд тоже, но Драко не мог отвязаться от назойливого чувства навязанности всего этого. Не долго думая, Драко написал в ответ ничего не значащее письмо, предложив встретить в третьем с конца вагоне. Отчего-то по душе больше пришлась посылка от Крэбба с дорогущими конфетами причудливой формы из Германии и короткой запиской: "С Рождеством!". Просто и лаконично. Даже несколько скромно, но в этом и был весь Винсент. Растя под боком деспотичного отца без матери, он и не мог, как иногда Драко казалось, вырасти каким-то другим. Предупредив его о третьем вагоне с конца, он отправил ему набор сахарных перьев. Сова с посылкой постепенно скрывалась из виду, а Драко стоял у окна, ощущая неясное чувство дежавю. Он продолжал стоять в попытке понять что это за чувство, когда забытые когда-то воспоминания ошарашили его как бладжер, подловивший незадачливого охотника. Перед глазами встал образ деда. Креско-качалка качается туда-сюда по инерции. Крепкая дубовая конструкция надежно удерживает обвисшее на нем тело. Безвольная рука свисает с подлокотника. Тело и голова свисают справа. Лицо деда скрыто седой гривой волос. Маленький Драко стоит и не понимает, почему дед в таком положении. "Дедушка, ты заснул?" Драко с шумом втянул воздух. Короткое воспоминание за несколько мгновений вышибло весь дух. Рука дрожала, а перед глазами до противного вставали черные пятна. Присев сначала на корточки, Драко затем и вовсе оперся спиной о стену. Дыхание постепенно приходило в норму. В тот день, 22 декабря, Драко как и сегодня отправил письмо Винсу и спешил к деду обсудить то, что хотел в подарок на Рождество. До праздника не хватило совсем ничего.