В поисках Ируки

После совсем стало как-то рутинно и обычно. Иногда Ирука замечал сочувственные взгляды, иногда замечал тень Какаши, мелькавшую в чужих окнах, иногда замечал виноватые улыбки на лицах знакомых. Не часто, но бывало. И терпел. Делал вид, что все в порядке. Так же улыбался, как и всегда. Даже Котетсу и Изумо, притихшие после бурной пьянки, не смогли заставить его усомниться в уже принятом решении: плевать на всё и всех. Ну, а что? Что бы изменилось, если бы Ирука взорвался? А ни-че-го. Это всего лишь секс, а живет Какаши все равно с Ирукой. А самым смешным было то, что чунин в это искренне верил, убедил себя в том, что Хатаке чего-то не хватает в их «интимном» общении, вот он и ищет это на стороне. Спросить, чего именно не хватает, Умино так и не решился потому, как слишком много всего придется перетряхивать. А перетряхивать означало только одно – разбежаться по своим углам. Но оказалось, что у каждого терпения есть свой предел. Безмерная радость от возвращения Наруто в деревню после почти трех лет обучения у Джирайи омрачилась появлением Тензо. Ирука знал об отношениях Какаши и «Ямато», он знал, что расстались они из-за того, что Копирующий ушел из АНБУ – думал так, был в этом уверен. Спрашивать привычно не стал, сам все решил: Копирующему с Тензо тоже было удобно, он тоже когда-то был «особенным». «Ямато» же и стал той последней каплей в чаше терпения. Кажется, Ирука перестал быть чем-то большим, нежели все остальные в жизни Копирующего. А Тензо был доволен новым назначением - он это и не скрывал - пусть и не слишком хорошо вписывается в жизнь Конохи. Он впервые за много лет ходил по улицам и не скрывал лицо, но больше всего его радовала возможность общения с семпаем. Да, ради такого стоило взвалить себе на плечи ответственность за Узумаки. Хатаке, как и стоило ожидать, не преминул случаем затащить бывшего сослуживца-любовника в постель. Вспоминать былые деньки было слишком упоительно и сладко, чтобы от этого отказаться. Да и незачем было отказываться. Ирука, опять стиснув зубы, терпеливо ждал, когда Какаши надоест очередной любовник, но вот на этот раз слишком уж долго он лежал в чужой постели. И решение пришло само. Ирука напился в баре. Единственным человеком, веру в которого он еще не успел потерять, был Эбису. Элитный учитель ничего не спрашивал, просто подливал в чашечку саке и тихо произносил: «Кампай». С каждой выпитой каплей алкоголя у Ируки росло понимание всей бредовости происходящего, все становилось на свои места. Пьяный Умино кое-как добрался до дома. Голова кружилась, его все время подташнивало. Чтобы хоть как-то привести себя в порядок, он залез под холодный душ. Какаши по привычке запрыгнул через окно в дом Ируки. В ванной шумела вода, и Хатаке, скинув одежду, направился туда, предвкушая все прелести секса в душе. Как можно тише отворил дверь, надеясь сделать Умино сюрприз. Чунин сидел в душевой кабине, поджав под себя ноги и дрожа от потоков холодной воды. - Ирука! Ты чего? – Хатаке, выключив воду, поднял голову чунина за подбородок. – Ревел? Что-то случилось? - С чего взял? – Ирука уставился немигающим, полным разочарования взглядом на Какаши. - Глаза красные, – как будто отчитался Копирующий, сдернул большое полотенце с вешалки и укутал им любовника, начал растирать тело. - Это от саке и сигарет, – безразлично проинформировал чунин, не протестовал, поддаваясь заботе, и даже ничего не сказал, когда Какаши подхватил его на руки и понес в спальню. Где-то на границе сна и бодрствования Ирука говорил что-то спокойным, уже трезвым голосом, что-то объяснял - Какаши хотел бы никогда этого не слышать, но пришлось молча съесть все, лишь сильнее сжимая в объятиях дрожащее от холода тело. - Знаешь, когда ты с кем-то трахался один или два раза, я мог это понять, я даже был уверен, что это моя ошибка, что тебе просто чего-то не хватает в наших отношениях. Чего тебе не хватало? Не отвечай. Уже не важно. Я мог понять и Генму, и Асуму, и Гая, и Котетсу на пару с Изумо, и Хаяте, хоть до сих пор не понимаю, как ты сумел затащить его в постель… Но Тензо - это уже другое. Ты с ним больше месяца спишь. Не спрашивай, откуда я все это знаю. Вопрос не стоит: или я, или он - я тебе не баба, чтобы сопли разводить. Не хочу тебя больше видеть. Никогда. Прошу, забери свои вещи из моего дома завтра же. Какаши ушел рано утром, пока Ирука еще спал. Вещи он так и не забрал - чунин их отнес сам, когда Копирующий был на миссии, аккуратно сложив у кровати. И что теперь? Теперь остается лишь сидеть на ветке огромного дерева у стен Академии и делать вид, что читаешь Ичу, наблюдая за деланно развеселым сенсеем. Поздно сожалеть, поздно просить прощения, поздно вспоминать пять лет проведенные вместе. Оказывается, потерять частичку себя самого намного легче, чем казалось. Почему Хатаке все эти годы воспринимал Умино как что-то само собой разумеющееся, он не знал. Просто была уверенность в том, что он не прогонит, что он никогда его не бросит, что он тот человек, к которому возвращаются. И ведь прекрасно же понимал, что поступки его далеки от хороших. Но изменить себя как-то ни разу не удосужился. Незачем было. Да если на то пошло, то и сам не смог бы объяснить, зачем шалавился. Азарт? Нет, азарта не было. Хотелось? Наверное, да. Просто хотелось. Была возможность – почему же не воспользоваться? Разовые партнеры надоедали быстро. А Ирука? Ирука не надоедал – он был особенным, он был маячком. Тем маячком, к которому возвращаешься. С ним было спокойно. Он не устраивал сцен, а психовал всегда так наивно и смешно, по-детски, что ли? Он, казалось, понимает все. А оказалось, что нет. Ни Ирука, ни Какаши – оба хороши, оба ничего в своей жизни понять не смогли. Умино не осознавал, что молчать - не выход, а Хатаке - что, как и зачем делает. Не понимал, что закрыться в себе, не выпускать чувства, сидеть со своей душонкой в бункере - плохо. Надо было говорить. Надо было разговаривать. Теперь поздно. Все сказанное и так будет выглядеть в итоге как идиотское оправдание себя и своих поступков. Да тот же Тензо – ну, почему? Почему Ирука вдруг решил… это же просто секс! Глупо, беспредельно глупо. И, казалось бы, что может быть проще, чем сказать: «Я тебя люблю»? Не смог, не показал, не донес. Да и не замечал. Поначалу было плевать на эти отношения, попытка стать нормальным, как все – ни больше, ни меньше. А потом? А потом все стало как у всех, в душе было то понимание, что не играешь, а в самом деле так есть. Улыбки, объятия, поцелуи, секс, шутки, тепло, поддержка, уют, понимание… нет, понимания не было. Пожалуй, главная проблема в понимании. А теперь просто поздно. Ничего изменить нельзя. А жизнь все равно продолжается. Ирука с новым рвением занялся детьми, Какаши в перерывах между миссиями занялся слежкой за чунином. Скучная размеренная жизнь от звонка до звонка, истерзанное сердце и жуткая обида у Ируки, короткие отдыхи между миссиями, потрепанная душа и стыд у Какаши. Но вот пойти и попросить хотя бы прощения или извиниться перед Ирукой Какаши так и не посмел. Разовые партнеры все также быстро надоедали, правда, прятался теперь Какаши почему-то в разы тщательнее, как на миссиях, до полного контроля. А Ирука… Ирука видел, знал, просто потому что нереально что-то спрятать в деревне шиноби, тем более если это такое, чем хочется похвастаться всем. Чуть согревало самолюбие то, что Копирующий так и не нашел постоянного партнера. Порой, очень редко, Умино думал, что может все-таки с ним, с Ирукой, было не как со всеми остальными, но мысли эти чунин гнал от себя сразу же. Нет, не надо об этом размышлять – ни к чему хорошему это не приведет. Ну, а своих «разовых» он расценивал как секс и секс себе, ничего особенного – просто сброс напряжения. Сам себе боялся признаться, что забегает в квартал красных фонарей только, когда Какаши в деревне не было. Не хотел его злить, что ли? Прятался, знал, что те, кто торгуют телами, точно трепать не будут. А хоть чего-то похожего на те чувства, что были к Какаши, Ирука все равно так ни к кому и не ощущал. В результате их встречи были сведены до минимума. Иногда пересекались в штабе, иногда на собраниях у Хокаге и совсем уж редко на каких-то праздниках. Все было выверено до мельчайших подробностей: взгляд, жесты, слова - Какаши в самом деле приложил максимум усилий, чтобы случайно не зацепить бывшего любовника. Думал, что хотя бы так сможет искупить вину: не напоминая, не провоцируя, любуясь издалека. Оберегая. По-своему. До того случая. Какаши не привык спорить с начальством. Он всегда четко исполнял все указания, брал миссии, не возмущаясь, никогда не сомневался в поверенных ему напарниках. Но в этот раз он попросту не смог поступить иначе. Второй раз за свою шинобью жизнь Копирующий выступил, не согласившись с решением Хокаге: «Умино не подходит для этой миссии». Он снова плел главе деревни сказки о том, почему Ирука не может принять участие в миссии, но Цунаде - это не Хирудзен, и решение она приняла совсем другое. - Мне нужен там человек, что способен быстро найти нужную бумагу. Кто, если не штабист? Ты, что ли, в архиве торчишь сутки напролет? – даже Шизуне кивнула, мол, да-да, Хокаге права, Тон-Тон и та хрюкнула. Вместо Хатаке с Умино и Ширануи пошел Намияши. Какаши был доволен даже таким результатом. Генма и Райдо работают в паре не один год, личная охрана Хокаге – в их профессионализме сомневаться не было причин. Они защитят Ируку. Пусть лучше так, он, Какаши, не вправе портить чунину нервы еще больше. Хватит и того, что он успел наделать, пока они были вместе. Позже Копирующий не раз проклинал себя за тот разговор с Хокаге. Лучше бы он портил нервы Ируке, чем теперь стоять у камня скорби и глотать слёзы, пока никто не видит. Все должно было случиться по-другому, совсем по-другому. Но Ируки уже нет. После похорон Какаши так и не пошел домой, просто не видел смысла. Там его никто не ждет, там пусто и холодно – как в детстве. Хатаке и раньше никто не ждал, кроме Умино, но чунин был в деревне – этим и согревал, даже когда выставил из своего дома вон, а теперь Коноха стала адом, что каждым домом, каждым лицом напоминала об Ируке – немым укором. Копирующий давно бы слетел, угробил бы себя на какой-нибудь миссии, но надо держаться, держаться ради мести, мести за Ируку. – Привет. Я впервые пришел к тебе. Извини, никак не могу привыкнуть, но ты же понимаешь? – Какаши, запихнув руки в карманы, смотрел на ровные выбитые ряды имен на камне скорби. - Теперь вас двое. Ты и Обито. Не против, если я буду приходить к вам? – слёзы опять подступили. Хатаке шумно вдохнул: - Тяжело, словно душу кто-то украл. Я ведь даже не мог себе представить, что это я к тебе приду, - первые грозовые капли упали на камень. - Дождь... Подожди чуток, я постараюсь придти к тебе побыстрей и все объяснить. Помолчал, выдохнул: - Нет, ты не думай, я не специально. Ты не одобришь, специально умирать не буду, - Какаши улыбнулся, вспоминая нахмуренного Ируку, потер лицо, опять сунул руку в карман. – Да, знаю, что вру. Не злись… но, если получится? Где-то издали послышались чьи-то торопливые шаги, и Хатаке, вытерев взмокшие ресницы, прошептал в небо: - Мне пора, но я еще приду. Какаши увидел бегущего к камню Наруто, трусливо спрятался в кустах – понял, что не сможет встретиться даже взглядом с джинчурики, не то, что разговаривать. Узумаки, сверкая искусственной улыбкой, обнял уже мокрый камень скорби, шумно шмыгнул носом, тряхнул головой, сбрасывая тяжелые капли дождя с волос: - Ирука-сенсей, я завтра на миссию. Не смогу к вам прийти. У меня все хорошо, - голос Наруто сорвался. – Вы извините, что я не сдержал обещание… - Узумаки сдавлено заплакал, забубнил, - это не честно… так не честно... Вы… Джирайя-сенсей… бросили… Наверное, Какаши стоило бы подойти к бывшему ученику, попытаться успокоить, но казалось, что вина перед Наруто была слишком велика – это же он, Копирующий, не уберег чунина, не смог, сам буквально закопал. Как может поддерживать тот, кто виновен? Но Ирука точно бы разозлился: нет, не на то, что Какаши его убил, а на то, что Наруто не поддерживает… - Наруто, - тихо позвал Копирующий, выходя из укрытия. На похоронах Наруто вышел из себя, Тензо едва успел с печатью, еще чуть-чуть и Кьюби бы вырвался. Хорошо хоть пострадавших не было. И ведь никто толком с Узумаки не поговорил – каждый, кому был дорог Умино, закрылся в себе. Правда, Эбису попытался успокоить Наруто, непонятно почему решил, но хотя бы попытался, тот так и не понял ничего в итоге. Теперь была очередь Какаши объяснять, поддерживать, попытаться. Ирука ведь будет рад? Лучше поздно, чем никогда.