Целый мир для двоих

      Как же время провели Огава и Мононоке? Оба пока сидели и просто болтали обо всём. С одной стороны для любого писателя это было бы скучно и неинтересно, но с другой, обычно, самое интересное происходит после таких вот разговоров. — … Ты простишь меня?       Тихо и виновато произнесла Огава, разрывая недолгую паузу после их разговора, таким образом, заставляя парня даже растеряться. Придвинувшись к ней поближе, он посмотрел на девушку: — Простить за что?       В недоумении спросил парень, даже хлопая глазами, видя, как Огава вдруг слегка сжалась, словно испытывала стыд, чем еще больше обеспокоила парня. Еще несколько секунд молчания и девушка подняв глаза на парня, произнесла: — Я… Совсем не умею танцевать. Там, в таверне я, правда, оттоптала тебе все ноги, прости!       Не удержав улыбку, парень счастливо посмотрел ан девушку, подумав, что для Мидзуки такое поведение не типично, а значит, сейчас на нее хорошо действует алкоголь. — Эй, Мидзуки. Нашла о чём переживать. Мне было приятно с тобой танцевать, и наступила на ногу ты всего лишь пару раз. Но раз ты так переживаешь…       Произнёс Миккихико, вставая с земли, и немного наклоняясь перед девушкой, протянул ей свою руку. Краснея слегка, но уверенный, что она не откажет и, продолжая так стоять. — … То потренируемся танцевать. Ты ведь согласна? Я буду стараться научить тебя быстро, обещаю.       Неуверенно кивнув и слегка удивившись, она протянула ему свою руку, вставая. Помогая подняться с места, Мики весьма осторожно притянул девушку к себе, положив свою руку на её талию, а тем временем Огава опуская глаза вниз положила свою ладонь на его плечо. — Я и сам не особо умею, но всё же… Я веду тебя в танце. Просто доверься моим движениям. И раз, два три!       Сделав первый шаг, он не спеша стал двигаться. Мидзуки же сразу устремила свой взгляд на ноги, немного напрягаясь и стараясь поймать ритм. Но вот только почувствовав, как Миккихико приподнимает её за подбородок, девушка как-то нервно посмотрела на него, словно говоря, что она не справиться. — Просто ничего не делай. Я должен вести тебя сам.       Мидзуки лишь прикрывая глаза начала с ним кружится в танце… А уже минут через пять, освоившись, она улыбнулась, произнеся: — Получается!       Чуть громче произнесла Огава, улыбаясь ещё шире и даже тихо смеясь от радости. — Я знал. Спасибо что доверилась.       Парень прижал покрепче улыбающуюся Огаву и слегка залюбовался ей. Ему было приятно видеть девушку именно такой, веселящейся и свободной, не такой застенчивой и не зажимающейся. Движения стали замедлятся, Мононоке чувствовал, что его сердце стало колотиться сильнее, что этот танец кружит голову, и он хотел остановиться немного и перевести дыхании. Вот только алкоголь и эмоции не оставляли ему шанса мыслить здраво. Что-то, почувствовав в парне, девушка замерла, удивленно смотря на Мононоке и не понимая, что происходит. А он, не говоря больше ни слова, наклонился, словно желая поцеловать. И если в первый раз она стеснялась, хотела сгореть от стыда, то сейчас сама, приоткрыв губки, потянулась к нему.       И в этот раз их обоих не терзали мысли о том, что они творят, да их вообще ничего не беспокоило. Хотя может быть крутились мысли на заднем фоне о том, что так нельзя, но сейчас парочка лишь нежно и неуверенно целовалась, забыв обо всём на свете. Впервые они целовались долго, со всей страстью и не хотели отрываться. Эмоции брали верх, каждый желал продолжения, но когда Огава слегка отступила, вцепившись руками в Мононоке, пришлось разорвать поцелуй. Ножки девушки дрожали, сама она тяжело дышала и пока не могла продолжать.       Обнимая ее покрепче и не желая отпускать, помогая устоять на ногах, он неожиданно для самого себя, произнес: — Я люблю тебя…       Мидзуки лишь судорожно всхлипнула и, прижавшись к его груди, расплакалась от переизбытка чувств.       Ещё некоторое время ушло на то, чтобы успокоить свою любимую, а затем парень нежно отстранив ее от своей груди, посмотрел в ее глаза. Молча, словно желая, чтобы она сама что-то сказала. И услышал: — Может быть, мы погуляем? Завтра. По будем здесь?       Слова из девушки вышли не уверенные, но всё же было понятно и так, что она хотела бы повторить эти мгновения, но парень почему-то замолчал. Но ненадолго. — А знаешь… Давай завтра вечером мы не пойдём в игру. Пойдём лучше завтра в парк. — Но нам вроде надо двигаться к новому городу, где пройдет турнир?       Снова не очень уверенно произнесла девушка. Сомневаясь, что ей делать. — Аа, демоны! Прости       Повинился он, сразу поясняя: — Я совсем забыл. Но мне кажется, они все так увлечены, что про нас даже не вспоминают. Но ты права, нам надо вместе со всеми дойти до города.       Еще немного поговорив и обсудив, они вышли из игры, когда на часах было больше одиннадцати часов.       А тем временем события в трактире развивались совсем уж непостижимым образом. Как и предсказывала парочка их отсутствие никто и не заметил. Все были заняты только собой и своими переживаниями, а если кто заметил, то говорить ничего не стал. Постепенно Джо и Ханами стали успокаиваться, их буйный и веселый нрав стал переходить в умиротворенный и уставший и каждый из них уже стал задумываться о том, чтобы выйти из игры. Сейчас они сидели рядом друг с другом и переговаривались о чем-то, но уже без огонька. Сестренка и Юмэ больше не перетягивали Тацую на себя и он даже смог несколько танцев потанцевать с Шидзкукой. Все были радостны и довольны.       И хотя он очень хотел поцеловать Химитсу, Сиросэнси все-таки сдержался. И только под конец застолья, когда все стали собираться из игры, успел шепнуть «задержись». И когда Хонока исчезла в свете искр, Тацуя пошел к своей новой не то девушке, не то подруге. Сестра ничего не подозревая (или решив в этот раз не мешать) исчезла следом, и они снова смогли остаться вдвоем. — Химитсу, знаешь, как я этого хотел       И обнимая ее, коснулся ее губ своими. Со всей страстью, на которую он мог быть способен, но к сожалению, не теряя головы. Так что той ничего не оставалось, кроме как ответить и также с не меньшим желанием начать его ласкать. Насладившись поцелуем, под конец прижимаясь как можно сильнее друг к другу, они улыбнулись. — Сиросэнси, это неправильно       Снова начала она высказывать свои сомнения. И конечно он мог бы попытаться закрыть ее ротик поцелуем, но, все-таки, дал ей возможность продолжить, молча смотря в глаза девушки. — Вот зачем ты так?       Неожиданно сменила она тему. Хотя и не старалась вырваться из его объятий, но и ничего не предпринимая сама. — Как так?       Улыбнувшись своей фирменной ехидной улыбкой, он наклонился, словно собираясь поцеловать. — Тацуя…       Замолчав она потянулась в ответ и снова стала целовать его. Вот только теперь разорвал поцелуй Тацуя и посмотрев на девушку произнес: — Завтра в десять вечера я буду около твоего дома       И не дожидаясь ответа, исчез, оставляя ее одну и сразу снимая шлем, как только появился в своей комнате. И даже не удивляясь, что в его комнате была Миюки. — Ждала?!       Не то вопросительно, не то утвердительно произнес он. И сразу нарвался на первые признаки ревности: — Брат, с кем ты был?       Слегка подумав и вставая с кресла, он перебрался к ней, отвечая довольно честно: — С Шидзукой — Снова?       Слегка надувшись, но не устраивая местный филиал Артктики, произнесла Миюки. — Не ревнуй!       И в подтверждение своих слов касаясь ее губ своими. И хотя он совсем недавно целовался, но то была Шидзука и в игре, а здесь, в реальном, ласкала его сестра. Так что ничего удивительного в том, что уже через пару секунд он стал со всей страстью играться с ее язычком, теряя голову и наслаждаясь. И все было бы как обычно, если не брать в расчет тот факт, что впервые за столько времени они все еще не отошли от выпитого. А потому, когда руки парня стали забираться ей под платье ни девушка, ни сам Тацуя не стали сопротивляться своему желанию. Впервые, потянув ее одежду вверх и разорвав поцелуй, он снял с нее платье и с жадностью осмотрел ее тело. Да, он уже не раз видел его, касался его даже пару раз, но сейчас все было иначе. Наверно, только сегодня, он смотрел на нее не как на сестру, а как на красивую и желанную девушку. — Ты позволишь?       Потянувшись к ее белью, произнес он. И сразу получил ответ: — Я вся твоя!       И сказано это было с таким жаром и страстью, что он понял — чтобы он сейчас не сделал сестра примет все. Не снимая ее лифчик, но отодвинув с груди, он снова, впервые, увидел ее великолепную грудь. Ее уже возбужденные соски, смог прикоснуться к ее гладкой и белоснежной коже. И если бы не ограничители, то совсем потеряв голову, набросился на нее. Но увы, это было невозможно. И даже сейчас испытывая толику страсти, сильное возбуждение, он еще мог мыслить. И мысли были не радостные.       «И все равно я люблю ее как сестру. И не могу продолжать. Хотя и признаю, что мое тело реагирует на нее»       Все было так сложно. Но тем не менее, он продолжил. И вот его губы сомкнулись на ее твердой горошинке, а сестренка издала сладостный стон. От чего и он возбудился еще больше, успев подумать, что так они точно логично закончат этот вечер. И не прекращая ласкать и целовать, постарался доставить ей море удовольствия своими губами и язычком. С каждой секундой девушка стонала все громче, бессвязно бормотала и выгибалась. Мотая головой и сжимая руками простынь, она успевала шептать и кричать сквозь стоны: — Любимый, еще, я люблю тебя…       И сегодня это было взаимно. Они слишком много выпили, а когда действия алкоголя прошло их захлестнула обоюдная страсть, что пьянила не хуже вина. И даже столь сдержанный Тацуя сегодня желал продолжения, хотя в отличие от сестры не смог полностью расслабиться. Из-за особенностей мозга, из-за долга по защите сестры, да много из-за чего еще.       «Я тоже не железный и будь что будет»       Приняв для себя такое решение, он продолжил. Всхлипывая, тяжело дыша, переходя на шепот и крик, Миюки извивалась под ним. Бессвязно бормотала просьбы не останавливаться и прижимала его голову к своей груди. А ему, словно этого было мало, хотелось только одного — доставить ей море удовольствия. Не думая о том, как это выглядит, впервые ни о чем не думая, он целовал и ласкал ее соски и грудь. И может, конечно, он не был искусным любовником, но тот факт, что сейчас с ней был ее любимый Тацуя кружил Миюки голову больше, чем даже сами ласки. Стоны не прекращались и уже вскоре девушка желала большего, а ее брат (хотя сейчас он точно им не был) не переходил к главному. — Брат, я твоя, возьми меня…       И как бы она не краснела, что удивительно в их то состоянии, она не могла не произнести эти слова. Которые и стали решающими. Освободив ее полностью от одежды, он не раздеваясь сам с еще большей жадностью стал целовать тело сестренки. Лаская рукой ее грудь, спускаясь ниже. он был невероятно возбужден, но тем не менее мог еще себя контролировать. Кажется, совсем раствориться в чувствах ему так и не суждено. И давая себе обещание, он продолжил, в этот раз губами касаясь ее талии и спускаясь ниже. Не зная все ли он делает сейчас верно с точки зрения морали, не уверенный, что сможет доставить ей удовольствие так, сомневаясь в душе и переживая, он все равно продолжал. И вскоре услышал вновь ее громкие стоны, касаясь губами самого сокровенного. Не останавливаясь на достигнутом, а наоборот, со всей страстью начиная работать губами и языком, Тацуя старался подарить ей невероятное удовольствие. И у него стало получаться. Миюки уже не сдерживалась, кричала и плакала, а он со всей страстью и желанием целовал и посасывал.       Потом они будут переживать, сожалеть, возможно, на некоторое время их страсть угаснет, что вряд ли. Но сейчас им обоим не было никакого дела до того факта, чем и с кем они заняты. А когда два любящих друг друга человека хотят получить удовольствие и доставить его другому никакие преграды не в силах им помешать. И ничего удивительного, что через некоторое время Миюки особо громко вскрикнув, стала кончать. Обессилено падая после того как выгнулась в спинке и теряя сознание от нахлынувших чувств.