Скорость семнадцать узлов

      Цепкие металлические кошки лихо перелетели через борт каравеллы и крепко засели в дереве корабля. Когда два судна сблизились вплотную, с пиратской бригантины перекинули несколько широких досок. Тут же послышался возглас: «На абордаж!». И не успели матросы с каравеллы даже приготовиться к бою, как с корабля противника на палубу хлынул сильнейший поток вооруженных до зубов людей.       Пираты перебирались по перекинутым доскам, перелетали на канатах и просто перепрыгивали со своего борта на другой. Команда каравеллы выхватила всё имеющееся оружие и тут же вступила в бой. Скрестились сабли, были слышны пистолетные и мушкетные выстрелы, крики, возгласы боли и стоны умирающих. Моряки изо всех сил пытались отбиться от пиратов, но те на них всё наседали и наседали, будто появляясь из ниоткуда — как сотворенные из воздуха вместо убитых и раненых. Было понятно, кто одержит победу в этой смертоносной схватке.       Тем временем в кают-компании каравеллы творилась полная неразбериха: часть офицеров старалась загородить выход в трюм абсолютно всем, что попадалось под руку — начиная со стульев и заканчивая пустыми бочками. Другая же половина, наоборот, старалась выйти из кают-компании, чтобы присоединиться к кровавой схватке на палубе корабля. Капитан же с взволнованным видом сидел на бочке у противоположной стены и усердно выискивал кого-то бегающими глазами. Вдруг он подорвался с места и, наконец разыскав в толпе черноволосого юношу лет восемнадцати, потащил его в дальнюю комнату кают-компании и напрочь запер дверь. Столпотворение у дверей мгновенно прекратилось. Несколько человек начали стучать в закрытую капитаном дверь, но тут же получили приказ защищать его ценой своих собственных жизней.       Те офицеры, что остались у дверей, даром времени не теряли: завал тут же был разобран, и они, похватав свои шпаги, отчаянно ринулись в бой на помощь матросам. Им вслед трусливые остатки команды вновь так же быстро забаррикадировали двери и, дрожа от страха, с мольбой ожидали окончания схватки. В кают-компании повисла нагнетающая тишина. Слышны были только звон сабель, мушкетные выстрелы и прочий грохот на палубе. Юноша возмущенно ринулся от замочной скважины к мужчине и тут же обратился к нему, стоявшему рядом: — Капитан, как это понимать?! Что, черт возьми, происходит?! Почему вы притащили меня сюда?! — Дон Зуко, позвольте. Пираты нас на абордаж взяли! А я лишь забочусь о вашей безопасности! — Моей безопасности? Только поэтому мы сидим в этой грязной кладовке, как последние трусы?! — Господин, не волнуйтесь, мы, конечно же, отобьем эту атаку! Офицеры снаружи нас защитят, и Вы здоровым и невредимым обязательно вернетесь к отцу в Испанию. — Ври больше своим матросам! Они ничуть не лучше: из последних сил стараются пробраться сюда же, чтобы спрятаться от пиратов. Мы должны сражаться вместе со всеми! Только так мы сможем отбить нападение. Выпустите меня! — Дон Зуко, в этом нет необходимости! Уверяю, команда справится с ними и без нашей помощи! — вдруг мужчина замолк, осторожно поднеся к губам указательный палец и на мгновение призывая пассажира помолчать. Снаружи стало тихо. Схватка закончилась.       Из-за закрытой двери раздался смешок, и кто-то заговорил сиплым голосом: — Ну что, принцессы, накричались? Ребята, ломайте двери!       Тут же послышался грохот и глухой удар в дверь — петли дрогнули, но дерево выдержало — затем еще несколько ударов. В конце концов доски треснули, и пиратам удалось успешно выломать дверь. В комнату зашел один из них, видимо, главный — крепкий, закаленный в битвах лысый мужик с глубоко посаженными темными глазами, сломанным не раз носом и беззубым ртом. От него за милю разило гнилью и выпивкой. Впрочем, как и от всей остальной оравы, что столпилась у входа, с живым интересом наблюдая за происходящим. — А с этими что делать будем, кэп? — спросил пират, стоявший ближе всех к командиру. — Вяжите их, в плен возьмем, а потом кому-нибудь, может, как рабов продадим!       Пираты захохотали, а к неудачливому пассажиру и, судя по всему, уже бывшему капитану захваченной каравеллы направились четверо негодяев с пеньковой веревкой в руках. Захватчики связали им руки, заставили подняться на ноги и приказали следовать за собой. Пленникам ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Глазам их предстала ужасная картина: повсюду лежали тела и отрубленные конечности убитых членов экипажа, выпотрошенных людей там тоже хватало. Также по всему кораблю были разбросаны ящики, сундуки и бочки. Пираты вынесли все, что только могли найти — начиная с груза красного дерева, что перевозила каравелла, и заканчивая позолоченными дверными ручками.       Перешагивая через трупы, Зуко морщился от отвращения, но, резво подгоняемый пиратами, продолжал идти вперед. Ему было искренне жаль погибший экипаж. «Возможно, если бы из-за меня корабль не задержался в Сантьяго, то всего этого можно было бы избежать. Это всё дядя виноват, которому вдруг потребовалась какая-то безделушка».       Но теперь уже было поздно в чём-то раскаиваться: как бы то ни было, пираты убили всю команду. И только Зуко и капитану посчастливилось здесь выжить, но и то их взяли в плен, и неизвестно, что с ними случится потом.       В небольшой кают-компании это было не так заметно, как когда они поднялись на верхнюю палубу, — прояснилось, что и большая часть пиратов также полегла. До чего же доводит дикая жажда наживы: идти на верную гибель ради груза какого-то торгового судна, который навряд ли кого-то обогатит или обеспечит им безоблачную старость.       С пленниками особо не церемонились: как только Зуко с капитаном ступили на борт пиратской лоханки, связанными их тут же скинули в трюм. К счастью, отделались они лишь синяками и парочкой ссадин. Ветер вскоре наполнил потрепанные паруса, и бригантина устремилась навстречу горизонту. А сквозь узкие щели на борту Зуко мог только наблюдать, как корабль его медленно опускается в морскую пучину, прямиком к дьяволу.

***

      Яркое карибское солнце уже давно поднялось из-за горизонта и повисло в лазурно-синем небе. Но только сейчас его жаркие лучи добрались до небольшой комнаты в деревянной хижине среди густых джунглей материка. Катара с трудом открыла глаза и еще несколько минут старалась прийти в себя. При малейшей попытке пошевелиться тело отзывалось сильной ломотой, как после хорошей драки или тренировки. Окончательно совладав с собой, девушка попыталась сесть на кровати, но ее сразу же пронзила резкая, острая боль, чуть левее солнечного сплетения, и, застонав, Катара рухнула обратно.       Как назло, она совершенно не помнила, что с ней произошло. А в голове звенело так, словно в ней находилась кузница. «Грандиозная попойка? Но откуда тогда ранение?»       Даже в нетрезвом состоянии девушка не была настолько невнимательной или неуклюжей, чтобы так напороться на что-нибудь. Вдруг в голове прояснилось: последнее, что Катара почувствовала перед тем, как потерять сознание, — сильнейший удар и боль, как будто после падения. Но никакие воспоминания и подробности так и не всплывали.       Тем временем, едва приподнявшись на локтях, девушка осматривала комнатку, в которой очутилась. Оказалось, это была даже не комната, а лишь разделенная деревянной перегородкой часть средних размеров хижины. Мебели здесь практически не было — хотя это и неудивительно: только кровать, небольшая тумба подле нее, а у противоположной стены — шкаф с разнообразными склянками, бутылями и коробками.       Внезапно циновка, которой был завешен вход в импровизированную комнату, колыхнулась, и внутрь вошла коренастая женщина лет тридцати и небольшого роста. Темная кожа красноватого оттенка, густые волнистые волосы и орлиный нос выдавали в ней коренного жителя Нового Света. — О, кому-то наконец-то стало лучше! — травница подошла ближе к Катаре и протянула ей кружку с неизвестным пойлом. — Пей — оно восстановит твои силы.       Хоть пациентка и не могла вспомнить, кто эта женщина, она была уверена, что знает её и доверяет ей. — Пахнет отвратительно, — неохотно прокомментировала девушка, выхватив кружку. — Уверуй уж, на вкус куда гаже, — хмыкнула женщина. — Здорово... — Катара немедленно залпом выпила зелье — в голове всё резко прояснилось. Отчего-то ей на секунду показалось, что пол поменялся с потолком местами, и вскоре боль стала отступать. — Спасибо, Талма. — Вспомнила-таки, — заулыбалась женщина, и в уголках ее глаз проступили сеточки из тонких морщинок. — У тебя на лице все написано, — она сразу же ответила ей на немой вопрос.       Катаре уже удалось сесть на кровать, а теперь она попыталась встать. Но Талма положила свою ладонь Катаре на грудь, дав понять, что сейчас ей запрещено это сделать. — Не вставай — ноги не удержат, — с предостережением произнесла целительница. — Все в порядке, мне уже гораздо лучше. — Все равно не стоит. Отдохни.       Женщина направилась к шкафчику с ингредиентами, после чего, взяв всё самое необходимое, покинула комнату. Катара еще несколько минут просидела на кровати, и, конечно, она не собиралась просто-напросто валяться в постели, дожидаясь полного восстановления. Тем более, что теперь она почувствовала себя действительно лучше. «Для начала нужно узнать, что произошло».       Девушка свесила ноги с кровати и попыталась осторожно встать. Но эта попытка не увенчалась особым успехом: Катара всё-таки не поцеловалась с полом, но только потому, что в последний момент ухватилась за тумбочку. Поймав равновесие, девушка сняла со спинки кровати белую холщовую рубашку и коричневые портки. Одевшись, она направилась в другую половину дома и чаще ползла вдоль стены, чем шла самостоятельно.       Отбросив циновку, Катара проследовала к входной двери. По пути она чуть ли не рухнула пару раз на пол и едва не опрокинула стол. Добравшись до цели, она навалилась на ручку, отчего дверь, тихонько скрипнув, легко отворилась. Девушке удалось пролезть на крыльцо, опираясь на крепкий дверной косяк. А на ступеньках хижины сидел огромный широкоплечий мужчина, на вид которому было не более тридцати пяти. Светлые волосы были собраны в низкий хвост, взгляд исподлобья казался грозным, а лицо покрывала небольшая щетина.       Когда Катара протиснулась на крыльцо, мужчина обернулся. Строгие черты его лица стали мягче, и улыбка всё-таки посетила его вечно угрюмое лицо. — Капитан, вы наконец-то пришли в себя! Как самочувствие? — Как после грандиозной попойки, спасибо, — Катара облегченно присела на ступеньки рядом с ним, — а что вообще случилось, Сид? — Как что? Разве вы не помните? — Не-а. Говорю же, всё плывет, будто под забором валялась. — Ну, мы держали курс на Санта-Каталину. Генерал-губернатор что-то вам поручил, а на обратном пути нам на хвост сели испанцы. Трое отстали, но Галеон Хосе де Сангренто всё ещё преследовал нас. Ох, зря вы поднялись на палубу в тот момент: вас оглушило бортовым залпом, и тут же начался абордаж. Нападение мы отбили, но вы оказались серьезно ранены. Жан сказал доставить вас именно сюда. — Ох, чёрт! И сколько мы уже здесь прохлаждаемся? Где вы пристали? — Катара тут же обхватила голову руками, потому как дела всё ещё оставляли желать лучшего. — Две недели все мы ждем, пока вам станет лучше. А причалили мы у берега Москитов. Я отправился с вами на берег, и Жак пока взял корабль под свой контроль, — продолжал рапорт мужчина, попутно закуривая старую трубку. — Слишком долго… — задумчиво протянула девушка, — нужно как можно скорее наверстать упущенное. Мы отправляемся при первой же возможности! — с этими словами Катара скоро вскочила с насиженного ею места, но оступилась и полетела вниз. Благо Сид успел схватить ее за рубашку. — Кажется, стоит пока повременить с отплытием до вашего выздоровления. — Черт, а ведь ты прав. Но думаю, через пару дней я уже достаточно восстановлюсь для отплытия. — Я тоже на это надеюсь. Но в этот раз вам было заметно хуже — несколько дней держался сильный жар! Смотрите, Талма возвращается. Кажется, вам тоже лучше вернуться обратно в постель, — Сид кивнул в сторону ведущей к хижине тропинки. — И то верно, — Катара аккуратно поднялась на ноги и скрылась в хижине.

***

      Прогнившие доски причала противно поскрипывали под поношенными сапогами моряков. Несколько человек поднялись из шлюпки на пирс и быстрым шагом направились прямиком к поселению. Каждый из них отправился по своим делам: кто-то к торговцам за припасами, кто-то на верфь. Конечно же, одному капитану было нецелесообразно обивать пороги всех заведений, хоть и в небольшом, но всё-таки подобии провинциального города. И хотя пиратское поселение на Бермудских островах мало чем напоминало колонии на прочих островах, здесь вполне можно было выделить главную площадь и несколько витиеватых улочек.       Джет, размерено шагая по поселению, направлялся в местную таверну. Парень пытался придать себе как можно более серьезный и сосредоточенный вид: капитан поручил ему важное задание, и юноша просто не мог оплошать. Наконец, собравшись с силами, Джет толкнул дверь кабака. Его незамедлительно обдало духотой и крепким запашком здешней пищи и спиртного. Парень, не медля, двинулся, по пути обходя дерущихся пиратов и шатающихся пьянчужек, прямиком к хозяину заведения, что стоял за своей стойкой. Добравшись до стойки, юноша решительно обратился к тавернщику: — Эй, мсье. Не изволите ли поболтать? — Что тебе от меня нужно, малец? — грозно ответил мужик, отложив все свои дела, чтобы обернуться к Джету. Тот немного растерялся, и вся его прежняя решительность в то же мгновение быстро куда-то улетучилась. — Я... Э-э-э… Я хочу видеть одного человека!.. — Одного человека? Скажи-ка, малой, а ветер сегодня попутный? — сощурившись, спросил мужчина. — Ветер?.. Ах, д-да! Такой же сильный, как и во времена Первого собрания, — выпалил юноша. «Черт, как я мог забыть! Капитан же ясно доложил, что информатор запросит пароль». — Пароль принят. Вам туда, — тавернщик указал рукой на дверь за своей спиной.       Джет резво перепрыгнул через стойку и направился к двери. — И, парень, поосторожнее со словами, — коротко окликнул его мужчина.       Юноша незамедлительно кивнул в ответ, после чего попал в соседнее помещение. Там была лестница, освещаемая одной единственной свечой. Спустившись по ней, Джет очутился в длинном коридоре. В конце, упёршись в небольшую дверь, юноша зашёл внутрь очередного помещения. Несмотря на ослепившую его темноту, он, всё же, смог понять, куда попал.       Он очутился в небольшом складе, где владелец кабака хранил провизию и бочки со всяческой выпивкой. На складе было темно. В углу у противоположной стены горело несколько факелов — хоть глаз выколи.       Подойдя чуть ближе, Джет услышал тихие голоса, доносившиеся из противоположной стороны комнаты. Один был низкий и грубый, другой — высокий и нежный, женский. Разговаривали собеседники очень тихо, несмотря на то, что находились они здесь в пустом складском помещении, где посторонних не могло бы и в помине быть. Но они как можно сильнее понижали голос, почти что перешёптываясь.       Джету удалось уловить их речь лишь обрывками: — Может, не стоит? Стив, я не уверена, что… — Нет, — твердо отвечал мужчина, — ты нужна там, ты обязана.        Юноша вжимался в стену, тщетно желая услышать ещё больше, но случайно споткнулся о валяющийся под ногами пустой бочонок, отчего в пустом складе раздался заметный шум и грохот. — Кто здесь?! — настороженно вскочил Стив и выхватил из-за пояса саблю, оттеснив стоящую за ним девушку подальше к стене. — П-простите, пожалуйста... — замялся Джет, — я случайно. Я пришел сюда за пассажиром, с поручением от капитана, известного как Неукротимый. — Ну что за сопляка он прислал? Ладно. Что есть, то есть. Вот, знакомься. Это Суюки Руссель — нужный тебе пассажир. Твой капитан обещался доставить её кое-куда, и это очень важно. Так что если кто-нибудь её хоть пальцем тронет… — Ну же, Стив, не наседай так на него. Он же просто выполняет поручение. Спрячь саблю, — Суюки положила руку на плечо мужчине, и тот послушно повиновался ей. — Ладно, закончим на этом. Бери её и уводи отсюда, да побыстрее. Пойдёте через складские ворота: поставки еще не скоро, так что там никого нет. А дальше через джунгли к Бухте разбитого корыта — туда, по уговору, и должен подойти ваш корабль, пока мы здесь беседуем.       Джет, всё это время не промолвивший ни слова, лишь кивнул. Он поднял небольшую сумку, стоявшую у ног девушки, и взял Суюки под руку. Стив приоткрыл им впереди тяжелую дверь склада, и они вышли из помещения, оказавшись, почти что, на побережье.       Вид на склад с моря приоткрывала огромная скала, а с противоположной ей стороны всё заросло пальмами да лианами. Так что склад вполне можно было назвать тайным. Справа, метрах в двухстах шумел прибой, и волны нежно омывали золотой песок.       Джет быстро нашел едва заметную на первый взгляд тропинку и продолжительно вёл по ней свою спутницу. Через полтора часа в пути они оба добрались до нужной им бухты. Бухтой разбитого корыта это место назвали не просто так. Весь остров был окружен рифами и подводными скалами, поэтому даже причалить в пиратском поселении без карты побережья было весьма проблематично. А в этой бухте и вовсе — почти что невозможно. В доказательство этому, на берегу, подле самой воды, на левом борту лежало судёнышко, выброшенное на берег сильными волнами и по пути напоровшееся на рифы. И лежало оно там уже около двадцати лет: обшивка корпуса, половину которой растащили пираты, полностью сгнила, и в корабле зияли огромные щели. Весьма удобно было бы использовать это место как укрытие или тайник. Так и поступил Джет.       Осмотрев горизонт, парень увидел приближающийся корабль. Однако ветер был встречный, и бриг, несмотря на большой косой парус, смог добраться до берега только через час. Таким образом, Джет и Суюки укрылись в разбитом корабле, опасаясь непрошеных гостей. И, к счастью, никто по их души не заявился: уже в скором времени они успешно поднимались из шлюпки на палубу брига «Неукротимый».