Восхитительные мошенники

-Ты что, трахаешься с Максимом Чернецким? Стас хмурится и закусывает губу. Вау, они знакомы. Максимально не классный расклад. Громов – мошенник первого класса, что их может связывать? Эх, зря Стас решил быть джентельменом и не прошерстил инфу про Чернецкого. -Кхм... ты его откуда знаешь? – уходит от ответа Стас. -Он отпиздил моего друга где-то год назад. А еще он торгует наркотой. -Понятно, - кивает Стас и уходит в комнату за нужной Антону флешкой. Громов недоверчиво улыбается и идет за ним. -Он пидорас? Жуков разворачивается на него и смотрит как на идиота. -Ха, прости, просто он отпиздил моего друга частично за то, что он пидорас. -Почему-то я не удивлен. -Вы давно знакомы? -Нет. -Так а наркота тебя не смущает? Стас молчит и роется в шкафчике стола. -Или он бросил? -Не бросил, - тихо отвечает журналист, находит флешку и разворачивается. Значит, в тот раз Максима побил не знакомый, а его покупатель. -Так а ты его вообще нормально знаешь? Из твоих слов я подумал, что у тебя прям парень появился. А Чернецкий же псих. -Почему он псих? -Насколько я помню, его арестовывали несколько раз за наркоту, кажется, и драки еще едва совершеннолетнего. Он бросил универ, моделингом занялся и наркотой, походу. У него батя богатый вроде. Не смотри на меня так, я это все узнал, когда он моего друга отпиздил, а его друга до комы наркотой довел. Я хотел держать его на прицеле. Но он во Францию тогда свалил и затих. Стас морщится, ничего не отвечает. -А... про бать еще вспомнил. У него ж девушка есть. Или была. Ты в курсе? -Не в курсе. -Ну вот у нее батя – кто-то огромный в полиции. Из-за него Максим еще не сел, мне кажется. Прикинь сесть с таким ебалом? -Ты сам чуть не сел, - бурчит Стас. – Нет у него никакой девушки сейчас. Вряд ли бы ей было плевать, с кем он ночи проводит. -Может, и нет уже. Но неплохо он переключился с миниатюрных телок на двухметровых парней. Антон смотрит на Стаса: он выглядит потерянным и расстроенным. Видимо, он успел влюбиться в своего хулигана. -Я бы скорее поверил, что он за инфу с тобой трахается. -Он со мной не трахается, - огрызается Стас и начинает нервно ходить по комнате. – Я пытаюсь за ним ухаживать, а он как дворовой пес, хотя очевидно гей. Или би. -С чего ты вообще решил за ним ухаживать? Он что, улыбнулся тебе? Или просто потому что горячий? Стас колко стреляет глазами в Антона. -Я не знаю, он интересный. И мне кажется, что он страшно одинокий. Мне почему-то хочется его защитить. -Влюбился, что ли? – улыбается Антон. -Не будь как школьник, - злится Жуков. – Оставляй деньги и вали. -У меня есть вариант лучше. Стас вздергивает бровь. -Я могу тебе скинуть инфу по Максу. Дохуя. Мой друг делал, а он хакер. Жуков молчит, проходит по комнате, заходит на кухню. Антон забредает за ним. Он часто бывает в этой квартире и уже знает, где все стоит. Если не считать отсосов, они хорошо подружились со Стасом. Сейчас Громова даже напрягает, что Жуков связался с Максимом. Стас, конечно, взрослый, очень независимый, уверенный и сильный, но красота и мрак Максима могут поглотить любого. -Нет, - все-таки отвечает он. – Это будет нечестно. Если он захочет, он сам мне все расскажет. -Ладно. Так а чего он от тебя хочет? Если не принимает твои ухаживания? -Мне кажется, он боится, но я вижу, что он хочет. -Боится трахаться? -Антон, ты как вообще Яна в ваших отношениях понимаешь? Громов смеется. Это его слабое место. -Только когда он мне что-то в лоб говорит. Сорян, не буду лезть. Но реально будь с ним осторожней. У него проблемы с психикой, и я не утрирую. -Не делай из него монстра. -Ему было плевать, когда парень из-за него в кому впал. Он не признался ни в чем, отказался сотрудничать, избил моего кореша и сбежал. Да и вообще давать малолеткам тяжелую наркоту – это нормально? Стас молчит. В голове возникают те таблетки, которые он благополучно смыл в унитаз. Он подумал, что это какое-то экстази, под которым здорово трахаться, и Макс взял его с собой, чтоб повеселиться. А эти таблетосы тоже могли быть какой-то тяжелой дрянью. Но может, и хорошо, что он отобрал их у Макса. Вернее, Макс молча разрешил их забрать. -А он юзает сам? – тихо спрашивает Стас, пялясь в окно. Теплое солнце расползается по улице, по которой где-то надалеко шагает Максим. -Да. Стас тяжело выдыхает. -Может, уже нет. -А в рехабе он был? – Стас разворачивается, походит к столу и берет кружку, из которой недавно пил Макс. -Может, я тебе все-таки кину файл? -Нет, скажи, если помнишь. -Не был. Он, вроде, не зависимый, он слишком успешный и богатый для говна типа героина, а веселые таблетки или ЛСД не вызывают такой сильной зависимости. Но психику хуярят будь здоров. -Я знаю, - кусает губы Стас. Он снимает очки, вертит их в руках. Сейчас он не похож на этого уверенного высокого парня в костюме, который пишет для американских и европейских изданий. Или того сексуального и бесстыдного, который любит становится перед Антоном на колени и отсасывать ему до потери пульса. Сейчас это не тот развратный Стас, который то и дело пытается развести Антона на секс, добившись пару раз только взаимной дрочки. Блондин сейчас серьезный и грустный, и Антон почему-то чувствует свою вину. -Слушай, прошел год. Если он сменил ориентацию, то вполне вероятно, у него в жизни еще что-то поменялось. Не парься за него. Он псих, но совсем не тупой. -Ему 21, он для меня ребенок, а сейчас я узнаю, что он наркодиллер! – взмахивает руками Стас. Иногда он ведет себя так, что невозможно не понять его ориентацию. – Что могло заставить такого привлекательного и обеспеченного парня заняться таким? Не от хорошей же жизни. -Наоборот, мажорам часто скучно. -Никакой он не мажор. Ладно, мне не нравится обсуждать его за спиной, - вздыхает Стас. -Вы же недолго знакомы. Если тебе нравится только его лицо и задница, не рискуй. Будешь пытаться его трахнуть, а он рехнется и расчленит тебя. -Всё, Антон, не лезь, - хмурится и поджимает губы блондин. Он выходит из кухни, намекая, что Антону пора свалить. -Эй, я за тебя переживаю. Звони мне, если что. -Спасибо, с Максимом я справлюсь. -Точно инфы не надо? -Точно, - кивает Стас и провожает гостя. Егор не возвращается домой с утра, не звонит ему и не пишет. На короткое смс Царевского Антону «он у вас?», Антон отвечает «да», и Сергей успокаивается. Он решает дать Егору время подумать самому и погружается в работу. Он занимается делом новых наркотиков, которые начали распространяться по Киеву, взявшись непонятно откуда. Либо их начали готовить здесь, либо – контрабанда. Провезти что-то через украинскую границу довольно легко. Казалось бы, не такая важная вещь, но целевой аудиторией наркоты стала молодежь, начинающая с травки и марок. Сергей взялся за это дело, имея целую команду. Он знает, что наркота распространяется закладками через целую кучу «курьеров», и сейчас его задача – отыскать того, кто распространяет ее. Недавно с командой они вышли на одного человека, но потом отбросили его, как очередного посредника. Однако Сергея этот тип зацепил вопреки мнению команды, особенно тем, что не был украинской национальности. Хорошо обдумав все, мужчина и сам начал сомневаться, но у него уже был доступ до дохуя шифрованной переписки и он знал когда тип будет что-то кому-то передавать. Взяв на всякий робочий пистолет и наручники, Царевский поздно вечером сел в машину и поехал в не самый удачный район Печерска. Оставив машину подальше, он прошелся по пустынной улице, заглянул во двор, но видимо, ошибся в расшифровке непонятных терминов наркодельцов. Обидно особо не было, тем более начался маленький дождь, и Царевский был только рад свалить из этого места. Однако когда он развернулся к своей машине, он услышал мелодию звонка рядом, которую быстро прервали. Оглянувшись на звук и сделав пару шагов в его направлении, Царевский замечает две фигуры у стены кирпичного дома: одна опирается об стену, стройная, в черной одежде и капюшоне, вторая – огромная, широкоплечая, стоит напротив. В гигатской фигуре Сергей узнает своего афроамериканца. Человек у стены что-то сует ему, а потом кладет что-то в левый карман. Подозреваемый тоже незаметно прячет что-то в карман, оглядывается опасливо и натыкается глазами на Царевского, который стоит посреди улицы и палит просто на них. Громадный парень не медля срывается с места, парень у стены поспокойнее смотрит ему вслед: типа какое дело прохожему до каких-то типов? Но когда он поднимает лицо на «прохожего», они оба узнают друг друга. -Максим? – одними губами говорит Сергей. -Блять, - одними губами отвечает Максим и срывается с места тоже. -Стой! – Царевский пускается за ним. Район плохо освещенный, асфальт мокрый, гнаться за длинноногим Максом сложно. Но Макс выбегает на стоянку и въебывается в еле заметные цепи ограждения. Это дает хорошую фору Сергею. Однако парень понимает пиздецовость ситуации. Он вскакивает, видя Сергея в паре шагов, разворачивается к нему и поднимает низ худи. Из-за пояса на фоне бледного живота торчит рукоятка пистолета. Чернецкий тяжело дышит, смотрит исподлобья на мужчину и делает пару шагов назад. Царевский переводит дух. Настоящий ли пистолет? От Максима можно ждать. Но Царевский уверен, что Макс не способен в кого-то выстрелить. Он знает, что от этого ему не отмазаться. Хотя наличие пушки в руках такого нестабильного парня пугает. -У меня такой же есть, - спокойно говорит Сергей и идет навстречу парню. Максим испугано выдыхает, теряется, хватается за рукоятку пистолета, и тогда Царевский резко бросается на него, хватает за шею правой рукой, а левой вытаскивает оружие из-за пояса и выкидывает в сторону. Идеально отработанный прием еще со времен полиции. -Сссука, - шепчет Максим. Он таким же умелым приемом снимает руку с шеи, отводит ее и замахивается на мужчину. Благодаря Егору, Сергей отработал кучу ударов и блоков миллион раз, поэтому быстро ориентируется, блокирует удар и пытается толкнуть Максима на асфальт. -Откуда ты взялся, блять? – хрипит Максим, уворачивается от толчка и бьет Сергея в челюсть. Он оказывается нихуево сильным. Его удары – настоящие, в отличие от Егориных. У Сергея в голове наконец-то запускаются мысли. Макс недавно вернулся из Европы, он может легко провезти что-то через границу, ему далеко не впервой распространять наркоту. У него было что-то на благотворительном вечере. От мысли, что Чернецкий и есть этим ублюдочным диллером, Сергея накрывает злость. Он хватает Макса за запястье, дергает на себя, подбивает колени и валит на спину, на грязный асфальт, накрывая его собой. Он хочет вынуть из кармана наручники, и это дает Максу время заехать ему в висок. -Сукин сын, - шипит от боли Царевский и крепко сжимает шею Макса, перекрывая ему кислород. Сергей не любит бить людей в лицо и даже в такой ситуации предпочитает этого не делать. Парень распахивает рот и хватается за тяжелую руку, дергаясь: хватка у Сергея не шуточная и он навалился на руку всем весом. Запястья как раз находятся рядом друг с другом, поэтому мужчина быстро вынимает наручники, щелкает ими и поспешно отпускает горло парня. Максим сразу же хрипит, кашляет, берется за шею, у него аж выступают слезы. Сергей молча лезет в левый карман узких черных джинсов и достает оттуда сложенные купюры, довольно много. -Блять, ты... блять... – пытается надышаться Максим, упирается руками в живот Сергея, чтобы тот с него слез. Тут он только замечает наручники и бессильно откидывает голову на асфальт. Сделав пару вдохов, он возвращает себе самообладание и сжимает челюсть. -Какого ты делаешь? Сними это нахуй. Царевский слезает с парня и садится на корточки. -Ты арестован, Максим. И в этот раз тебе не 17. -За что? Вот он сидит на асфальте в черных джинсах и черном худи, держа перед собой руки в наручниках, растрепанный, злой, готовый наброситься на Сергея опять. Он все еще тяжело дышит, смотрит своими черными глазами с нескрываемой угрозой. Такой юный, а уже такой испорченный и порочный. -За наркотики, которые ты только что продал тому парню. -Где ты их увидел? – с вызовом бросает Максим. -У него в кармане. С этим мы разберемся, не волнуйся. Чёрт, - он встает и трет лицо. Максим сильный ублюдок. Надо везти его в офис. Сергей устал после рабочего дня, но отпускать Максима нельзя. Даже без улик на нем. -Вставай. Поедем в офис. -Ты же знаешь, что это бесполезно, - мрачно говорит парень и коряво встает. -Нет, Максим, я сыт тобой по горло. Ты совершеннолетний давно и такое тебе с рук не сойдет, - Царевский находит силы говорить спокойно. -Это тебе такое с рук не сойдет, - Максим трет шею и морщится. Синяки обязательно будут, и их надо будет как-то объяснять агенту. -Твой отец еще в тебе не разочаровался? – холодно спрашивает Сергей, подбирает травмат Максима с асфальта. Чернецкий бледнеет от злости. Видимо, Сергей его задел. -Завались, блять. -Он в курсе, чем ты занимаешься? Это уже не твои студенческие проделки, - Царевский грубо берет парня за локоть и идет к своей машине. -Нахуй ты лезешь? Из-за Егора? -Из-за уголовного кодекса. Садись. -Я не буду с тобой говорить. -Посмотрим, - Сергей сажает Макса на переднее сидение и садится за руль. Неплохо съездил просто так. Вот он, пойманный, напуганный, но такой же злой и упертый Максим Чернецкий: грязный и потрепанный. Егор волновался за него на вечере, хотел ему помочь, а Максиму, оказывается грустно не было. Хотя по его напряженному лицу сложно определить какую-то эмоцию. Он молчаливо подчиняется воле Царевского, но только потому, что сам понимает безвыходность. Когда они приедут в офис, он не раскроет рта, Сергей уверен. Парень натасканный неверотяно, скользкий и хитрый, как змея. Как ломать его железные латы Сергей пока не знает. -Наркотики из Европы или готовят тут? – через несколько минут езды спрашивает Сергей. Максим поворачивается к нему и приподымает брови. Типа «ты ебнутый, если ждешь ответ». Он отворачивается к окну, разрывая зрительный контакт. Царевский погружается в свои мысли, забывая про гостя в машине, когда тот внезапно начинает быстро и шумно дышать, смотря перед собой. -Эй, - хмурится Сергей, поворачивая лицо к парню. Тот приподнял плечи, сжал кулаки до побеления, смотрит в одну точку и будто задыхается. – Максим. Сначала мужчине кажется, что это какой-то подлый прием Макса, но когда такая херня длится минуту, он притормаживает, разворачивается к Максиму. У парня, скорее всего, паническая атака, и он сам себя не может контролировать. -Максим, глянь на меня, - мужчина берет парня за плечи и всматривается ему в лицо. Он быстро находит в бардачке полупустую бутылку воды и приставляет к губам Максима. – Ну, давай... Максим сам хватает бутылку рукой и пьет короткими глотками, не переставая шумно дышать носом. Сейчас Сергей замечает, что на шее парня и правда наливаются синяки. Царевский не сталкивался с паническими атаками раньше, у него валяются какие-то таблетки в машине и он пытается найти успокоительное. Но вдруг ему приходит мысль, что Макс под чем-то, тогда миксовать таблетки – вообще не лучшая идея. Вода льется по подбородку парня, он допивает бутылку, сжимает ее и сгибается, пряча лицо в волосах. Вскоре его дыхание успокаивается. -Ты под чем-то? Макс молчит. -Ответь мне. -Кххмм... нет. -Тест на наркотики все равно тебя ждет. Успокоительное дать? -Не надо. -Такое часто случается? -Нет. -В первый раз? -Нет. Макс устало откидывается на сидении. Он выглядит несчастным и усталым. Теперь Сергей понимает, о чем говорил Егор. Такой молодой и красивый и ввязанный в такие мерзкие дела. Царевский думал об этом и теперь ему еще больше кажется, что Максим зависим. -Сергей, - тихо говорит он, когда они подъежают к темному зданию офиса. – Я не буду говорить без адвоката. Ты не имеешь права меня задерживать сейчас. -Максим, я тебя не отпущу, - коротко бросает мужчина, выходит, открывает дверь Максиму. Тот выходит, сутулый, высокий, как будто пристыженный своим приступом в машине. Неспособный признать, что иногда ему бывает страшно. Когда они поднимаются в лифте, Максим видит себя в зеркало и зло матерится. Из-за начинающихся синяков, но и видеть себя в наручниках рядом со спокойным Царевским – тоже не очень. -Зачем ты пронес что-то на вечер? – спрашивает мужчина, заводя парня в офис, в ту самую комнату с диваном, столом, телеком и камерами, где когда-то держал Антона с Егором. Максим молчит, давая понять, что так дальше и будет. -Не пачкай мне диван, сними кофту, - просит Сергей, ловко расстегивает один наручник. Максим замирает, но Сергей предупреждает: -Если будешь драться, я не буду жалеть твое лицо. Макс зло сжимает зубы, давит острое желание врезать мужчине, который со своими ебанными принципами взялся портить ему жизнь. -Оно того стоит, - тихо говорит Макс и снимает кофту. В этой самой кофте пиликает телефон и выпадает на пол. Макс быстро поднимает его, видит надпись «Стас Журналист» и сбрасывает вызов. Они должны были сегодня встретиться после тренировки. Стас его ждет. От того, что Сергей портит ему еще и личную жизнь, еще сильнее хочется ему уебать. -Телефон, - говорит Сергей и протягивает руку. -Зачем? -Заберу. Я оставлю тебя тут до утра. Завтра сможешь позвонить папе, адвокату, папе девушки, кому захочешь. -Папа умер, - внезапно говорит Максим. Сергей замирает с телефоном в руках. В комнате становится тихо. Макс сказал это сухим фактом, но по нему никогда не поймешь, что он чувствует. -Я сожалею. -Угу, - Максим садится на диван, сползает ниже, разводит коленки и складывает руки на груди. -Давно? -Год назад. Значит, раны уже зажили. Мучить парня, у которого только что умер отец, было бы тяжело. Сергей подходит к Максу и защелкивает наручники обратно. Парень цепляется взглядом за его лицо: он хочет сделать ему больно тоже. -Что ты там делал? На улице. -Тот парень под подозрением. И мы знаем, как на него выйти. -Он никто, - морщится Макс. -О, так ты говоришь. Чернецкий поднимает черные глаза. -Он никто, потому что ты – диллер? Макс фыркает и ничего не отвечает. Чем-то он похож на Громова. Но с Громовым все было по-другому. Громов сильный, морально в том числе, находчивый и самоуверенный. Он везде победитель, всегда красавчик, хотя плохой красавчик. А Максим – мрачный и пугающий, тоже сильный и тоже дьявольски находчивый, но без того удовольствия, которое Антону приносят преступления и деньги. Максим негативный на 100 процентов, и Сергей в тайне уверен, что он просто довел своего отца до инфаркта. Царевский не понимает мотиваций парня: деньги ему приносит работа, у него есть обожание и неплохая известность, любые девушки и парни, а наркотики – это то, что наоборот хуярит его жизнь на клочки. Парень зависимый, кажется Сергею, пусть он даже не похож: сильный, крепкий, с хорошей кожей, волосами и зубами. -Я тебя не понимаю, - честно говорит он и садится на стул напротив дивана. – Многие мечтают о такой жизни, как у тебя. А ты создаешь себе жизнь несчастного пацана из неблагополучной семьи. -Ты в психолога хочешь поиграть? – вяло хамит Макс. -Тебе не поможет психолог. Только психиатр, - качает головой Сергей без какой-либо язвительности. Он считает это фактом. Макс прожигает его взглядом. Он терпеть не может, когда кто-то ставит себя выше него. -Это мне говорит мужик, который трахает под... -Максим, - обрывает его Царевский угрожающе. В комнате камеры, записи с которых он будет дальше использовать. Не хочется вырезать из них что-то. Макс хмыкает. Наконец-то он его задел. Конечно, Егор – его слабое место без вопросов. Чернецкий не знает, зачем он это делает, просто выпускает пар, говоря что-то неприятное Сергею. Так он мстит ему и пытается вывести из строя. -Будь я помладше, у меня был бы шанс? – вскидывает бровь Макс. Царевского поражает, как ледяная мрачность Максима резко перетекает в пошлость. Он вздыхает: записи придется резать. Рот Максиму заткнуть не получится. И говорить с ним больше нет смысла. Надо оставить все до утра. -Нет, - говорит Сергей и встает. – Тебе не нравится, когда тебя душат. Пошлость в ответ сбивает Макса с выбранной тактики. Он не ожидал, что взрослый Царевский поведется на его грязный вброс. Но он решает не прекращать выставлять Сергея мудаком: -А это тебя останавливает? -Смотря в чем, Максим, - Сергей злится внутри, но держит лицо. – Если это единственный способ надеть на тебя наручники, то нет. -Педик, - бросает Максим. Он устал огрызаться. Он разваливается на диване еще больше, и кажется, ему уже плевать, что с ним будет происходить дальше, хотя несколько минут назад он яростно хотел свалить отсюда. Царевский смотрит на него, мешкает, но потом возвращается к дивану и садится на корточки, чтоб смотреть Максу в лицо. -Скажи честно, ты зависимый? Я все равно узнаю это на тесте. -Что? – сводит брови Макс. -Наркозависимый. -Какого хера? – морщится Чернецкий. Кажется, он реально возмущен, а не просто кривляется. -Ты можешь сам этого не осознавать и думать, что все под контролем. Ты часто употребляешь? Максим возмущенно открывает рот, резко наклоняется и хватает Сергея за ворот рубашки. -Я, блять, не наркоман, - четко говорит он в лицо Царевскому. -Ты не пробуешь то, что продаешь? Максим чуть не срывается, но вовремя спохватывается. -Я ничего не продаю. Царевский кладет свои руки поверх кулаков Максима и отстраняет их. -Максим, мне придется, может быть, держать тебя здесь несколько дней. Если ты зависимый, мне нужно это знать. Тогда здесь будет врач. Максим молчит. -Говори сейчас, или никакого врача не будет. Макс поджимает губы, откидывается обратно на спину и говорит: -Я не зависимый. Царевскому не нравится, как долго отвечал парень, но он кивает: -Хорошо. Но он чувствует, что не может закончить разговор вот так. -Если ты что-то употребляешь это не хранение и не распространение. Это, формально, не преступление. Ты можешь сказать. Макс сводит брови, смотрит в потолок, а потом опять опирается локтями на коленки и наклоняет лицо к Сергею. -Если это не преступление, нахуя мне с тобой говорить о таком? -Потому что вряд ли ты можешь сказать об этом кому-то из своих друзей или близких. Макс фыркает и давит ухмылку, но глаза его совершенно не смеются. -А тебе могу? – спрашивает он с сарказмом. Вблизи лицо Максима не выглядит таким мрачным, у него идеальные черты лица, красивые пухлые губы, густые брови, темные, цепляющие глаза. Он не сладкий, как большинство мужских моделей, но очень красивый в своей угрюмости. -Да, потому что если ты зависимый, это совсем другой разговор. И тебе только 21, все еще исправимо. Максим поднимает брови. -И как мне выгодней ответить? Царевский поджимает губы, понимая, что докопаться до Максима не удалось. -Честно. -Сергей, это не изменит «разговор», потому что никакого «разговора» нет. Ты привез меня сюда хер пойми почему, против моей воли. Не разговаривай со мной как с долбаебом. Если бы я был наркоманом, я бы не стал ждать, пока заботливый дядя преложит мне помощь. -Егор видел, как ты закидывался чем-то на вечере. -Цитрамон, болела голова. -Марат тоже от Цитрамона отъехал? -Кто? -Понятно, - недовольно вздыхает Сергей. Он встает и подходит к двери, но Макс внезапно спохватывается: -Я хочу в туалет. -Идем, - он открывает дверь и ждет Макса. По старой привычке он бегло оглядывает Максима: туалет может стать поводом для какого-то фокуса. Но Макс разве что напряжен. Взгляд Царевского задерживается на сильно узких джинсах в районе карманов и ему кажется, что он заметил что-то в правом, в том, что он не проверял. -Секунду, - говорит он, приподымает одной рукой руки Максима, а второй лезет в правый карман. Макс тут же отшатывается, и мужчина строго на него смотрит: -Стой. -Блять, - только и успевает сказать Максим, когда Сергей достает у него из кармана пакетик с 8-ю розовыми таблетками. Теми самыми, которые они с командой ищут. Он молча поднимает глаза на Максима. Парень смотрит на пакет, потом в глаза мужчине и реагирует сразу же: он выхватывает пакетик из рук Царевского и засовывает себе в рот. Царевский в ужасе замирает: -Твою... Максим! Не смей это глотать, слышишь? Максим поднимает брови и перемещает пакет во рту. -Максим, это смертельная доза! Не вздумай глотать! – Сергей одолевает сковывающий страх увидеть смерть от передозировки, делает шаг к Максу и касается его подбородока. -Открой, - осторожно просит он, смотря парню в глаза. Максим знает, что выхода уже нет. Он опускает взгляд, открывает рот, высовывает язык с пакетиком на нем и позволяет Сергею забрать его. – Вот так. Он быстро сует пакет в карман, снова оглядывает фигуру Макса. Вот так за минуту у него появились полные доказательства вины Максима. -Так ты покупал, а не продавал? – это озадачивает Сергея. Максим стоит, напряженный, охуевший, яростно думающий. От нервов он прокусывает себе губу, и кровь тонкой струйкой стекает по подбородоку. Он не замечает это, глубоко вдыхает и спокойно говорит, как будто только что не пытался сожрать пакет с наркотой. -Я буду отвечать только с адвокатом. -Как пожелаешь, - Сергея больше это не бесит. У него пакет с уликой, бесценной уликой. Он протягивает руку и вытирает кровь с подбородка Максима. Парень отшатывается и смотрит на мужчину враждебно. -В туалет еще нужно? -Нет, - бросает Максим. Естественно, его целью было смыть наркоту в туалет. Разыгрывать цирк перед Серегем нет смысла. Он возвращается на диван и угрюмо на него падает. -Теперь, когда у нас есть «разговор», твой ответ не меняется? -Наш разговор начнется только с моим адвокатом. -Хорошо. Тогда делаем так: я отдаю на экспертизу эти таблетки, если это то, что мы искали – ты главный подозреваемый и уже не уходишь отсюда, либо уходишь с браслетом на ноге. Если это другой вид наркотиков – открываем дело по сбыту\покупке. Если будешь сотрудничать, я постараюсь быть с тобой максимально мягким и не отдавать тебя никому другому. -Кто угодно лучше, чем ты, - депрессивно бурчит Максим. Он не знает, что будет делать, но у него есть целая ночь подумать. Царевский выходит, но останавливается в дверях. -Кстати, просто интересно. Куда ты пропал тогда на вечере? -Поехал в отель, - недружелюбно отвечает Макс. -Ты все-таки сел за руль под наркотой, алколем и травой? -Как тебя это ебет? – злится Максим и отворачивается от мужчины. Щас бы рассказать ему, что он поехал в отель с другим парнем, чтобы трахнуть его. -Потому что это суицидальное поведение. Мне нужно знать, есть ли у тебя проблемы с психикой, - Царевский почти уверен, что есть, и почти уверен, что Максим хер когда ему об этом расскажет. -Я не садился, - зло выдыхает он. – Меня отвез знакомый. -Хорошо, - кивает мужчина. Он замечает, что когда Максим злится, он отвечает честно. Он оставляет парня одного, заходит в свой кабинет и открывает окно. Кажется, зря он так плохо думал о Максиме. Парень не похож на наркомана, несмотря на кошмарный характер, он способен мыслить адекватно и держать себя в руках, когда нужно. Он умный и очень рассчетливый. Вряд ли у него проблемы с головой, скорее всего, депрессия или нетяжелое расстройство. Возможно, после смерти отца. А еще – абсолютно нестабильное настроение. Сергей включает на экране камеры из комнаты. Максим снял джинсы и лег на диван. Свет в команте можно выключить только снаружи, плюс останется небольшой приглушенный, чтобы камера даже ночью следила за человеком. Сергей выходит в коридор и выключает Максиму свет. Парень, кажется, уже заснул: растянулся на животе, согнув одну ногу и неудобно положив обе руки в наручниках перед собой. Сергей невольно скользит глазами по длинным ногам и трусам от Кельвина Кляйна. Но потом чувствует себя сталкером, вырубает камеры и решает ехать домой. Максим отсюда никуда не денется. Без Егора в квартире пусто и одиноко. Никто не ждет его на кровати в одних трусах или, что гораздо чаще – в одних трусах и с ноутбуком на коленях. Однако Сергей слишком утомлен делом Максима, чтобы сейчас разбираться с Егором. Ему хочется побыстрее узнать результаты экспертизы наркотика, чтобы расследование пошло быстрее. Он звонит знакомому из лаборатории, и тот соглашается прямо сейчас поехать туда, чтобы с утра у Сергея были результаты. Он засыпает буквально часа на 4, встает, быстро завтракает и едет в лабораторию, а потом в офис. Максим сидит в комнате в футболке и трусах и копается в телефоне. Волосы торчат в разные стороны, на шее – темно-фиолетовые следы, под глазами – темные круги. Кажется, он не особо хорошо спал. Когда Сергей заходит, Макс поднимает на него заебанные глаза. -Откуда телефон? – сразу напрягается Сергей. -Это второй, - Макс машет дешевым смартфоном. – Как в стереотипах. Он успел спокойно почистить все переписки и звонки и теперь не боялся, что Царевский заберет его и найдет там что-то. -Чёрт, - злится на себя Сергей. Он не обыскал его полностью. Максим вопросительно поднимает брови и протягивает телефон мужчине. -Оставь себе, - хмуро говорит он. Макс только замечает, что Сергей с какими-то бумажками. Еще он сменил вчерашний костюм на другой, просто черный, классический и строгий. Макс хрустит шеей и потягивается. Видимо, он назлился вчера, и сейчас наступила флегматичная фаза. И его совсем не смущает то, что он без штанов. -Я же говорил, что без адвоката не буду говорить. -Это ты захочешь услышать. Результаты экспертизы. -Когда ты успел? – Макс смотрит на него как на сумасшедшего. Царевский пробегается глазами по терминам в бумажке и переводит тяжелый взгляд на парня. -То, что я нашел у тебя в кармане, не было нужным нам веществом. Максим напрягается, и Сергей это замечает. -Но и не было никаким другим наркотиком. Это просто витамины. Це, если быть точным. -Что, блять? – Максим вскакивает и делает шаг к Сергею. Царевский предупрежающе выставляет ладонь, но парень тянется к бумажке. -Дай мне! -Ты ничего не поймешь, - мужчина отдает результат. -Я все это знаю, - бросает Макс и быстро читает химические термины внизу листа. -Блять! Блять! – он комкает листок и швыряет в сторону. Его лицо бледнеет от злости, волосы падают на глаза, он делает пару шагов по комнате в яростной прострации. -Твой диллер продал тебе витаминки, - суммирует Сергей. Заведенный Максим взрывается от этих слов: он слегка замахивается из-за наручников и бьёт кулаком в стеклянную дверь шкафа. Стекло с треском сыпется на Максима. -Сука! – кричит Макс, но не от боли в порезанной руке, а из-за факта, что его развели, как школьника, на большие деньги. Царевский сразу бросается к нему, хватает за локоть и кидает на диван. -Успокойся! – он оглядывается на шкаф. Макс не может сидеть: он снова вскакивает, но мужчина крепко сжимает его плечо и заставляет сесть обратно. Макс дышит сквозь зубы и шепчет матюки. Сергей проходит через комнату и поднимает скомканный лист. Через несколько вздохов Максим приходит в себя, на секунду закрывает глаза, а потом его настроение меняется, как обычно, в противоположную сторону. -Витамины покупать и продавать законно? – размеренно говорит он и поднимает лицо на мужчину. Его правая рука лежит на его колене, а кровь с нее капает на паркет. Царевский понимает, к чему ведет Макс. -Законно, - приходится ответить ему. Парень молча поднимает руки в наручниках и охуительно нагло смотрит на Сергея. Максим осознает, как ему несказанно повезло, что барыга обманул его в этот раз. Лживый барыга спас ему жизнь. Макс встает, держа перед собой руки, и Сергей бы сдержался, если бы этот пидорас не добавил: -Видишь, я говорил, что не виноват. Желание ударить подонка туманит мозг Царевскому. Он сжимает зубы, хватает Максима за шею и в два шага прижимает к стене. Когда сильные пальцы сдавливают свежие синяки, Макс громко ахает и сводит брови, а потом даже стонет от резкой боли. Самодовольное лицо сменяется болезненной, беззащитной гримасой. Ладонь на шее приносит в 2 раза больше боли, чем вчера, поэтому парень хватается за руку мужчины, но тут правая ладонь напоминает о свежих порезах, и бедный парень зажмуривается от накрывшего его пекучего чувства, как будто его шею и руку жарят на костре. Дыхание тоже перекрывается, и Макс чувствует себя таким беспомощным в руках злого Царевского и в наручниках, что становится страшно. -Откуда в тебе столько дерьма? – тихо и зло спрашивает Сергей, приблизив свое лицо к лицу Максима. Взгляд упирается в губы, распахнутые в беззвучном стоне. Он видит, что парню очень больно, и даже видит выступившие слезы, но сейчас Максим этого заслуживает. - Ты знаешь, что я могу держать тебя здесь, пока ты не признаешься во всем и не сдашь всех своих подельников? И на твои связи мне плевать. Максим пытается вдохнуть, и Сергей разжимает хватку, но оставляет руку на его шее и прижимает его к стенке собой. -Ты не уедешь ни из страны, ни из города. И я тебе обещаю, что ты сюда еще попадешь. Тебе повезло, но это не твоя заслуга и ты не такой неуязвимый, как ты думаешь. Макс хрипло вдыхает, фокусирует взгляд на мужчине, подавляет нарастающую панику и с силой отталкивает его от себя. -Пошел ты! Сергей пятится и хочет опять приструнить Максима, но видит его кровь на рукаве пиджака; замечает, что парень часто и шумно дышит, его глаза бегают. Видимо, ощущение беспомощности вызывает у него панику. А может, эта паника возникает физически из-за недостатка кислорода. Он хватается окровавленной рукой за шею, не сдерживает себя и тихо стонет от боли. Царевскому становится стыдно. Парень почти вдвое младше его, поменьше, и каким бы мудаком он не был, бить его – такого измученного уже – не лучшая идея. Но о словах своих он не жалеет. -Блять, - шепчет Сергей, выходит, оставляет пиджак в кабинете и возвращается с аптечкой. Хорошо, что офис еще пуст. Не хотел бы он, чтоб его коллеги увидели его в таком состоянии. -Сядь, - он кивает на диван. – Извини, я не рассчитал силу. Макс все еще пытается дышать ровно, трет лицо, убирает волосы и смотрит на Сергея исподлобья. -Нахуй твое извини. Сними с меня наручники и попробуй еще раз. -Не сниму, пока не успокоишься. -Тогда на себя надень, блять. -Сядь. Давай без драк. Сергей закатывает рукава рубашки и ждет, пока Макс все-таки сядет на диван. -Синяки болят? Максим ничего не отвечает. Сергей вынимает ключ и расстегивает наручники. Чернецкий быстро вынимает руки, трет запястья, разминает плечи. Сергей садится рядом, берет его руку и влажной салфеткой вытирает кровь. Максим морщится и вырывает ее. -Дай. Я сам справлюсь. Царевский не спорит и оставляет аптечку рядом с Максимом. Он встает, проходится по комнате и засовывает руки в карманы. -Дальше так: у нас нет оснований тебя задерживать. Но теперь мы знаем, кто диллер. Тот афроамериканец, я прав? Макс даже не смотрит в его сторону. -Ты, как я понял, локальный диллер. Вряд ли курьер. Вряд ли покупатель. Макс молчит, берет йод и осторожно обрабатывает руку. -То, что диллер – ты, я не думаю. Слишком много работы для такого занятого человека. Но твоя «должность» не менее криминальная. Максим, - Сергей окликает парня и тот оборачивается на мужчину у окна. -Подпишешь сейчас подписку о невыезде у меня в кабинете. -На каких основаниях? -На основаниях подозреваемого. Ты был на месте преступления. С человеком, котого мы подозреваем в распространении наркотиков. Пока ты не под арестом, но у нас на виду. Формально, конечно. Потому что неформально ты уже в суде в моей голове. -Я оспорю эту подписку завтра же. -Давай, - пожимает плечами Сергей, хотя знает, что Макс может позволить себе всемогущих адвокатов. Он ждет, пока парень оденется, и ведет его к себе в кабинет. Максим падает на стул, расставляет ноги, как будто это он тут хозяин и вяло следит глазами за мужчиной. -Егор этим делом занимается? – внезапно спрашивает он. Сергей колко на него смотрит. -Да. -Мм, - недовольно отводит глаза Максим. -Он о тебе хорошего мнения по какой-то причине. -Проницательный, - выдыхает Макс. Царевский чуть ли не глаза закатывает. – Или может, пришел в себя и теперь смотрит на парней своего возраста. Сергея это режет, особенно на фоне их ссоры. Чернецкий видит, как сжимаются челюсти мужчины, пока он кладет перед Максом бумаги и ручку. Макс цепляется за неприятную пошлость, встречается глазами с Сергеем и касается пальцами шеи. -И это может нравиться? – неверяще и с издевкой говорит он. – Ты садист. Царевский молча на него смотрит. Когда Макс такой: язвительный и самоуверенный, опустить его на землю хочется невероятно. Особенно когда он лезет в личное и думает, что способен смутить Сергея. Мужчина откладывает ручку, медленно и бесстыдно скользит глазами по телу Максима, особенно по стройным ногам, расслабленней садится в кресле и спокойно спрашивает: -А тебе что нравится? Максим вспыхивает и зло фыркает, разырвает зрительный контакт и ставит ноги поближе друг к другу. Он ожидал стыда за свои фетиши от Сергея, а не раздевающего взгляда и интимного вопроса в ответ. Как будто они сейчас собираются заняться сексом и Сергей уточняет, как лучше ласкать Максима. Сергея умиляет смущение парня, он незаметно улыбается и стучит по бумаге перед Максом. -Давай. Не задерживай. Максим берет ручку, но перед этим тратит минут 7 на подробное изучение документа. В итоге он недовольно кусает губы и оставляет свою подпись. -Пистолет верни мне. И деньги с телефоном Царевский встает, достает пистолет, телефон и купюры из сейфа, вытряхивает обойму из травмата и отдает Максиму. -Стрелял в кого-нибудь? – спрашивает он. -Да, - Макс кладет пистолет в карман худи, берет телефон и видит на экране 7 пропущенных от Стаса. Сердце неприятно сжимается. Серегей замечает сконфуженность парня. -Думаешь, как перед девушкой оправдаться? -Нет никакой девушки, - раздраженно бросает Макс. -Хм, я ее понимаю. Макс поднимает глаза. -Когда это сойдет? – он имеет в виду синяки. -Откуда я знаю? -По опыту. Царевский сердито морщится. Как будто он каждый день трахает Егора так, что оставляет ему следы на теле. Он давно научился делать это без повреждений. -Если не трогать – недели полторы минимум. -Сука, - запрокидывает голову Максим, и Сергей ловит себя на том, что сам считает эти следы неверотяно сексуальными. Как будто кто-то пометил свою територию. -Позвони кому-то, пусть заберет тебя. Ты выглядишь плохо. Максим и сам чувствует себя пиздецово. Но понимает, что совсем не знает, кого набрать. Сеню, разве что, но тот заебет его своими распросами. Но вариант сам звонит ему. -Алло, привет. Ты в порядке? – сразу спрашивает Стас, как только Максим берет трубку. -Привет. Не очень. -Что произошло? -Долго рассказывать. Заберешь меня? -Давай адрес. Макс сбрасывает и кидает свою геолокацию. Он не знает, будет ли Стас его доебывать, он просто хочет поскорее добраться домой и позвонить адвокату. По просьбе Сергея он возвращается в комнату. Стас приезжает через 15 минут. Он, видимо, проснулся еще недавно: привычная волна волос не уложена, он в джинсах и серой толстовке, а не в рубашке, каким его привык видеть Максим. Он рассеяно останавливается на пустом рецепшене, но Царевский сразу выходит к нему. Они пару секунд молча смотрят друг на друга: они познакомились на вечере. -Так вы друг Максима? – спрашивает Сергей скорее разочарованно. Журналист, вопреки опасениям самого Стаса, показался ему приятным изначально. Они жмут руки. -Да, - кивает Стас. Он не знает, что Максим натворил, что попал к самому Царевскому, но может предположить. Сергей еле заметно качает головой. Кажется, он осуждает Стаса. -Максим в комнате, - он кивает на дверь и хочет уйти в кабинет, но Стас останавливает его. -Подождите, - он понижает голос. – А что произошло? Он не расскажет мне. Сергей удивленно поднимает брови: -Почему не расскажет? Вы в курсе, чем он занимается? -Я догадываюсь. -Но он с вами это не обсуждает? -Нет. -Я не имею права что-то рассказывать. Извините. Стас понимающе кивает. -Он сильно попал? -Достаточно, но он готов в такому, мне кажется. -Вы будете этим заниматься? -Да. -Почему? Все настолько серьёзно? -Да, ваш друг далеко не мелкий преступник. Стас молча кивает. Он выглядит взолнованным, но не обиженным или злым. -Понятно, спасибо, - они снова жмут руки и мужчина возвращается в кабинет. Сергею нравится, какой парень сдержанный. Когда Жуков заходит в комнату и видит сидящего на диване Макса: бледного, с раненной рукой и кошмарными синяками на шее, его сдержанность исчезает. Он возмущенно открывает рот, не в силах подобрать слова, и оглядывается на дверь, как будто не веря, что тот мужчина, с которым он сейчас так спокойно говорил, сделал такое с его Максимом. -Макс, боже, - парень кидается к преступнику, убирает волосы с его лба и смотрит в глаза. – Ты как? Чернецкий недвольно трясет головой и косится в камеру. -Нормально, поехали, - он встает. Видеть Стаса приятно. От него пахнет шампунем и теплом, с ним рядом спокойно, и эта его гейская забота сейчас в тему. -Это он сделал? – блондин поднимает подбородок Максима и с ужасом смотрит на следы. Переживший доебы сверстников в школе из-за ориентации, Стас категорически не любит насилие. -Мы дрались. -Ужас. Больно? А что с рукой? -Порезался. Стас замечает разбитую дверь шкафа, но решает не спрашивать. Его бесило, когда кто-то оставил ссадины на красивом лице Максима, а такие страшные следы сильно злят и волнуют Стаса. Царевский охереть какой жестокий, оказывается. Журналист зло поджимает губы и выходит с Максимом из комнаты. Они молча садятся в машину Стаса, и Макс забивает в навигаторе свой адрес. Стас ничего не спрашивает. Только предлагает Максиму обезбол. Измученный и невыспавшийся парень впервые за сутки чувствует себя в безопасности и засыпает на переднем сидении опять. За эту ночь он пережил столько вспышек страха, злости и облегчения, что эти эмоциональные американские горки вымотали его. -Сюда? Во двор? – будит его вопросом Жуков. Максим сонно открывает глаза, видит знакомый район и указывает Стасу, где лучше припарковаться. Стас, кажется, не собирается к нему напрашиваться, но Максиму неловко использовать его как такси. -Пойдем, - бурчит он, надевает капюшон и быстро идет к подъезду. Квартира у Макса очень хорошая: в белых и золотых тонах, дизайнерская, понятно, что он ее не снимает. Довольно пустая и не особо уютная, но чистая. Макс, как только заходит, сдирает толстовку и бросает ее на диван. Подходит к зеркалу и впервые видит свои синяки такими. -Сука, - шипит сквозь зубы он, и ему хочется расхуярить и это зеркало. Сейчас он реально выглядит как наркоман на крэке: круги под глазами, бледность, эти ебанные пальцы на шее. Стас молча ходит по квартире, подходит к окну, выглядывает. А Максиму странно видеть в квартире какого-то чужого парня, если это не левый гей, который подвернулся ему под руку на один перепих. -Извини, что так вышло, - говорит Макс. Но его голос совсем не теплый. – Если ты ждешь, что я буду что-то объяснять... -Макс, - Стас сводит брови. – Я знаю, что ты торгуешь наркотой. -Что? Блять. Откуда? – Макс разворачивается и подходит к блондину. -Царевский сказал, - врет Стас. Максим ничего не отвечает, сжимает кулаки и отходит к дивану. -Он ничего не доказал и не факт, что... -Макс, не делай из меня дурака, - морщится блондин. – Эти таблетки твои на ивенте, то, что кто-то тебя за них побил. -Можешь думать, что хочешь. Тебя это не касается. -Хорошо, - спокойно кивает Стас. – Я не буду лезть в твои дела, пока ты сам мне не разрешишь. Максим замолкает и снова подходит к Стасу. -Разве тебя это не напрягает? -Напрягает. Но я не могу указывать тебе, что делать. И я не представитель власти, чтобы арестовывать тебя. Если ты будешь виновным – ты получишь свое. Меня это не пугает, Макс. Я видел достаточно страшного дерьма. И не считаю тебя монстром. Это настолько противоположно тому, что говорит ему Сергей, сжимая свои грубые пальцы на шее Макса. Там, лежа в этой комнате, Максим чувствовал, что он на самом деле кусок говна, который разочаровал своего отца и так никогда и не получил его одобрение и любовь до самой смерти; разочаровал мать еще в младенчестве так, что она ушла из семьи; своих друзей, потому что с утра ему некому было позвонить; девушку, которая устала от его изменчивого настроения, загадочных дел и частых синяков на лице, а еще – агрессивного секса без той любви и нежности, которая была между ними пару лет назад; он чувствовал, как сам 100 раз разочаровал себя тем, что боится своих желаний, пытается заслужить любовь равнодушного отца и восхищение всех вокруг, хватается за любое легкодоступное удовольствие и ненавидит всех, кто хоть малейшим образом указывает на его слабости. А еще тех, кто пытается по какой-то причине его любить. Потому что не понимает их. -Почему? – вскидывает брови Максим. Ему хочется, чтобы Стас поскорее узнал, что он монстр и сумасшедший. -Почему? – Стас слегка улыбается. В таком поведении Максима есть что-то детское. – Потому что я не вижу в тебе преступника. Мне кажется, тебе просто хочется быть нужным. Максим насмешливо фыркает, как будто Стасу 5 лет и он не знает, как все устроено. -Людям нужны наркотики, а не я. -Но ты знаешь про них все, ты привязываешь людей к ним и к себе. -У тебя пиздец больные мысли, - бросает Максим и уходит на кухню. Стас вздыхает. Наверное, зря он вот так вывалил Максу все его предположения о нем. Он заходит на кухню, и Макс не дает ему сказать ничего: -Тебе лучше уйти сейчас. -Я тебя обидел? -У меня много дел. -Хорошо. Можно я заеду вечером? Максим кусает губы, разворачивается и угрожающе шагает на Стаса. -Какого хуя ты такой, блять, идеальный? Стас открывает рот и не знает, что сказать. -Ты так сильно хочешь меня трахнуть? -Если бы хотел, трахнул бы уже. Ладно, ты заебан, я вижу. Я поехал, - он быстро гладит Максима по щеке и уходит в прихожую. Когда он обувается, Макс возникает рядом с ним. Он быстро меряет его непонятным взглядом, а потом нежно гладит по шее, поднимает очки на лоб и целует так ласково, как никогда. Без страсти и агресси, и в этом поцелуе Стас читает «спасибо». Когда теплые губы отрываются от него, а черные глаза заглядывают в светло-голубые, Стас улыбается и говорит: -Не за что. Пару часов Максим тратит на разговоры с адвокатом по телефону. Максим не самый послушный парень, поэтому часто попадает в пределки, и его адвокат – 40-летний мужик – натаскан на проблемы Макса лучше всех. В итоге, он успокаивает Максима и заверяет, что пока разберется со всем сам. Это расслабляет Макса, но остаются синяки на шее, которые могут ему засрать ближайшие съемки. Откладывать смысла нет, поэтому парень набирает своего агента Ивана сразу же после адвоката. -Какая еще проблема? – подозрительно напрягается агент, как только слышит, что у Макса что-то случилось. -У меня синяки на шее. Или замазывать сильно надо, или переносить съемку. -Засосы, что ли? -Нет, синяки. -Откуда? – голос агента уже раздраженный. Быть агентом Чернецкого сложнее, чем агентом Беллы Хадид, он уверен. Парень ведет абсолютно не гламурный образ жизни и, кажется, балуется легкими наркотиками. -Дрался, - выдыхает Макс. -А ты не мог не драться? – возмущается Иван. – Тебе 11? Это же не на боксе? -Нет. -Макс, ты меня ебануться как подводишь... -У меня есть идея, - внезапно даже для себя говорит парень. – Я знаю пацана, внешность на 10 из 10, не модель, нигде не снимался, ни с кем не подписан, 19 лет. Могу помочь ему сделать снэпы для нас. Он зайдет тебе. Это нашу съемку не исправит, но может добавить модель в штат. -Какой типаж? Как ты? – сразу включает рабочую часть мозга Иван и выключает эмоциональную. -Нет, вообще не как я. Скорее... милый, - нехотя говорит Максим. Ему кажется, что звучит по-гейски, но у Ивана своя классификация парней-моделей. В том числе и «пидарки». Макс надеется, что он за глаза его так не называет. -Пидарок? – сразу же озвучивает свою классификацию Иван. -Нет, - морщится Максим и пытается вспомнить лицо Егора. – Лицо немного детское. Но крепкий и выше 170, я думаю. -Интересно. Ладно, делай. -Хорошо, - Максим успокаивается слегка. -Но я злюсь на тебя. Со съемкой решу в течение часа. Скорее всего, будет тебя мазать. Там страшно? -Да. -Эх ты, драчун. Ладно, давай. У Максима не сохранен номер Егора, но тот когда-то ему звонил. Поэтому парень быстро листает историю вызовов, находит дату вечера в Женеве и набирает пацана. -Это Максим, - вместо приветствия говорит он. Егор в это время сидит в пустой квартире парней и ест от скуки вторую пачку печенья. Услышав знакомый голос, Егор садится ровнее и давится печеньем. -Привет, - нерешительно говорит он, совершенно не понимая, зачем мог парень ему позвонить. -Помнишь, я говорил про моделинг? Сейчас есть шанс попробовать. Хочешь? Егор замирает и вспоминает предложение Макса. Тогда оно показалось глупым и совершенно далеким для Егора, но сейчас, на фоне их ссоры с Сергеем и того, что Егор сегодня не вышел на работу, предложение кажется неплохим планом Б. Тем более, в представлении Егора, там вообще ничего не надо делать. -Я не знаю, - все-таки говорит он. – А что нужно? -Сделаем снэпы тебе и отправим в мое агентсво. -Что за... снэпы? -Базовые фотки. Крупный, средний план, рост. Ничего сложного. Егор задумывается. В принципе, звучит не страшно. -А... ты уверен, что я достаточно... ну, могу быть моделью? Макс давит улыбку. Вряд ли, конечно, Егор осознанно напрашивается на комплимент, но его неуверенность в себе умиляет. -Да, Егор, иначе бы я не предложил. -Ладно. Когда? Куда? Они договариваются на сегодня через полтора часа. Все выходит так легко, потому что у Максима есть знакомая со студией, и она не против пустить его поделать фотки на час. Егор вообще не в курсе, что сейчас будет происходить. По дороге он ужа жалеет, что ввязался в это. В который раз он закрывает глаза на пиздецы Чернецкого и общается с ним как с нормальным человеком, и никогда это еще не заканчивалось ничем хорошим. Какой шанс, что сейчас Макс будет вести себя нормально, а не решит отпиздить его за что-то нибудь внезапно? Максим встречает его возле здания, где находится студия. Он замазал синяки тоналкой и перебинтовал руку, чтоб не пугать парня. Его немного удивляет, что Егор не на работе в будний день. -У тебя выходной? – спрашивает он. -Нет. Поссорился с Сергеем, - честно отвечает пацан. Пока они поднимаются в студию, Макс разглядывает его: густые кудряшки, светлые глаза, длинные ресницы, пухлые губы и румяные щеки. У Максима нет типа парней, которых он предпочитает трахать. Главное, чтоб симпатичный и стройный. И его возраста. И не обязательно гей. О том, чтоб его партнер тоже кончил, Максим не заботится. Но сейчас парень разглядывает Егора профессиональным взглядом, выбирает ракурсы и акценты. -А кто будет фоткать? – спрашивает Егор, когда они заходят в небольшую студию с кучей аппратуры и минималистичной белой циклорамой. На нее из больших окон падают огромные квадраты света. -Я. -Ты фоткаешь? – удивляется Егор. Вот это Максим талантливый. -Я 4 года в этом бизнесе. Лучше уметь фотографировать, чтобы понимать фотографов, когда позируешь им. Егор соглашается кивком. Хотя, честно говоря, его слегка напрягает, что они здесь только вдвоем. Он надеялся, будет кто-то, кто разбавит негласное напряжение между ними. Но Егор ловит себя на том, что ему даже нравится смотреть, как мастерски Максим обращаетс со всей этой техникой. Приятно видеть его за делом, а не обдолбанным и злым. Он в серых спортивках и черной футболке и выглядит не так эффектно, как обычно, но от этого кажется проще и ближе к простым смертным. Пока Егор неловко топчется на месте, Макс его оглядывает скептически и говорит: -Футболка твоя отстой. Давай поменяемся. Хакер опускает глаза на свою белую футболку с минималистичной шуткой, понятной только айтишникам или знающим код, и не спорит. Для Максима она вообще, наверное, выглядит абстрактной. Егор снимает футболку и неловко ежится: он еще не привык к своему стройному и крепкому телу с кубиками и мышцами, и раньше он ни перед кем, кроме Антона и Сергея, не раздевался. Максим сразу же рассматривает его тело, немного удивленный. Год назад, когда он пиздил его на стоянке, Егор совсем не был таким крепким. Встретив Егора на вечере, Макс подумал, что он просто подрос и повзрослел, но, оказывается, хакер в отличной физической форме теперь. Не такой, как Макс, конечно, но все-таки. -Так, давай без футболки. Я не ожидал, что ты спортивный. Егор хмурится на этот комплимент. Он хочет сказать, что не уверен, но он уже пришел сюда. Пацану не хочется быть застенчивым мямлей, тем более перед уверенным Чернецким. Раз Максим может сверкать своей задницей перед сотнями людей, почему Егор не может просто сфотаться топлес? И преодолевая стеснение и какой-то стыд перед своим мужским началом, Егор кивает и выходит на циклораму, позволяет Максу поставить себя под дневной свет. Фотограф становится напротив с камерой и снова оглядывает пацана. -Джинсы, конечно, тоже не очень. -Ты мне не говорил, что надевать! -Я подумал, что ты хорошо одеваешься. Егор неожиданно для себя смеется. -Потому что я гей? – говорит он с улыбкой. Это предположение Максима – кажется, серьезное – очень его смешит. Максим ничего не отвечает, вместо этого быстро щелкает затвором и ловит несколько красивых кадров со смеющимся Егором. Это удача, вряд ли бы он заставил его чем-то засмеяться искусственно. Егор перестает улыбаться и растерянно смотрит то в камеру, то на Максима. -Что мне делать? – спрашивает он, рефлектоно распрямляет плечи и проводит рукой по волосам. -Ничего. Не надо позировать. Не волнуйся. Ты выглядишь отлично, - Чернецкий отрывается от видоискателя и смотрит на Егора. – Расслабь лицо. Да, вот так. И просто смотри в камеру. Егор расслабляется, поднимает подбородок и следит глазами на объективом, который перемещается в разные стороны. -Руки в карманы. Расслабь плечи. Егор подчиняется. У Максима какой-то ненапряжный вайб, видимо, он хорошо понимает модель. -Умница, - говорит он, подходит ближе и разворачивает лицо Егора к свету. Максим делает еще несколько снимков, потом ставит Егора в непринужденную позу для полного роста. -И что... с фотками будет дальше? – спрашивает Егор. -Я отдаю их в свое агенство. Если ты им нравишься, мы тебя подпишем и уже сможем что-то предлагать. Например, когда нам приходит запрос на какой-то типаж для рекламы, например, мы отправляем варианты, среди которых можешь быть ты. Если тебя выбирает клиент, ты работаешь, тебе платят деньги, процент из которых идет агенству. -Но я же вообще не умею работать, - напрягается Егор. -Если будет такая ситуация, я тебе помогу, - он пролистывает галерею фоток. – Так, все. Ты молодец. Фотки хорошие. Егор слегка улыбается. Приятно, конечно, когда кто-то считает тебя настолько красивым, что зовет в модели. -Эта работа делает тебя таким спокойным, - говорит Егор и надевает футболку. – Кстати, ты тогда на ивенте в порядке был? Я аж пересрал, что ты сядешь в машину и разобьешься. Максим выключает аппаратуру и колет его взглядом. У них один сценарий с Царевским? Доебываться со своей непонятной заботой? При мысли о Царевском, злость возвращается к Максу. Из-за него придется платить дохуя адвокату и увидеть мужчину еще раз. Максиму кажется, что у Сергея ЧСВ зашкаливает, плюс он слишком сильно мешает личные эмоции с работой. Шея снова начинает болеть. -Я был в порядке, - хмуро отвечает парень. Честно говоря, он до сих пор не понимает, почему Егор внезапно согласился на его предложение. Так же он замечает, что на теле Егора нет никаких следов, даже засосов. Максиму вдруг становится интересно, как такой застеничивый парень может любить грубый секс с мужиком. Парень замирает на корочках с камерой в руках и долго проходится глазами по телу Егора, представляя в своей голове, как Сергей раздевает пацана, разводит его ноги, кладет большую ладонь на шею и грубо ебет, пока тот открыто постанывает и царапает его плечи. Стас жалуется на грубость Максима, как и большинство парней, которых Макс трахал, а Егор, кажется, смог бы словить от такого кайф и спокойно кончить. -Опять какая-то одежда говно? – Егора не напрягает взгляд Максима – он расценивает его как взгляд художника. Вот бы Царевскому было больно, если бы он трахнул Егора. Глаза Максима темнеют. Он сжимает челюсти и сглатывает. -Эй, ты окей? – Егор замечает похолодевшее лицо парня. -Да, - Максим откладывает фотик, встает, подходит к Егору и поправляет его волосы. Егор послушно терпит, вжившись в роль модели, хотя фотосет уже закончен. Ладонь Максима скользит на затылок и сжимает кудряшки, заставляя Егора ахнуть и запрокинуть голову и встретиться глазами с Чернецким. -Что ты... – Егор хлопает Максима по груди и сжимает в кулак его футболку, готовый ударить его в любой момент. -Тихо, я не дерусь, - хмыкает Максим, смотит на открытые губы. Егор вообще не знает, чего ожидать от этого сумасшедшего. Но он точно не ожидает, что мягкие губы Максима накроют его собственные. Когда это происходит, Егор закрывает рот, мотает головой и ошарашено заглядывает в черные глаза Максима: -Макс, ты... -Я – нет. Зато ты – да, - отвечает на вопрос про ориентацию Максим. Он считает это весомым аргументом, чтобы поцеловать Егора еще раз, теперь быстрее и по-настоящему. А Егор с ума сходит от происходящего: сумасшедший и опасный Максим Чернецкий сейчас держит его за затылок и целует в губы. Несколько дней назад они чуть не подрались снова, а теперь... Егору кажется, что Макс был такой злой с ним потому что... Егор ему нравился? Пацан не знает, что делать. Целовать Максима приятно, он горячий и страшный – как раз, как Егор любит. Но он никогда не целовал никого, кроме Сергея. Он зол на его, но творить такое с другим парнем – абсолютно неправильно. -Макс, я не думал, что... – Егор отрывается от горячих губ и хочет отодвинуть от себя парня, но тот ловко толкает его к стене, одной рукой грубо гладит ребра и талию, а второй сжимает шею. Егор обрывает предложение и на мгновение прикрывает глаза, его ресницы дрожат. Макс с интересом и нарастающим возбуждением смотрит на такую реакцию на его привычную грубость. Такое «детское» лицо Егора меняется, покрывается порочным румянцем, губы краснеют. Максим приближает свои губы к егориным, но не целует. Он слегка сжимает пальцы на шее, жадно гладит ладонью крепкий пресс под футболкой, прижимается пахом к паху пацана. -Блять, - шепчет Егор. Ему страшно от того, как быстро Максим его заводит. В это время Чернецкий отпускает его шею, горячо облизывает ее, снова страстно целует пацана и грубо сжимает в ладонях его задницу. Его движения такие жадные и уверенные, что Егор плывет. Его никто не трогал так, кроме Сергея. А Сергея он любит и безоговорочно ему доверяет. А сейчас его трогает и целует совершенно левый парень, опасный и непонятный. Это совсем другие ощущения. Хотя Егор сильный и хорошо умеет драться, ему все равно становится страшно от такого напора, и этот страх усиливает его возбуждение в разы. Сергей всегда входит в какую-то роль, когда трахает его. И хоть их секс и потрясающий, но на подсознании Егор его уже не боится, как это было раньше. Да и Сергей никогда не позволит себе по-настоящему напугать парня. А Максиму похуй. Он без вопросов сжимает его задницу, притискивает бедра Егора к своему паху, умело и хорошо целует, и как будто не ждет от Егора какого-то ответа или согласия. Когда большая ладонь ложится на ширинку джинс, Егор давит стон и пытается отодвинуть тяжелодышащего Макса. Что он собирается делать? -Макс, Макс, всё, - говорит Егор несмотря на то, что у него почти встал. Чернецкий в ответ снимает руку пацана своего плеча и кладет ее себе на пах. Сквозь тонкие спортивки отчетливо чувствуется твердый большой член, и Егор, забив на стыд, сжимает его в ладони. Он знает, как это – когда тебя трахает большой член. Грубо трахает большой член. Он слышит, как дыхание Максима сбивается, как он сильнее толкается навстречу пальцам Егора. Потом Максим снова берет его за волосы и грубым толчком опускает на колени. Егор охает от неожиданности и поднимает глаза. Кудряшки все еще сжимает сильная рука, а перед лицом спортивки натягивает крепкий стояк Максима. Парень запускает руку себе в штаны и, кажется, собирается достать член, поэтому Егор поспешно упирается в ногу Макса и машет головой. -Макс, я не могу. Ему хочется, но это будет ебанной изменой Сергею. Егор не сможет себе такого простить. -Я не спрашивал, - отвечает Максим и подталкивает голову Егора к своему паху. Егор распахивает глаза и ошарашено смотрит вверх на Максима. Горячо. Но неправильно. Если бы не контекст их отношений с Максимом, Егор нашел бы такое поведение охеренно сексуальным. Но сейчас такая явная агрессия парня вызывает уснувший было страх и ответную злость. Макс не играется. Ему реально всё равно. А Максу нравится видеть эту борьбу на лице Егора. Он понимает, что пацан охеренно завелся. Поцелуи с Егором не похожи на поцелуи со Стасом. Со Стасом Максим целуется на самом деле. Здесь же возбуждение, агрессия, желание причинить боль и просто выебать Егора застилают глаза, и Макс не контролирует, что делает. Он не наслаждается процессом, ему на деле плевать на Егора, он просто выплескивает эту злую энергию на пацана. Вопреки ожиданиям Чернецкого, Егор хмурится в ответ на эту фразу. Он скидывает руку Макса со своей головы, встает и отодвигает его от себя. -А стоило б, - бурчит Егор. – Я поссорился с Сергеем, а не расстался. -Егор... – заведенный Макс выглядит устрашающе. Хочется поставит пацана обратно на колени, заставить его открыть рот и выебать в него, так чтобы он давился членом и задыхался. Максим снова приближается к Егору, гладит его по бедру, видит его стояк, хмыкает. -Ебанный педик, - шепчет он и заглядывает в голубые глаза. А Егор в ответ видит в черных глазах Максима вернувшееся безумие и жестокость. Такие же, как когда он дерется. Кажется, для него побить кого-то и трахнуть – это одно и то же. Как для животного. Егор злится. Максим хочет его унизить, а не показать свою симпатию. Он завел его, чтобы легче трахнуть. -Максим, - сердито говорит Егор, отталкивает руку и хочет отойти от стенки, но Макс его не пускает. Тогда хакер грубо толкает парня, на что тот перехватывает его запястья и хочет прижать их к стене. Но Егор знает все эти приемы: он легко вырывает руку и бьет Максима в живот. Макс ахает, зло хватает Егора за плечи и хочет повалить на пол. Егору хватает пары секунд, чтобы вывернуться из крепкой хватки и ебнуть парня в лицо. Чернецкий сразу хватается за щеку, и Егор быстро отходит ко входу в студию, запрыгивает в кроссовки и зло бросает парню: -Такой же конченный. Я тебя не понимаю. Зачем быть таким мудаком? Максим тяжело дышит и смотрит на него. -Ты же адекватный, - Егор не может держать свои эмоции в себе. – Зачем столько насилия? -Но тебе нравится, - выдыхает Макс и смотрит на не спавший стояк Егора. Он не собирается оправдываться перед пацаном, просто хочет ему чем-то ответить. -Да, но ты мне не нравишься. Надеюсь, я не получу эту работу, - Егор выходит из студии и спускается вниз. Чувствует он себя отвратительно. Максим тоже чувствует себя паршиво. В итоге он только напугал и оттокнул пацана опять. Но видеть его перед собой на коленях... Максим сжимает член через спортивки и зло выдыхает. Он ненавидит, когда ему отказывают. Поэтому он обычно не особо спрашивает. Он красивый, успешный и с деньгами, он во вкусе у всех, и он к этому привык. Егора хотелось трахнуть из приница. В основном. Когда он начала его трогать, то отзывчивость пацана завела его. Он не морщился и стонал от грубых рук, а реагировал идеально: он привык к жесткому сексу. Но больше всего хотелось думать о Царевском. О его блядском вопросе «а что нравится тебе?» -Трахать твоего парня, блять, - бурчит Макс, шатаясь по студии, пока не спадет стояк. Дрочить вообще нет настроения. Он не знает, как сильно поссорились Егор с Сергеем и на почве чего. Но очень вряд ли у него снова появится шанс выебать пацана. А как было бы здорово оставить укусы на шее и синяки по телу, чтобы Царевский увидел, как кто-то трахнул его парня. Максим усмехается и представляет лицо Царевского, если он невзначай скажет ему такое на их следующей встрече. Конечно, он захочет ударить Макса, но если он будет без наручников, то спокойно сможет за себя постоять. Нестабильное настроение сразу же сменяется тоской: этот мужчина так любит своего парня, что готов, скорее всего, въебать любому, кто пальцем его тронет. Чем Егор отличается от Максима как человек? Почему он заслуживает такой огромной любви? Максим злится. Хочется отнять любовь у всех, трахнуть всех занятых парней и испортить их отношения. Максим в который раз чувствует себя куском дерьма. Стас звонит часов в 8 вечера. После целого дня дел, Максим даже на секунду забывает, кто это такой. -Макс, привет, - спокойный голос и шум улицы на фоне вырывают Макса из полудремы в кресле. – Ты дома? -Угу. -У меня друг бар вчера открывал, сегодня там пати. Хороший бар. Хочешь со мной? Макс думает. При слове бар по телу расплывается тепло из-за предвкушения алкоголя, который расслабит его и выключит побыстрее. К наркотикам адвокат запретил ему притрагиваться до решения проблемы с Царевским. -Угу. Что надеть? -Что хочешь, в принципе, ничего официального. Ты всегда хорошо выглядишь. Макс ничего не отвечает. -Я заеду минут через 20, нормально? -Ага. Стас приезжает одетый как всегда – в рубашку и брюки. Такой свежий, улыбчивый, уверенный, с аккуратной прической и в своих стильных выходных очках. Макс встречает его в черных брюках и без верха. Он не знает, что надеть. Стас не пытается его поцеловать в приветствие, просто жмет ему руку, как всем знакомым. Но голубые глаза с удовольствием пробегаются по голому торсу. -Ты замазал синяки? -Угу. -У тебя тоналка есть? – смеется Стас. – А хотя ты ж модель, точно. Так, давай белую рубашку сюда и все. Есть белая? Максим кивает, надевает рубашку и смотрит на себя в зеркало. Как обычно, 10 из 10. Он растрепывает волосы, чтоб они беспорядочно падали на одну сторону лба. -Красивый, - комментирует Стас, наблюдая за ним. Он снимает очки, подходит к Максу и надевает их на него. Макс щурится, пытаясь увидеть себя в зеркало. -У тебя минус миллион? -Минус два только, - улыбается Стас. Он разворачивает лицо парня к себе. Надеть свои очки на парня как будто надеть на него свою футболку. Да и изящная оправа идет Максиму и делает его грубые черты утонченней. -Поехали? – блондин забирает свои очки. Он ждет, когда Макс насмотрится на себя, поэтому неспешно подходит к столу и замечает пистолет на нем. Стас сразу понимает, что это травмат, но все равно напрягается. -Пистолет? – спрашивает он. -И? – поднимает брови Максим. -А разрешение у тебя есть? – улыбается Стас. В принципе, от Максима можно ожидать. – На ношение. Максим молча подходит к столу и демонстративно кладет пистолет в карман. -Ты в курсе, что должен носить с собой разрешение? – так же улыбается Стас. Максим молча разворачивается и идет обуваться. Стасу кажется, что Максиму нравится играть в плохого мальчика специального для него. Они спускаются в машину Стаса и едут по шумному вечернему городу. Максим упирается глазами в окно, думая о сегодняшнем дне. Иван был в восторге от фоток, особенно тех, где Егор смеется. Он похвалил Максима и сказал, что передаст их начальству. Егор, наверное, уже помирился с Сергеем, и не захочет вспоминать про предложение Максима. Ивану такое, конечно, не понравится. -Как дела, Макс? – разрушает тишину Стас. -Нормально. -С Царевским разобрался? -Адвокат этим занимается, - Максу немного устал, ему хочется или закинуться чем-то, или выпить. -Переживаешь? -Нет. Стас хлопает его по коленке и паркует машину у бара. Бар минималистичный, с черной облицовкой и неоновой подсветкой. Внутрь постоянно заходят и выходят люди: девушки в платьях, парни со стаканами, слышится негромкая музыка изнутри. -Без гейской хуйни, - предупреждает Максим, прежде чем выйти из машины. -Хорошо, сладкий, - кивает Стас. Но для себя он уже представляет, что они пара. Как же было бы сладко приручить такого, как Макс. В баре Стас берет себе сок и виски Максиму, извиняется перед ним, что должен отойти поздороваться с другом и оставляет его одного на баре. Благо, Макс только этого и хотел: алкоголь приятно согревает внутренности и обгечает тяжелую голову. Парень лениво следит глазами за барменом: мальчишкой лет 19-ти, для котого, видимо, это первая смена. Он зашивается с заказами, и Макс усмехается, когда тот ставит перед ним не его заказ. Какой-то странный красный коктлейль. Чуть опьяневшего Макса это не злит, а веселит. -Зайка, это не мне, - говорит он пацану, встретившись с ним глазами. Глаза Максима смеются, но пацан пугается смертельно, сразу хочет схватить коктейль: -Я извиняюсь, простите, сейчас я все... что у вас было?.. -Брось, - Максим мягко снимает ладошку парня со своего коктейля. – Это вкусно? -Кхм... да, это RedMoan, на основе виски и... – начинает тараторить заученное меню бармен. Макс махает рукой. -Если виски, то уже заебись, - и отпивает красную жижу. На вкус оказыватся потрясно – как алкогольная барбариска. Не как кокс, конечно, но все равно. Бармена смешит внезапный мат гостя, он улыбается и, как он думает, незаметно гладит глазами лицо и фигуру Макса. Чем-то он смахивает на худую и пидорковатую версию Егора. Такой же кудрявый, правда с пшеничными волосами, и светлоглазый, только улыбчивый и с татуировками на шее. Неоттраханный Егор вызывает в Максиме новую волну агрессии. Бармен замечает, как помрачнело лицо гостя и думает, что это из-за его рассматриваний. Он сразу же перестает улыбаться, опускает глаза и сваливает принимать заказы на другой конец стойки, подальше от проблем. Если б он надавил сильнее, Егор поддался бы возбуждению, думает Максим. Боже, чего бы стоило знать, как драгоценный пацан Царевского кончает от его члена в заднице. Как бы по-другому смотел бы Максим на Сергея, сколько уверенности это добавило бы ему. А Егор перестал бы казаться назойливой угрозой, а стал бы очередным стонущим пидарком, которых имел Максим. Интересно, станет ему легче, если он схватит этого пацана-бармена за кудри сзади, пока будет жестко втрахивать его в матрас своей кровати? Если он отшлепает его во время секса до красных подтеков? Если придушит его, кончит ему в рот и заставит проглотить? Если не притронется к его члену ни разу во время секса, доведет до слез, но заставит кончить потом? Станет, но только физически. С Егором это была бы мощная психологическая разряlка. Как отобрать любимую игрушку у своего врага. Но он целовался с ним, и Егор подчинялся сильным рукам, Егор возбудился не от своего мужчины, а от Макса Чернецкого – подонка, которого ненавидит его мужчина. Он не вскочил с колен сразу, он сказал «Макс, я не могу», будто прося Максима предложить какой-нибудь аргумент или оправдание. Ему понравилось «я не спрашивал». Максиму кажется, что если б не Сергей, Егор смог бы стать хорошей сучкой для него: любящий боль и грубость, не смазливый и не шлюховатый. Максим знает, что секс с ним на постоянной основе смогли бы терпеть только мазохисты. Чернецкий пытается подумать в таком ключе и Станиславе. Но мысли как будто бьются о бетонную стену. Грубо трахнуть Стаса? Как он вообще пытался такое сделать в их день знакомства? Максим не может представить журалиста под собой, он не может представить, что поднимает на него руку. Ему не хочется и даже немного страшно. Стас внушает такую уверенность и властность просто будучи собой, без насилия и ругательств, что сковывает всю дерзость Максима. Он только может представить, как Стас, полуголый, закидывает одну ногу Макса себе на плечо, целует щиколотку, отводит вторую и... -Макс, прости, друг заговорил, - Стас пробивается к Максу и садится рядом. – О, что ты пьешь? Не виски? -Ред... хуй знает, - отвечает Максим, глядя на почти пустой стакан. Он смотрит на руки, а потом на пах парня. Что бы Стас сделал, если бы Максим оказался под ним? Если бы он не произносил ничего вслух, но лежал под ним? -Ого он тебя развез, - Стас поправляет очки и всматривается в расслабленное лицо Макса. – Тебе папик его какой-то заказал? Макс фыркает и улыбается слегка. Стас опирается на стойку очень близко к рукам Максима и смотрит на него завороженно. -Какой ты красивый, сладкий, - шепчет он. -Он меня не настолько развез, - сразу поджимает губы Макс. -Бармен перепутал. -О, Женя мне рассказал про него. Талантливый пацан, он там где-то отрыл его у знакомых. Сам коктейли делает авторские уже, - Стас находит глазами невысокую фигурку бармена. Тот, будто чувствует взгляд Стаса, поворачивается к ним и замирает на пару секунд, увидев рядом с Максимом (очень рядом) другого парня. Кто-то зовет его, он закусывает губу, опускает глаза и возвращается к гостям. -Чего он на тебя так посмотрел? – удивляется Стас. – Ты его обидел из-за коктейля? -Нет, - морщится Максим. – Наоборот. Не знаю, может, до сих пор чувствует себя виноватым. -Оставлю ему хороший чай, - Жуков хлопает Макса по коленке. Все эти ненавящивые прикосновения становятся ярче, когда Макс пьяный. – А, вот еще, слушай!.. Блин, сидеть неудобно, - двухметровый блондин никак не может упаковать свои длиннющие ноги между стулом и барной стойкой. – Пойдем потанцуем. -Потанцуем? -Постоим с бокалами там, где все танцуют. Макс забирает свой стакан и следует за Стасом через толпу. Иногда он заслоняет неяркий свет, и Максиму кажется, что этот свет исходит именно от Стаса. А еще ему кажется, что все перед ним расступаются, и Максим так спокойно идет по коридору, по дороге, которую создал для него Стас. Макс хватает его за локоть, чтоб не потерять. Вместо танцпола Стас отводит парня к окну, откуда тонкими струйками исходит ночная прохлада. -Так вот, - продолжает Стас и опирается на стенку. – Помнишь тот вечер в баре после Женевы? Я там с девушкой познакомился, а она мне рассказала, как в Женеве она упала и вывихнула руку, а какой-то парень по имени Максим с его кудрявым другом отвезли ее в больницу. Это был ты? -Угу, - кивает Макс без эмоций. -А еще Максим заплатил за нее и оставил неправильный номер, - голос Жукова становится тише. Он одновременно восхищается парнем и одновременно не понимает его. Максим пожимает плечами. -Я сказал, что знаю тебя, но не стал давать ей твой номер. Потому что подумал, что ты специально его не дал. -Ну да. -Почему? Она хочет... -Я не собираюсь принимать ее деньги. Спасибо она мне уже сказала, - раздраженно говорит Максим, как будто смущается своей доброты. Стас молча смотрит на него. Как возможно умещать в одном человеке двух настолько разных личностей? Или эта добрая личность – это и есть настоящий Максим? -Так ты хороший герой, да? – улыбается Стас и нежно гладит Макса пальцами по ладони. А Максиму сейчас никакие непривычные эмоции не нужны. Типа неожиданной теплоты и смущения. Его бесит это, он чувствует себя уязвимым. -Ты можешь мне это повторить? – парень протягивает пустой стакан Стасу. Тот берет его своими длинными пальцами и оглядывает Макса: -Уверен? Ты пьян. Это замечание очень не нравится Максу. А особенно попытка контролировать его. -Я не пьян. Жуков опирается об стенку рядом с головой Максима, наклоняется и коротко, нежно целует его в губы. -Если б ты не был пьян, ты бы мне это не позволил. Максим моргает и в панике смотрит на людей неподалеку. Но в баре полумрак и никто не обращает на них внимание. -Твою мать, Стас. -Извини. Ты просто очаровал меня своим джентельменством, - виновато улыбается блондин. У него в кармане звонит телефон, он становится серьезным, берет трубку. -Работа, - бросает он Максу и уходит в толпу, говоря на английском. Хочется закинуться. Не хочется чувствовать ничего. Этих непонятных, опасных эмоций, которые превращают Максима в уязвимого человека, который в чем-то нуждается. Или в ком-то. Закинуться или трахнуться. Максим аж сжимает зубы. Так хочется сделать кому-то больно. Увидеть, что пока еще существуют люди, слабее его, уязвимее его, и он еще способен владеть кем-то, доминировать и причинять боль. Чернецкий возвращается за стойку и взглядом подзывает пацана. Сейчас поток отхлынул от бара на танцпол, и парень может передохнуть. -Повтори мне ту ерунду, - просит Максим. -Конечно, - улыбается пацан, радостный, что этот красивенный парень снова обратил на него внимание. Он умело мешает коктейль прямо перед Максом, и тот засматривается, как прыгают его кудряшки, когда он трясет шейкером. -Как тебя зовут? – спрашивает он. Парень вздрагивает, но старается не подавать виду. -Егор. -Блять, - закрывает глаза Максим. Вселенная над ним издевается? А пацан не понимает, что просходит, и снова смотрит напугано. Что он сказал не так? -Прости, - Максим поднимает глаза на пацана. Сейчас он смотрит как хищник на добычу. Да, трахнуть этого пидорка было бы лучше, чем закинуться чем-то и откисать. Но вряд ли мелкий скоро освободится, а клеить его на потом не охота. -Вам не нравится имя Егор? Это имя вашего бывшего? – довольно смело спрашивает бармен и улыбается, стараясь не воспринимать реакцию Макса как обиду. Но Макса это, естественно, не расслабляет. Алкоголь и стресс вспыхивают в нем и рождают в нестабильном парне еще большую злость. Как смеет этот молокосос так спокойно называть его геем и шутить про это? Чернецкому кажется, что если он сам боится, то и никому нельзя! Пусть все скрывают это. Пусть этот парень не смеет показывать Максу, что можно и так, если быть смелым: свободно говорить и шутить про свои неправильные желания. -Зайка, я не педик, - угрожающе тихо говорит Максим, впиваясь черными глазами в побледневшее лицо пацана. Тот сразу выпрямляется, испугано сжимет губы и быстро говорит: -Простите, я не хотел. Извините, это было очень неправильно с моей стороны, - тараторит парень, не поднимая глаз. Он очень смущен. – Пожалуйста, - он поднимает голубые чистые глаза. – Не жалуйтесь на меня админу. Я правда... -Я понял. Не буду, - бросает Максим и берет свой коктейль. Так-то лучше. Сладенький, неопытный, еще и Егор. Как легко его напугать. Эти кудряшки так и просятся в кулак Максима. Ох, он бы не терпел его грубость. Он бы просил Максима, абсолютно не чувствуя унижения, быть помягче с ним. Хочется дожать его. -А ты? – поднимает бровь Максим. Все уже понятно с эти Егором, но Макс хочет смутить пацана максимально. Бармен розовеет, хмурится, но отворачивается: -Это неуместно, простите, - он формально кивает Максу и уходит. – Хорошего вечера. Блять, нашелся ведь. Настроение пить пропадает. Максима накрывает мрак и грусть. Как вышло, что сопливый пацан, который только школу закончил и ничего еще не видел в своей жизни, смелее и свободнее Максима? Признавать такое Чернецкий категорично отказывается. -Я ж говорил, что еще один – лишний, - рядом опять возникает Стас. – Чего усы повесил? -Давай уедем, - просит Макс. -Давай, - сразу соглашается блондин. – Мне как раз сказали переделать статью, я бы ща это дома сделал. Хочешь ко мне? Чернецкий поднимает лицо и смотрит на красивого Стаса. Быть смелым? Или собой? Максим злится, но отвечает: -Хочу. Журналист залипает на слегка пьяном лице. Максим почему-то ведет себя вызывающе. Хочет спровоцировать его на что-то и скинуть с себя ответственность? Стас с этим справится. -Тогда поехали. Ты расчитался? – Жуков слегка обнимает парня за талию и зовет бармена. Бедный пацан подходит к ним, пытаясь вежливо улыбнуться. -Ты молодец, - улыбается ему Стас. – Женя рассказал мне про тебя. Выдержать вечеринку открытия – это просто мощь. Уверен, что дальше тебе будет легко, - он сует ему несколько купюр. Пацан сразу расцветает и тепло смотрит на Стаса. -Спасибо, - он прячет чаевые в карман. – Для вас я старался смешивать апельсиновый сок с апельсиновым соком. -Ты ж мой хороший, - смеется Стас. Максим старается не смотреть на них, встает и ждет журналиста. Они выходят в прохладу ночи и останавливаются на парковке подышать. Рядом с клубом похожими цветами мигает вывеска АТБ. -Думаю, люди часто будут путаться, - вздыхает Стас. Макс фыркает. Он смотрит на высокую стройную фигуру парня, как будто не из этой вселенной. Как можно выглядеть так элегантно и особенно в 21 веке? Однако глаз цепляет еще одна высокая фигура. Она выходит из АТБ, складывая пачки сигарет в карман худи. Афроамериканец идет к стоянке, никого не замечая. У Макса все внутренности переворачиваются от злости. Вот он, блять. Возник в его жизни непонятно откуда. Диллер, который кинул его как лоха и сбежал. Диллер замечает чей-то тяжелый взгляд и поднимает голову, замирая в 15-ти шагах от парней. Он не двигается, просто буравит Макса тяжелым взгляом в ответ. -Как ты теперь без витаминов, болеешь, сука? – тихо говорит Чернецкий и двигается навстречу подонку. Тот огромный, он не боится Максима, просто напрягается и достает руки из карманов. -Максим! Кто это? – Стас делает шаг за ним, озабоченный. Но парень резко машет рукой: -Не лезь! Чернецкий на ходу достает пистолет из кармана брюк и направляет на диллера. -Максим! – повышает голос шокированный Стас. Диллер срывается с места. Максим не спешит за ним. Он прицеливается и стреляет по ногам. Он пьян, поэтому парень падает только с четвертого выстрела. Максиму плевать на людей у клуба. Кто-то может снимать его или вызвать полицию, ему плевать. Сейчас ярость застилает ему глаза. Он походит у упавшему диллеру, садится рядом с ним на корточки и с нескрываемым удовольствием, кайфом садиста бьет кулаком в лицо. Удар боксера выходит настолько сильным, что парень вырубается сразу же. Но Максиму мало. Он не чувствует радости. Он лихорадочно вытряхивает все из карманов диллера, но не находит ничего, кроме ключей и мелких денег. Стас подходит к нему уже когда Максим разувает парня и двумя пальцами достает что-то из его ботинка. Пакет с колесами. -Найди пакет, срочно, любой, - через плечо бросает Макс, как будто Стас его подельник. Тем не менее блондин послушно подбирает с земли атб-шный пакет и сует Максу. Тот недоволен, но запаковывает пакетик в пакет, оберегая отпечатки. -Максим, что... – начинает Стас, подбирает с асфальта пистолет и кладет себе в карман. – Кто это такой? -Набери Царевского, - просит Максим, дает Стасу телефон и с ненавистью смотрит на диллера. Он сам еще возится с пакетом. -Царевского? – не верит Жуков. -Да, блять. -Максим... -Я объясню, - обрывает Макс и поднимает глаза на Стаса. – Быстрее. Царевский берет нескоро, но с первого вызова. -Да? Кто это? -Максим Чернецкий. У меня есть диллер с уликами на нем. Интересно? – быстро говорит Максим. -Что?.. – голос мужчины сонный. -Диллер. С уликами. Со мной. Я поймал его. Приезжай и арестовывай. -Какого хера, Чернецкий? – в трубке кряхтят. – Что это за приколы? -Выслать фотку? -Да. -Не скидывай, - Максим быстро фотографирует тело на земле и скидывает Сергею в телеграме. Фото сразу же смотрят. -Как это понимать? – сразу спрашивает Сергей. Макс садится на асфальт. -Он мне мешает. Я могу сказать тебе координаты, но у меня есть условие. -Какое? -Ты понимаешь, какое. -Снять с тебя обвинения? -Да. Пиши бумагу и приезжай. Увидишь его и улики своими глазами – подпишешь, отдашь мне. -А он тебя не сдаст, умник? -Он не знает обо мне ничего. -Понятно. Хорошо. Я приеду. -Без бумаги улик не будет. -Я понял тебя, Максим. Как ты нашел его? -Случайно. -Хорошо. Шли локацию, - Царевский сбрасывает. Жуков молча стоит рядом, засунув руки в карманы, и смотрит на Максима и диллера в отключке. -Кто-то сто процентов вызвал полицию, - говорит он. -Сейчас приедет Царевский, плевать на полицию. -Ты в порядке? – Стас помогает парню подняться. -Угу. А где пистолет? -У меня в кармане. Пусть там и лежит. -Стас, тебе лучше уехать. Я сам с этим разберусь, - чуть ли не скрипит зубами Макс. Он уже настроился поехать к парню домой, а там спровоцировать его на что-то, например, еще один потрясающий минет. Только в этот раз Макс хочет стоять и держать Стаса за голову. -Я с Царевским тебя одного не оставлю, - хмурится он. -Да мы с ним сейчас подружимся, - хмуро говорит Максим, и вдруг чувствует, как сердце начинает биться тяжелее. Его эмоции опять сменились несколько раз за пару минут, от грусти до флирта, от флирта до злости и страха, потом – стресс, напряжение и частичное удовлетворение. Максим уже ненавидит свою психику, которая дала слабину в этом месяце пиздец как. -Стас, мне нужно тебе что-то сказать, - бросает он, разворачивается и идет к машине журналиста. Тот не успевает за Максом, но издали разблокирует ее. Макс садится на заднее сидение, Стас взволнованно садится к нему. Что Максим хочет ему рассказать, скрывшись от глаз зевак у клуба? Но Максим ничего не говорит. Как только Стас садится и упирается коленками в переднее сидение, Макс хватает его лицо ладонями и прижимает к его губам. Страстно, тяжело дыша, он сминает губы блондина быстрыми, настойчивыми поцелуями, отстраняется, поднимает очки Стаса на макушку и возвращается к губам, но уже с языком. Жуков вопросительно мычит. Максим уже набрасывался на него так в Женеве, но сейчас он как будто не пытается его унизить или ранить, а просто реально хочет целоваться. Стас втягивается в поцелуй, потому что просто не может не ответить, когда горячий язык Максима умело двигается в его рту. Он слегка нависает над Максом, ставит ему колено между ног, начинает доминировать в поцелуе, гладит парня по затылку. В рубашке и брюках Макс неверотяно горячий. А как он, блять, расчетливо и холодно стрелял из пистолета. Плохой мальчик, очень плохой мальчик. Но Стас замечает, что Максим слишком часто дышит для простого поцелуя, а его ладони больно сжимаются у Стаса на предплечьях. Да и с чего вдруг парень решил пососаться с ним в такой момент? -Сладкий, - блондин отрывается от губ и смотрит в мутные глаза. Блять. Он присасывается к губам снова: быстрым, глубоким и мокрым поцелуем. Макс тихо стонет. Но разобраться надо. -Сладкий, ты как? Максим в ответ грубо гладит ногу в черных классических брюках и сжимает ее ближе к паху. Стас вздрагивает и прикрывает глаза на секунду. Максим нашел новую форму садизма? Заводить его в неподхощем месте? -Ты так снимаешь стресс? – шепчет он и убирает руку со своей ноги. Стояк ему сейчас не нужен. Максим закрывает глаза и крепко сжимает кулаки. Его дыхание становится спокойнее. А Стас чувствует, что у него болят губы. -Стас, реально лучше свали, - Макс открывает глаза. – Царевский подумает, что ты со мной связан. -Он уже и так так думает. Ты пьяный и... взволнованный, - Стас окидывает взглядом напряженную фигуру парня. Ему кажется, или у него немного стоит? – Я не хочу, чтоб он тебя опять... обидел. -Кем ты меня считаешь? – зло реагирует Макс, лезет рукой в карман Стасу, достает пистолет и кладет себе в карман. -Ты можешь по пьяни себя подставить. -Я не... – Макс решает не доказывать, будто он не пьян. Хочется просто поехать к Стасу, раздеться, раздеть его и крепко прижаться к нему в постели. -Стас, - Максим резко хватает парня за запястье и дергает на себя. Стас от неожиданности упирается ему в колено, чтоб не завалиться на него – Ты разрешишь трахнуть тебя? – серьезно спрашивает он. Жуков поднимает брови, молча смотрит на лицо Максима. Он понятия не имеет, зачем парень спросил это сейчас, но Максим хочет услышать согласие. -А ты сможешь сделать так, чтоб я кончил первый? Макс не знает. Он не уверен, что все его партнеры кончали вообще. Но он соглашается играть по правилам Стаса. -Если ты подскажешь мне. -А если покажу? Максим переваривает эту фразу, фыркает, отводит глаза. -Я никогда от такого не кончу. -Хочешь поспорим? – сразу предлагает Стас. -Поспорим? И что я получу, если буду прав? -Ты... – Стас опускает глаза на пах Максима. – сможешь трахнуть меня так, как тебе хочется. Хоть связать меня. И я подхвачу любое твое желание. Ох, черт, Стас не шутит. Максим следит за красивым серьезным лицом. Парней такого уровня он еще не трахал. -А если.. ты? Cтас улыбается. -Ох, сладкий, если ты кончишь первым, мне этого будет достаточно. Максим напряженно на него смотрит, сведя брови. Он думает. Он понимает, что это когда-то должно произойти, потому что Максиму хочется этого. Стас – самый идеальный партнер, вряд ли Макс встретит кого-либо лучше. И самое главное: Максим нравится Стасу по какой-то причине, и заботится о нем. -Я подумаю над этим, - бурчит он и опускает глаза. Но Жуков видит, как Максим пьян и заведен. И хотя это некрасиво, он решает дожать парня сейчас. -Давай, спорим сейчас или никогда, - он протягивает ему ладонь. Максим шумно выдыхает. Пидорас. -Бесишь, - сквозь зубы произносит он и крепко стискивает ладонь Стаса. А у бедного Стаса сердце падает в пах. Максим только что согласился быть снизу с ним, переспать со Стасом в роли пассива, хотя не так давно доказывал, что но вообще не гей. Боже, Стасу уже хочется сдернуть эти модные штаны с крепких ног, почувствовать, какой Максим тугой и горячий. Ох, ебануться, он же будет у него первым. Максим изучает лицо Стаса мрачным взглядом. -Только не говори, - он открывает дверь и начинает вылезать. – что не трахал меня только что в голове. Стас даже смущается, но потом улыбается. Он тоже вылезает из авто и ставит его на сигнализацию. -Трахал. Прости, больше не буду. В голове. Максим косится на него, поправляет брюки и возвращается к валяющемуся диллеру. Он даже начинает переживать, что он так долго не приходит в себя. Царевский приезжает еще через 10 минут. На своем авто вместе со Львом – капитаном его спецназа. Сергей в спортивках и худи, сонный и небритый. Максим возвышается над своей жертвой, засунув руки в карманы, и флегматично наблюдает за приближающимся мужчиной. Вид Сергея сразу же будит агрессию внутри Макса, но чтоб не терять лицо он сразу вспоминает, как трогал его парня сегодня, и ему становится веселее. Стас стоит поодаль, оперевшись на свое авто, и кивает Сергею. -Что с ним? – без приветствия спрашивает Царевский и садится на корточки перед афроамериканцем. -Нокаут. И я выстрелил ему в ногу из травмата. Лев садится рядом с начальником и скептически оглядывает Чернецкого. Он его не знает, но парень вообще не внушает доверия: растрепанный, с забинтованной рукой и темными кругами под глазами. А еще на его щеках проступают красные пятна, как будто он только что бегал, дрался или пил. -Разрешение есть? – спрашивает Лев. Он представляет собой высокого и широкого мужчину лет под 40 со светлыми короткими волосами и волевыми чертами лица. Максим замечает у него на лице несколько светлых шрамов. По сравнению с ним Царвский не кажется таким страшным. -Есть, - отвечает Максим и не двигается. Лев поднимает на него свои ледяные голубые глаза, но Макс, кажется, не собирается его показывать. -Дома, - отвечает он, но по его спине пробегает холодок от такого взгляда. -Значит, нет, - мужчина протягивает руку, чтоб Максим отдал ему пистолет. Парень сразу же смотрит на Царевского. -Оно у него есть, - махает рукой Сергей. Он уже надел наручники на подозреваемого и теперь сидит и хлопает его по щекам. – Где таблетки? Макс молча протягивает АТБ-шный пакет. -Отпечатки на нем. -Ага. А твои там есть? – выгибает бровь Сергей. Он все еще не очень доверяет Максу. -Нет. Откуда, блять, - злится Макс. -Язык, - рыкает на него Лев. Макс недовольно косится на него и замолкает. Вдруг он резко понимает, что забыл про бумагу. -Бумага, Сергей. Царевский понимает, что он может сейчас спокойно не снимать подозрения с Максима. Этот диллер сдаст его и опознает, хотя на Макса нет никаких доказательств, кроме этого. В то же время его адвокат уже начал оспаривать его подписку о невыезде, весьма эффективно. Сейчас главный диллер, которого они искали всей командой, у него в руках с уликами. Работа почти сделана, и Макс ему в этом помог, хотя мог просто отпиздить ненавистного кидалу, и все. Поэтому Сергей вынимает сложенный лист из кармана и протягивает Максу. -Почему он разутый? – спрашивает Лев. -Он носит в ботинках, - бросает Макс, погруженный в чтение. Лев переглядывает с Сергем и поднимает подозрительный взгляд на парня. -А ты осведомленный. Чернецкий ничего не отвечает, потому что звонит адвокату и отходит от них. -Что за мальчишка? – спрашивает капитан у Сергея. Они оба встают и бросают попытки разбудить диллера. -Свидетель. -Ты его знаешь? -Да, - нехотя отвечает Сергей. И еще более нехотя добавляет: – Он в порядке. Лев оглядывается на фигуру парня и качает головой. Они погружают диллера в машину, и Сергей возвращается к Максу. -Всё так? – спрашивает он про бумагу. -Угу. Подписывай, - Макс успел сходить к машине Стаса и найти там ручку. Царевский подписывает бумагу и возвращает Максиму. Чернецкий заметно расслабляется в лице. Сергей подозрительно рассматривает Максима, а особенно его глаза. -Ты пьян? Или... -Пьян. И теперь тебя это не касается. Сергей подходит к нему ближе и понижает голос. -Если я тебя сейчас обыщу, бумага станет бессмысленной? Чернецкий хмыкает и разводит руки в стороны, будто приглашая мужчину обыскать его. -Лев бы тебя упаковал вместе с ним, - он кивает на машину, но решает не прикасаться к Максиму. -У него хотя б нет фетиша душить парней. Чернецкий вернулся в свое обычное состояние. Освобождение от обвинений вернуло ему уверенность и блядскую наглость. Он в сотый раз убедился в своей безнаказанности. -За что ты попадешься мне в следующий раз? Убийство? Максима это задевает. Но он сжимает зубы и дерзит: -Какая разница? Всё равно мне поебать на твои обвинения. Каждый раз. Царевский грубо хватает его за предплечье и еле сдерживается, чтобы не ударить его. Стас замечает это, отлипает от машины и делает пару шагов к ним. -Если бы не витаминки, ты бы никогда не отвертелся. -Если бы, - фыркает Макс в лицо Сергею. Царевский хватает его за волосы на затылке, сжимает их в кулак и запрокидывает его голову так, чтобы смотреть ему в глаза. Он хочет что-то сказать, но Макс его отталкивает. -Иди нахуй, блять, садист ебанный, - он резкого движения головой парня мутит. Он закрывает рот ладонью, делает несколько поспешных шагов к кустам и сгибается там с характерным звуком. В это время к Царевскому подходит взволнованный и немного рассерженный Жуков. -Почему нельзя без насилия? – сразу спрашивает он. Царевский окидывает его оценивающим взглядом. Сейчас Стас выглядит гораздо презентабельнее, чем когда забирал Макса у него из офиса. Очень сложно представить, что они с Чернецким друзья. -А вы давно его знаете? – спрашивает Сергей. Стас понимает к чему он ведет. -Нет. Но с кем угодно можно решить конфликт словами. Сергей качает головой. -Максим не любит слова. Стас хмурится. Хорошее оправдание пиздить возможно его будущего парня. -Не вмешивайтесь, Станислав, если вы не имеете к этому отношения, конечно. -Не имею, - приходится ответит Стасу. – Вы заберете его сейчас? -Нет. Он мне больше не нужен. Жуков вскидывает брови, и Сергей замечает, что его лицо становится радостней. А еще он замечает кое-что в его поведении, что научился различать за 35 лет жизни в качестве гея. - У вас с Максимом отношения? – спрашивает он, смотря на блюющего в кустах парня. Стас напрягается. -Кхм... – он поправляет очки. Максим убьет его, если узнает, что Царевский в курсе про его ориентацию. – Нет. Сергей мельком смотрит на Стаса и слабо верит ему. -Будьте осторожны, - он легко хлопает парня по плечу и уходит к своей машине. Стас смотрит ему вслед. С чего он взял, что они с Максимом вместе? Неужели, он в курсе предпочтений Максима? Или... Чернецкий в Женеве точно сказал Стасу, что Сергей гей, и сейчас он разговаривает с ним на «ты», очень фамильярно. И Царевский – такой уважаемый человек – позволяет себе распускать руки с Максимом. Неужели они когда-то?.. Стас трет переносицу. Он нагружает себя, но вдруг вспоминает Максимино отвращение к сексу снизу и его теоритическую анальную девственность. Да и ненависть Макса к Сергею сполна оправдывается его деятельностью. Блондин немного успокаивается и идет в кусты к товарищу. -Макс, - Стас помогает Максу выйти на асфальт. Его рубашка немного заляпана. – Воды принести? Чернецкий кивает, вытирает рот кулаком. Жуков садит его в машину и заходит в бар бутылкой воды. Когда он возвращается, машины Царевского на стоянке уже нет. Максим разваливается на переднем сидении – он без рубашки, она, скомканная, валяется сзади. Он жадно пьет воду, она течет у него по подбородку. -Почему он тебя не забрал? – Стас садится за руль. -Он снял обвинения. -Серьёзно? Почему? -Мы договорились. -Ого... – Жуков не знает, хочет ли парень еще к нему домой, но все равно направляет машину туда. – А вы с ним... давно знакомы? -4 года. Но мы не знакомы. Мы встретились впервые, когда мне было 17. Потом пересекались очень редко. -И что вас познакомило, когда тебе было 17? -Уголовный кодекс для несовершеннолетних. -А... – Стас решает дожать свой вопрос. – Прости, мне просто интересно чисто по-журналистски. Как ты узнал, что он гей? -Увидел его с его парнем. Потом его парень сам мне все рассказал. Вернее... невербально рассказал. -Ого, - Стас улыбается. – А как выглядит его парень? Это прям парень? Или мужчина? Макс фыркает. -Это пацан. 19-летний. Стас коротко смеется, но после молчания Максима серьезно смотрит на него. -Ты не шутишь? Макс пожимает плечами. Стас замолкает, но потом говорит без осуждения: -Ну, у всех свои вкусы. И Максиму нравится этот ответ. -У тебя было много парней? – внезапно спрашивает он. Но это звучит как утверждение. -Да, я люблю секс. Но отношений не много, не больше пяти. -А как ты... находишь их? -Я все время среди людей, - улыбается журналист. – В творческой тусовке очень много наших. И не в творческой тоже. Например, у меня был боксер. Адвокат был. Даже просто строитель был. Стас вспоминает Антона. -И профессиональный мошенник. -А теперь драгдиллер, - тихо говорит Максим. – Будет, что рассказать следующему парню. Жукову такое замечание совсем не нравится. -Давай повременим со следующими парнями. Макс еле заметно улыбается. Он провоцировал Стаса и получил желаемое. -И ты себя так позиционируешь? Драгдиллер? Не модель? Макс закусывает губу и равнодушно пожимает плечами. -Все, кто узнают про это, забывают про все остальное обо мне. -Я нет, - хмурится Стас. – Ты прекрасная модель. А еще – добрый человек и благотворитель. Я тебя позиционирую так. Максим молча опускает лицо. Он уже почти не пьян – весь алкоголь вылился из него во время блевания. Но голова шумит от усталости и стресса. -Я тебя не заслужил, - тихо говорит он, будто себе, качая головой. -Макс, - осуждающе бросает Стас и заруливает на парковку. – Не делай из себя монстра. -Хотел бы я, чтоб отец сказал мне такое, - бурчит он сам себе. Чтоб отец увидел в нем отличную модель и просто умного парня, хорошего сына, заслуживающего любви. Чтоб он не осуждал его за каждый ебанный выбор, за карьеру, которую отец счел пидорской и неподхоящей мужчине; за выбор театрального универа – для будущих безработных; чтоб он поговорил с ним хоть раз, как папа с сыном, когда Максим начал заниматься наркотиками, а не махал на него рукой и молча выкупал из всех передряг. Эти случаи были единственным способом провести время с отцом, как бы страшно это не звучало, и обратить его внимание. Хотя бы злость. Но не молчаливое равнодушие. Когда Максим понял, что никогда не заслужит любовь отца, который ассоциировал его только с ушедшей матерью, он решил заслужить его ненависть. Но существовать в его жизни. Не дать ему отмахнуться от ребенка, а раз в несколько месяцев напоминать о себе звонком из полиции, пачкать его фамилию своими поступками и иногда, когда отец чувствовал, что должен его любить, получать от него деньги или дорогие подарки. Когда папа умер, Максим не мог прийти в себя неделю. Он думал, что у него есть много времени и он вот-вот поймет, что нужно сделать, чтоб получить любовь, и начнет это делать. Что скоро настанет светлая полоса, полная поддержки и понимая. Но папа умер, резко, не попращавшись, как будто сбежал, оставив огромную пропасть невысказанной боли и извинений внутри Максима. Все обиды и ссоры в один миг стали необратимыми. Превратились в камень и рухнули на сердце 20-летнего парня. Потом на него рухнул студент в коме. Потом – 4 неприкаянных месяца во Франции, полные алкоголя, накротиков и беспорядочного секса. Физические проблемы отвлекли Макса от душевных и через полгода после смерти папы он встал на ноги, вернулся в бизнес, плотно занялся спортом и собой, но наркотики никуда от него не делись, от них было не так просто отказаться, как подсесть на них. Зарекшись притрагиваться к чему-то тяжелому, Максим не был наркоманом в общеизвестном смысле этого слова, но точно был в психологическом. А еще он зарекся прикрываться отношениями с девушками, но не мог себе повзволить отношения с парнями. В более свободной Франции красивый Макс легко находил себе пидорка на вечер и трахал его сквозь отрицание, называя его всеми именами, которыми он называл себя. Это горячие, красивые, сексуальные парни виноваты, что Максим их хочет. Это они портят ему жизнь. Натуралы или геи – все равно. Максу даже нравилось совращать неуверенных натуралов, и вот их он старался довести до оргазма, чтобы сравнять счет. Чтобы они так же хотели члены, вместо сисек, и чувствовали себя отбросами, изгоями. Иногда, глядя на какого-то парня, Максиму безумно хотелось позволить себе потерять контроль хоть раз и дать этим большим мужским рукам гладить его тело, лечь на него сверху и трахнуть его. Но Макс не мог быть таким. И ненавидел себя за это. -Вы не дружите с отцом? – вырывает его из мыслей Стас. -Забей, - отмахивается Чернецкий. Они поднимаются к Стасу в квартиру, и Макс осознает, что тревога окончена, и он может спокойно поехать домой и там закинуться чем-то: сохранять трезвость больше не надо. Но представляя, как он выпивает таблетку и расползается на кресле, Максиму становится стыдно и неприятно. Он делал это сотню раз, но сейчас как будто есть что-то приятнее и интреснее, чем это. Стас. Секс со Стасом. Любовь Стаса. Стас бы не ничего ему не сказал, увидь он его в таком состоянии, но Максиму не хочется разочаровывать парня. Стас дает ему любовь авансом. Глупым, непонятным авансом, который заставляет Максима чувствовать себя обязанным. Как будто он должен отработать и оправдать это доверие. Но оказывается, когда ты любим, быть хорошим гораздо легче. Жуков включает свет, разувается, быстро переодевается в домашнюю одежду и идет на кухню. Макс в это время тупит в гостиной. Спать хочется невероятно, он с трудом может растегнуть брюки, но голова слишком тяжелая, чтобы наклониться и снять их. Стас выходит к нему и смотрит насмешливо. -Хулиган ты мой сладкий, - говорит он, пихает Макса на диван и снимает с него штаны. – В душ сходишь? -Стас, - бурчит Максим и широко потягивается, распластавшись на диване. Жуков без стыда рассматривает, как выгибается крепкое тело, напрягаются ягодицы, как Макс подается бедрами вперед, кряхтит и переворачивается на живот. Стас решает, что сейчас вполне можно погладить Максима: он крепко скользит рукой по длинной ноге, нежно сжимает ягодицу под тонкой тканью трусов. Макс оборачивается на него, ложится на спину и смотрит из-под ресниц. -Я хочу переспать с тобой даже без спора, - почти шепотом, сонно говорит он. Стас мгновенно возбуждается, но одергивает себя: измученного парня лучше не трогать. Он накрывает его собой, уже в дреме, целует в висок, в щеку, в подбородок. -Мне приятно это слышать, - шепчет он. – Спи, котик. Беды позади. И Максим проваливается в самый теплый, спокойный и солнечный сон в своей жизни.