Игры джентльменов, или Хорошо зафиксированный адвокат в гонораре не нуждается!

      Осенью темнеет рано, так что из офиса Влад выходил в глубоких сумерках. Задержался на работе, как обычно бывало в конце сложного проекта, а нынешний выдался не просто сложным – изматывающим. Две клиентские стороны азартно имели мозг друг другу и попутно юридическому сопровождению, которое в этот раз представлял господин Сокольский лично. Нет, он бы с удовольствием отправил вместо себя Марка и для подстраховки Дарью, но мальчик и так зашивался в отделе, его стоило пожалеть. Себя Влад жалеть не привык, а в результате мозги плавились и тело ныло от сидения за письменным столом. Ничего, впереди выходные…       Он давно запланировал слетать с Марком куда-нибудь в горы, где уже снег. Два дня на море – только дразнить себя, а вот уикэнд в горах – самое то. Никаких дурацких горных лыж: переломы в его возрасте уже плохо срастаются, но вот покататься на канатной дороге, полюбоваться видами, а потом заказать в номер глинтвейн и пить его с мальчиком вдвоем, целуясь и слизывая с губ друг друга сладкие пряные капельки…       «Лексус» тихонько бибикнул сигнализацией, подтверждая, что все в порядке. Влад опустился на сидение, прикрыл дверь и замер – волосы на затылке пошевелило что-то твердое и холодное.       - Руки на руль, - мягко предложил с заднего сиденья знакомый голос. – Медленно, чтоб я их видел.       Влад медленно положил руки на руль, боясь пошевельнуться. Ствол – а ничем иным это по определению быть не могло – снова пошевелил ему волосы, потом, едва касаясь, спустился на шею. В животе противно заныло, пальцы судорожно стиснули руль…       - Не дури, Сокольский, - посоветовал голос. – Давай, поехали.       - Куда? – поинтересовался он, стараясь, чтоб голос не дрожал.       - Узнаешь. И рот прикрой пока.       Влад повернул ключ в замке, выехал со стоянки. Безропотно подчиняясь тихим четким командам, проехал несколько улиц, мрачно размышляя, что службу охраны на стоянке надо гнать поганой метлой. Даже если тип, сидящий сейчас на заднем сиденье, не вскрывал машину, а просто сел в нее, могли бы поинтересоваться или предупредить хозяина…       - Куда теперь? – спросил он, едва разжимая губы, когда Садовое кольцо осталось позади.       - Как обычно. Поезжай домой, Сокольский, я скажу, где свернуть.       Ствол небрежно и вкрадчиво ласкал то затылок, то кожу шеи, отчего каждый раз по спине пробегала дрожь, и Влад стиснул зубы, чтоб не послать пассажира далеко и надолго. Пошлешь его, как же. С такими аргументами весьма приличного калибра, судя по ощущениям. Хотя, может, это просто чувствительность обострилась?       Вечерняя Москва мигала огнями, за поднятыми стеклами проносился знакомый каждым метром пейзаж, а Влад изнывал от невозможности хоть что-то сделать. Как в девяностые! Внаглую, в центре города!       Впрочем, уже не в центре. Они выехали на шоссе, и спокойный голос велел прибавить скорость. Выключить радио. Достать и отдать телефон.       Стиснув зубы, Влад подчинялся, гадая, что задумал пассажир. Даже с телефоном расстался, внутренне передернувшись. И заговорить больше не пытался: в ответ на первое же слово ствол чувствительно надавил в ямочку у основания шеи.       В полном молчании они проехали по шоссе еще десяток километров, а у развилки скучающий голос велел поворачивать. Влад вывернул руль, послушно – уже мутило от собственного послушания – съехав на проселочную дорогу и через несколько минут свернув к реке. Здесь было уже совсем темно, и машину с выключенными фарами не разглядел бы ни один патруль, появись у того идея свернуть с дороги. «Идеальное место для убийства, - отстраненно подумал Влад. – И труп хрен найдут еще долго».       - Выходи.       - А не пошел бы ты сам? – вежливо поинтересовался Влад.       - Тебе что-нибудь когда-нибудь навылет простреливали? – издевательски скопировал голос его вежливость и вкрадчиво добавил: - Это больно, поверь. Хотя ты же любишь, когда больно? Извращенец…       О том, что больно он любит делать сам, Влад благоразумно промолчал. Вряд ли выстрелит, но…       - Руки на затылок! – скомандовал голос негромко, но резко, и стало понятно, что игры кончились. Или, наоборот, только начинаются.       Заложив руки, как было велено, Влад послушно замер. Сзади что-то зашуршало, звякнуло, и на запястье лег железный холод. Дернувшись от неожиданно накатившей слепой паники, Влад стукнулся о руль локтем, врезался в дверь и замер, тяжело дыша.       - Тихо! Тихо… Что ж ты, Сокольский? Мальчиков связывать любишь, а сам боишься?       Голос откровенно глумился, и Влад заставил себя успокоиться. Если он чего-то и боялся, так это потери контроля и беспомощности, в этом сволочь на заднем сиденье была абсолютно права. Но это ничего не значит…       - Да пошел ты… - выдавил он бессильно.       - Повторяешься, адвокат. Нервничаешь. Панику-уешь… Вылезай из машины. И еще раз меня пошлешь, я тебе этот ствол в задницу засуну. Знаешь анекдот про «спили мушку»?       Древний анекдот Влад знал, разумеется. И похолодел от одной мысли, что этот придурок вполне может осуществить угрозу. С него станется!       Медленно выбравшись из машины и держа руки на затылке, хотя их вполне можно было опустить перед собой, Влад замер у дверцы. Тот, позади, выскользнул следом, но отчего-то медлил. Он снова был за спиной у Влада, так близко, что чувствовалось тепло сильного мужского тела и легкий запах одеколона. И ствол, разумеется! Черт, черт, черт…       От реки уже тянуло ночным холодом, свет фар терялся в зарослях, а позади машины и вовсе было почти темно.       - Знаешь, Сокольский, - насмешливо сказали сзади, - что в тебе раздражает людей? Непрошибаемая уверенность, что ты самый крутой. Но это мы поправим… Хочешь меня еще раз послать? Давай, пока есть шанс.       Легкий треск был Владу знаком. С таким звуком отклеивается широкий скотч. Паршиво. Ох, как паршиво…       - Не надо, - попросил он со смесью бессильной злости и отвращения, от которого низ живота снова свело спазмом. – Все равно никого…       - А вдруг? Нет, Владик, все должно быть по правилам. Скотч, ствол, багажник… Вот багажник мы пропустили. Это зря, конечно… Как считаешь? Говори!       Переход от полного спокойствия был таким резким, что Влад вздрогнул и выдавил ожидаемое: «Да… как скажешь…»       - Во-о-от… - мгновенно успокоился тот, что сзади. – Можешь ведь быть послушным, когда хочешь. Можешь, а? Сейчас посмотрим. Обходи машину и руки на капот.       Перед глазами уже темнело от злости, но теперь к ней примешивался страх. Влад с удивлением понял, что боится. Действительно боится, всерьез… Это было так странно!       Обойдя машину – его спутник умело держался позади – Влад опустил ладони скованных рук на холодный лакированный металл. Облизал пересохшие губы. Вдохнул воздух, который стал каким-то слишком плотным и густым…       Наручники на его запястьях были обычными полицейскими. Следовательно, слишком тесными и с краями, готовыми врезаться в кожу. Следы останутся. Хотя о следах ли сейчас думать? Манжеты рубашки, придавленные металлом, давили руки, но хоть что-то… Ну чего он тянет, сука? Сволочь…       Ствол пистолета опустился на спину сбоку и с издевательской медленностью пошел вниз в извращенном подобии ласки. Шея, ложбинка позвоночника, поясница… Влад еще крепче стиснул зубы, чтоб не издать ни звука. Когда-то ему не раз случалось стоять под прицелом во время «стрелок», но лицом к лицу. Иногда на «стрелку» брали снайпера, и это было гораздо хуже: ощущение беспомощности перед холодным расчетливым взглядом стрелка. Но сейчас – это было невероятно, непредставимо мерзко! Полная беспомощность и при этом жаркая близость. Издевательская, пошлая…       Будто отвечая на его мысли, ствол опустился еще ниже, похабно гладя зад сквозь натянувшиеся брюки. Человек за спиной ласково сказал:       - Каждого адвоката после пяти лет работы следует сажать. Это я не сам придумал, услышал где-то. А после скольки лет можно расстреливать? А, Сокольский? Отвечай!       - Смотря кто как работает, - выдавил Влад, изнывая от беспомощности.       - Тебя уже можно?       Развлекается, сволочь…       - Можно…       Влад размеренно дышал, не позволяя себе соскользнуть в панику. Все бы ерунда, но наручники… и ночной лес… кошмар любого, кто прошел игры братков в девяностых. И правда, только багажника не хватает, но это уж точно был бы перебор.       - Над этим стоит подумать, - лениво сообщил голос. – Но мы пока пойдем другим путем. Ты, Сокольский, с чего-то решил, что можешь поиметь любого. Ну, почти любого… Очень зря ты это решил. Понимаешь, о чем я?       Скотчем он больше не трещал – и на том спасибо. Влад перенес вес на вытянутые руки, чтоб не затекала спина – и тут же поплатился за это. Удар по локтям вышиб опору, заставил почти рухнуть лицом на капот. В последний момент он подставил скованные руки, неловко упав на них и замерев. Теперь ствол упирался ему прямо в поясницу.       - Если ты всех имеешь – рано или поздно поимеют и тебя. Раздевайся.       Что? Сука… Ну сука же!       Влад дернулся, уже понимая, что вырваться не сможет. Небрежная рука, свободная от пистолета, дернула за скованные запястья, вытаскивая их наружу.       - Я непонятно объясняю? Или ты предпочитаешь в заднице «Макаров»? Не слышу ответа! Хоть кивни, Сокольский…       Влад помотал головой, не в силах даже послать эту сволочь подальше. Губы не просто пересохли, а уже, кажется, потрескались от жара, хотя вокруг становилось все холоднее. Уже и щеки покраснели, а ведь с ним такого давно не бывало. Гад… Страх мешался с откровенным предвкушением, таким омерзительным, жалким… Признать свою слабость? Подчиниться?       - У тебя пять секунд, - мягко сказал его мучитель. – Потом я вставляю тебе в задницу то, что посчитаю нужным. И никакой гарантии, что это будет член.       - Ты… - выдохнул Влад и поспешно добавил: - Как я разденусь, идиот?       - Как хочешь. Время пошло. И-раз, и-два…       Качнувшись от капота прямо на больно вдавившийся в тело ствол, Влад торопливо рванул скованными руками пряжку ремня, молнию на ширинке… Не успел, разумеется.       - Не успел, - с удовлетворением подтвердил голос, размеренно уронив «и-пять». – Дать облизать? Хоть чуть легче пойдет…       Прижавшись сзади, мучитель приставил ствол пистолета к губам Влада и одновременно потерся пахом о его зад с приспущенными брюками, позволяя чувствовать свое возбуждение.       - Ну? – прошептал в ухо, обжигая дыханием. – Открой рот и оближи. Или на сухую засуну.       - Нет… - прошептал Влад, окончательно поверив в происходящее, и эта вера отозвалась накатившим приступом паники. – Не надо… Слушай…       - Это ты слушай. Повторяю последний раз: или ты используешь рот правильно, или я его заклею. Ты же знаешь, как это делается? Своих мальчиков учишь…       - Пожалуйста, - сказал Влад, едва слыша собственный голос. – Не надо пистолет. Я прошу…       - Член будет лучше? – мягко подсказали ему с отвратительным спокойствием, и Влад покорно опустил голову, смиряясь.       - Да. Лучше…       Теперь его била настоящая дрожь, то ли от холода, то ли от внутреннего озноба. Злость и стыд, круто замешанные на страхе. Том страхе, который он привык загонять внутрь, давить собственную беспомощность, исключая малейшую возможность таковой.       Влад сглотнул вязкую слюну.       - Продолжай, - уронили сзади.       Не чувствуя пальцев, он снова приподнялся, неловко вытащил скомканную рубашку из-за пояса брюк, с трудом спустил их с бедер вместе с трусами. Кожу обожгло холодным ветерком, заставившим листья на деревьях вокруг зашелестеть…       - Дальше…       - Что дальше? – отчаянно спросил Влад, снова сглатывая.       - Сокольский, лично я категорически против изнасилований. Поиметь тебя стволом - это не секс, а восстановление правовой справедливости. Если посчитать, что «Макаров» символизирует закон, который обычно имеешь ты. А вот просто поиметь… Это только по личной просьбе. Очень убедительной просьбе… Так что ты уж постарайся быть убедительным.       Сжавшись в комок, насколько это было возможно, Влад почувствовал холод металла на внутренней поверхности бедер. Проклятый ствол расчетливо прошелся между ног, потрогал мошонку, намекающе ткнулся в анус… Это было жутко и унизительно, на какое-то мгновение Владу действительно показалось, что сейчас холодный металл раздвинет его плоть… Нет! Ну нет же?       Всхлип сдержать все-таки не удалось, и от этого сразу стало еще стыднее. В лицо, шею и уши бросился жар. А дуло «Макарова» все так же лениво гладило его бедра изнутри, но было в этой лени что-то опасное…       - Пожалуйста… - сказал Влад, изнывая от постыдного страха. – Я прошу…       - Просишь о чем? Сокольский, ты же юрист. Сформулируй точнее.       Сука! Сволочь! Мра-а-а-азь…       - Трахни меня, - сказал Влад вслух, еле выдавив это через пересохшие – сколько ни облизывай – губы. – Пожалуйста, трахни меня. Только не пистолетом…       Чужая рука легла ему на плечо, потрепала с отвратительно ласковым одобрением. Жесткие сухие пальцы погладили щеку. Коснулись губ. Снова всхлипнув, Влад открыл рот, повинуясь легкому нажатию, старательно облизал едва солоноватые пальцы… И мучительно сглотнул, стоило им убраться.       Голова кружилась от осознания того, что происходит, смеси страха, стыда и дикого возбуждения. Последний раз он был с мужчиной снизу… Давно был, в общем! Сука, порвет же…       Но рвать его не собирались. Тот, сзади, растянул его мокрыми и слегка скользкими от слюны пальцами с равнодушной деловитостью, совершенно не заботясь об удовольствии, но умело и старательно. Щелкнула пряжка чужого ремня, прошелестела молния. Влад слышал каждый звук со странным чувством: паника, все это время нараставшая внутри, мешала думать, но не ощущать.       - Черт, резинки забыл, - насмешливо сказал ненавистный голос. – Ты же не против, если без них? У тебя классная задница, кстати. Приятно кончать в такую… Ноги раздвинь.       Горячая волна ударила из паха вниз и вверх. Влад поплыл, отчетливо понимая это и уже не в силах ничего сделать. Сволочь… какая же умелая скотина…       Он раздвинул ноги, чуть прогибаясь в пояснице и ерзая животом по нагретому его телом капоту «Лексуса». Со стороны это выглядело неимоверно похабно – Влад знал точно, потому что сам обожал такую позу. Сверху, естественно. Ну, чего же ты тянешь… Задница болезненно ныла, но не настолько, чтоб это мешало дикому возбуждению, накатывающему волнами. И когда та же умелая рука просунулась между телом и машиной, Влад только прогнулся еще сильнее и толкнулся в нее, ловя короткий спазм удовольствия.       - Сокольский, да у тебя стоит, как у жеребца. И как давно ты хочешь, чтоб тебя поставили раком и отодрали?       Насмешливый голос говорил что-то еще, Влад уже не воспринимал смысл, только ловил звук, цепляясь за него, ловя, чтоб не соскользнуть окончательно. Тело горело и плавилось, чувствуя каждое касание грубой джинсы, холодного металла и голой плоти. И как же это было восхитительно…       - Корса-а-ар… - его мучитель наклонился еще ниже, почти лег на него, одной рукой фиксируя поперек груди, второй так и прижимая долбаный пистолет к шее Влада, которому было уже решительно похрен. – Сокольский, ты еще тут? Рано расслабился… Слышишь меня?       Влад молча кивнул, наслаждаясь каждым мгновением абсолютной беспомощности и предвкушением того, что сейчас будет.       - Умница. Руки вытяни. Вот так, да… Хорошо зафиксированный адвокат в гонораре не нуждается…       Ладони скользнули по металлу «Лексуса», Влад еще сильнее прогнулся в пояснице, чувствуя задом чужой член: горячий, твердый и скользкий.       - А теперь попроси, - услышал он в самое ухо. – Проси, чтоб я тебя трахнул. Чтоб вставил по самые яйца и отымел, как последнюю шлюшку. Ну!       - Да… - всхлипнул Влад. – Ох, ну давай уже. Сука… Сволочь…       - За это получишь отдельно-о…       Все-таки это было больно – с отвычки. Влад вскрикнул и закусил губу, непроизвольно дернувшись. Понимая с особенной жаркой сладостью, что заводит своего мучителя еще сильнее. Тот качнул бедрами, сначала подаваясь назад, а затем насаживая снова – и сильнее. Проговорил на выдохе:       - Какая же ты шлюха… Обалдеть!       Толчок, еще один, еще… Кусая губы, извиваясь под тяжелым телом, прижавшим его к капоту, Влад сначала сдерживался, потом стал стонать в голос на каждом толчке, подаваясь навстречу и сжимая зад. Время слов кончилось, теперь его просто трахали: умело и властно до грубости. И больше не надо было ничего контролировать, да и невозможно это было. Осталось расслабиться, раствориться в ощущениях, подчиниться чужой воле, рукам, телу… Так, как он давным-давно не позволял себе и уже забыл, как опасно и восхитительно это бывает.       - Проси! Ты же хочешь?       - Да. Да-а-а… Пожалуйста… Он и вправду просил, изнывая от сладкого стыда и ощущения собственной покорности и зная, что все правильно, как и должно быть. И когда кончил – первый, скуля и рыдая самым похабным образом, – то послушно продолжил подставляться, млея от сознания, что может удовлетворить партнера. Выгнулся, стиснул внутренние мышцы, терпя невольную боль и наслаждаясь ею тоже. Замер под кончающим любовником, ловя каждый миг, и ощущение горячей спермы внутри, и острые спазмы удовольствия пополам с болью…       Мир вернулся только через несколько минут. Сначала звуками, запахами, ощущениями, потом – зрением. Впрочем, это просто на поляне было темно… Влад с трудом оторвался от капота, глянул на шлепнувшуюся рядом пачку влажных салфеток, свободные руки. Твою же ж…       Открыв пачку, он как смог привел себя в порядок, морщась от приятной, но все-таки боли. Поднял и натянул трусы с брюками. Те, наверняка, были мятыми и сырыми от травы, но плевать… На все плевать – и как же это хорошо! Именно так, как и хотелось!       С трудом обойдя машину, он сел на сиденье, забрал у сидящего рядом термос и глотнул крепкого сладкого чая. Откинулся на спинку, осторожно поерзав, отпил еще чая и с чувством сказал:       - Сука ты, Вадик! Я же завтра сидеть не смогу! А то и дня два-три…       - Сам такой, - хмыкнул Терникин, кидая рядом на сидение телефон и ключи от машины. – Считай это страшной местью. У меня от твоего флоггера долго зад чесался…       - И еще будет, - уверенно пообещал Влад. – Потому что следующий раз - мой.       Терникин пожал плечами, взял освободившийся термос. Напившись, достал сигареты, вопросительно и виновато покосился. Золотая серьга в ухе покачивалась, блестя в лучах салонного света, бросала отблески на смуглую кожу. В полурасстегнутой рубашке с небрежно закатанными рукавами и в неизменных джинсах, Вадим выглядел полной противоположностью Влада, но сейчас был совершенно так же расслаблен и удовлетворен, и это почему-то радовало.       - Да кури уже… Слушай, что тебе адвокаты сделали? – лениво поинтересовался Влад. – Столько старания вложил…       - Поимели нехило. Когда наследство делили родительское… Чур, в следующий раз без флоггера. Не люблю повторений.       - Обижаешь, - хмыкнул Влад. – Когда я повторялся? Это не по-джентльменски…       Он вдохнул дым, не то чтобы завидуя, но привычно сожалея, что не может сам закурить. Так и не отвык за столько лет. Впрочем, и без сигареты было хорошо. Не сабспейс, конечно, однако торкнуло его правильно и качественно. Ролевые игры джентльменов – лучшее средство от стресса…       За последние пару лет они с Терникиным встречались в таком формате раз восемь. Не то чтобы украдкой, но никого в подробности этих встреч не посвящая. Каждый раз ухитряясь либо выбрать несколько дней в отсутствие постоянных партнеров, либо не оставлять следов – по договоренности. Честно меняясь ролями и обговаривая взаимные пожелания. Это было странно, потому что в остальное время их друг к другу совсем не тянуло. С Вадимом было интересно и легко, но не более того. Ничего подобного тому, что Влад чувствовал к Марку…       - Влад, ты в порядке? – спросил Вадим, отставляя термос. – Если я перестарался – скажи.       - В самый раз… Слушай, можешь за руль сесть? Я что-то не в форме, - усмехнулся Влад.       - Да не вопрос!       Просто иногда, когда вот так наваливалось все сразу и позарез нужно было скинуть напряжение, кто-то из них набирал номер, а второй поднимал трубку… А больше никого это не касалось, потому что репутация, чтоб ее. И уж точно это не было изменой. Просто игра. Взаимная услуга двоих симпатичных друг другу людей. Способ расслабиться. Развлечение для двух истинных доминантов.