Чувства, свойственные людям

      - Томое! - голос девушки рассек пространство, словно лезвие самурайского меча. Нанами подорвалась было бежать и искать его в дыму, но ее остановила крепкая рука на предплечье.       - Курама! Отпусти меня немедленно! – проорала девушка, вырываясь и брыкаясь. Но он только ужесточил свою хватку и схватил ее за вторую руку, не давая вырваться.       - Успокойся. Я не пущу тебя туда, пока не рассеется дым. Это слишком опасно для человека.       - Но Томое…       - Не волнуйся. Просто подожди немного. Сейчас ты все равно ничего не разглядишь.       Спустя пару минут, которые казались ей часами, шквал дыма стал рассеиваться. Девушка оцепенела. Томое сидел на земле и, опираясь на руки, пытался подняться. Из длинного глубокого пореза на торсе хлестала кровь. Джиро лежал неподалеку без сознания. Большая часть одежды и перьев выгорела. Нанами вырвалась из рук Курамы и понеслась к лису.       Хранитель поднял остекленевший от боли взгляд на девушку и слегка расслабился, прекратив попытки встать.       - Томое! Тебе очень больно?! Подожди, я сейчас! – она подбежала к нему, на ходу открыв банку с эликсиром и доставая несколько пилюль.       - Это ерунда, – сквозь зубы прошипел он.       - Ничего не хочу слышать! Сейчас же открывай рот!       Лис недовольно посмотрел на нее, но рот приоткрыл. Девушка сразу сунула ему пилюли.       - Мамору-кун, дай мне бинт и ту прозрачную баночку, быстрей!       Обезьянка полезла в аптечку и достала оттуда белый сверток и баночку. Нанами выжидающе посмотрела на своего хранителя.       - Дай я сниму с тебя ги, и без разговоров, – с этими словами она потянулась к нему и стащила окровавленную тряпку с его тела.       Тот поморщился, но промолчал. Отсюда рана выглядела еще хуже. Девушка щедро полила ее антисептиком и начала бинтовать ему торс. От приема эликсира мелкие царапины совсем исчезли, а из самой большой на торсе почти перестала идти кровь. Перебинтовав его, Нанами встала и помогла встать парню, закинув его руку себе на плечо и осторожно обхватывая его за талию.       - Спасибо, Нанами, – еле слышно прошептал лис.       Девушка слегка улыбнулась, хотя все еще боялась за его состояние. Это только временная мера. Она прекрасно понимала, что ему нужен отдых и покой.       - А что с Джиро? – она обернулась на то место, где лежал тенгу. Курама мазал его какой-то мазью.       - Нанами, ты можешь дать немного персикового эликсира? – спросил певец, подняв голову.       - Да, бери. Мамору-кун, отнеси ему немного.       Мамору сразу соскочил с плеча девушки и вытащил из аптечки банку с эликсиром. Вытащив из нее несколько пилюль, он подбежал к тенгу и отдал их , после чего снова забрался девушке на плечо.       - Лучше бы ты ему не помогала, – послышался сиплый голос Томое над ухом.       - Я так не могу.       - Нечего тратить драгоценное лекарство на таких, как он, – продолжал рычать парень, прижимая уши к голове.       - Идем скорее в храм. Ты серьезно ранен, – с этими словами она поволокла его в храм.       Никогда девушка не думала, что он такой тяжелый. Лис пытался идти сам, но каждое движение сопровождалось рычанием, или шипеньем сквозь стиснутые зубы. Когда они вдвоем еле добрели до храма, к ним сразу же примчался Мизуки, который каким-то образом смог разломать печать, что поставил Томое перед уходом на дверь его комнаты.       Змей кинулся к своей хозяйке и помог лису добраться до своей комнаты, отправив девушку переодеваться, а то та была вся в саже и крови. Не успела она перейти порог своей комнаты, как ее сбили с ног Котецу и Оникири.       - Нанами-сама! Мы так за вас волновались! – орал Котецу.       - Нанами-сама! Вы не пострадали?! - параллельно кричал Оникири.       От этих воплей у Нанами заболела голова. Начал сказываться напряженный день, и пространство вокруг девушки закружилось, а в глазах потемнело. Богиня кое-как, шатаясь, поднялась на ноги.       - Извините за доставленные неприятности. Со мной все хорошо, - устало произнесла она и пошла переодеваться. Кое-как натянув на себя пижаму и умывшись, она пошла к комнате Томое.       Дойдя до седзи, открывающих вход в комнату лиса, она пошатнулась от очередного всплеска головной боли и оперлась на стенку.       - Да, Томое-кун, ты учудил сегодня, - донесся насмешливый голос змея из комнаты.       - Не твое дело, змеюка подколодная.       - Как грубо. Я ведь, между прочим, помог тебе дойти до комнаты, перебинтовал. Вчера ты был вежливее. Ты хорошо подумал? Точно этого хочешь?       - Да.       - Ну, в таком случае, удачи. А то наша дорогая хозяйка уже три минуты, как стоит за стенкой.       Смешок. Седзи распахнулись и Мизуки вышел. Он внимательно посмотрел на Нанами и улыбнулся. Потом подошел и положил руку ей на макушку.       - Ты как? – спросил он и слегка подмигнул, пытаясь ободрить.       - Нормально, только голова болит.       - Сильно?       - Терпимо.       - Ладно, если будет хуже, то зови меня, – его улыбка стала шире, и змей ушел.       Как только хранитель растворился за ближайшим углом, девушка бочком проскользнула в комнату лиса.        Томое лежал под одеялом на футоне. Нанами робко присела рядом с хранителем. Его глаза были закрыты, и, казалось, будто он спит. Но тут его ресницы дрогнули и небесно-голубые глаза открылись.       - Как ты себя чувствуешь? – девушке вдруг стало ужасно неловко рядом с ним. Щеки налились румянцем, но она заставила себя поднять глаза ему на встречу.       Он улыбнулся и приподнялся, опершись на руки.       - Уже лучше. Всего лишь царапина, – отмахнулся он, склонив голову слегка на бок.       - Как ты можешь быть таким беспечным, а еще меня называешь глупой… - вдруг прошептала она и обняла его за плечи, уткнувшись носом в грудь, - Ты же мог погибнуть! У меня от страха чуть сердце не остановилось, дурья ты башка! – вдруг заорала она, и по ее щекам потекли горячие слезы.       Томое пораженно смотрел на темную макушку, но через несколько секунд обнял, прижимая к себе. Вскоре слезы стали стихать, а позже совсем иссякли. Парень терпеливо ждал, пока она придет в себя, рассеянно поглаживая ее по волосам и глубоко вдыхая знакомый, ни на что не похожий запах. Когда она подняла голову, то тут же столкнулась с голубым взглядом, светящимся в полумраке комнаты, которую освещал одинокий ночник.       - Нанами, ты будешь моей парой? – ласково прошептал он.       Богиня замерла. Она не веря уставилась на Томое. В его глазах светилась решимость. Тогда она улыбнулась и крепче прильнула к нему.       - Дурак. Куда я от тебя денусь?       Послышался удовлетворенный вздох, а затем смешок.       - Ты сегодня спрашивала, какая у меня метка, - чуть насмешливо напомнил он.        Девушка покраснела и подняла на него любопытный взгляд, слегка отстранившись, - так вот, сейчас узнаешь, - его губы растянулись в улыбке и он опустил их на ее.       Руки лиса переместились на ее талию, затем скользнули под пижамную кофту, осторожно поглаживая по спине. Он углубил поцелуй, осторожно проникнув языком к ней в рот. Нанами ответила. Когда им обоим понадобился воздух, Томое легко отстранился и начал опускаться ниже, к шее. Девушка задохнулась и сжала заброшенные ему на шею руки крепче. Он улыбнулся и прижался губами к нежной коже на шее. Богиня вздрогнула и резко вздохнула. Томое вновь ухмыльнулся сквозь поцелуи, потерся носом и, осмелев, провел клыками по мягкой девичьей коже. Убрал мешающие прядки волос, перекинув их на другую сторону. Вот это место.       Он нежно поцеловал, лизнул и стиснул руки, снова переместившиеся на талию, оставляя еле заметные царапинки от когтей. Один укус, который свяжет их вместе нерушимой связью. Клыки заныли от возбуждения и предвкушения. Нанами доверчиво прижалась к нему, дрожа мелкой дрожью.       Ей было безумно приятно и было кое-что еще. Похожее чувство она испытывала всегда, когда Томое ее целовал, но она никогда не испытывала его настолько остро. Она была уже не маленькой девочкой, чтобы хлопать ресницами и спрашивать, что это. Она знала ответ и от этого только слаще. Неловкость и смущение ушли, лишь стоило ей отдаться этим чувствам. Страсть. Наконец это чувство обрело форму. Страсть и Любовь. Теперь эти два чувства идут рука об руку.       Она сводила его с ума. Но парень старался держать себя в руках. Cейчас нельзя. Будет еще другая ночь, в которой будут только они двое. Лис резко вздохнул. Больше он сдерживаться был не в силах. Клыки скользнули по коже, погружаясь в хрупкую девичью шею. Нанами вскрикнула и напряглась. Томое знал, что ей больно и, чтобы хоть как-нибудь облегчить ее боль, стал ласково поглаживать ее по спине и волосам. Почувствовав нужный предел, он отстранился от ее шеи и облизнулся. Даже ее кровь была сладка на вкус. Девушка открыла глаза и оперлась на его плечо, тяжело дыша. Томое снова наклонился, слизнув пару капелек крови, оставшихся на месте укуса, и надавил языком, останавливая кровоточение. Когда он вновь поднял голову, место укуса вспыхнуло голубым свечением.       Шею богини обожгло теплом, но не больно, а приятно. Причем настолько приятно, что с губ девушки невольно сорвался стон, и она обмякла в руках хранителя. Голубое свечение постепенно исчезло, а на его месте появился знак в виде белой лилии каллы. Лис удовлетворенно вздохнул, нежно поцеловал шею девушки на месте своей метки, а затем перевел взгляд на ее лицо. Дыхание девушки было ровным, грудь равномерно вздымалась и опадала. Ресницы слегка дрожали, а на губах играла слабая улыбка. Лис усмехнулся.       "Наконец моя, и никто другой больше не посмеет к ней прикоснуться. Никто и никогда, пока я жив".       Парень уложил ее на футон рядом с собой. Из-за ее близости в голове своевольно стали появляться варианты альтернативных развитий событий сегодняшней ночи, если бы она не заснула, но лис, рыкнув, затолкал их по-дальше. Он и так уже получил сегодня то, что хотел сделать уже давно.       Томое осторожно накрыл девушку одеялом и улегся рядом. Нанами сморщилась от лезущей в глаза и нос мягкой прядки волос. Лис убрал ее, заправил за ушко.       - Спокойной ночи, любимая, - парень нежно поцеловал ее в губы и зарылся в волосы.       От своих собственных слов его щеки порозовели. Хранитель еще никогда так не краснел. Даже когда Нанами проснулась и уставилась на него, в то время как он ее обнимал. Хотя, тогда, на горе Курама, где живут тенгу, она сама была виновата. Сама ведь перепутала их футоны и забралась к нему под одеяло! Вот и сейчас было слегка неловко, но безумно приятно. Томое обнял свою маленькую глупенькую загадку, свою сказку, и закрыл глаза.       Теперь главное было убедить Оокунуши провести тот обряд и тогда они навсегда будут вместе. Но сейчас не время думать о предстоящих задачах. Вскоре, убаюканный ее сладким запахом и ровным биением сердца, он провалился в пропасть сновидений и Царство Морфея.