***
- Соня, - будит задорный весёлый голос Бэкхёна. – Просыпайся, спящая красавица, пора пообедать. Джунмён открывает глаза, зевая, и садится на кровати с помощью руки друга. Бэкхён, ожидая, пока он умостится, ставит на кровати большой с ножками поднос, где находится круглая пиалочка супа, тарелка риса с жареной говядиной и свежий овощной салат. - Я не съем это всё. – Джунмён хмурится. - Ещё десерт. – настаивает Бэкхён с улыбкой, вручая ему ложки. – Набирайся сил, а потом смеряем температуру. Джунмён вздыхает и берётся за обед – от Бэкхёна ещё никто голодным не уходил. И пока спокойно ест, с каждым мгновеньем понимает, что улыбка лучшего друга становится всё шире и шире. - Что, Бэкки? – Джунмён откладывает ложку, закончив с супом, и Бэкхён двигает к нему рис. - Твой Хозяин – красивый и заботливый молодой мужчина. – с улыбкой говорит Бэкхён, глядя на него. - Ну во-первых, он мне ещё не Хозяин, – фыркает Джунмён, краснея, и Бэкхён смеётся, усаживаясь рядом с ним на больничную койку в такую же позу. - Но обязательно им станет. Он тебя, думаю, уже никуда от себя не отпустит. – Бэкхён довольно кивает. - Ты видел его утром? – интересуется Джунмён, протягивая Бэкхёну в палочках кусочек жаренной говядины, на что Бэкхён послушно открывает рот, как голодный птенец – клювик. - Видел. – кивает лучший друг. – Он говорил со старшим воспитателем вполне дружелюбно. Спрашивал, как ты. - Он заходил ко мне. – Джунмён кивает. - Иии? – настаивает Бэкхён, улыбаясь шире. - Что – и? – Джунмён пихает его локтём, пряча улыбку. - Рассказывай! – Бэкхён щипает за бок. - Обнялись. - Обнялись. – с довольной улыбкой повторяет Бэкхён, складывая голову ему на плечо. – Я за вас болею. - Дурак. – Джунмён негромко смеётся, продолжая есть, а Бэкхён продолжает лежать на его плече, держа под руку.***
Джонин приезжает через четыре дня, когда Джунмён, не знающий в принципе, что такое нежность и забота кого-то кроме Бэкхёна, уже, честно говоря, умудряется соскучиться. Опираясь о целую гору подушек за своей спиной, которых наносил Бэкхён с пустых кроватей, Джунмён следит пальцем за строкой, пока читает, держа книгу на коленях, и не сразу замечает своего полуденного гостя. - Как ты? – замечает, вздрагивая от неожиданности, когда гость подаёт голос. – Извини, что напугал. – Джонин преодолевает расстояние от двери до него и, как и раньше, присаживается на край кровати. - Прости, что я… – Джунмён на мгновенье теряется, откладывая книгу, и смотрит на свои руки, молясь о том, чтобы не вспыхнуть щеками. – Отнимаю твоё время своей простудой. - Время? – Джонин вскидывает удивлённо бровь и глядит любопытно. - Ну… синодический месяц. – Джунмён дёргает плечом, поднимая взгляд на секунду и снова опуская. - Объясни мне, Мён, - обращается Джонин, и щёки всё-таки вспыхивают. Ресницы дрожат, и Джунмён поднимает неуверенный взгляд. – Почему ты настолько себя не любишь, что постоянно извиняешься за такие вещи? - Я… - щёки вспыхивают сильнее, Джунмён накрывает их ладошками, вновь дёргаясь от неожиданности, когда Джонин отнимает его руки от лица и поднимает за подбородок, чтобы взглянуть в глаза. - Не дрожи. – просит и улыбается следом. – Перестань наговаривать на себя и считать себя плохим. Ты не такой. - Ты этого не знаешь. – отвечает Джунмён и снова хочет опустить голову, но будущий Хозяин не позволяет. Вся его уверенность после их первой встречи и не вполне удачного разговора улетучилась куда-то – все его колкости, хорошо подвешенный язык, его мировоззрение словно дали трещину, едва Джонин взглянул на него с порога Комнаты ожидания. Словно он забрал себе, с собой всю эту силу, сразу давая понять – я здесь, чтобы тебе было комфортно, чтобы ты был счастлив. - Как ты себя чувствуешь? – повторяет свой первый вопрос, сменяя тему, Джонин. - Хорошо. – Джунмён, наконец, уверенно кивает и слегка улыбается. - Тогда, может быть, кофе? – предлагает Хозяин и Джунмён соглашается. Он надевает на себя всё тёплое, что только находит, утепляясь под строгим наставлением Бэкхёна, обещает, что не будет бродить по улице один по холоду и спешит во двор, где старший воспитатель как раз просит Хозяина привезти Джунмёна назад, если тот вдруг почувствует себя неважно. Кланяясь на прощание и пряча ладошки в перчатках в карманах своего пальто, Джунмён послушно шагает к машине и забирается в тёплый салон. Джонин забирается следом, оседая рядом, и кивает водителю глазами. - В день Смотрин ты был не такой молчаливый. – замечает Хозяин и Джунмён глядит на него, опять-таки жутко неуверенно. - Я был слишком…воодушевлён. – Джунмён пожимает плечами, отвечая негромко, чувствуя себя неловко в компании охранника и водителя на передних сидениях. – И наделал глупостей. - Да настолько очаровательных, что умудрился заболеть. – Джонин добродушно хмыкает. – И на будущее, чтобы ты больше не боялся их, когда вдруг увидишь у машины во дворе Дома смирения без меня, если я пошлю за тобой, – Хозяин указывает рукой на человека в соседнем с водителем кресле. – Это Бонмин, и он - начальник моей охраны. Он со мной с самого детства, и я доверяю ему больше, чем самому себе. И ты так же можешь доверять ему. Он верный друг и ответственный помощник. - Хозяин, льстите. – с улыбкой оборачивается молодой с Джонина возрастом мужчина, улыбаясь, и протягивает руку. – Приятно познакомиться. Я ждал вашего появления не меньше Хозяина. - И мне…приятно. – тушуясь, Джунмён принимает рукопожатие. - И Юн – мой водитель. – представляет следом Джонин. – Поверь на слово, он выкрутится из любого дорожного приключения. - Добро пожаловать. – отзывается водитель, не отвлекаясь от дороги и глядя в зеркало заднего вида. Джунмён кивает в ответ с улыбкой. Несколько минут в дороге проходят в тишине, а потом Джунмён глубоко вздыхает, чувствуя, что немного расслабился, а значит сможет вновь быть собой, настоящим собой. Он устремляет взгляд на человека, сидящего рядом и ожидает, пока на него взглянут в ответ. Это происходит буквально через пару секунд, Джонин поворачивается в его сторону, встречаясь с ним глазами, которые улыбаются. - Я угадаю? – улыбается шире Джунмён. - Угадай. – кивает в ответ Джонин, поворачиваясь к нему полноценно и занимая удобную для себя позу. Надетое на него, чёрное не застёгнутое пальто раскрывается на груди и Джунмён видит рубашку и пиджак костюма. - Каннамгу. – выдыхает он прямо, ни на мгновенье не сомневаясь в том, Хозяин какого района в скором теперь уже времени станет его Хозяином. - Что меня выдало? – хмыкает он. - Номера машины, - отвечает Джунмён. – И сама машина, конечно. - Юн, оказывается, машина выдаёт Каннамгу. – замечает Хозяин, обращаясь к водителю. - Её стоимость. – в один голос объясняют Джунмён и начальник охраны, добродушно переглядываясь. – Можно одно условие? – следом интересуется Джунмён, покусывая губу и получая кивок в ответ. – Костюм. – указывает рукой на виднеющиеся через пальто рубашку и пиджак. - Сдаюсь. – Джонин поднимает руки так, словно в него целятся. – Никаких костюмов во время наших встреч. Джунмён довольно кивает, отворачиваясь к окну, чтобы посмотреть наружу и снова поворачивается к Хозяину. - А куда мы едем? - Хозяин, а вы выбрали любопытного мальчишку. – вновь оборачиваясь, хмыкает по-доброму Бонмин. Джунмён задыхается от наигранного возмущения, охая следом, и вновь выглядывает в окно, поскольку машина останавливается. Джонин выходит из машины и Джунмён нажимает на ручку открывания двери. - Погодите, так не делается. – зовёт водитель Юн, глядя на него в зеркало заднего вида. Джунмён удивлённо хмурится, но через секунду понимает – Хозяин обходит машину сзади, открывает ему дверь и протягивает руку, помогая. - Я чего-то не доучил в Доме смирения? – хмыкает он, когда Джонин закрывает дверь и указывает рукой на другую сторону улицы – видимо, им туда. - Этикет. – объясняет Джонин. – Нас, как и вас, тоже чему-то учат. - Нас учили, что Вверенные – не… - Джунмён, это не попытка выставить тебя слабым, неспособным, немощным или ещё каким-то. – понимая о чём он, мягко перебивает Джонин, пока они ждут у светофора, чтобы перейти на другую сторону. – Через месяц ты станешь моим Вверенным – ты будешь самым ценным человеком для меня, для каждого, кто работает на меня, для каждого, кто в Каннамгу осведомлён о порядках дома мафии Кореи. И как вас, возможно, учили быть Хозяину опорой, поддержкой, так нас, Хозяев учили служить вам, по сути. Не Вверенные живут во имя и для своих Хозяев, а Хозяева – во имя и для них. Джунмён на мгновенье замирает, пока слушает, и даже не замечает, как перестаёт хмуриться. Старший воспитатель всегда говорил, что дела обстоят где-то таким образом, но чтобы настолько. - Кажется, нам ещё многое нужно обсудить. – замечает он, когда они двигают через дорогу. Бонмин, отставая на несколько шагов, устремляется следом невидимой, но надёжной тенью. На другой стороне оказывается небольшой уютный итальянский ресторанчик, и когда швейцар на дверях уважительно кланяется, открывая перед ними обоими дверь, Джунмён вдруг понимает, что они на территории Джонина – в Каннамгу, и здесь большинство, если не все знают, кто он и что он. Верхняя одежда так же оставляется швейцару, только уже другому, внутри, отдалённый от остальных в углу ждёт укромный столик. Джунмён садится на предложенное ему место, разглядывая ресторанчик, и устремляет взгляд на Джонина как раз в тот момент, когда он расстёгивает пуговицу своего пиджака, садится напротив и взору открывается кобура на груди, под пиджаком, и виднеющийся оттуда пистолет. Хозяин глядит на него в ответ, прослеживает траекторию чужого взгляда, который с груди поднимается в глаза, и спешит застегнуть пиджак назад. - Не прячь. – останавливает Джунмён. – Всё нормально. - Уверен? – тёмная бровь скачет вверх. - Я не впервые вижу оружие. – кивок. – Всё хорошо. – ещё один. – Просто не думал, что… так открыто. - Открыто? – Джонин удивляется. – Кандидатов в Президенты в нашей стране предлагает действующий во время выборов национальный глава. - Я это знаю. – бурчит Джунмён. – Я всё это узнал, понял и принял ещё несколько лет назад. И я нормально к этому отношусь. Теперь. Просто там, в Доме смирения, мне, нам всем казалось, что мы смотрим фильм о жизни вне. А здесь уже не фильм, здесь жизнь. - Наверное, это главная проблема и трудность во время адаптации к жизни вне Дома смирения. – Джонин кивает, подпирая щёку кулаком. - О чём ты? – Джунмён даже немного теряется, натягивая рукава свитера на тонкие пальцы. - Реальность слегка отличается от рассказов в Доме смирения, Джунмён. – Джонин смотрит в глаза, серьёзный и сосредоточенный. – Вверенный – не домохозяйка, не муж и не жена, не домработница и не домоправительница. Вверенный, как и Хозяин – мафия. Это единственная вещь, которую ты должен запомнить на всю жизнь. - Я запомнил это много лет назад. – отзывается Джунмён, поблагодарив, когда подошедший официант вручает им по меню. – Но… - Ты не понимаешь. – Джонин отрицательно качает головой. - Понимаю, просто… - Джунмёна перебивают, Джонин подаётся ближе, вынимает из кобуры пистолет и кладёт его на стол, следом накрывая ладонью Джунмёна и своей. – Зачем? – голос Джунмёна слегка срывается. - Ты напуган. – не спрашивает, констатирует Хозяин, глядя ему в глаза совсем пристально. – Это нормально. – следует кивок, и большая горячая ладонь чуть сжимает тонкую белокожую. – Так должно быть, насколько бы ты не думал, что готов к этому. К этому невозможно быть готовым, Мён. Этому невозможно научиться, к этому невозможно привыкнуть и принять как должное. Единственный выход, который есть у нас всех – смириться. - Ты говоришь о… - Джунмён вздрагивает. – Ты говоришь об обратной стороне жизни дома мафии? - Я говорю о самой главной части жизни дома мафии. – Хозяин кивает. – И будь моя воля – я бы в жизни не позволил тебе стать её полноценной частью. Но всё, что действительно в моих силах – это максимально отсрочить твоё знакомство с ней. – Джонин прячет пистолет в кобуру, снова потянувшись застегнуть пуговицу, но Джунмён вновь не даёт, цепляясь за его пальцы своими. - Почему? – так же серьёзно глядит в глаза, не отпуская руки. – Если в мире, где мы живём, так заведено. Если нас обоих готовили к этому. – карие глаза напротив полны вопросов, удивлений, убеждений. Джонин вздыхает, встаёт со своего кресла и садится на корточки перед младшим, заключая его ладони в свои, некрепко сжимая. - Потому что в нашей жизни крови, смерти и боли будет в разы больше, чем улыбок, радости и счастья. – кивает он. Джунмён в очередной раз хмурится – Хозяин объясняет ему как маленькому, но настолько искренне, что слов возмущения попросту не находится. Джонин возвращается в своё кресло, а Джунмён складывает руки на коленях, блуждая взглядом по ресторанчику в поисках точки опоры. - Не думай об этом. – читая его, словно раскрытую книгу, Джонин поглядывает в его сторону поверх меню. – Сейчас не вовремя да и ещё как минимум месяц счастья, обещаю. – ласковая улыбка на дне тёмных глаз. - Ты дал слово. – Джунмён слегка улыбается в ответ и берётся рассматривать меню. Когда в Доме смирения их учили готовить, им с Бэкхёном особенно сильно хотелось испробовать итальянскую кухню – на вкус и на приготовление, но во время вылазок в город не было то ли времени, то ли памяти, то ли возможностей. - Хозяин, как вы просили. – на столе оказывается бутылка вина, официант, принесший её, кланяется и спешит ретироваться. Удивлённый Джунмён даже рот открывает, оборачиваясь вслед уходящему. - Они здесь и правда все знают, кто ты? – интересуется следом, глядя на задорную улыбку Джонина. - И кто ты – тоже. – Джонин кивает. – Ох и сетовал воспитатель Ли на кое-кого на кануне дня Смотрин вечером в беседке во дворе. Джунмён удивляется вновь, хлопая ресницами, и вопросительно вскидывает бровь, указывая пальцем на себя, а потом смеётся. - Воспитатель Ли жаловался тебе на нас? - Предупреждал меня. – соглашается Джонин, пряча во вздохе облегчение от успешной смены темы разговора. - Обо мне, что ли? – Джунмёну весело, он готов сорваться на хохот. Ему начинает нравиться, он чувствует себя хорошо, спокойно, свободно. - О тебе, что ли. – Джонин открывает бутылку вина, разливая вино по двум бокалам, и Джунмён замечает на этикетке бутылки знакомое название. - Надеюсь, он не отговаривал тебя сдать меня обратно, а иначе я очень обижусь на воспитателя Ли, а он – мой любимый воспитатель. – Джунмён дёргает плечом, вдыхая аромат вина и довольно жмурясь. – Откуда ты вообще его знаешь? - Он – друг моего отца. – следует ответ. Джонин поднимает свой бокал следом. – Переиграем, - предлагает. – Ким Джонин, 25, Каннамгу. Джунмён согласно кивает, так же поднимая свой бокал, и вкладывает ладонь в ожидающую напротив. - Ким Джунмён, 21,… - следует пауза, Джунмён взрывается хохотом. – Что говорить? - Ну что? – Джонин вскидывает брови, с улыбкой подсказывая. - Каннамгу. – повторяет за ним Джунмён. - Сообразительный. – Хозяин слегка стучит своим бокалом о его, создавая негромкий перезвон, и делает глоток . Джунмён следует его примеру и после облизывает губы – вино хотя и похоже на то, что обычно пьют они с Бэкхёном – всё-таки отличается как небо и земля. Разница, конечно, в стоимости и в изготовителе. – Как давно вы с Бэкхёном знаете друг друга? – вдруг спрашивает Джонин и Джунмён в очередной раз удивляется. С этим человеком не выходит по-другому – он всё меняет в нём, переставляет, переделывает совершенно простыми вещами – словами, вопросами, улыбками, редкими прикосновениями. - Откуда ты знаешь о Бэкхёне? – отвечает будущий Вверенный вопросом на вопрос. – Снова от воспитателя Ли? - Он сказал, вы неразлучны. – Джонин пожимает плечами. – Мне стало интересно – почему. - Всю мою жизнь никого кроме него у меня не было. – просто говорит Джунмён, откидываясь на спинку своего кресла, устраиваясь там поудобней. – Мы жили буквально в соседних домах, гуляли вместе с того возраста, как сами научились ходить, кое-как разговаривать и понимать друг друга. Это он показал мне, что такое дружба, семья, забота, защита. Мы учились этому на примерах друг друга. – Джунмён делает паузу, но продолжать не спешит – ощущает, ещё не время. - Оставшуюся – будет. – Хозяин уверенно кивает, глядя точно ему в глаза. А Джунмёну хочется, ему хочется верить, что это так. Ему верится!