Любовь моя! Машина действительно твоя. Это подарок. Джонин~
- Но из меня такой водитель. – Джунмён растерянно улыбается, поглядывая на начальника охраны. - Не волнуйтесь, Хозяин подтянет ваши водительские навыки. – следует тут же ответ. - Подтянет, - Джунмён вздыхает, устремляя взгляд на начальника охраны. – Бонмин-а, неси телефон. – протягивает руку следом. Начальник охраны молча вручает свой и Джунмён набирает по памяти, прижимая плечом к уху. - Ну что? Вверенного над полом поймали? – интересуется сходу Джонин, принимая вызов. - Не пришлось. – отзывается Джунмён. – Сидение и бардачок ловили. – подавляет он смешок. - А, это ты, баловень? – голос Хозяина теплеет. – Доволен? – интересуется следом. - Доволен, - соглашается в ответ Джунмён. – Боюсь только, Каннам окажется недоволен от моего вождения. - Мы легко это исправим. – обещает Джонин. – В ближайшее время. – обещает вновь. – Кстати, - вспоминает о чём-то. – Сегодня малый съезд. - Эм, - Вверенный теряется. – Что это? - Твой первый, точно, - Джонин смеётся сам с себя. – Извини, - улыбается следом в трубку. – Когда мафии надоедает работать, она устраивает малые и большие съезды – в клубе, в ресторане, в лаунж-баре, в кино. Иными словами – ищет повод отдохнуть. - И? – настаивает Джунмён. – Сегодня один из таких вечеров? - Сегодня. – соглашается Хозяин. - И мы пойдём? - А тебе хотелось бы? – в ответ спрашивает Джонин, внимательно прислушиваясь к ответу. - Ну, - Джунмён мнётся. – Наверно, просто я…. - Ничего страшного там не будет. – предугадывает Джонин его сомнения. – Отличный способ со всеми раззнакомиться. - Ладно, - Вверенный сдаётся. – Когда быть готовым, или ты ещё домой вернёшься? - Вернусь. – голос Хозяина совсем довольный – это «домой» греет нутро так сильно. – Попроси ребят поставить машину пока в гараж, угу? - Угу. - Всё, до встречи. Люблю тебя. - И я тебя. – отзывается в трубку Джунмён, сбрасывая вызов и возвращая телефон начальнику охраны. – Бонмин-а, - зовёт следом. – А что за Малый съезд? - Хозяин разве не объяснил? – Бонмин протягивает руку, помогая выбраться из вполне себе низкой машины, и кивает одному из водителей отогнать в гараж. – Малый и большой съезды – это званные вечера, на которые периодически собираются главы мафии да их Вверенные: отдыхают, общаются. - Ага, - Джунмён кивает. Как Хозяин и сообщил, а то мало ли, ещё чего выдумает, тут от одного сюрприза сначала отойти нужно.***
- А ханбок же не обязательно надевать? – зовёт Джунмён громко, чтобы Джонин услышал из-за шума воды. Хозяин в душе, Вверенный сидит на бельевом комоде тут же, в ванной. - Не обязательно. – отзывается Джонин. – Но можно. – уточняет. – Вообще ханбоки носятся только на самые официальные мероприятия. - Например, какие? – снова интересуется Джунмён. - На Посвящение высших чинов, на День основания и прочее. На съезды все надевают то, в чём чувствуют себя комфортно. - Костюмы? – Джунмён фыркает, складывая руки на груди и скептически глядя на Хозяина, который появляется из душевой кабинки уже с полотенцем на бёдрах. - Знаешь, я пошёл достаточно рано, ещё года не было. И как только это случилось, мне подарили мой первый костюм. - Представляю, каким очаровательным ты был. – Джунмён довольно улыбается, складывая ладони под щеками. – Мой маленький убийца. - Очень мило, - Джонин хмыкает, замирая рядом у зеркала и приготовив бритву. – Поэтому для любого Хозяина костюм – это привычная и даже, наверняка, комфортная одежда. - А Вверенным постоянно кажется, что они на деловой встрече. – Джунмён подходит ближе, усаживаясь на столешницу между рукомойниками и разводя колени, чтобы Джонин мог стать к нему поближе, устраивая ладони на его бёдрах. - Я так плох в костюме? – Хозяин вскидывает бровь, улыбаясь уголочками губ, глядя хитро. - Я этого не говорил. – отзывается Джунмён, нанося на чужие щёки крем для бритья и следом хватаясь за бритву и поднимая за подбородок, как ему удобно. – Он жутко тебе идёт, но костюм обязывает, ты же знаешь. - К чему? – Джонин опускает голову, чтобы взглянуть своему Вверенному в глаза. - Не крутись. – Джунмён снова поднимает, как ему нужно. – К официальному виду. Если суть съездов в отдыхе, то к чему отдыхать в рабочей одежде? - Предложи вообще без одежды отдыхать. – Хозяин хмыкает сквозь зубы, головы не опуская. - Учти, это не я сказал. – Джунмён смеётся, принимаясь за щёки, совсем сосредоточенный и серьёзный. Джонин глядит прямо на него, заняв такую позу, чтобы быть точно напротив. - Такой серьёзный. – улыбается Хозяин следом. - Не болтай! – уже строже просит Вверенный. – Подожди несколько минут. – зыркает, пачкая пальцы в пене для бритья, пока одна из его ладоней лежит на левой щеке, а другая держит бритву и занимается правой. – Губы прячь. – следует очередная команда и поспешное выполнение. Джунмён напротив действительно сначала сосредоточенный, но потом немного расслабляется, работая бритвой осторожно и только вскидывая глаза, коротко улыбаясь, когда Хозяин едва слышно хмыкает. Опять! Заканчивая и переходя на другую щёку, Джунмён в итоге вручает полотенце и отправляет бритву в рукомойник. - Спасибо. – Хозяин умывается и следом по ванной, обволакивая и посылая мурашки вниз по спине Вверенного, разносится аромат его парфюма. Джонин пропускает влажную чёлку сквозь пальцы и устремляется к двери. - Куда?! – Джонин оборачивается, замечая, как Джунмён манит пальцем к себе. Хозяин возвращается к нему, улыбаясь, обнимает за талию, и тянет по столешнице к себе, приближаясь к его лицу и следом потеревшись щекой о его щёку. – Всё, гладкий, гладкий. – Джунмён смеётся, уворачиваясь от щекотных прикосновений, при этом обнимая за шею. Джонин затягивает в поцелуй, напоследок целуя в кончик носа. - Беги собираться. – отстраняется. – И чтобы был самым красивым. – грозится следом, помогая спуститься со столешницы и шлёпая по заднице следом. - Буду. – Джунмён почти подпрыгивает, берясь смеяться, и выходит в спальню.***
- Не волнуйся. – Хозяин ласково улыбается, поймав за подбородок, и тянет мягко к себе, коротко целуя. – Таких мероприятий ещё будут десятки и сотни, и чем больше их посещать будешь – тем лучше будешь себя там чувствовать. Джунмён кивает в ответ, устремляя взгляд в окно, когда слышит негромкий смех рядом, вновь устремляя взгляд на Хозяина – его рука, что всё ещё спрятана в крепкой смуглой, слегка дрожит. - Обстановка на любом таком, так сказать, неофициальном мероприятии, отличается от той, что обычно на официальных. Даже кардинально от той, что была на Посвящении. Никто не думает о рангах и уровнях, о работе, обязанностях и ограничениях, все просто отдыхают. - Отдыхать можно с Вверенным дома. – Джунмён с лёгкой улыбкой фыркает, поглядывая в сторону Хозяина. Неуверенность в себе откуда-то берётся в нём, едва они садятся в машину. - Дома надоедает. – Джонин снова негромко смеётся. – В конце концов, и Вверенного нужно выводить в люди хотя бы несколько раз в месяц. – Хозяин дёргает плечом. – Тебе понравится, обещаю. Ещё уходить не захочешь. – убедительно кивает он, когда Джунмён поворачивается к нему полноценно. - Ловлю на слове. – слегка прищурившись, предупреждает Вверенный и поддаётся, когда Хозяин заключает в свои руки, обнимая за талию и прижимая к себе. - Ловишь? – интересуется в ответ совсем хитро, прикасаясь кончиками пальцев к мягкой щеке, и завлекает в поцелуй. Вверенный улыбается в чужие губы, как обычно покрываясь приятными мурашками. Машина останавливается спустя считанные минуты и начальник охраны опускает перегородку, устремляя назад взгляд. - Хозяин, я могу оставить машину для вас, а могу подождать. – предлагает он, и Джонин устремляет взгляд на Вверенного, интересуясь таким образом. - Оставить. – Джунмён кивает и принимает руку, когда ему помогают выбраться из машины. Бонмин вручает ключи и кланяется на прощание. - Просто будь самим собой и отдыхай. – просит Хозяин, целуя его щёку и заключая его ладонь в свою, доброжелательно улыбаясь охраннику и швейцару на входе. - Каннамгу! - Джунмён глубоко вздыхает, замечая встречающего человека, он уже знаком ему – Хозяин Кандонгу, Сухён. - Запоздало поздравляем с Посвящением. – улыбается ему Джонин, пожимая его ладонь, а следом и по-дружески обнимая. – Жаль, что всё так в спешке получилось. - Спасибо, - Хозяин Кандонгу благодарно улыбается. – Ничего страшного, мы не жалуемся, время, все дела. – молодой, чуть старше самого Джонина мужчина улыбается искренне и совсем отлично от того, как улыбался, когда Джунмён видел его второй раз в жизни после их с Джонином Посвящения, около двух месяцев назад. - Хочу вас познакомить. – Сухён улыбается ещё шире, оглядываясь в поисках кого-то. - Посвящение? – удивляется Джунмён. – Почему мы не ходили? - Хозяин может тянуть с выбором Вверенного до 28 лет и не больше, Сухён тянул, всё никак не мог найти подходящего мальчишку, и когда сроки поджали, наконец, нашёл, поэтому Посвящение было в спешке, сразу после Чистых дней в присутствии только Национальных и Столичного. А банкет – такое дело, что мы и сейчас можем его устроить, прямо сегодня вечером. – Джонин улыбается, пожимая плечами. - Ну, - Хозяин Кандонгу снова появляется, напротив. – Думаю, одному из вас представлять не обязательно. – улыбается он, делая шаг в сторону. Джунмён видит каштановую макушку и светло-голубую рубашку, подозрительно знакомые уши даже со спины, и когда юноша поворачивается лицом, Джунмён почти вскрикивает от удивления и восторга. - Шин! – и тут же подаётся навстречу, обнимая, получая такие же крепкие объятия в ответ. - Привет, воробушек. – отзывается тот в ухо, обнимая так же крепко. - Бэкхён ничего не говорил. – всё ещё удивлённый, но безмерно счастливый, Джунмён цепляется за чужие руки, отстраняясь от плеча. - Я попросил их с Минхо молчать, чтобы встретиться, как сейчас. – новоиспечённый Вверенный Кандонгу пожимает плечами, не прекращая улыбаться. Местом сегодняшнего малого съезда оказывается ресторан и арендованный банкетный зал, уставленный столами в форме квадрата. Людей в целом не так уж и много, Хозяев 6-7 может, среди них и Столичный и, конечно, Национальный. Джунмён держится возле тех, кого знает, и за столом он, конечно, садится по левую руку от своего Хозяина, ибо так положено. Атмосфера официальности сходит на нет довольно быстро, Хозяева и Вверенные меняются местами, чтобы иметь возможность пообщаться. Джунмён остаётся сидеть по левую руку от своего Хозяина, слева от него оказывается Шин, ещё чуть левее, почти напротив – национальный Вверенный, к которому проникся Джунмён ещё во время их первой встречи на его Посвящении. Разговоры не стихают, после ужина на столе остаются в основном только бокалы, Джунмён сжимает тонкую ножку в пальцах, повернувшись в сторону Шина, периодически ощущая взгляды своего Хозяина. - А старший воспитатель? – интересуется Джунмён, делая глоток из своего бокала и оставляя его на стол перед собой. – Как он отреагировал? - Сказал, что примотает Бэка и Мина скотчем к себе и не отпустит. – Шин смеётся. – Он радуется за нас, хотя в мои Чистые дни мы разговаривали, сидели на заднем дворе вчетвером, и мне казалось, ему так жалко отдавать нас. Словно, знаешь, он понимает, что это на благо, но ему действительно было грустно. Джунмён вздыхает, нахмурившись на мгновенье. - Будут ещё мальчишки, в воспитание которых он вложит все свои силы и время, и к которым привяжется. – старается улыбнуться искренне. - Будут. – Шин кивает. – Но уже не мы. - Хорошо, что Минхо с Бэкки всё ещё там – успеют стать Вверенными, но старший воспитатель ещё немного побудет спокойным. – Джунмён пожимает плечами. – А как средняя группа? - Лучше бы спросил, как старшая. – оживляется Шин. – Хорошие ребята, воспитатель Ан их очень хвалит, трудолюбивые, ответственные. Джунмён кивает в ответ, принимая к сведенью, и вдруг чувствует горячую ладонь, что осторожно сжимает его колено – Хозяин. Вверенный поворачивается к нему, получая тёплую улыбку и награждая такой же в ответ. - Не скучно? – интересуется Джонин, одной рукой всё ещё сжимая его колено, а другой ловит за подбородок и ласково гладит лицо кончиками пальцев. - Хорошо. – Джунмён улыбается шире. – А ваши разговоры? – Вверенный бросает короткий взгляд за плечо Хозяина, замечая Столичного и Национального, и других. – Это называется – отдых? - А ты не подслушивай. – Джонин негромко смеётся. – Чего-нибудь хочешь? – Вверенный отрицательно качает головой, не прекращая улыбаться. – Ладно. – Хозяин тянет за подбородок к себе и коротко целует в губы, отстраняясь. Джунмён трётся носом о его нос и поворачивается снова к Шину, пока Джонин тоже возвращается к былой теме разговора с остальными Хозяевами. Никто из них обоих не замечает короткого, брошенного в их стороны ревнивого взгляда. Время пролетает буквально незаметно, два часа как двадцать минут, звучат тосты в честь Посвящения Хозяина и Вверенного Кандонгу, и атмосфера в целом царит, Джунмён бы назвал её… семейной. Словно большая семья собралась вместе за одним столом, чтобы обсудить время, проведённое отдельно друг от друга, и чем больше пребывает в этой атмосфере, тем более комфортно себя чувствует. Национальный Вверенный умудряется общаться с другими Вверенными и при этом периодически строить Хозяев, и всё это получается у него так гармонично, что национальный глава просто игнорирует все его попытки развлечь публику. Джонин говорил – они десять лет вместе, Хозяин уж наверняка привык. - Нет, они не унимаются. – Шинму усаживается в своё кресло, когда один общий стол разбирается на мелкие. – Они даже тут умудряются говорить о работе. – Джунмён наблюдает за национальным Вверенным с интересом, с лёгкой долей восхищения, с улыбкой. – Обычное «поставки оружия были перенесены» официальным тоном теперь звучит как «нет, подумай только, как можно было перенести поставки, а?!». – фыркает он и Джунмён не сдерживается, смеясь и прикрывая губы ладонью. – Ах, Вверенный-Вверенный, - улыбается ему Шинму. – Скоро ты поймёшь, прекрасный ребёнок, что в этих фразах огромная разница, и слушать вторую куда приятней. - Я понял, кажется, уже за сегодня. – Джунмён кивает. – Но неужели у них нет других тем для разговора? - У кого? – национальный Вверенный хмыкает, маша рукой в сторону сидящих за их же столиком Хозяев, с другой стороны. – У этих? – фыркает следом. – Конечно нет. – выдыхает следом и Джунмён видит лёгкое подобие тоски в его глаза, подаваясь вперёд, чтобы выслушать. – О чём они ещё могут поговорить, Джунмён-а? – зовёт по имени Шинму, подпирая рукой щёку, а в другой сжимая свой бокал. – О рыбалке? О футболе? О личной жизни? О спорте? – Шинму снова вздыхает. – О работе только. Девяносто процентов жизни они проводят в делах: в офисах, в машинах, в перестрелках, во встречах, в сборах, в заданиях. – перечисляет он, загибая пальцы. - А мы сидим и скучаем. - Да, особенно ты. – бросает из-за плеча национальный глава своему Вверенному. – Сидишь и скучаешь. - Отвалите, пожалуйста, национальный Хозяин. Дайте пообщаться с человеком. Ваше лицо я и так вижу 20 часов в сутки вот уже десятый год. – отзывается спокойно Шинму и Джунмён прозревает тут же, на глазах. Несмотря на то, что эти двое – ближайшие люди друг другу, причём уже так долго, уровень их общения поражает именно потому, что Шинму как Вверенный, хотя и национальный, обращается хотя и к своем Хозяину, всё-таки к Национальному, в первую очередь, причём довольно открыто и при всех. - Шинму-я, обещаю, в следующий раз мы будем обсуждать футбол. – убеждает отец его Хозяина, кивая, пока Джунмён наблюдает за сценой, что разворачивается перед ним. - Спасибо, Столичный, чтобы я делал вообще без вас? Наверное, с ума бы уже сошёл от тоски. – благодарит Шинму с наигранным драматизмом, чем снова вызывает улыбки и смех окружающих. - Когда они разговаривают, я себя чувствую в театре на спектакле. – замечает задорно и негромко Джонин в ухо. Его ладонь вновь ложится на острое колено и плавным движением ползёт вверх по бедру. Джунмён чувствует, как покрывается восхитительно приятными мурашками, ощущая горячую сильную ладонь сквозь тонкую ткань своих светлых брюк, а ладонь Хозяина тем временем находит его ладонь и заключает в свою, сплетая пальцы. - Да уж, - замечает он после короткой паузы, когда Национальные продолжают шуточно препираться. – Они всегда такими были? - Не всегда. – Джонин отрицательно качает головой, обхватывая свободной рукой его талию. – В начале, первые несколько лет они были спокойными, уравновешенными, - Хозяин прячет смешок, Вверенный делает так же. – Немного романтичными даже, а потом им надоело, время вместе начало счёт уже не просто годами, а целыми циклами, и они стали нашим небольшим Национальным достоянием. Знаешь, когда на крупные мероприятия приезжают Хозяева и Вверенные других городов, они, непривыкшие, как мы, Сеульские, постоянно спрашивают у нас – всё ли у них нормально? – Джунмён снова давит смешок. – А что им ответить? – Джонин с улыбкой пожимает плечами. – У них всё отлично, просто выше них в стране никого, представляешь, как они от этого устают? - Наверняка, - Джунмён кивает. – А как скучают, наверное, друг по другу. - Об этом только им самим известно. – Джонин кивает в ответ. – Хотя есть один огромный плюс – национальный Хозяин не может долго отсутствовать в стране, Шинму активно этим пользуется. - Конечно, пользуется! – осторожно включается в разговор вышеупомянутый глава. – Он только то и делает, что права качает, вот уже десять лет почти. - Имею права, вот и качаю. – отзывается довольно Шинму. - А что ещё делать? – Джунмён дёргает плечом, отзываясь. - Мён! – Джонин фыркает с улыбкой, удивлённо глядя на него. - Что я? – Джунмён удивляется сам следом, улыбаясь. - Ребёнок всё правильно говорит. – Шинму довольно кивает. – Отдушина, поддержка – всё это мы и так знаем, а вот права покачать не каждый умеет. В конце концов, скучно не только вам бывает, мальчики. – национальный Вверенный фыркает и жестом просит официанта подойти. Все присутствующие за столом поддерживают смехом. Приятный вечер подбегает к концу. Хозяева и Вверенные разъезжаются, прощаясь, благодаря друг друга за приятную компанию, уже назначая дела на грядущие дни. - Здорово, что вы тут встретились, правда? – совсем ласковый, нежный поцелуй обрушивается на белокожую шею. Вверенный вздрагивает, обмякая в руках, что следом обхватывают за талию, и непроизвольно откидывает голову в другую сторону, и Хозяин понимает правильно, вновь прижимаясь нежными поцелуями к тонкой коже. - Ты что-то спрашивал? – разомлевший Джунмён оборачивается через плечо, встречаясь взглядом с Джонином. - Говорю, хорошо, что вы с Шином здесь встретились. – Джонин улыбается совсем снисходительно, мягко, ласково, с любовью, и что-то ещё в его глазах, доселе может и виданное, но непонятое или нерассмотренное. - Хорошо. – Джунмён кивает. – Хочу однажды так же встретиться тут с Бэкки, предварительно побывав на его Посвящении, конечно. – уточняет следом. – Мы уже домой? - Скоро полночь. – Хозяин кивает. – Я же говорил, что ты не захочешь уезжать. - Признаю, мне понравилось. – Джунмён поворачивается к нему лицом полноценно и обнимает за плечи, позволяя Джонину сжать себя в объятьях крепко-крепко. Из-за его плеча он наблюдает за столичным главой, который снисходительно и добродушно улыбается, находя их взглядом. Вверенный прячет заалевшие щёки за сильным плечом, но рискует поднять взгляд ещё раз, встречаясь глазами с Сынвоном, обмениваясь улыбками. - Пойдём попрощаемся и домой. – Джонин отстраняется, заключая его ладонь в свою, и ведёт как раз к отцу. – Мы поедем, пап. – улыбается устало, но довольно. Джунмён складывает голову на его плече, разморенный, но до жути счастливый, молча стоя рядом. - Доброй ночи, мои мальчики. – совсем широко улыбается Столичный, раскрывая руки. Джунмён, наверное, впервые в жизни от чего-то не чувствует себя неловко в такой момент, а поэтому вместе с Хозяином шагает вперёд, позволяя обнять себя. - Доброй ночи. – зовёт Вверенный и поддерживает и Хозяин Каннамгу. Джунмён машет ещё раз на прощание Шину, благодарит национального Вверенного за хороший вечер и послушно усаживается на соседнее с водителем сидение, когда Джонин опускается на водительское. Вверенный подпирает щёку кулаком, выдыхая устало, но довольно, и наблюдает за огоньками ночного города, что пестрят за окном фарами машин, витринами магазинов, вывесками ночных супермаркетов. - Спать хочешь? – интересуется Джонин, протягивая к нему руку на светофоре, гладя по волосам. - Не-а, - Джунмён отрицательно качает головой, чувствуя, что ещё немного, и он заурчит от прикосновений любимого, как кот. Поздний вечер кутает в нежность, в счастье, негромко поёт какая-то приятная мелодия по радио, отблески городских огней пляшут искрами на лице, Джунмён устраивается в кресле поудобней, взглядом прикасаясь к широким плечам, жилистым рукам, ладоням, что держат руль, к красивому профилю, тёмной чёлке, что спадает на лоб, и тянется ладонью навстречу, прикасаясь кончиками пальцев к предплечью руки, которая ложится на рычаг переключения передач. Джонин улыбается, но отвлекаться не спешит, только тянется ладонью навстречу, заключая ладонь Вверенного в свою, сплетая пальцы, следом целую внешнюю сторону белокожей ладони. Он пахнет счастьем и на вкус такой же. Он толкает на преступление бросить ради него всё. Он вяжет к себе, совершенно ничего для этого не делая, улыбаясь лишь. Он соткан из шелков и бархата, будит внутри доселе неведомое, нераскрытое и неизведанное. Он заставляет любить его, вот так просто прикасаясь кончиками пальцев, падать к его ногам и всё туда бросать. - Мы дома. – Хозяин глушит мотор во дворе, машина послушно останавливается. Вверенный поглядывает на него краем глаза, подперев щёку кулаком, и слегка улыбается. – Не узнаю тебя. – Джонин по-доброму хмыкает. - Почему? – не меняя позы, интересуется Джунмён, только улыбаясь шире. Хозяин не отвечает, заключает пальцы руки, на которую он опирается, в свои, и тянет на себя. Вверенный замирает совсем близко от его лица, продолжая просто смотреть в глаза. В комфортной тишине проходит несколько безмолвных мгновений. - Пошли. – шепчет Хозяин, прижимаясь носом к его носу. Джунмён не может перестать улыбаться, он дрожит от любых, даже самых незначительных прикосновений, покрывается мурашками, и следом отвечает на короткий нежный поцелуй, который ему дарят. Бонмин желает доброй ночи, приказывая кому-то из водителей отогнать машину в гараж. Уже наверху, Джонин пропускает его первым в душ и Джунмён, забирая следом в ванную свой ханбок, поспешно там закрывается. Прохладная вода приятно освежает, расставляет всё по местам в голове тоже. Счастье не измеряется наличием определённой суммы на счету, хотя и этот фактор важен; счастье не измеряется наличием счастливых моментов, хотя наличием необходимого человека в эти моменты; счастье… Воспитатель Ан когда-то рассказывал им, где-то через год после начала специальной подготовки, о том, что подготовки в принципе требует всё – любой уровень общения Хозяина и Вверенного вне зависимости от того, какие взаимоотношения могут их связывать. Воспитатель Ан говорил прямо, а они, мальчишки, краснели и закрывались ладошками. Несмотря на это, выполняли всё, что от них требовалось, и слушали внимательно. Часы пробегают полтора круга прежде, чем ханбок опускается на обнажённую тёплую кожу, слегка холодя волнами шёлка, и Вверенный, наконец, покидает ванную, как последнее убежище перед своим смущением, которое остаётся там же, смытое водой. И пока думает об этом в ванной, вдруг понимает, что ещё, невиданное до этого, новое в свой адрес он рассмотрел в глазах Хозяина, только словами сам себе объяснить не может. Джонин начал смотреть …по-другому. Тепло, ласково, с любовью и так…, словно сам он, Вверенный, Джунмён – продолжение его самого. Словно они – одно неделимое целое, у которого всё общее – дыхание, сердце, мысли. И каждое его прикосновение, или прикосновения к нему воспаляет нервные окончания до такой степени, что те, кажется, электризуются и дают себя почувствовать каждый раз, когда они соприкасаются кожей. Плевать, кем они будут друг другу завтра, через год или через десять лет, они в любом случае будут друг для друга так, как сейчас: бесконечно, без ограничений, без препятствий. В комнате полумрак, горит слабым светом только бра над кроватью, Джунмён оглядывается, понимая, что в спальне он один, и замирает у двери, окидывая комнату взглядом. В воздухе словно висит какое-то сказочное полотно сладкого томления, предвкушения. За спиной негромко хлопает дверь, скрипит защёлка едва слышно, Джунмён чувствует, как волоски на его коже становятся дыбом, кожей ощущая присутствие необходимого человека совсем близко, близко настолько, что можно почувствовать его физически. Крепкие руки совсем бережно ложатся на плечи, нежными прикосновениями сквозь ханбок сбегая вниз к ладоням, а затем обхватывают за талию, осторожно прижимая к себе. Джунмён чувствует горячее дыхание на своей шее, сбиваясь во вдохе и покрываясь мурашками. Выдавая все желания, тело реагирует на его прикосновения безотказно, с готовностью отвечая реакциями. Хозяин накрывает его живот ладонями, прижимаясь к его спине, и несколько мгновений просто стоит рядом, словно укачивая его в своих руках, чувствуя через ткань домашней одежды тепло, трепет, которые сквозь кончики пальцев волнами вибрации передаются от Вверенного к нему. Совсем осторожно, всё ещё боясь спугнуть, пальцы ловят края шёлкового пояса, потянув за него. - Джонин-а, - зовёт Вверенный полушепотом совсем интимно, позволяя развязывать, но при этом оборачиваясь к Хозяину через плечо, чтобы взглянуть в глаза. – Осторожнее, этому поясу семь сотен лет. – с улыбкой. - Я помню. – так же с улыбкой отзывается Хозяин, справляясь с лёгким узелком на шёлковой ткани и та, поддаваясь его пальцам, раскрывается: обнажённые грудь и живот обдаёт прохладой, а следом жаром, когда горячая ладонь сжимает его ладонь в своей и, слегка надавливая, ведёт замысловатой волнистой линей с груди вниз по животу. Джунмён едва чувствует прикосновения его пальцев сквозь свою ладонь, но чувствует нажим и тепло, и от этого голова заходится кругом. Джонин прикасается губами к его шее, кончиками пальцев поддевая края ханбока на его плечах и гладкая ткань, поддаваясь, сползает следом по плечам и по бёдрам, оставляя приятное ощущение шёлка на коже. Вверенный делает шаг вперёд и вышагивает из ханбока прочь, оставаясь полностью обнажённым, и разворачивается к Хозяину лицом. Джонин приседает за ханбоком, меняя угол своего взгляда сверху-вниз и следом тут же снизу-вверх, и отправляет волны снега и мяты в соседнее кресло, шагая навстречу, оказываясь ближе, совсем близко. Джунмёну кажется, что чем ближе Джонин подходит, тем хуже он сам держится на ногах. Прижимаясь своим лбом к его лбу, Джонин трётся своим носом о его, с наслаждением наблюдая за участившимся дыханием и полуприкрытыми веками напротив. Хозяин оставляет шажки прикосновений вверх по белоснежным бархатным бёдрам, мягко поглаживая, наслаждаясь ощущением нежной кожи под пальцами. Всё так же касаясь самими кончиками пальцев, Джонин обхватывает за талию, чуть сжимая, что Джунмён пропускает вдох, и следом очерчивает контуры ягодиц, оттуда по пояснице вверх, пересчитывая каждый позвонок. Прикасаясь губами за ухом, Джонин гладит по плечам и мягко разворачивает к себе спиной, делая круг вокруг Джунмёна и вновь замирая сзади. Целует тонкую шею, переходя совсем нежными поцелуями на острые плечи, лопатки, пока одна рука покоится на бедре, а другая ложится на живот, поглаживая. Джонин едва ощутимо мажет своими губами по его щеке и делает шаг назад, уступая. Джунмён спокойный и расслабленный, хрупкий, почти воздушный на вид, белоснежный, плавно, словно боясь потерять равновесие, разворачивается к нему лицом в очередной раз за вечер, глядя точно в глаза, и теперь наступает его очередь изучать. Вверенный уменьшает расстояние между ними и цепляется кончиками пальцев за края широкой домашней футболки, в которую одет Хозяин, да тянет вверх, избавляя от неё вовсе. Тонкие белые пальцы пробегаются по бокам, поддевая края домашних штанов и те, поддаваясь после развязанного шнурка, тоже падают вниз, Джонин так же делает шаг из них, избавляясь от одежды. Его кожа горячая и гладкая, пропитанная солнцем, Джунмён прикасается кончиками пальцев к шраму на бедре, обводя его контуры. Следом пересчитывает снизу-вверх мышцы на натренированном животе, скользит ладонью вверх по груди. Обходит пару раз, так же останавливаясь сзади, проводя от плечей вниз по сильной спине, следом прикасаясь губами между лопатками и обнимая, обхватив так же со спины за талию, слегка приподнимаясь на носочки. Джонин накрывает его ладони на своём животе своими, оборачиваясь через плечо, и поворачивается к нему, буквально сгребая в охапку, прижимая к себе так близко, насколько это только возможно, давая почувствовать себя близко так, как они ещё не были. Джунмён давится вздохом, неизменно поднимаясь на носочки, обхватывая за шею одно рукой, другой – за плечи, пропуская тёмные пряди сквозь пальцы - Я люблю тебя. – шепчет в его губы Джонин прежде чем, наконец-то, затянуть в поцелуй, завлекая в него, словно в ловушку, в сети, из которых пути назад уже не будет, да и с самого начала просто не было. Обнимая за талию, Хозяин приподнимает над полом и преодолевает так в несколько шагов расстояние до кровати, укладывая Вверенного на неё, забираясь следом, замирая на руках над ним. Каждое прикосновения к белоснежной коже словно новый фонтан неизведанных эмоций и ощущений и, что ещё важнее – реакций. Джунмён вздрагивает, вновь и вновь покрывается мурашками от каждого прикосновения, и наблюдать за тем, как он закатывает глаза, прикусывает губы, сминает в пальцах простынь, подгибает пальцы на ногах и стонет – первые несколько длинных сладостных мгновений приносят Джонину истинное удовольствие, гораздо сильнее того, которое он планирует получить и доставить дальше. Джунмён не сдерживается вовсе, реагируя на каждый поцелуй совершенно искренне, волшебно, с восторженным приятным удивлением, постоянно срываясь на стоны. Джонин спускается цепочкой поцелуев по белоснежной шее, чувствуя, как дёргается под тонкой кожей кадык и сбивается дыхание. Вдохи и выдохи становятся шумными и частыми, рваными, когда Джонин прикусывает слегка каждую из выпирающих ключиц, оставляет нежный поцелуй в ярёмной ямке, не забывая поглядывать вверх, сквозь ресницы за чужой реакцией. Едва прорисованные мышцы на животе красиво напрягаются, Джунмён приподнимает голову, чувствуя поцелуи на животе, и снова откидывает голову назад, сгибая ноги в коленях, но Джонин не даёт, продолжая целовать, разводя его колени в разные стороны, разгибая, мягко надавливая на бёдра и довольно улыбаясь, когда тонкие белые пальцы цепляются за его плечи и Джунмён прогибается в пояснице, изнывая от удовольствия. Разгибаясь, Хозяин обхватывает худую лодыжку и следом легко отправляет на своё плечо. Целует выпирающую косточку, следом за голенью острую коленку, под ней, и совсем нежными поцелуями по внутренней стороне бедра, придерживая снизу кончиками пальцев. Вверенный вновь неосознанно прогибается в пояснице, желая продлить прикосновения. Накрывая его бёдра ладонями, поглаживая вниз, Хозяин ложится сверху, позволяя обхватить себя ногами за талию. Джунмён чувствует, с какой скоростью сердце просится из груди наружу и цепляется кончиками пальцев за крепкие плечи. Тело дрожит от сладостного предвкушения, а ещё от неизвестности того, откуда придёт новая волна удовольствия. Джонин целует в губы, затягивая во влажный глубокий поцелуй, пока его рука оказывается между их телами, поглаживая живот. - Дышать, - выдыхает он шепотом. – Не забывай. Обоняние улавливает едва ощутимый лёгкий запах лубриканта, но больше чего бы там ни было пьянит запах его кожи - смесь мускуса, его парфюма, выпитого ранее вина. Джунмён прячет глаза в изгибе локтя, вновь кусая губы, дыша судорожно, роняя стоны, пока ловкие пальцы перебираются с живота ниже, неспешно, терпеливо растягивая. Мысли путаются, одна их них перегоняет другую, посылая осознание, что это ещё даже не самое приятное, что Хозяин может сделать с ним. С губ срывается стон – Вверенный вдруг замечает за собой, что почти хнычет, прося большего. Джонин возвышается над ним, плавно разводя его колени в разные стороны, следом поднимая его бёдра и буквально устраивая на своих предплечьях, а потом подаётся навстречу, наклоняясь к нему, почти укладываясь сверху, глядя точно в глаза. И по мере испытания новых ощущений, Джонин продолжает внимательно глядеть в глаза, буквально считывая все их с радужки карих глаз напротив. Джунмён затаивает дыхание, оставляя в груди немного воздуха, который с шумным выдохом выходит, когда Джонин первый раз толкается в него, помогая себе рукой: плавно и неспеша. Зрачки слегка расширены, глаза в несколько секунд темнеют от подступающего удовольствия. Джунмён дышит сбивчиво, рвано, пропуская вдохи, словно боясь не только шевелиться, но и дышать. Джонин, оставаясь лежать на нём, пропускает его волосы сквозь пальцы, и прижимается губами к шее совсем нежно и осторожно, сводя на нет и отвлекая от нового непривычного чувства дискомфорта. Спускаясь поцелуями с шеи, по груди, целуя так долго, сколько позволяет поза, Джонин отстраняется, упираясь ладонями в кровать под его коленками, позволяя ему опираться о себя, всё так же неотрывно глядя в глаза, и ведёт бёдрами вперёд, наблюдая за реакцией. За мгновенье эмоции на лице Джунмён меняются со страха до удивления, следом на восторг и в итоге он закидывает голову назад, застонав. Он расслабляется, доверяется, отдаётся и не чувствуя сопротивления мышц, Джонин ведёт бёдрами вновь, уже сильнее, быстрее, да чем больше он двигается, тем громче становятся стоны Вверенного, тем больше он открывается навстречу. Вытягивает руки вниз, пробегаясь кончиками пальцев с коленей по бёдрам Хозяина вверх, составляя следы от своих ногтей, словно желая притянуть, прижать ещё ближе к себе. Толчки сбиваются с одного ритма, становятся быстрыми, Джонин наклоняется над ним на руках и целует в губы, оставляя редкие поцелуи на шее Джунмёна, слегка покусывая. Вверенный обхватывает за плечи, следом за шею, почти укладывая на себя, и когда целовать любимые губы от стонов больше не хватает сил, просто обнимает, чувствуя, как Джонин прижимается носом к его шее и как низко стонет раз за разом, возбуждая ещё сильнее. Толчки снова становятся глубокими, плавными, Джонин вновь целует в губы, поднимаясь с его груди, гладя живот кончиками пальцев и отстраняется вовсе, выходя. Гладит по бёдрам и Джунмён легко поддаётся, когда его переворачивают на живот, позволяя немного опереться на локти. Хозяин укладывается сверху, поглаживая бока, и целует в шею, спускаясь на плечи, целуя между лопаток, вновь возвращаясь к шее. Вверенный поворачивает голову в сторону, подставляя под поцелуи и щёку тоже, и льнёт навстречу как может, когда Хозяин снова целует в губы. Джонин сбегает ладонями вниз по его спине, ощутимо сжимая в своих руках, давая себя почувствовать, и несколько мгновений спустя снова оказывается в нём. Джунмён вновь стонет, упираясь лбом в кровать, стараясь максимально расслабиться, и охает вслух, мешая приятное удивление со стоном наслаждения. Накрывая его тело своим, продолжая неспешно двигать бёдрами, Джонин накрывает его ладони, и они сплетают пальцы, вытягивая руки вперёд на кровать. Ласковые поцелуи снова и снова обрушиваются на плечи и шею, и неосознанно Джунмён откидывает голову назад, получая больше поцелуев и прикосновений, заходясь в дрожи, умирая и восставая из мёртвых, мечтая, чтобы эта сладостная пытка длилась ещё и ещё, пытаясь не потерять каждую крупицу ощущений, что дарит Джонин. Хозяин разводит их сплетённые руки в разные стороны, опуская с локтей, и Вверенный прижимается щекой к кровати, цепляясь пальцами за её край. Джонин приподнимается, упираясь одной рукой в его плечо, а другой в кровать рядом, от чего толчки становятся глубже, сильнее. - Вверенный, - зовёт шепотом, вновь наклоняясь к нему сбавляя темп, дразня каждым движением. Сильные руки вновь ложатся на плечи, вдавливая в кровать. – Позови по имени. – просит, прикусывая мочку его уха. Джунмён откидывает голову на его плечо, затрепетав от крепких рук, что сжимают особенно сильно, показывая, кто и кому здесь принадлежит. - Джонин-а, - зовёт так же шёпотом, оборачиваясь, чтобы взглянуть в его лицо. – Не останавливайся. - в губы, получая поцелуй. Хозяин упирается обеими руками в его поясницу, сбивается в толчках, толкаясь резко, почти грубо, от чего Вверенный почти срывается на крики и хрипит. Джонин вновь укладывается на него, давая в полной мере почувствовать себя, и сжимает тонкие запястья, толкаясь так же резко, глубоко, прикусывая нежную кожу на тонкой шее. - Джонин-а, - Джунмёну кажется, что он умрёт от удовольствия или станет наркоманом, и чем дольше чувствует Хозяина в себе, тем сильнее накатывает приятными горячими волнами оргазм от каждого движения снова и снова. – Ещё. – на выдохе, упираясь лбом в постель, искусав губы. – Глубже. - Слово Вверенного – закон. – с усмешкой в голосе следует ответ. Сильные руки в очередной раз вжимают в постель, лишая возможности подняться или повернуться к нему, Джунмён почти утыкается лицом в постель, стараясь заглушить собственные крики, но не выходит вовсе, спешные толчки доводят до исступления, пока голова не начинает кружиться. Перед глазами темнеет, всё тело натягивается как струна, ощущается покалывание на кончиках пальцев и Вверенный тонет в наслаждении, почти захлёбываясь им. Умирает мгновенье за мгновеньем от ощущения веса Хозяина на себе, от его сильных рук, что сжимают его плечи, наверняка оставляя красные отметины, от ощущения и осознания наполненности им. Джонин обмякает на нём, напоследок превращая в стон его имя, и оба сбивчиво дышат, просто приходя в себя. Хозяин прижимается щекой к его щеке и гладит свободной рукой по волосам, пока вторая вновь переплетает пальцы с его пальцами. Джонин отстраняется несколько мгновений спустя, потеревшись носом о его щёку и следом целуя её. - Я умер, - улыбается Джунмён счастливо, но устало, глаз не открывая. – И попал в рай. – и последнее, что он слышит прежде, чем вырубиться - негромкий смех и тихое счастье моё в ухо.