Вверенный

      Зрение неспешно возвращается, а гудящая голова, наконец, осознаёт наличие пространства и ход времени. Джунмён стонет сквозь зубы, обхватывая голову руками и прижимая большие пальцы к виску, да крепко зажмуривается – в голове гремит ударный оркестр, причём довольно неумело, не попадая ни в одну ноту. Джунмён посильнее сжимает виски и поворачивает голову вправо – щека ощущает мягкость и прохладу подушки и Вверенный прижимается сильнее, выдыхая с лёгким облегчением. Переворачиваясь на бок полноценно, Джунмён тянется рукой вперёд, но натыкается на пустоту. Наверное, он на другой половине кровати, а потому, всё так же не открывая глаз, разворачивается на другой бок и снова тянется рукой – пусто. Лениво распахивая глаза и намереваясь спросить, что произошло, Джунмён с ужасом понимает, что он не дома.       Не узнавая комнаты, в которой приходит в себя, он тут ж схватывается на ноги, от чего гудящая голова берётся кругом, и приходится усесться обратно на край кровати. Когда головокружение отступает, Вверенный вновь окидывает комнату, в которой находится взглядом, и рвётся к окну, едва то заприметив, но тяжёлые внешние жалюзи окон пропускают в комнату свет, только не дают разглядеть улицы снаружи благодаря своей конструкции.       Помедлив у окна, Джунмён шагает к двери и несколько раз нажимает на ручку, дёргая на себя и от себя, но та намертво закрыта. Джунмён несколько раз громко зовёт и стучит кулаком о деревянное полотно, но ответа не приходит, как и помощи.       Опускаясь вновь на кровать, Джунмён забирается на неё с ногами, обхватывая колени ладонями и пряча в них нос, с опасением смотрит на дверь, боясь предположить, кто или что может войти через них в комнату, которая на данном этапе, в это мгновение, запертая, служит его убежищем.       И ответ приходит буквально в течении нескольких минут. Снаружи у двери слышатся чужие голоса и, не разобрав слов, Джунмён напрягается, следя за каждым движением ручки, на которую нажимают снаружи после, как крутится трижды защёлка.       - Что...!? - совершенно искренне удивляясь, выдыхает Джунмён, в несколько секунд узнавая человека на пороге, дверь за которым тут же закрывают, едва он входит. - Национальный... – всё ещё поражённо выдыхает Джунмён, когда Тэвон подходит ближе и опускается на край кровати, где он прячется. - Как это понимать!? - Вверенный чувствует, как задыхается в возмущении, глядя в совершенно спокойное лицо напротив. - Зачем вы привезли меня сюда!? – следует логичный вопрос, а следом Джунмён понимает одну простую истину, которую тут же озвучивает: - У вас нет никакого права держать меня здесь!       - Никто никогда не спорил, не перечил мне. Не смел повышать голоса и высказывать своего мнения, если не спрашивают. – отвечает Национальный и Джунмён жадно прислушивается к его словам, надеясь понять, где завинил, что сделала не так, почему оказался здесь. - Никто до тебя. – уточняет Тэвон, многозначительно вскидывая брови и Джунмён напрягается пуще прежнего. Ладони, что обхватили колени, белеют. - Ты так бесстрашно ворвался в Переговорный, стойко выстоял, стерпев все мои отказы. Я знаю, ты держал Джонина за руку под столом. – острый взгляд почти впивается в кожу и Джунмён начинает понимать, что за попыткой пристыдить старший Хозяин скрыл…восхищение? – Ты – необыкновенный юноша, Джунмён.       - Он придёт за мной! – почти выкрикивает Джунмён, когда последняя, пророненная в его адрес фраза расставляет все точки над «і». – Джонин придёт за мной!       - Он уже был здесь, Джунмён-а. – совсем снисходительно качает головой национальный Хозяин. - Несколько часов назад. – поясняет он, и Джунмён снова жадно прислушивается к его словам, на этот раз пытаясь понять, врут ему или нет. - И не нашёл, не почувствовал, не забрал тебя. Думаю, он приехал потому, что подозревал меня. Джонин - не дурак, я всегда это знал. Но чувство долга и уважения, что воспитал в нём отец, оказались сильнее любви к тебе.       Выслушивая, Вверенный отворачивается прочь, пряча лицо, кусая губу и боясь моргать, чтобы не выдать обиды.       - Я вам не верю. – шепчет скрывающимся голосом, но тут же берёт себя в руки, глядя Тэвону в лицо. В ясных карих глазах застыли злые слёзы. - Сейчас же отпустите меня домой! К моему Хозяину!       - Ты своего Хозяина больше никогда не увидишь. – совершенно спокойным, будничным голосом отвечает национальный глава.       - Отпустите меня сейчас же! – голос скачет вверх, задрожав, и звучит под потолком.       - Джунмён, тебе нужно отдохнуть и подумать о сложившейся ситуации. – Тэвон поднимается на ноги. - У тебя нет выхода, просто смирись. – следует кивок. - Ты больше не принадлежишь своему Хозяину, ты принадлежишь мне.       Хлопает дверь, крутится защёлка, Джунмён падает на подушку, обнимая её руками и пряча в ней лицо, заглушая свои рыдания.       - Джонин-а, забери меня домой... – сквозь слёзы. ***       Джонин вздрагивает всем телом, и поднимает голову со стола, на котором уснул. Трёт глаза и оглядывает кабинет, вздыхая. В груди неожиданно колет и Джонин трёт её костяшками пальцев через ткань домашней футболки. Встаёт из-за стола и усаживается в кресло у окна, прикрывая уставшие глаза. Постель пустая и холодная, драгоценного мальчишку ищет весь город уже как несколько дней и никаких результатов. Нет, Джонин не переоценивает силу дома мафии, дело только в том, что результатов и правда никаких, и никаких зацепок.       Сердце в груди колит от тоски и тревоги.       Ни одному Хозяину не пожелаешь такого, но почему именно его Вверенный? Почему его Джунмён? Почему именно этот совершенно особенный Вверенный, которого обещал ему старший воспитатель, нынче настолько драгоценный и любимый, подвергся такому? Джонин никогда не думал, что столкнётся с чем-то похожим, надеялся, что не столкнётся, был уверен. Уверен и беспечен, глуп. Глуп, что отпустил!       - Хозяин, - голос Бонмина тревожит уставшее сознание. Джонин снова трёт глаза и поднимает взгляд на своего начальника охраны. – Вам нужно поесть и поспать.       - Бонмин, не начинай, - моментально раздражаясь, заводится Джонин.       - И чем вы поможете Вверенному, если сляжете? - Бонмин складывает руки на груди.       - А чем я помогаю ему сейчас? – голос Джонина срывается на крик. Он вскакивает с кресла, но несколько мгновений спустя опускается назад. – Я ещё никогда не был так беспомощен и бесполезен.       - Хозяин, - Бонмин вздыхает и усаживается в кресло напротив, подаваясь вперёд и сжимая чужое плечо. – Джонин-а – зовёт по имени, и Джонин фокусирует на нём взгляд. – Помнишь, когда мы были маленькими, во время тренировок, когда ты уставал и ленился, я всегда провоцировал тебя. Говорил, что когда ты обретёшь Вверенного – я обязательно заберу его у тебя, и это пробуждало все твои резервные запасы сил, запала, упрямства. Ты без труда укладывал меня на лопатки за долю секунды и говорил, что не бывать этому.       - Я помню, - Джонин вздыхает, краем губ улыбаясь.       - Кто-то забрал вашего Вверенного, Хозяин, – Бонмин кивает, возвращаясь к официальной речи, не прекращая сжимать чужое плечо. - Слышите? Кто-то забрал его, но это совсем не значит, что этот кто-то останется без наказания, которого заслуживает. Не значит, что вы опустите руки и сдадитесь. Нет, - Бонмин отрицательно качает головой. – Это не про вас, Хозяин, – следом кивает. – Мои Хозяин и Вверенный – неразлучны, неделимы. Их так просто не отнять друг у друга. И те, кто это сделал – не на тех нарвались.       Джонин хранит молчание пару мгновений, а потом хлопает несколько раз по ладони, что сжимает его плечо. Бонмин одобрительно улыбается и встаёт, тут же кланяясь, спеша ретироваться.

***

      - Шинму-я, - национальный Вверенный замирает, когда к плечу прикасаются чужие пальцы. Сбегают на локоть, а оттуда в ладонь, мягко потянув, чтобы развернуть к себе. Глядя в лицо своему Хозяину совершенно безэмоционально, Кан Шинму тщательно подбирает слова.       - Чем провинился хрупкий невинный ребёнок? – выдыхает после короткой паузы. – Чем он насолил тебе? – задаётся вопросом Вверенный и вдруг понимает одну простую вещь, вглядываясь в глаза напротив. Джунмён, кажется, вовсе не насолил, а как раз наоборот… Шинму меняется в лице, вскидывая брови, и следом уголочком губ усмехается. – Ааа, - тянет. – Ты позарился на чужое. – кивает. – Опять. – и порывается уйти, сделав шаг прочь, но чужая ладонь сжимает его собственную совсем крепко.       - Шинму-я, дай мне объяснить.       - Руку отпусти, мне больно. – просит Вверенный. Национальный глава глядит ещё с пару мгновений и правда отпускает – Вверенный уходит прочь по коридору, куда шёл.       И находится позже на заднем дворе, завёрнутый в плед, сидя в огромном кресле. Хозяин опускается в соседнее и молча протягивает ему стакан виски. Вверенный бросает взгляд на стакан, следом на человека, принесшего его, но принимает, обхватывая пальцами и делая пару глотков.       - Поговорим? – следует предложение.       - Ты думаешь, я уже остыл? Так быстро? – отзывается Вверенный. – Плохо же ты меня знаешь.       - Я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни был. – отзывается Тэвон, вздыхая. – И в этом наша главная проблема, правда? – улыбается Хозяин и Вверенный негромко смеётся в ответ, поддерживая.       - А кого-нибудь по возрасту ты выбрать не мог? А кого-нибудь, кого не пришлось бы красть, отбирать у Хозяина, вырывать из дому? - Шинму хмыкает. – Да убил бы меня просто, свернул на несчастный случай и выбрал бы себе нового Вверенного, если я так тебе надоел.       - Ты не можешь мне надоесть, - отзывается Национальный. – И ты прекрасно об этом знаешь, поэтому не неси чушь.       - Чего-то я по гостю в нашем доме понимаю обратное. – язвит в ответ Вверенный. – Не думай, что я ревную. – уточняет. – Но ребёнок…       - Он не ребёнок! – исправляет Хозяин.       - В сравнении с тобой? – парирует Вверенный, заставляя замолчать и задуматься на мгновенье. – Ты взрослый адекватный самодостаточный мужчина. Как ты можешь не понимать таких элементарных вещей, Тэвон? Ты зачем его украл, зачем соврал Джонину? Ты думаешь, это что-то даст? Принуждение, сила? Ты его в могилу свести хочешь?       - Шин, - коротко и ласково зовёт национальный Хозяин своего Вверенного. – Кажется, я перестаю быть взрослым адекватным и самодостаточным в такие моменты. Это сильнее меня.       - Что? – Вверенный фыркает, да так, что содержимое его стакана едва не оказывается на земле. – Что сильнее тебя? Мимолётная привязанность? Зависть? Похоть? Ты…ты чем вообще думаешь?       - Шинму! – повышает голос национальный Хозяин.       - Ох!... – Вверенный встаёт на ноги, выбираясь из пледа и расхаживает перед креслом. – Ничего хорошего из этого не выйдет!       - Это мне решать.       - Тебе. – Шинму поворачивается к своему Хозяину, глядя на него, и поддаётся, когда его мягко ловят за кисть и тянут на себя, чтобы усадить на колени. – Что? – зовёт Вверенный, сталкиваясь с Хозяином носами. Национальный накрывает чужую щёку ладонью и тянет к себе, коротко целуя в губы.       Джунмён переворачивается на правый бок и распахивает глаза, узнавая ненавистную комнату. Вот уже, наверное, как неделю, он сбился со счёта, его держат тут. Непонятно – зачем, непонятно – как долго будут и для чего. Никто не приходит, не говорит с ним, охрана только носит поесть и сразу скрывается за дверью. Джунмён даже не смотри в сторону еды.       Сползая с кровати, Джунмён оседает на полу и обхватывает колени руками, пряча в них нос. Никогда он не мог подумать, что нечто подобное случится с ним. Закрывая глаза, больше всего ему хочется сейчас распахнуть их, очутившись каким-то неведомым образом дома, как в сказке, как рассказывал в детстве старший воспитатель. Сказку о Вверенном, которому впервые достался белоснежный ханбок, его ханбок. О том, как верен и предан был слуга своему императору – был его первым помощником, правой рукой и самым близким поверенным. Однажды слуга уснул коленях у императора, что был одет в белое. Император залюбовался красотой луноликого слуги и приказал пошить для него самый красивый белоснежный ханбок – удобный как для мужчины и воздушный, словно для женщины. Белый шёлк украсили нежными мятными лилиями, чтобы оттенить необычные глаза слуги. После, как ханбок был подарен и слугу вверили императору, тот больше никогда не отпускал его от себя и в конце их пути закрыл его собой от стрелы, спасая жизнь возлюбленному.       Когда им было по семь лет, они с восторгом слушали эту историю, и каждое слово казалось магией. Старший воспитатель понижал голос и тушил весь свет кроме одного ночника в центре комнаты. Главным условием рассказа истории было лежать и молчать.       Мальчишки укладывали подушки в ноги и переворачивались на кровати, чтобы было поближе к воспитателю Ли. Быть Вверенным – казалось наибольшим счастьем, наибольшей наградой несчастному ребёнку, и каждый из них с нетерпением ждал дня, когда бы стал коронован этим званием, этим титулом. И Джунмён не был исключением. Но сейчас, в реальности, когда каждый съезд праздник или встреча, обычный поход за кофе могут обернуться катастрофой, Джунмён думает уже совершенно иначе.       - Открой. – Шинму вырастает напротив двери, которую собой подпирает начальник охраны, и складывает руки на груди.       - Вверенный, простите, но не велено.       - Открывай, кому говорю! Мы это уже проходили! Немедленно открой дверь! – настаивает Вверенный, повышая голос.       - Вверенный…       - Сейчас же!       И начальник охраны в очередной раз поддаётся, ибо обязан слушаться как приказов Хозяина, так и приказов Вверенного. Дверь скрипит и открывается, Шинму заходит в комнату, находя Джунмёна на полу. Тот сидит в позе эмбриона, спрятав лицо в коленках и, кажется, не дышит. Национальный Вверенный прикрывает за собой дверь и подходит, усаживаясь напротив.       - Бедный ребёнок, - шепчет ласково, потрепав по волосам. – Джунмён-а. – зовёт по имени. – Взгляни на меня.       Проходит несколько мгновений, прежде чем Джунмён узнаёт голос человека, что сидит напротив, и поднимает лицо.       - Вымученный, - национальный Вверенный вздыхает, рассматривая некогда красивое лицо с живыми глазами. – Истощал. – очередной вздох. – Иди ко мне. – раскрывая руки, национальный Вверенный смотрит совсем сочувственно и позволяет Джунмёну плюхнуться в его объятия и прижаться к его груди. Мгновенье, и Джунмён заходится рыданиями, вздрагивая худой спиной. – Ну, ребёнок, не плачь. – не зная, что ещё сказать, Шинму наглаживает по спине и волосам как маленького. – Не плачь, прекрасное создание, не плачь. – по-отцовски целует в макушку и поднимает заплаканное лицо к себе, чтобы взглянуть в глаза. – Я не могу отпустить тебя, - признаётся честно. – Это навлечёт его гнев на нас, и неизвестно, чем всё в итоге кончится. – объясняет. – Но я могу не позволить тебе сойти здесь с ума от тоски и одиночества. – старший Вверенный поднимается на ноги и протягивает руки, помогая Джунмёну подняться. – Пошли со мной. – ведёт к двери.       - Вверенный, что вы делаете? – возмущается у порога начальник охраны.       - И Хозяину об этом ни слова! – предупреждает Шинму. – Иначе собственными руками закопаю тебя во дворе. – национальный Вверенный грозится тонким пальцем. – А ты меня знаешь, Ким Гису, я слов на ветер не бросаю.       Джунмёна ведут по коридору вниз, через холл на самую кухню. Шинму усаживает его за стол, включает в кухне телевизор и тянет на себя дверцы двухдверного холодильника, заглядывая внутрь.       - Ты не должен морить себя голодом. – сетует старший Вверенный. – Знаю, ощущение такое, словно ты в тюрьме, когда приносят еду. Поэтому каждый раз, когда Хозяина не будет, я буду тебя выпускать. – Шинму ставит перед ним приборы и берётся накрывать на стол. – Мне тоже одиноко в этом огромном доме, несмотря на то, что это мой дом, и на то, что я не заперт. – национальный Вверенный пожимает плечами.       - Хён, - Джунмён вытирает лицо рукавом, наконец, успокоившись. – Ты можешь раздобыть мне одежду?       - Могу, конечно. – Шинму оборачивается через плечо, улыбаясь. – Принесу свою, чистую. Она немного великовата будет, но зато сможешь переодеться. И нормально искупаться. – следует кивок. – Кушай. – просит, когда усаживается напротив за стол. – Хозяина не будет до поздней ночи, он в Пусане. Знаю, ты, наверное, думаешь, что я за идиот – выпустил тебя, кормлю, развлекаю, но никто не заслуживает такого, Джунмён-а. – Шинму подпирает щёку кулаком. – Никто. Дело только в том, что ни ты, ни я не можем ничего изменить, понимаешь?       - Понимаю. – с набитым ртом отзывается Джунмён, кивая.       - Ты любишь попкорн? – вдруг спрашивает национальный Вверенный. Джунмён прожёвывает и неуверенно кивает. – Какой? Я вот фруктовый.       - И я. – снова с набитым ртом.       - Я закажу и можем найти кино.       - Хорошо. – слегка улыбаясь, Джунмён в очередной раз кивает, немного расслабляясь. В обществе этого Вверенного он не чувствует себя пленником, и пока в этом доме есть хотя бы один человек, который хотя бы на половину на его стороне – Джунмён не собирается сдаваться.       После огромного ведёрка фруктового попкорна на двоих Джунмён сладко засыпает на огромном мягком диване под пушистым пледом, впервые за много дней спокойно, сложив подушку хёну на колени, и голову на подушку. Шинму, наглаживает по волосам, пока баюкает, и думает о том, что нужно пойти в комнату охраны и потребовать, чтобы почистили записи камер.

***

      - Хозяин! – Бонмин бежит из коридора стрем глав. – Хозяин, есть след! – влетает в кабинет. – Есть след. Йонсангу взяли след – нашли людей, которые видели кого-то похожего. Хозяин Йонсангу ждёт вас у себя.       Джонин срывается с места, едва успевая подхватить телефон. Бонмин осмотрительно не пускает его за руль, усаживаясь сам, и поспешно газует.       - Думаешь, это и правда он? – интересуется Джонин, погладывая на свои руки, что держат телефон.       - Мы не можем знать наверняка, Хозяин, - выдыхает совершенно честно Бонмин. – Но мы можем надеяться. – кивает. Джонин кивает в ответ.       Несмотря на довольно немаленькое расстояние в другой конец города, уже полчаса спустя улицы Йонсангу мелькают за окном. Джонин выскакивает из машины, едва та успевает остановиться во дворе особняка, и спешит к двери, где ждёт Хозяин Йонсангу.       - Ён, - здоровается он тут же, когда друг обнимает его за плечи, приглашая в дом.       - Мои парни встретили его недалеко от муниципалитета, - начинает объяснять другой Хозяин. – Тот спросил у них, что они здесь делают, и сказал, что всё равно не найдут того, кого ищут, это их и насторожило. Они приволокли его сюда, хотя он ничего и не говорит. Мы пробили по нашей базе – мелкий наркоторговец, зарегистрирован, работал с нашими. – Он в гараже. – Ён указывает рукой на незапертую дверь и прежде чем выйти в гараж, Джонин замечает взолнованный взгляд Минхо, брошенный в его сторону с лестницы, где стоял Вверенный.       - Откуда ты знаешь, что охрана кого-то искала? – интересуется Джонин с порога, едва схваченный человек поднимает на него взгляд. Он сидит на бетонном полу, сложив ноги перед собой по-турецки.       - Дык, так об этом все знают, уважаемый. – отзывается мужчина, дёргая плечом.       - Все? – Джонин хмыкает. – Послушай, что я тебе скажу. – приседает он перед наркоторговцем. – Я – гораздо больше, чем то, что ты видишь перед собой.       - Я вижу Хозяина корейской мафии. – снова хмыкает мужчина. – Который что-то потерял. – короткий смешок. – Или кого-то. То-то я и думаю, что ваши нас шманать перестали, всё рыщут-рыщут. Занятые такие. Да и….       Джонин надоедает разговаривать. Он опускает ладонь на чужое плечо, съезжает на лопатку да искусно ныряет пальцами под неё, от чего наркоторговец вздрагивает и следом вскрикивает от боли.       - Если знаешь что-то конкретное – не тяни, говори. – настаивает, и отступает на шаг прочь.       - Костоправ. – отдышавшись, мужчина поражённо смотрит на него в ответ. – Все шепчутся, что Вверенный пропал. Какой-то верхний, раз столько шумихи наделали. Но у нас и не бывает никого подобного. И никаких барышень в шёлковых ханбоках мы не виде… - едва наркоторговец успевает договорить, как ему прилетает тяжёлый удар в челюсть и, что не странно, не от Джонина.       - Вверенные гораздо ценнее вас, ублюдков. – роняет Ён. – Он ничего не знает, Джонин-а. – сжимает он плечо друга. – Мне жаль, что дал тебе ложную надежу. – Хозяин Йонсангу оборачивается через плечо. – Можешь выпустить на нём злость. – предлагает. – Я бы вырвал ему язык за его слова.       - Так и поступим. – Джонин легко кивает, вынимая своего «Рыцаря» из кобуры на груди, и просто стреляет фактически в упор, едва наркоторговец успевает рот открыть в удивлении. На бетонный пол валится мёртвая туша.       - В следующий раз я буду проверять информацию сам. – обещает Ён, провожаю во двор, где ждёт машина и Бонмин в ней.       - Спасибо, что не прошёл мимо. – Джонин по-дружески обнимает на прощанье и садится в машину. Та салютует на прощание и выезжает со двора прочь.       - Хозяин, - зовёт Минхо в коридоре, когда его Хозяин возвращается в дом, закрывая за собой дверь. – Нашего воробушка ещё не нашли?       - Не нашли, Мин, не нашли.