The Retribution of bloody family

      Не успела я опомниться, как Никлаус, схватив меня за шкирку, оттянул назад, под защиту магического барьера, сам же выходя к Майклу, оказываясь с ним лицом к лицу. — Мальчишка, — презрительно прошипел вампир, — расхрабрился? — Проверишь? — холодно огрызнулся ему гибрид. — Несомненно, — прорычал первородный, и пасынок, не раздумывая, набросился на него, проверяя его заявление на правдивость, а самого Майкла — на прочность. — Ник! — взвизгнув, Ребекка бросилась к брату, пытаясь высвободить того из мертвой хватки отца, которой он вцепился в Клауса, явно пытаясь выбить из него душу.       Заслышав шум драки, Элайджа показался на втором этаже, и после вновь скрылся внутри дома, вероятнее всего, отправившись за колом из белого дуба. Ведь других вариантов у них не было. Воскрешенный Фреей Майкл не даст жизни Никлаусу. И мне, раз она отправила отца с заданием привести меня к ней. В этом чувствуется ее сходство с остальными Майклсонами. Любительница покомандовать. И искусно манипулировать людьми ради достижения собственных целей. Ну, вот, портрет типичного представителя их семейства. — Прости, отец, но умершие должны оставаться на том свете, — прорычал появившийся во дворе Элайджа. Наскочив на первородного, он собирался пронзить его колом, но тот перехватил занесенную для удара руку сына, и сжал ее настолько сильно, что, думаю, хруст услышали все вампиры в округе. Взглянув в глаза старшему из присутствующих здесь детей, Майкл оттолкнул его в сторону, презрительно ухмыльнувшись. Конечно, для кареглазого древнего это было оскорбительно, но он знал, почему отец поступил так. В принципе, догадалась об этом и я, даже будучи не в состоянии прочитать чьи-либо мысли. Извечная дилемма древней семьи состояла в том, что они вынуждены были противостоять своим родным для защиты остальных Майклсонов. Эта болезненно-противная обреченность выбора между родственниками закалила сердца первородных, превращая их в камень. Ведь не каждый сможет поднять руку на отца, защищая своего брата. Элайджа смог, но сделал это не без колебаний. За столько веков он так и не сумел оставить в своей памяти лишь ненависть для Майкла. Вот тот сейчас и воспользовался этим.       К тому же, думаю, Элайджа не рассчитывал убивать его сразу. Ведь через этого первородного можно было узнать местонахождение Фреи. Правда, вот уж не представляю те пытки, под которыми Майкл мог бы сдаться, и поведать хоть что-то своим детям. До обращения он был викингом. Могущественным, сильным, храбрым, хладнокровным. И это в стократ усилилось после того, как отец древних стал вампиром. В общем, такие, как он, не выдают своих секретов. Мне кажется, что в мире не существует орудия, что могло бы заставить Майкла поведать хоть что-то без его на то согласия или желания. И сейчас он пришел за мной. Моя интуиция или же чуйка на проблемы, подсказывала мне, что дело плохо. Ведь теперь древнейший из вампиров легко разделался с дочерью, с силой оттолкнув ту в сторону, после чего блондинка, врезавшись в стену, временно потеряла способность противостоять ему.       Чтоб сделать это, Майклу пришлось отпустить Клауса, и я, увидев, что Ник вновь собирается наброситься на отчима, не смогла стоять в стороне, просто наблюдая за этим, поэтому напала на него синхронно с гибридом, наскочив на Майкла со спины, и вгрызшись ему в плечо. Конечно, я понимала, что это не причинит тому особого вреда, зато у Майклсона появится пара секунд, чтобы что-то предпринять. И тот сделал неправильный выбор, схватив меня, оттащив от первородного, и вновь швырнув за магическую границу поместья.       Слизнув с клыков горчащую полынью кровь отца всех вампиров, я обессилено всхлипнула, чувствуя собственную беспомощность, ведь будь у меня снова способность залазить в чужие раздумья, я бы точно смогла помочь Майклсонам обезвредить его. Но с другой стороны, вряд ли это возможно потому, что не стоит забывать, насколько силен их противник. Сомневаюсь, что могла бы вот так легко проникнуть в его голову. Правда, сейчас мне не попробовать этого и приходится гадать о неосуществимых действиях. — Отдай мне девчонку, и я оставлю тебя в покое, бастард. Временно, — прорычал Майкл, удерживая Клауса за шею, сжимая ее все сильнее, пытаясь выжать из гибрида хоть стон, хоть хрип, но тот молчал. Стойко, уверенно, принимая боль, как наслаждение, любуясь негодованием ненавистного отчима, доказывая ему, что он не беспомощный волчонок, а всесильный король, равнодушный к мукам, как и тот, кто все детство изводил его, словно предрекая тому мальчишке необходимость стать кровавым жестоким тираном. — Хватит! — я выкрикнула это одновременно с Элайджей, после чего тот удивленно взглянул на меня. — Я пойду с ним. Это бесполезно. Вы все равно не сможете держать меня здесь вечно, — вздохнув, признала я, что у нас совершенно нет плана, как обезопасить всех от козней Фреи по пробуждению Блэнч. — Она сообразительней, чем ты, — брезгливо процедив это, Майкл отпустил Клауса, отбросив того к старшему брату. — Ты не посмеешь, — прошипел мне Ник. — Выбора нет, — посмотрев в берилловые глаза гибрида, я уверенно сделала шаг навстречу отцу первородных. — Идем. Не заставляй мою дочь ждать, — прорычал он, потянув меня за запястье к себе. — Я тоже твоя дочь, — голосок, всегда наполненный капризными, надменными нотками, раздавшийся за спиной первого вампира, сейчас был пропитан горечью обиды на фоне семейной несправедливости, с которой Ребекка сталкивалась постоянно. Не раздумывая, она всадила в отца кол из белого дуба, что принес с собой Элайджа.       Майкл обескуражено взглянул на блондинку, не сразу поняв, что произошло. И лишь вместе с предсмертной серостью, которой покрывалось его тело, прощаясь с жизнью, пришло осознание. Кажется, он даже хотел что-то сказать. Но не успел, будучи убитым собственной кровью. В этот раз его сразил не ненавистный мальчишка-бастард, а та, что вечно защищала пасынка от жесткой несправедливости, с которой викинг унижал Никлауса, заставляя все больше закрыть сердце от слабостей этого мира.       Проведя тыльной стороной ладони по губам, стирая с них остатки крови Майкла, я пораженно смотрела на его горящий труп, все еще не веря, что Бекс сделала это. Похоже, в последнем разговоре Элайджа оказался прав. Только вот сегодня в выборе не был замешан любовный интерес. Хотя, Бекка пошла на это не только из-за желания предотвратить активацию проклятия. Здесь присутствовали семейные проблемы. Вновь. Да в таком количестве, что не снилось даже героям телевизионных мыльных опер. — Интересно, раскусил ли он мой план, — задумчиво произнесла я. — Вряд ли, дорогуша. Майкл не знал тебя. В отличие от нас, — предположил подошедший ко мне Клаус. — Но он был чрезвычайно умен и изобретателен. — Ты права, — кивнул гибрид. — Я думала, это сделаешь ты, — призналась я. — Я понял. Но от меня он как раз и ожидал чего-то подобного. А нападение сестры стало некоторой неожиданностью, что позволило нам одержать победу, — сухо пояснил Майклсон. — Не хочешь поддержать ее? — кивнула я в сторону белокурой первородной, все еще стоящей над телом отца. — Позже. Нас ждут. — Уверен, что стоит выводить Пейтон за пределы поместья? — вмешался в наш разговор Элайджа. — Считай, что это прощальная прогулка перед заточением, — ухмыльнулся Никлаус. — Как приятно быть свидетельницей такого разговора, — ядовито фыркнула я. — Это для твоего же блага, Квинн, — огрызнулся он. — Да ты что, Ник?! — Идем, — первородный гибрид подтолкнул меня к воротам. Его старший брат недовольно покачал головой, но промолчал, очевидно, больше не рискуя с чем-то подобным произнесенному ранее «я же говорил».       Направляясь в один из многочисленных баров Французского квартала, по дороге туда, мы с древнейшим не проронили ни слова. По поводу сказанного во дворе Abattoir спорить с ним было бесполезно. Если Клаус решил так, то переубедить его смогут только родственники, и то я очень сомневаюсь в этом. В общем, мне самой не стоит тягаться с ним в подобном вопросе. Так подсказывает мой предыдущий опыт многочисленных смертей от рук гибрида. Шикарное прошлое. Бурное. Болезненное. Опасное. И как только я могла переспать с ним, а?       Когда, казалось бы, все сегодняшние проблемы были позади, и временно отдыхали, войдя со мной внутрь относительно тихого, полутемного помещения, там я нос к носу столкнулась с Люсьеном, что ждал на разговор Никлауса, который и является большей частью моих бед. Похоже, для полного «счастья» здесь мне не хватало только Кола, ревностно следящего за каждым моим взглядом, направленным не в его сторону. Хотя, эти времена уже прошли. Или нет? Я давно не выбиралась никуда с малышом Майклсоном, чтоб сейчас уверенно заявлять такое.       Впрочем, в данный момент волновал меня не он. А тот первообращенный, что на днях подарил мне букет камелий. Что они там значили? Восхищение? Так вот, главное, чтобы оно не достигло критического пика, и Касл не воспылал желанием сообщить о своем даре Нику, что чревато для обоих многочисленными смертными казнями. И если у меня они будут бесконечными, ведь после каждой я буду оживать, то у того вампира дела с бессмертием обстоят куда хуже.       Сдержанно махнув ему рукой в знак приветствия, я пронаблюдала, как Люсьен поиграл пальцами в ответном жесте, вновь наглядно демонстрируя свое безграничное нахальство, что, кстати, явно является одной из слабостей женского пола. Уверена, у Касла нет отбоя от поклонниц. И пока я не в их числе. Хотя, его дерзкая самоуверенная, отчасти бестактная, наглость все же произвела на меня впечатление. Нам нравятся плохие парни, и с этим ничего не поделать, особенно, когда ты встречаешь их на каждом углу. Или даже в собственной спальне, если говорить о первородных, что постоянно находятся там по поводу и без.       Черт! Еще и наш уговор о поисках Фреи. Вообще, какого дьявола Люсьен решил встретиться с Никлаусом?! У него что, дел других нет? Я сейчас чувствую себя не то, что мышью в западне, а уже конкретно попавшим в неприятности полумертвым грызуном, старающимся не утонуть в собственном болоте быстрее, чем оно засасывает его в свою пучину.       А Каслу вообще вздумалось пощекотать мои нервы, зная, что я не могу прочитать его мысли, а в силах лишь подслушать разговор с Ником. Поэтому, опустившись за столик, первообращенный предложил первородному гибриду выпить за мое здоровье, тут же отсалютовав мне стопкой текилы, которую затем влил в себя без лайма и соли. Вызывающе-соблазнительно облизнув губы, Люсьен удовлетворенно ухмыльнулся, наблюдая за тем, как я стараюсь держать себя в руках. И причина моих нервов совершенно другая, нежели его попытка в очередной раз показать мне собственную неповторимость и сексуальность. Он прекрасно понимал это, но, тем не менее, все равно продолжал играть, протягивая Никлаусу следующую порцию спиртного. — Угостить тебя? — обратился ко мне темноволосый незнакомец, садясь рядом со мной на стул. — Знаешь, это… — естественно, я хотела отказать ему. Но снова взглянув на Клауса с Каслом, что продолжали о чем-то беседовать, периодически выпивая, передумала, — отличная идея. Виски, пожалуйста.       Парень сделал заказ, пока я неотрывно следила за первородным гибридом, что явно заметил мою компанию, хоть и не подал виду об этом. Люсьен же недовольно скривился, сверля взглядом моего собеседника. Так-так, неужели это ревность? Серьезно? После одного-то букета? Хотя, там речь шла о восхищении… — Я видел, ты пришла с Майклсоном, — начал он, и я едва сдержалась, чтоб не выругаться. Все понятно. — Знаешь его? — конечно, это был глупый вопрос, но иначе я не могла. — Пересекались пару раз, — пространственно ответил незнакомец, не вдаваясь в детали, где и когда происходили эти встречи, — кстати, я — Сэмюэл. — И ты… — Оборотень. Мы с Андреа дальние родственники, — преспокойно пояснил парень. — Ты имеешь в виду Хейли Кеннер? — переспросила я, немного путаясь в родословных волчьих стай. Я не знала их точное количество и представителей всех семей, ведь даже Клаус не владел такой информацией, а, значит, получить ее из его мыслей я не могла. — Да, вы зовете ее так. Ты — вампир? — уточнил он. — Почти. Не совсем обычный гибрид, — я решила не уточнять, в чем мои особенности, чтоб не накликать на себя еще большие беды. Хотя, с моим-то перечнем проблем вряд ли возможно что-то хуже. — Оу, тогда понятно, почему ты с ним вместе, — кивнул Сэмюэл. — С кем? — непонимающе протянула я. — С Никлаусом. — Ну, да. То есть, нет. Это не совсем так. Мы просто… — да, Квинн, объясни ему, а заодно и себе, кто же вы друг для друга. Самое время это сделать. Видишь, и посторонние замечают между вами что-то неладное, а Клаус даже не сидит рядом с тобой. Вроде бы мучитель и его жертва, но учитель и ученица. А еще эти поцелуи и секс. Вот так загадка мне подвернулась. Ну, не могу же я назвать его своим другом? Кстати, а они вообще есть у гибрида? Или все погибли от последствий знакомства с ним? — Партнеры. Деловые партнеры, — продолжила я, выдав ему наиболее оптимальное название наших отношений, что даже сложно назвать таковыми. Но этому волчонку не обязательно знать тончайшие подробности этого. Я вообще заговорила с ним исключительно потому, что хотела посмотреть, как будет вести себя первообращенный. Не Никлаус. Или я вру сейчас самой себе? — То есть он не вырвет мне сердце за такой невинный жест? — улыбнулся Сэмюэл. Ха, вот и мне тоже интересно именно это! Черт! Значит, все-таки не Люсьен, а Клаус? И снова задумываясь о мелком Майклсоне, могу с уверенностью сказать, что тот точно лишил бы несчастного жизни. А вот что сделает его брат? Касл же явно не рискнет показывать свой интерес при первородном, иначе это чревато разбором полетов и для него. Эх, вот так и заканчиваются еще не начавшиеся романы.       Кстати, меня пугает то, что, сейчас, мне совершенно не думается об Элайдже. Это повод для лишних размышлений, над которыми я буду ломать голову сегодняшней ночью. — Знаешь, я не могу ручаться за его действия, — проворчала я, гневаясь на саму себя. — Звучит не так уж оптимистично. Но я не из трусливых. — Вау, какой безрассудный храбрец, — сие ехидное замечание было отпущено подошедшим к нам обладателем неповторимого британского акцента, что придавал речам первородного опьяняющий магнетизм, от эффекта которого долго невозможно было прийти в себя. Эти дразнящие, очаровательные нотки голоса Майклсона вселяли в душу слушателя холодящий обворожительный шарм древнейшего, заставляя застывать подобно ледяной скульптуре под его влиянием, страшась гнева Никлауса, и, одновременно, любуясь им, засматриваясь в глубину гневного взгляда берилловых глаз, пытаясь найти там крупицу человечности.       Раздумывая над этим, я даже не сразу поняла, чем нам обоим грозит познать ярость Ника. Первообращенный, кстати, не присоединился к нему, а продолжал сидеть за столиком, наблюдая за представлением оттуда. — Еще и бесстрашный, — дерзко добавил мой новый знакомый. — Похоже, что и слегка не обремененный интеллектом, — усмехнулся Клаус, — иначе, что сказать о том, кто рискнул флиртовать с моим деловым партнером?       Ага, он слышал наш разговор. Жаль, улизнуть отсюда в одиночку не получится, да и куда я пойду? Разве что перееду к Люсьену, правда, гибрид меня и там найдет, желая наказать за такое поведение. — Это не делает ее неприкосновенной, — возразил ему парень. Я взглянула на Люсьена, инстинктивно ища у него поддержки, ведь была привычна к тому, что обычно в такие моменты в спор вступали остальные Майклсоны, пытаясь сбавить накал страстей. Первообращенный пожелал не вмешиваться, лишь самодовольно улыбнувшись мне, выпивая еще одну стопку текилы. На этот раз Касл воспользовался солью, нарочито медленно слизывая ее с руки, что, наверное, должно было вызвать у меня прилив возбуждения и фонтан развратных мыслей. Или на что там он рассчитывал, делая это. Но желаемого эффекта Люсьен не добился, ведь передо мной могла развернуться очередная кровавая драма, и я же стала ее зачинщицей, не подумав об этом сразу. Хотя, одним оборотнем больше, одним меньше. Какая разница? На болотах их много. Пейтон, что это еще за мысли?! Пагубное влияние Клауса?! — Послушай, Колин, или как там тебя… — прорычал Ник, но мой новый знакомый перебил его: — Сэмюэл. — Так вот, Томми, я даю тебе минуту, чтоб убраться отсюда. И тогда я гарантирую, что не убью тебя до нашей следующей встречи. Ты понял? — с веселой невозмутимостью поинтересовался у него Майклсон. Оборотень, стиснув зубы, кивнул ему и быстро удалился. — Парень просто угостил меня выпивкой, пока вы с Люсьеном перемывали кому-то кости, — обреченно вздохнув, пояснила я. Вряд ли это усмирит его, но, может, хоть немного отсрочит мое наказание? И чем я только думала? Правда, этот вопрос лучше задать, когда я в очередной раз вспомню о Касле. — Дорогуша, я не знаю, существовало ли в твоем колледже разделение на лиги, но обычно в учебных заведениях грешат подобным. Так вот, этот кандидат был в самой низшей из них, — язвительно заметил он. — Позволь узнать, Клаус, к какой же ты приписываешь меня? — с интересом покосилась я на первородного. — Love, не заставляй меня пояснять тебе элементарные вещи, — полуулыбка на его алых губах давала мне надежду на то, что этот инцидент просто забудется. И мы не будем возвращаться к нему больше. — Пора, — добавил Никлаус, направляясь к двери. Когда же мы покинули бар, я не могла не обратить внимания на группу галдящих парней, стоящих чуть поодаль от входа. Как только я с древнейшим поравнялась с ними, то они разом замолчали, что настораживало, выглядя очень уж подозрительно. И вышедший из-за спин своих друзей Сэмюэл лишь доказал, что я оказалась права. А вот блеснувший в его руке кинжал вообще заставил меня не только напрячься, но и сгруппироваться, готовясь к схватке. Ох, увы, этот оборотень действительно оказался глупцом. Жаль, ведь там, в баре, произвел впечатление милого, но слегка наивного простачка. До момента, пока он не начал дерзить королю Нового Орлеана. Похоже, став бессмертным вампиром, я все еще не разбираюсь в парнях.