The Retribution of bloody family

— О, какой прелестный букет. Составлен довольно искусно. Розовые камелии. Его даритель восхищен тобой, — сдержанно усмехнулся Элайджа, когда я встретила его во дворе поместья Майклсонов. — Правда? Я не сильна в языке цветов, — пробормотала я, пытаясь скрыть смущение и неловкость. Принимая этот чертов знак внимания от Касла, я явно не хотела, чтобы старший первородный знал об этом, а теперь столкнулась с ним лицом к лицу, и мне не уйти от ответа. — Я могу узнать от кого он? — поинтересовался древний. Естественно, вампир сделал это таким безразличным тоном, будто вопрос его касался чего-то повседневного и скучного до невозможности. Но это было не так. Во всяком случае, даже произнесенный подобным образом, он всколыхнул в моей душе порядком утихшие волнения и беспокойства на фоне романтического влечения и симпатии к этому Майклсону. К слову, размышляя над этим, я прилично затянула с ответом. Нужно исправляться, Пейтон, и как можно скорее! — Элайджа, ты просто вынуждаешь меня подумать о чем-то лишнем, выходящем за рамки нашего привычного общения, — улыбнулась я, — но причин для тревог нет. — Уверена? — продолжил он допрос. А иначе как это назвать? Ведь ему точно интересно, что за самоубийца завелся в его городе, хоть этот первородный и не страдает чрезмерным любопытством. Но я все равно не намерена была ничего объяснять, поэтому ограничилась лишь коротким кивком в ответ. — Как там Хейли? — раз уж мы коснулись разговора на тему теплых, и не очень, чувств, когда речь заходит о Люсьене, то почему бы не упомянуть еще и волчицу? Ведь она по-прежнему главенствует в мыслях кареглазого Майклсона. Ну, я так думаю. Увы, подтвердить свои догадки не могу ввиду отсутствия у меня подобной способности, за что стоит так же поблагодарить представительницу древнего семейства. Вот честно, кажется, будто они намерены извести меня, и делаю все ради этого. Хотя, я сама виновата в своем магическом наказании. Тут к первородным не придраться никак. — Общение с дочерью помогает ей заглушить боль. — Да уж, Никлаус удивил всех, позволив ей забрать Хоуп туда, пусть и временно, — задумчиво протянула я. — В этот раз у него вышло поступить правильно, — согласился со мной Элайджа. — Хоть где-то он умеет делать это, — фыркнула я. — Отправившись на поиски Фреи, вы совершили большую ошибку, — осуждающий взгляд глаз цвета шотландского виски стал для меня довольно красноречивым подтверждением мнения Элайджи об этом нашем поступке. Он был недоволен. Возможно, даже зол. Просто, как и всегда, скрывал свои эмоции за маской уравновешенного серьезного вампира, знающего правильный ответ на все. — О, я уже убедилась в этом лично, — проворчала я. — Зачем вообще нужно было делать это? Очередной раунд ваших с Никлаусом противостояний? — может, я поторопилась, сказав, что старший Майклсон довольно скрытен по части эмоций? Сейчас разве что слепой не заметил бы его гнева. — Ты серьезно не понимаешь? — Я хочу услышать твое мнение об этом. Брат уже высказал свою версию. — Небось, с пеной у рта пытался доказать, что после воскрешения я сама не своя? — иронично хмыкнула я. — Скажем так, он был в своем репертуаре, — неопределенно произнес он. — Я не удивлена. Все дело в вас, Элайджа. В Майклсонах. Я же, как ты помнишь, ношу фамилию Паркер. — Ты ошибаешься, Пейтон, если считаешь, что кто-то из нас станет рисковать тобой, — возразил первородный. — Да, из-за проклятия Лилии. И я буду последней лицемеркой, если скажу, что мне совсем уж плохо живется среди вас, но это не добавляет безопасности моей, пусть и бессмертной, жизни. Ведь я, так или иначе, в зоне риска. Фрея — Майклсон. И ситуация с ней не станет исключением, как с… — я резко запнулась, понимая, что хоть в данный момент мы и ведем доверительную беседу, как старые приятели, но продолжив, я подпишу себе смертный приговор. — Как с кем? — переспросил вампир, явно не понимая, почему я оборвала фразу, так и не закончив ее. Ну, я надеюсь именно на это. Ведь о смерти Эстер известно только нам с Ником. Да Фрее, которая вполне может использовать эту информацию против нас. — Не важно. Просто я хочу сказать, что здесь мне не поможет ни влечение, ни влюбленность, ни что-либо еще, — я откровенно заявила о том, что чувства его братьев не станут для меня спасением, если встанет выбор между мной и их старшей сестрой, чего, я надеюсь, не произойдет. Ведь она все-таки настроена на погибель своей семьи, и это играет мне на руку. Пока. — Ты умна, Пейтон. Очаровательна и желанна. Многие мужчины думают так, и этот букет лишь подтверждение моим словам, — вздохнул Элайджа, глядя мне в глаза, — почему же ты считаешь, что подобные эмоции не могут стать поводом для поисков спасения обеих, если вдруг мы окажемся в подобной ситуации? — На этот вопрос могла бы ответить Биянка, — я не отводила взгляда, произнося это. Мне безумно хотелось узнать, как далеко может зайти мужчина, стоящий напротив меня, ведь у нас редко случались подобные мгновения, когда первородный выходил за рамки своей сдержанности, обнажая малую толику доселе неведомых чувств. — Ошибки прошлого должны быть погребены под ветхой памятью тех лет. Уверяю, сейчас я не стал бы повторять свой предыдущий опыт выбора, — заверил меня старший Майклсон. — Боюсь, в настоящем он окажется еще сложнее, — тихо проговорила я, делясь с ним тревогой своих предчувствий. Ведь очевидно же, что первородные, при малейшей возможности сделать это, попытаются спасти сестру. И только я понимаю, что подобное невозможно. Фрея упорно шла к своей цели через множество столетий. Я видела ее. Говорила с ней. Считала своей подругой. И знаю — эта девушка не остановится ни перед чем. Ею правит ненависть сродни той, что испытывала Блэнч де Клер. Только она обострена не фанатичным самопожертвованием ради достижения результата, а жаждой воздать своей семье кару за все грехи, включая тот, что остался на полотне их судьбы после отказа от поисков пропавшей сестры. Кстати, никто из Майклсонов никогда не рассказывал мне об этом. А в их воспоминаниях, что хранятся в моей голове, сложно найти что-то среди обрывков эпизодов тех лет. Возможно, кто-нибудь когда-нибудь объяснит, как можно разобраться в этой бесконечной череде потерь и смертей, что следовали за каждым первородным по пятам. Но пока же мне удавалось лишь ловко выуживать оттуда моменты, наложившие неизгладимый эмоциональный отпечаток на становление монстров, в которых сейчас превратились древнейшие вампиры под тяжестью кровавого бремени, нависшего над их фамилией с обращением. Порой я чувствую, что именно из-за этого они никогда не будут счастливы, ведь преступление их матери против предков и законов мироздания, красной нитью проходит через все прегрешения первородных. Она ответственна за них так же, как и ее дети. Ну, докатилась, Квинн! Теперь ты начала понимать Эстер, и отчасти оправдала ее действия в создании тебя. Может, Ник поделится своим психологом на пару сеансов? Ведь если так и дальше будет продолжаться, то я дойду до того, что приму третье обращение как данность. Не фанатичка ли Блэнч сейчас говорит во мне? Жутко от одной этой мысли.       Попрощавшись с Элайджей, я отправилась к себе. Выделенных мне мгновений одиночества и тишины хватило ровно настолько, что я успела принять душ. Ведь вернувшись из ванной комнаты, я застала Ребекку, лежащей на моей кровати с каким-то дневником в руках. Будто другого места для чтения не нашлось! — Вскружила голову еще одному несчастному, — взглянув на букет, усмехнулась белокурая первородная. — Почему ты решила, что он не от одного из твоих родственников? — Брось, Пейтон, — хихикнула Бекка, — я знаю возможности своих братьев. Как и их вкусы. На подобное не способен ни один из них. Слишком дешево и наивно, — поморщилась она. — Цветы еще ничего не значат. — До тех пор, пока Клаус не прознал об этом. Поверь девушке, чьи возлюбленные погибали от его рук.       Поразмыслив над ее словами и поколебавшись немного, я, еще раз с сожалением посмотрев на букет, после все-таки выбросила его из окна, признав неоспоримую правоту Бекс. Главное, чтоб слуги опередили того Майклсона, который не должен видеть эти цветы. Впрочем, если они попадутся на глаза Колу, то криков будет так же много. В общем, мой поступок с самого начала был легкомысленным, глупым и безрассудным. — И как ты до сих пор не убила его за это? — усмехнулась я. — Сама не знаю, — пожала плечами блондинка. — Ничего не добавишь? — мой вопрос был вполне логичным. Ведь она всегда беспокоилась о братьях, пусть и несколько своеобразно. А тут кто-то буквально вломился на их территорию с этими чертовыми камелиями. Непорядок. Как еще Бекка сама не решила вырвать сердце этому наглецу. — Я не хочу, чтоб ты причинила кому-то из них боль. Это точно скажется на мне и остальных членах моей семьи. Но заставить тебя насильно полюбить так же не могу. Тогда я бы уподобилась Нику, а этого мне не хочется. Сама знаешь, насколько сильна моя мечта о человечности. — Из уст девушки, периодически устраивающей кровавые бойни в барах, это звучит странно. — Что поделать, — вздохнула древняя, — наша жизнь так сложна, — похоже, Майклсон намекала на ту же семейную карму, что я вспоминала недавно. Все знали о ней, и всячески старались обойти ее, но постоянно безрезультатно. — Да, и мое появление лишь сделало хуже, — грустно ухмыльнулась я. — А то, что ты не явилась на ужин, и подавно завело все в тупик, — капризно заметила Ребекка. — Прости, но, кажется, в тот момент это было не совсем уместно, — заметила я. — Действительно был неуместным только твой нелепый поход к Фрее, дорогуша. — Вы решили вычитать меня по очереди? Пороть будешь ты? Или оставишь это право Нику? — Успокойся! — одернула меня блондинка, — у каждого из нас были необдуманные поступки. Но ты, Пейтон, вольна сократить количество своих. Если и дальше будешь вести себя надлежащим образом. — Намекаешь, что я во всем должна повиноваться Клаусу? — Зачем так? — осуждающий взгляд ее голубых глаз говорил о несогласии Бекки с моей позицией в этом вопросе. Еще бы, ведь она испробовала все. Была покорной, послушно следуя за братом, идя у него на поводу. Предавала его, желая освободиться из-под бремени его тяжелой жестокой любви. Но каждый раз возвращалась к нему, когда в том была потребность. Вот так и сейчас. Пытаясь сохранить наше общение, она все же действовала в интересах семьи. И снова я одна против всех. Как и было с самого начала. — Просто в своих поступках руководствуйся разумом, а не запалом, что может угробить всех. — Не нужно быть такой категоричной, Ребекка, — отмахнулась я. — Пока я была с тобой мила, Пейтон, но ты легко можешь перейти черту, после которой будет сложно вернуться к этому. Подумай над моими словами, пока не растратила все свои шансы, — сказав это, она ушла.       В принципе, отчасти, Бекс была права, но лишь в том, что я легко могу испортить связь с ней. Ведь она является отдушиной для обеих, скрашивая длительное тягостное пребывание с такими несносными созданиями, как ее братья. Сейчас же я действительно не считаю свои действия на пути к собственной безопасности как обоснованными, так и верными. Да даже то же сотрудничество с Люсьеном — это прогулка по лезвию ножа, и я не знаю, к чему она может привести, ведь из моей ситуации выхода нет. По крайней мере, никто не знает о нем. В том числе и я.       Естественно, после таких событий, да разговоров, сон у меня был неспокойным, и отнюдь не сладким. Хоть Эстер перестала терроризировать меня через него, и то хорошо. Правда, путешествия по длинным темным коридорам сложно назвать приятным отдыхом для нервов. Я долго бродила по ним, переходя из одного в другой. Возвращаясь снова и снова к началу, оттуда, где я сделала первый шаг, ступив во мрак. Но ничего не менялось. До тех пор, пока я не споткнулась обо что-то. Опустив взгляд, я изумленно уставилась на корону. Золотой массивный обод был украшен драгоценными камнями, придавая ей еще более величественный и царственный вид. Но откуда она здесь? И что символизирует?       Подняв ее и надев на голову, я двинулась дальше. Я чувствовала, что не стоило делать этого, но иначе было никак — символ власти оттягивал руки, не давая возможности отбиться, если это потребуется. А отказаться от нее я просто не могла.       Увы, мне не суждено было добраться до конца пути — пробуждение настало раньше, чем я узнала, к чему должна прийти. И, конечно же, к нему оказался причастен Клаус, как и всегда, заявившийся ко мне поутру. Он сообщил, что нам предстоит насыщенный день, и на сборы мне отведено всего несколько минут. Ничего нового. Вот только зачем я сдалась ему, если фактически беспомощна на данный момент? Нет, я могу сражаться, вырывать сердца и язвить, но не читать мысли. Теперь придется гадать на ромашке, что же задумал первородный гибрид, и каким образом я вхожу в его планы. Хотя, Новый Орлеан — город ведьм, может, одна из них одолжит мне свой хрустальный шар?       Спустившись вниз, я не стала дожидаться, пока Ник договорит с Ребеккой, и направилась к воротам, намереваясь поторопить Майклсона, который сам до этого проявил нетерпение.       Только я переступила формальную границу магической защиты поместья, как передо мной возник тот, кого все считали мертвым, и были в этом совершенно уверены, чувствуя себя в полнейшей безопасности. До этого момента. — Дочь хочет тебя видеть, — произнес Майкл, и я отчетливо поняла, что это не видение, и не продолжение сна. Отец первородных был так же реален, как я, или кто-либо другой. И это не сулило нам всем ничего хорошего.