The Retribution of bloody family

— Знал, что ты соскучишься по мне так быстро, киска, — самодовольно усмехнулся Кол, вошедший в мою спальню без приглашения. — Вообще-то гостей я встречаю в кабинете, — пробурчала я. — Я имею право находиться здесь, дорогуша, и нам обоим это прекрасно известно.       Многозначительный взгляд глаз цвета корицы лишь усилил эффект от намека первородного.       Фыркнув, я решила сразу же затронуть тему нашей встречи, дабы не давать мелкому Майклсону лишней надежды, которая, на самом деле, не особо-то его и беспокоила. Ведь этот древний вампир принадлежал к особой редкой породе наглецов, совершенно не заботящихся о чувствах девушки, ставшей дамой первородного сердца. Нет, ладно, тут я все же немного лукавила, ведь знала Кола, хоть и не достаточно хорошо, учитывая изворотливый характер младшего дьяволенка и недоступность его мыслей для меня. — Ты начал говорить об оружии против нас всех. Ничего не хочешь объяснить? — Зачем? По-моему все очевидно, — невозмутимо отмахнулся он. Но в карих глазах блеснул стальной огонек серьезности, подсказывающий мне, что их обладатель все же обеспокоен полученной новостью о реальности смерти всего своего семейства. — Ты мог бы хотя бы по-дружески поделиться информацией, — с приторной обидой протянула я. А что? Кол регулярно пользуется нашими псевдо-приятельскими отношениями, почему я не могу поступить так же? — Пейтон, ты ведь знаешь, что я куда более опытный игрок в подобных состязаниях, — усмехнулся вампир, делая в мою сторону несколько шагов.       Отступив назад, я невинно улыбнулась: — Не забывай, кто является моим учителем. И от тебя я так же многого набралась, дорогой.       Хохотнув, Майклсон, покачав головой, не мог оставить это без ответа: — Братец мог бы тобой гордиться. — О, поверь, он уже делает это, — отмахнулась я. — Вернемся к оружию? — С каких пор ты стала такой нетерпеливой, киска? Мне нравится новая черта твоего характера. — Не обольщайся, Кол, — цокнула я языком. — Ладно, исключительно из моего теплейшего отношения к тебе, — он намерено выделил окончание этой фразы игривым тоном. — Люсьен явился ко мне сам. — И это не вызвало у тебя никаких подозрений.       На мое ядовитое замечание древнейший лишь скривился: — Дорогуша, я первородный вампир, не забывай об этом. — То есть вызвало, но ты притворился, что не вызвало, считая, что Касл — полнейший идиот? — Пейтон, — прорычал малыш Майклсон, начиная вскипать. — Ладно, продолжай.       Едва ли не буквально ощутив на себе его тяжелый взгляд, я поежилась. Согласна, перегнула. Но время поджимало, а мне хотелось узнать все, да поскорее. Поэтому я и торопила Кола, почти что прировняв первородного к своим фанатикам. Зря. Впору извиниться перед ним. Вот только не сейчас.       Сделав усилие над собой, поборов гнев, кареглазый вампир продолжил: — Я не настолько наивен, как ты могла подумать, дорогуша, — эти слова заставили меня внимательно посмотреть на него. Значит, Кол допускал, что доля упомянутого ребяческого нежного чувства все-таки присуща ему? Странно. Очень странно. Непривычно так рассуждать о самом сумасшедшем демоне ада. И неуместно делать это в момент такого разговора. — Я и не… — запнувшись, я не решалась закончить фразу. — Если бы я сам не подозревал наличие еще одной части плана нашей мамочки в виде оружия против всех нас, то, поверь, Люсьен, только заикнувшись об этом, уже лежал бы без сердца. — Потрясающие возможности ищейки у Касла не безграничны, — недовольно произнесла я.       В словах Кола имелся резон. И мне не нравилось это хотя бы тем, что у меня имелась другая информация насчет мотивов моего бывшего первообращенного бойфренда. — Но Фрею же он нашел, — возразил Майклсон. — И это вдвойне настораживает.       В следующий миг после моего скептичного замечания, младший первородный оказался возле меня, да настолько близко, что я попыталась отшатнуться, опасаясь мизерного расстояния между нами. Увы, Кол, как и всегда, не позволил сделать это. Схватив за запястье, он крепко сжал мою руку до противного хруста костей, вихрем боли пронесшегося по ощущениям, заставляя страшиться еще больше. — Не стоит недооценивать меня, киска. Родственникам подобная неосмотрительность всегда обходилась слишком дорого, — прошипел древний вампир. — Отпусти, — злобно процедила я, намереваясь, если потребуется, вступить с ним в драку. Да, это чревато еще большей болью, но, увы, порой с мелким Майклсоном иначе нельзя. — Я никогда не был таким уж предателем, коим ты считаешь меня сейчас. Не ожидал от тебя подобного отношения, Пейтон. Похоже, я ошибался. Твои красивые честные поступки заслепили, позволив забыться и вычеркнуть из памяти даже измену, а ведь ты тоже предательница, дорогуша. Но в битве оправданий правда будет на моей стороне.       Несмотря на дразнящий аромат имбирного эля, извечно сопровождавший Кола и его прикосновения своей игривой остротой, сейчас же слова вампира были словно жгучая горечь полыни, такая въедливая и терпкая, что невозможно продохнуть от нее, находясь с комом в горле из-за свалившихся на наши плечи обстоятельств и проблем.       Сделав несколько вдохов в попытке успокоиться, я все же решила не продолжать конфликт, ведь на самом деле позвала сюда Майклсона не за этим. — Что еще сказал тебе Люсьен? Это важно, — я заглянула в его карие глаза, пытаясь бесхитростным взглядом доказать, что моя хваленая честность сейчас при мне. — Он собирался найти Фрею и пленить ее. Для этого ему и понадобились оковы. Естественно, я держал все под контролем. — Мне очень жаль, Кол, но нет. Касл преследовал другую цель. — О чем ты говоришь? — покачал головой вампир. — Пойдем. Я покажу тебе.       Майклсон колебался всего мгновение. А после послушно последовал за мной, разжав пальцы, дав мне возможность провести его в кабинет, где нас уже ждала Серена и четверо настоящих предателей, среди которых был и Эмиль.       Я видела, сколько обиды, горечи и проклятий таил в себе взгляд блондинки, каждый раз, когда она сурово взирала на опального родственника, но, увы, ничем не могла помочь обоим.       Ее предательство я поняла, приняла и простила. К тому же идти против Элайджи всегда рискованно. Каждая из нас знала, чем это чревато.       А вот со вторым Леруа все обстояло иначе.       «Ты уверена?», — опасливо поинтересовалась у меня француженка, и я отчетливо расслышала, как ее сердце пропустило два удара при виде первородного садиста. Вполне объяснимая реакция на него. — О, намечается забава, — деловито присвистнул Кол. — Не сейчас, — одернула его я. — Побеседуем, господа? — я обвела взглядом присутствующих здесь вампиров. — Зачем? — ядовито поинтересовался Эмиль. Именно он стоял во главе этой шайки, переметнувшейся на сторону Люсьена. В данный момент мне дико хотелось лишь одного — вырвать обоим язык, а после и лишить их головы, не размениваясь на пошедших за ними мятежников, но я преследовала иную цель, захватив с собой малыша Майклсона.       На самом деле я уже знала все или почти все об истинной причине предательства кузена Серены и поверивших ему фанатиков из «Стрикс», и теперь всего лишь жаждала подтверждения тем слухам и фактам, доходившим до меня слишком долго. Увы, я была слепа и глуха. И сейчас собиралась исправить эту ошибку. — Облегчишь свою участь.       Судя по мыслям моей ассистентки, она не хотела этого для родственника. Несмотря на сотрудничество со старшим первородным, француженка по-прежнему была глубоко предана мне, и поведение Эмиля заставляло ее желать для него самой кровавой расправы из всех возможных. Если честно, это пугало меня, ведь даже члены семейки Майклсонов испытывали друг к другу более лояльные чувства. — Мы все прекрасно знаем, что нас ждет, — едко протянул Леруа, вынуждая Серену стыдливо кашлянуть и вновь сердито покоситься на него. — Ты, наверное, чего-то не понимаешь, дорогой, — я медленно подошла к нему, заметив, что Кол заинтересованно следит за мной. — Мне кажется, это ты не понимаешь, — огрызнулся Эмиль.       Дернувшись в сторону своего стола, я вернулась оттуда с ножом для писем, и, потянув мятежника за руку, прижимая ее к дубовой столешнице, не медля и не мешкая, отрубила ему кисть. У Тристана имелось странное хобби для успокоения нервов, либо во время размышлений, точить лезвие этого ножа, поэтому мне даже не потребовалось вкладывать максимум усилий для наказания Эмиля. Леруа после секундного шока взвыл до того протяжно и надрывно, что, кажется, я временно перестала слышать правым ухом и теперь уповала на возвращение слуха. Хотя бы человеческого, не говоря уже о вампирском. — Ну хватит этого. Осталось получить последнюю часть головоломки и все. Что он пообещал вам взамен? Люсьен нашел способ разорвать кровную связь?       Вместо того чтобы продолжить издеваться над Эмилем, я последовала дальше, обойдя его и сидящего рядом с ним Александра, поигрывая с окровавленным ножом, направляясь к Джеймсу, еще одному вампиру, предавшему меня.       Я читала мысли всех четверых, контролировала каждый их вдох и упивалась этим, зная, что, несмотря на сладость мести, она не сгладит произошедшее, навсегда оставив его в моей судьбе постыдным опытом потери бдительности. Впрочем, для самобичевания не самый подходящий момент, Пейтон. — Всего несколько слов, — разведя руки в стороны, я пожала плечами. — Неужели это настолько сложно? — Мне кажется, ты хочешь заговорить, — сорвавшись, Кол вцепился в руку Эмиля, двинув его обрубком по столу, заставляя Леруа снова разорвать тишину своим криком.       В этот момент я искренне поразилась стойкости Серены, лишь брезгливо поморщившейся при виде страданий родственника. — Он обещал нам сыворотку, — едва слышно нарушил молчание Эдвард, с ужасом наблюдавший за происходящим. Он никогда не отличался особой стойкостью и сейчас, отчасти, весь спектакль был рассчитан именно на него. — Против укуса оборотня? Это неразумно, — фыркнула я. — При помощи нее можно стать гибридом. Таким, как Клаус. — Чушь собачья. Ник был рожден с волчьим геном, — возмущенно заметил мелкий Майклсон.       А я от осознания всей сути коварности плана Касла, кажется, даже пошатнулась. Француженка, заметив это, в мгновение ока оказалась рядом, придерживая меня. — Все в порядке, — шепнула я ей, после повышая голос, — это возможно, если синтезировать кровь в одной из лабораторий, принадлежащих Люсьену. — Кровь? — переспросил Кол. — Да, кровь Никлауса или мою. Вот почему он регулярно околачивался рядом. У твоего братца не добыть ни капли. Со мной же Касл мог получить бесконечного донора. — Вот ублюдок! — взревел первородный, сорвав свою злость на Александре, взяв того за шкирку и размозжив его голову об столешницу, на лаковой поверхности которой теперь красовался тошнотворный узор из брызг.       Холодно усмехнувшись, я же, вопреки ожиданиям Серены и Кола, направилась к столику с напитками и, взяв оттуда графин с виски и три бокала, вернулась к остальным.       Прокусив запястье, я сцедила свою кровь в алкоголь, окрашивая прозрачную янтарную жидкость в багрово-мутный цвет. — Представляете, какое занятное совпадение, — разливая спиртное по бокалам, негромко комментировала я, — у меня как раз имеется волчий яд. И даже ходить никуда не нужно.       Когда я расставила перед предателями «угощение», ни один из них не осмелился поднять взгляд на меня или француженку, не говоря уже о Майклсоне. Но все медлили. Никто не прикасался к смертоносному напитку. — Пей, Эдвард, — с приторным великодушием предложила я, похлопав вампира по плечу. Он неуверенно покачал головой, отказываясь делать это.       Вцепившись ему в волосы, я разбила лицом несчастного бокал, вновь наполнив комнату криками. Впрочем, я быстро лишила его страданий.       Не вонзившиеся в кожу умершего осколки разлетелись вокруг, и первородный опасливо отступил в сторону, дабы самому не пораниться об отравленный хрусталь.       Джеймс, до этого сидевший смирно, вскочил и попытался добраться до двери, но я настигла его раньше, чем он притронулся к ее ручке. Голова, слетевшая с плеч мятежника, покатилась под кресло, а тело рухнуло у порога.       Оставался лишь Эмиль. Он безразлично наблюдал за казнью, не пытаясь предотвратить или облегчить свою участь. Но виски с кровью также пить не стал.       Я кивнула на него, и Серена поняла меня без слов, мысленно поблагодарив за предоставленную ей честь. Подступив к кузену, француженка на один короткий миг взглянула ему в глаза, а после, не раздумывая ни мгновения, проломила Эмилю грудную клетку, добравшись до сердца.       Вырвав его, Леруа опустилась передо мной на колени, преподнося мне символ своей преданности, в которой она не уставала клясться, коря себя за вынужденное отступничество. — От имени всего нашего рода я прошу у тебя прощения, — едва слышно прошептала она, понуро склонив голову. — Ты прощена.       Переглянувшись с Колом, в следующий момент я оказалась прижатой им к стене. — Мне не до твоих игр, малыш Майклсон, — вздохнула я.       Но первородный меня не слушал, быстро прикоснувшись губами к моим губам. Не насильно и властно, а легко и едва ощутимо, и от этого не менее странно. Я даже не успела воспротивиться мимолетному поцелую.       В карих глазах древнего вампира горело пламя одержимости, страсти и маньячного удовольствия, пик которого пришелся на миг, когда воздух кабинета пропитался запахом крови наших жертв.       И я понимала своего бывшего возлюбленного в этом желании выплеснуть куда-то накал эмоций, зашкаливающих после произошедшего. Нервы были на пределе, а для вампира нет лучше прелюдии, чем убийство со смертоносным ароматом утекающей жизни. Монстры. Что с нас взять.       Пока мы разбирались с предателями, я совершенно не думала о своих ощущениях, просто подчиняясь адреналину, уровень которого в крови явно достиг немыслимых высот. Теперь же на смену ему пришла трезвость, сменившая опьянение от жестокого азарта. И горечь осознания заставила поморщиться, понимая, что это совсем не конец истории мятежа, лжи и корысти. — Ник вправе испытывать гордость. Впрочем, если тебе будет достаточно моей…       Я прервала Кола, не позволив ему договорить: — Не время для этого.       Мне не хотелось при Серене заводить наш извечный спор на тему моей неопределенности. Сейчас что у меня, что у Майклсонов слишком много проблем, чтобы прохлаждаться с одним из них, будучи разбитой, раздавленной и разгневанной.       Первородный, изумив меня этим, послушно отступил, но я видела по взгляду глаз цвета корицы, насколько ему была неприятна эта покорность. — Думаю, следует поставить в известность твою семью. — Ты пойдешь со мной, — даже не интересуясь, согласна ли я с этим, заявил Кол. — Сейчас, только оставлю указания своей ассистентке, — кивнула я.       Покосившись на Леруа, стоявшую поодаль, древний вышел из кабинета, а я моментально направилась к окну. — Что ты…       Приложив палец к губам, после я поднесла его к виску, дав понять француженке, как следует общаться со мной, учитывая усиленный слух и безграничное любопытство нашего гостя. «Что ты намерена делать?» — мысленно повторила она свой вопрос. «Найти Люсьена. Как только я уйду, сообщи об этом Элайдже».       Не дожидаясь ее согласия, я отвернулась и открыла оконную раму, а через мгновение уже ступила с подоконника вниз.