Кобель и Упырь

У Эдварда уже начиналась паника, когда он видел Джейкоба. Он уже не мог придумывать отговорки, почему он не может пойти с ним на свидание. Оба из них уже считали эти приглашения не просто на дружескую встречу, а именно на свидание, хотя не говорили друг другу цели возможной прогулки. Не мог придумывать также потому, что ему хотелось согласиться. Блэк взял его своей настойчивостью, и, постоянно мелькая перед глазами, Каллен смог разглядеть его как следует, каждую чёрточку лица, каждый изгиб на теле. Он невольно восхищался этим телом и, стыдно признаться, хотел посмотреть, какое оно без одежды. Поэтому, когда Эдвард увидел Джейкоба после уроков во дворе школы, он рванул со всех ног в лес. Этот лес огромен; это самый старый лес в городе, а может быть и во всём штате. Деревьям уже несколько столетий. Их высота достигает нескольких десятков метров, а взобраться на деревья невозможно: до ближайшей ветки почти десять футов. Кроны настолько густые, что не пропускают ни единого лучика света. Но Эдварду и Джейкобу и не нужен свет, они прекрасно видят в темноте. Каллен хотел поскорее убежать домой, но Блэк побежал за ним – пришлось петлять. Вампир надеялся, что так он оторвётся от оборотня. Или что тому вскоре надоест бежать, и он отстанет. Но Джейкоб и не думал уставать или прекращать погоню. Более того, он бежал быстрее Эдварда и вот-вот догнал бы его. Наконец Каллен остановился. Он понял, что так они могут и через весь лес пробежать, и всё равно погоня не закончится. Блэк остановился в нескольких шагах от него. Он не стал заговаривать первым, а ждал, когда парень повернётся к нему. – Так больше продолжаться не может, – повернувшись, сказал Эдвард. – Что не может продолжаться? – Твои приглашения на свидания. Ты мне нравишься, правда. Но неужели ты не видишь, кто я? – И кто же? – спросил Блэк, проигнорировав слово «свидания». – Я вампир. Это новость вышибла весь воздух из лёгких Джейкоба. Стало тяжело дышать. Он не мог ничего сказать. Эдвард подумал, что Блэк его не понял, и сказал идти за ним. В дюжине футов от них лес заканчивался и начиналась поляна. Эдвард хорошо знал лес, поэтому, узнав это место, остановился. Он даже чувствовал лёгкий запах луговых трав, произрастающих на той поляне. Сейчас это солнечное место пришлось кстати. Удачно они выбежали именно сюда. Каллен вышел на поляну. Солнце уже заставило сиять его открытые участки кожи, но ему показалось этого мало: на всякий случай он ещё снял рубашку и футболку. Джейкоб, поджав губы, смотрел на то, как Эдвард раздевается и как сияет его кожа на свету. «Какой же он дрыщ!» – подумал Блэк. «Не дрыщ, а стройный!» – тут же поправил он себя. Эдвард терпеливо ждал, когда Джейкоб что-нибудь скажет. Тот и сам понимал, что должен разрушить повисшую тишину, но дар речи к нему всё ещё не вернулся. – Я думал, ты просто очень бледный, ведь Форкс – дождливый город. И что ты только однофамилец тех вампиров Калленов… – наконец признался он и со всех ног кинулся бежать подальше от этого леса. Он хотел сейчас оказаться дома. А ещё лучше, если бы всё это оказалось сном или какой-то злой глупой шуткой. Эдвард стоял один и тяжело дышал. Ему было больно отталкивать Джейкоба, когда хотелось быть рядом. Больно было слышать его признание. Наверное, втайне он хотел услышать, что всё это неважно, что они всё равно могут быть вместе, но увидел лишь согласие в невозможности этого союза. Он ещё некоторое время стоял и смотрел в том направлении, куда ушёл оборотень, потом надел рубашку и футболку и поспешил домой. Джейкоб всё расстояние от леса до дома бежал со всех ног и жалел, что не может бежать ещё быстрее. Дома он закрылся в своей комнате. Как теперь быть? Винить он мог только себя, что сразу не узнал вампира. А вот Каллен всё понял с первой встречи, оттого и держался на расстоянии. От злости он ударил ни в чём не повинную стену кулаком. После того разговора с Джейкобом Эдвард открылся своей семье: рассказал им, что за ним пробовал ухаживать Джейкоб и кто такой Джейкоб, и о том, что случилось в лесу. Как он и ожидал, родные поняли его, не стали осуждать. Или не поняли, но всё равно не стали осуждать. Каллен приходил и уходил из школы, даже не замечая того, что уроки идут. Джейкоб во дворе не появлялся. Белла тоже не знала, что с ним и куда он пропал. Так Эдвард ходил в школу три дня, после чего не стал даже выходить из своей комнаты. Всех домашних он просил оставить его, дать забыться. Карлайл был последним, кто смирился с его хандрой. Он пробовал приободрить его; сначала был против того, чтобы Эдвард сидел дома. Но потом всё же смирился. Эдвард страдал. За его долгую столетнюю жизнь его никто так не жаждал заполучить, как Джейкоб. По правде говоря, никто никогда и не пробовал, в него никто никогда до оборотня не влюблялся. То ли пресловутая вампирская красота отпугивала потенциальных любовников и любовниц, то ли они, покорённые красотой, боялись даже подойти и заговорить с объектом своего желания. Видимо, не для них его роза цвела. А для кого же тогда? Неужели для Джейкоба? Ухаживания Блэка были даже чересчур милыми и приятными. Хотелось плюнуть на вражду вампиров и оборотней и хотя бы попытаться погулять с ним. Скорее всего, через несколько месяцев они бы наигрались, расстались и забыли бы друг друга... Ну а сейчас в данной ситуации Эдварду больно от всех тех чувств, что он испытывает к Джейкобу. Сколько он не пытался их подавить, ничего у него не получалось. Казалось, даже наоборот чувства только усиливаются. Он думал на какое-то время уехать из Форкса, чтобы вдали это наваждение прошло, но Джейкоб сам ушёл, а легче не стало. И не станет, даже если он уедет.

***

Пока рядом с Беллой не было Эдварда и Джейкоба, у Майка Ньютона появилась храбрость позвать её погулять. Он очень стеснялся, покраснел и стал заикаться из-за опасений, что девушка ему откажет. Но Свон было всё равно, с кем гулять, главное было внимание к её скромной персоне. Но, конечно же, такой стеснительный парень быстро надоел Белле. У него почти не было друзей, да и с теми, которые были, нельзя было весело провести время в компании. Поэтому Свон всеми правдами и неправдами убедила Эрика Йорки, который ревновал её к Майку, что он, Эрик, ей нравится, а с Майком она гуляет лишь потому, что не может отказать ему: слишком уж он застенчивый. Как девушка и предполагала, он был тронут этим и, хоть и считал это низким, ходил гулять с ней за спиной у Ньютона. Джессика не встречалась с Майком, но всё равно считала его своим парнем, на которого не может посягнуть никакая другая девушка. Она стала ревновать Ньютона, когда тот ушёл к Белле, а её подруга, Анжела, тихо посмеивалась над её горем, считая неудачницей. Но когда Свон увела того парня, который нравился ей, Вебер стало не до смеха. Тогда она посчитала нужным объединиться со Стэнли, чтобы вместе они могли дать отпор Белле. Действовать нужно было с умом, это понимали обе девушки, ведь их противница очень умна: встречается сразу с двумя парнями, а те даже не подозревают друг о друге. Так, во всяком случае, думали они. Попытки вернуть себе своих же парней оказались безрезультатными: те даже не обращали на них внимание. Тогда Анжела и Джессика стали думать, кто из школы больше всего дорог Белле. Наконец, они нашли такого. На следующий день девушки приступили к выполнению своего плана. – Что, Белла, не слишком ты хороша для Эдварда? Настолько нехороша, что он сбежал от тебя куда подальше с твоим длинноволосым дружком? – спросила Джессика за обедом. Чтобы не показывать, что у них разладились отношения, Белла, Майк, Эрик, Джессика и Анжела продолжали сидеть за одним столом в столовой как ни в чём не бывало. – Да, должно быть, – просто ответила Свон. Внутри она была в ярости от такого предположения, но внешне это никак не проявлялось: она умела держать себя в руках. – Зато даже слишком хороша для меня, – сказал Майк. Белла улыбнулась ему, из-за чего тот почувствовал гордость, что нашёл в себе смелость произнести это. Настроение Джессики стало ещё хуже. Их план провалился. В нём был всего один пункт: наговорить гадостей и заставить Беллу разозлиться. Они и предположить не могли, что он не сработает. Как продолжить издеваться после такого ответа? – Ну, геи и геи, что с того? – спросил Эрик. – Вот и я думаю, что ничего такого в этом нет, – подхватила Анжела. Джессика поджала губы и посмотрела на неё как на предательницу. Ей ничего другого не оставалось сделать, кроме как пересесть куда-нибудь подальше, что она и сделала. А Вебер радовалась, что ей удалось сделать шаг на пути возвращение себе своего же парня. Разговор принял мирный тон. А с Джессикой они всё равно позже помирились. Но Белла, конечно же, запомнила это.