Лепестки Цветущей Вишни

Я готова была придушить этого малолетнюю занозу в заднице! О провале Наруто на экзамене я узнала только под вечер. Утром я уже собиралась идти сдавать свой протектор обратно, к чему, сильно удивив меня, присоединился и Саске, когда в аудитории мы увидели его. Сияющего, словно начищенный котелок. И в повязке с протектором. В тот момент только внезапно обнаружившаяся на моём плече хватка Учихи не дала мне сорваться и метнуться к Узумаки в порыве праведного гнева и желании крепко сжать шею блондина в своих руках. Сделав глубокий вдох, мне удалось прийти в себя и отложить экзекуцию на более позднее время. Кинув взгляд на принявшего холодный и неприступный вид Саске, усевшегося возле окна на соседнее с Наруто место, я сама примостилась на стул возле Наруто. — Потом расскажешь нам всё, — насупившись, буркнула я. — Ты заставил нас волноваться, Наруто. — Прости-прости, Сакура, — обезоруживающе улыбнулся неуёмный субъект, почёсывая затылок. — Всё вышло даже лучше, чем может показаться. История вышла, — закачаться можно. — Ну-ну, — хмыкнул Саске с другой стороны. — Любопытно будет услышать, как ты вымаливал протектор у Ируки. — Ой, помолчал бы ты, теме, — махнул рукой блондин, едва не задев собеседника ладонью. — Это было настоящее боевое задание! Впрочем, вошедший в класс учитель Ирука не позволил Наруто всё разболтать уже раскинувшей уши половине класса, заинтересовавшейся подробностями случившегося. В руках у мужчины была тонкая папка, которую тот положил на учительский стол. После чего окинул взглядом аудиторию. — Я безмерно рад видеть всех вас здесь сегодня, — начал Умино. — И ещё больше рад поприветствовать вас всех как шиноби нашей деревни. Все вы прошли долгий и трудный путь к этому моменту. Сейчас для вас пришло время покинуть стены Академии и начать выполнять миссии. Убедившись, что все новоиспечённые генины следят за его речью, Ирука раскрыл лежащую на столе папку. — Вы все будете разбиты на команды по три человека. Каждая из команд перейдёт под начало опытного шиноби, чунина или джонина, который станет вашим наставником. Итак, приступим. Одна за другой назывались команды. Какие-то варианты заставляли меня удивлённо морщить брови, какие-то оказывались очевидными, как, например, попадание в одну команду троицы «Ино-Шика-Чо». Не стало сюрпризом и то, что меня, Саске и Наруто объединили в одну команду. А вот названный наставник-джонин поразил. Хатаке Какаши. Мне уже приходилось сталкиваться с этим джонином в ходе своей медицинской практики. К навыкам этого шиноби придраться было нельзя, но вот какими из них он сможет поделиться? В медицинских картах указываются варианты допускаемых к больному посетителей. И ученики в таких перечнях присутствуют, даже бывшие. У Какаши таких не наличествовалось, только несколько, как я полагала, коллег и близких друзей. То есть, мы были его первой командой генинов. Оставалось только надеяться, что этот человек окажется гением преподавания. Впрочем, учитывая Саске, Хатаке могли выбрать чисто по причине наличия особого глаза, доставшегося тому от почившего товарища. Не стоило сбрасывать со счетов подобный вариант развития событий. По завершению распределения нам всем дали возможность переварить полученные новости и «скучковаться» по своим группам, после чего должны были придти наставники и нас всех разобрать, как пирожки в лавке. — Да, перекусить действительно было бы неплохим вариантом, — призналась я команде, поняв, куда клонил мой внутренний голос. — Пойдёмте. Заодно и поговорим без лишних слушателей. *** Хатаке Какаши с нескрываемой меланхолией смотрел на личные дела своих будущих подопечных. — Мма, — протянул он, глядя на фото Учихи Саске. — Полагаю, в этот раз мне не отвертеться? — Отчего столько негатива, Какаши? — усмехнулся Третий Хокаге. — Мне казалось, тебя обрадует перспектива приглядывать за сыном собственного сенсея. — Безусловно, хотел бы, — признал пепельноволосый джонин. — Да и на знаменитого «гения» посмотреть был бы непрочь. А вот от втыков от Тетсуи-сана я бы предпочёл воздержаться. — Вот оно что, — позволил себе хохотнуть старик. — Неужто ты игнорируешь предписания, что тебе так милостиво предоставили в госпитале, Какаши? И теперь боишься страшной кары. В ответ будущий наставник смог только тяжко вздохнуть. Видя это, Сарутоби Хирузен плутовски прищурился из-под своей шляпы, попыхивая своей теперь уже извечной, с момента обретения должности, трубкой. — Считай, что кара тебя уже настигла, — в голосе Сарутоби сквозила ирония. — Потому что предписания были составлены именно той розоволосой особой, которую тебе предстоит учить. Уж она-то проследит, наконец, за твоим здоровьем. По спине Какаши, ветерана АНБУ, прошедшего через десятки миссий джонина, пробежали мурашки. Однако, прежде, чем делать какие-либо преждевременные выводы, Хатаке решил получше познакомиться со своими подопечными. И начать это знакомство он решил заочно, поглядев на жилища своих будущих учеников. Нужное дозволение у него имелось, да и лезть в личные секреты он был не намерен. Но взгляд на обстановку комнаты уже мог многое рассказать о своём владельце. Начать Копирующий Ниндзя решил с самого дальнего от Академии дома. Им оказалось жилище Учиха. О домах великих кланов в гражданских кругах ходили тысячи небылиц. Начиная от поставленных на службу духах предков, следивших и атаковавших незваных гостей, до особых купленных у почившего клана Узумаки печатей, затягивавших взломщиков в карманные измерения или рассекающих бедолаг на сотни ломтиков невидимыми лезвиями из чакры. Конечно, таких изысков можно было ожидать, возможно, в самом Узушио, но никак не в доме клана, претендовавшего разве что на звание клиентов. Красноволосые даже для ближайших союзников из Сенджу исключений не делали. Впрочем, знающие говорили, что дело было скорее в трудозатратах, нежели в жадности. Как бы то ни было, осторожность всё равно следовало соблюдать. Даже без каких-нибудь печатей Саске мог оставить какие-нибудь приспособления для раскрытия возможного проникновения в его дом. А если учитывать, что при этом ничего не пропадёт, всё будет выглядеть ещё подозрительнее. Поэтому для того, чтобы попасть внутрь комнаты паренька, Какаши использовал все свои полученные на службе в АНБУ навыки. Внутреннее убранство комнаты ожидаемо оказалось аскетичным: футон, встроенный в стену шкаф для одежды (преимущественно тёмных тонов), письменный стол. Правда, последним давно не пользовались, как и полкой для свитков. Это было странно, ведь мальчик должен был много заниматься, даже если и прослыл гением. Осторожно выйдя из комнаты, Хатаке осмотрел коридор. Несмотря на поддерживаемый порядок, полы в коридоре требовали полировки, которую, видимо, не совершали со времен резни, устроенной Учихой Итачи. Впрочем, Какаши не сильно опечалила утрата покрытием первоначального внешнего вида. Ведь благодаря этому он с помощью своего додзютсу мог точно рассмотреть, какие из следов, оставшихся здесь, относились к наиболее часто используемым путям. Один из таких путей привёл шиноби к покрытой аккуратно исполненной резьбой двери. В отличие от большинства дверей в поместье, имевших стилизацию под классические сёдзи, эта была распашной. В неё Хатаке заходил лишь однажды за все свои посещения этого дома. Когда ещё молодой глава клана, Учиха Фугаку, принимал его у себя для принятия решения о том, позволить чужаку носить додзютсу, или же глаз придётся вернуть. В эту комнату Какаши зайти уже не решился. На входе в кабинет главы клана могли и печати от Узумаки стоять. Сигнальные так точно. Впрочем, то, что мальчик много времени проводил за столом и, скорее всего, бумагами отца уже говорило о многом. Так что для первого взгляда Хатаке решил посчитать визит достаточным. Вторым пунктом назначения должна была стать квартира Наруто Узумаки, но, в данном случае, Какаши одолевали сомнения, стоит ли проникать в жилище джинчурики. Он прочёл доклад о поимке предателя Мизуки, да и в самом личном деле был указан факт того, что паренька взял под своё покровительство сам мастер Кэзуо, обеспечивавший печатями по личным заказам лучших из джонинов, а также службы АНБУ и, как поговаривали, Корня. И мальчонка под таким руководством уже достиг немалых успехов. К примеру, предателя он «чисто развёл» выученными за час-другой до этого, но уже отлично сделанными теневыми клонами, после чего завёл в укромное место и подсунул сложнокомпонентную парализующую печать вместо реплики свитка Первого Хокаге. Правда, с печатью вышел небольшой эксцесс. Шарахнула та так, что удивительно, что от Мизуки хоть что-то осталось. Но для допроса этого оказалось достаточно. К тому же, не стоило забывать, что Наруто собственноручно предателя и выявил. Поэтому, к квартире Узумаки его будущий учитель относился скорее как к предполагаемому минному полю, нежели к жилому помещению. Впрочем, внешний вид жилища, как и положено «взрывному сюрпризу», ничем себя не выдавал. В окнах была видна простая однокомнатная квартирка «типового» общежития Конохи. Несмотря на разный вид самих зданий, внутренняя планировка этих четырёх зданий, квартиры в которых занимали как сироты, вроде самого Наруто, так и просто одинокие шиноби рангов от чунина до спец-джонина, была, по большей части, одинакова. И в той её части, что относилась к прихожей и кухне, явно поддерживался относительный порядок, что нельзя было сказать о виде в соседнем окне. Кипы свитков и книг, стопки бумаги и, Хатаке готов был поклясться, целый небольшой бочонок с чернилами… Всё говорило о том, что в комнате на постоянной основе творил какой-то сумрачный гений от мира техник фуин. И Какаши совершенно не тянуло становиться подопытным. Лучше он изменит своим привычкам и всё же заглянет к ученику в гости, когда тот будет дома и будет иметь при себе, в идеале, ключ деактивации всей это гадости, что он сотворил. Или хотя бы сможет указать, куда наступать не стоит. Последним по порядку, но не по значению, был дом Харуно. Какаши уже встречался с девочкой, когда та проходила медицинскую практику, как он думал, по направлению подготовительных курсов. Он удивился, увидев в личном деле Сакуры отметку о личном ученичестве у Тетсуо. Старик считался первым медиком Конохи. После легендарной Сенджу Цунаде, разумеется. К своему стыду, Копирующий не сильно внимательно следил за событиями в стане работников столь неблагодарного занятия, как слежение за самочувствием шиноби. Конечно, байки о бегстве шиноби из больницы были только байками. Но то, что шиноби осознавали всю пользу медиков только чудом избежав инвалидности, зачастую было грустной правдой. Если девочка и вправду так хороша, как ему расписал Хирузен, было любопытно посмотреть, чем подобная особа живёт. Небольшой двухэтажный домик располагался в одном из сборищ таких низкорослых домов, находивших себе место между принадлежащим кланам Яманака и Акимичи территориям. «Классика» для владельцев небольших лавочек или магазинов. По всей видимости, Сакура занимала одну из спален на втором этаже. Если в предыдущие разы Какаши использовал тайное проникновение и удалённое наблюдение, то здесь мужчина решил просто зайти через дверь. Во-первых, хоть он и выглядел для посторонних хмурым сычом, джонин не был лишён социальных навыков. Даже вне боевой обстановки. Всё же, ему и проникновением под прикрытием приходилось заниматься. Во-вторых, мальчишки жили одни. Там хочешь-не хочешь, а придётся ломиться. А вот девочка жила с мамой. Которая в тот момент была дома. Прокрасться внутрь было бы банально непорядочно. Харуно Мебуки восприняла визит Хатаке даже с некоторым любопытством. В этом не было ничего необычного. Всё же, Какаши относился к числу джонинов, бывших «лицом деревни». То есть тех, о деяниях которых разносились новости, ходили слухи и сочинялись байки. Конечно, Какаши пришлось подтвердить правдивость своих слов о наставничестве, но каких-либо проблем или преград его замыслам отношение матери Сакуры не доставило. Хотя, похоже, против своей воли ему всё же придётся задержаться. Потому что женщина очень ловко поймала его на крючок соблюдения правил гостеприимства, принятых в стране Огня. Впрочем, его репутации в отношении пунктуальности это уже точно не повредило бы. Комната Сакуры была выдержана в мягких тёплых тонах. Преобладали и бежевый и персиковый цвета. Деревянная мебель была либо из тёмных сортов, либо обработана так, чтобы на них походить. В самой комнате везде, кроме маленького «островка» вокруг кровати, на которой лежала оставленная книга, царил безусловный порядок. Казалось, места для вещей были выверены с линейкой в руках, что создавало яркий контраст с зоной отдыха на кровати. Похоже, девочка предпочитала строгий, если не чрезмерный, порядок в рабочей области, но при этом также ценила комфорт во время отдыха. Также было замечено отсутствие каких-либо украшений или просто «бесполезной мишуры», любовь к которой любители стереотипов обожали приписывать девочкам возраста Сакуры. Единственной вещью, не имевшей, на первый взгляд, практического применения, был вертикально подвешенный декоративный свиток, на котором был запечатлен кандзи «меч» в довольно старой школе начертания. Увидев это, Какаши смог только хмыкнуть. Он знал только одного человека в своём окружении, способного сделать такой подарок. И, как ни странно, этот человек также наблюдался и в окружении мастера Тетсуо. А теперь ему предстояло выдержать очень опасную битву. Потому что в стране Огня женщину с чаем никогда нельзя было недооценивать. *** — Это даже не смешно, — прорычал Наруто, меряя шагами аудиторию. — Уже все умудрились уйти со своими сенсеями. И только мы торчим тут, словно какие-то неудачники! — Наруто, ты же слышал имя нашего будущего сенсея, — чуть ли не простонала Сакура. Ведь Узумаки срывался уже в пятый раз. — Это Хатаке Какаши. Про него даже шутка есть, что он не помирает только потому, что опаздывает на встречу с Шинигами. Лучше, расскажи уже, наконец, как ты выкрутился с этим экзаменом. Потому что верить в мягкосердечность Ируки-сенсея я начну только проснувшись в обнимку с одним из Легендарных Клинков нашего мира, но не ранее. Наблюдавший за всей этой сценой Саске молчал. Он размышлял о своём будущем. Первый пункт на его пути был достигнут. Теперь команда, попавшаяся ему не иначе, как волей судьбы, была официально закреплена. Теперь её успехи предстояло развивать. Потому, что другая у него появится только в том случае, если он сам её соберёт. И то, старую придётся девать куда-нибудь, в таком случае. А нынешняя мало того, что сама пришла к нему в руки, так ещё и выглядела довольно перспективно с точки зрения Кланового Блага. Среди множества бумаг его отца были и размышления о том, что есть Благо Клана Учиха. Потому, что любой клановый шиноби должен следовать и руководствоваться в принятии своих решений, в первую очередь, Благом своего Клана. Для гражданского человека, который, по сути, не способен был понять даже разницу между самураем и шиноби, речи что одних носителей чакры, что других, были одной и той же непонятной лабудой. Но, на самом деле, разница была неизмеримой. Ибо самурай блюдёт свою честь и честь своего хозяина и только потом уже следует приказам. Он скорее заколет себя, нежели поставит эту честь под угрозу. Шиноби, если тот был клановым, должен был руководствоваться Благополучием Клана, и только им. Это самое Благополучие, конечно, включало в себя и защиту клановой чести, но та стояла далеко не на втором и не на третьем месте. Если для блага клана следовало тёмной ночью избить беззащитного старика в переулке тяжёлой палкой, шиноби, конечно, поворчит, что так дела не делаются, но всё равно пойдёт и изобьёт. Шиноби — не самурай. Он не станет вызывать обидчика на бой один-на один в чистом поле в пасмурный день для соблюдения каких-то непонятных понятий о честной схватке. Если для блага клана требовалось применить яд или острый гвоздь, дабы ткнуть им потом врагу в печень, они будут применены. Как ни странно, в отличие от отца, похоже, далеко не все в клане это понимали. Даже будучи маленьким несмышлёнышем, Саске понимал что если кто-то из глав семей клана заходил в кабинет отцу и выходил оттуда раздражённым, а отец — мрачным и задумчивым, это было не хорошо. Отец связывал благосостояние клана Учиха с благом деревни, основателями которой их род стал вместе с кланом Сенджу. А Конохе требовались самые разные специалисты. И многими из них могли быть именно Учиха. Дознаватели (в тандеме с Яманака), следователи, мастера иллюзий и скрытного проникновения, даже медики, — всё это нужно было селению. Но, похоже, кто-то не хотел принять подобные роли. Этот кто-то хотел выйти в поле, как в древние теперь уже времена, и устроить кровавую жатву всех, кто решался им противостоять, поставив на кон свои глаза, здоровье и будущее собственной семьи. Отцу явно такой подход не нравился. Было ли возможно, что Итачи был за старые порядки? Что его желание проверить себя оказалось правдой? Что, неужели, оно должно было доказать верность его взглядов на устои собственного клана? Пусть Саске и был молод, но доводы отца говорили в его пользу. Клан Учиха нужен Конохе, а Коноха жизненно необходима клану Учиха. Особенно сейчас, когда от исчезновения этот клан может отделять один росчерк куная. И, как ни посмотри, в текущей ситуации, его команда была достаточно многофункциональной, чтобы выполнить почти любое задание на Благо Клана Учиха. Пусть в нём пока и был один только Саске.