Обычная странная история

Хотя день обещал быть ясным, к вечеру уже начали сгущаться тучи, а ночью разразился страшный шторм. Сумасшедшие порывы ветра почти срывают с петель окна и двери. Молнии, хладнокровной кривой рассекают небосвод, угрожая расколоть его с диким грохотом пополам, крупный дождь рискует превратить все низменности в болота. Грядёт что-то зловещее. В воздухе витает ощутимое напряжение, от которого волосы встают дыбом, а кровь в жилах будто начинает замедлять своё движение, вопреки ускоряющему бег сердцебиению. Никакие плащи и накидки не спасут того, кто рискнёт отправиться куда-либо в эту страшную ночь. Дождь станет нещадно бить пощёчины, ноги будут утопать в размякшей земле, ветер сорвёт с головы капюшон, а руки заледенеют от воды и холода. - Майк! – крикнул Азарий в пустоту, прикрывая глаза рукой от ветра. Густая завеса дождя мешала ему видеть дальше нескольких шагов. Чёрный плащ позади него, несмотря на тяжесть от влаги, вздымался от ветра, будто стремился улететь, и больно давил застёжкой на шею. Вода затекла в сапоги, и Зари будто хлюпал босой ногой по холодным лужам. - Майк, где ты? – снова крикнул он, но на этот раз получил издалека негромкий ответ. - Я здесь, Зари. Майк стоял во всём белом на краю каменного обрыва, промокший до нитки, но это, по-видимому, его не беспокоило. Он спокойно смотрел то вниз, то вперёд на то, как танцуют в небе молнии. Азарию на секунду показалось, будто Майк сам силой мысли их вызывает и любуется своим творением, так умиротворённо было его лицо. - Майк, что происходит? Ты сказал мне прийти в образе и взять вещи. Ты хочешь отправиться в путешествие сейчас – в такую погоду? Или это часть твоего плана? Азарий заметил, что, несмотря на то, что Майк был одет как Великий Герой, при нём не было ни сумки с вещами для долгой дороги, ни сценария, по которому он всегда репетирует. Он просто уставился вниз и молчал. - Майк? – тихо позвал Азарий. - Всё бесполезно, Зари, - Майк поднял на него печальный взгляд и улыбнулся. – Я всё перепробовал и чувствую, что не справляюсь со своим предназначением. Поэтому… - Майк? - …вижу лишь один выход. Великий Герой повернулся спиной к обрыву и, раскинув руки, начал падать назад. - Майк! Азарий подбежал к краю обрыва, но лишь успел увидеть, как Великий Герой парит с блаженной улыбкой в последние мгновенья своего падения. Мигом позже его тело еле слышно упало на каменистую землю. - МАЙК! Город сохранял безмолвие под дождём, пока крупные капли тяжело бились о маленькие улочки, широкие мостовые, черепицу крыш и подоконники. Подставленные бочки и вёдра уже не могли удержать воду, и она била через край, затопляя канавы и ямы. Было поздно, и свет в окнах давно погас. Однако в одном из домов всё ещё мерцал крошечный огонёк от свечи. - Что за погода! – ворчал старик-лекарь, читая книгу о целебных свойствах растений, изредка отвлекаясь на стук капель за окном и на то, чтобы заменить растаявшую свечу. – Хорошо, что пациентов нет. А то одни лентяи приходят! - Деда, а ты занят? – из-за угла высунулась маленькая головка с очень сонным выражением на лице. Девочка прижимала к груди шерстяную игрушку, сладко зевала и потирала кулачком закрывающиеся глазки. Выражение лица лекаря тут же изменило образ с «ворчливого старика» на «заботливого дедушку», а недовольный хрип вдруг превратился в помолодевшее воркование: - Солнышко, а ты почему не спишь? Или это я, старый дурак, тебя разбудил? - Не-а, - девочка помотала головой, снова протирая глазки. – Меня птичка за окном разбудила. Я хотела её впустить, но не смогла открыть окно. Поможешь? Дед чуть не выпалил «конечно, уже бегу!» на прелестный просящий взгляд своей внучки, но сдержался и мягко возразил: - Солнышко, ну какая птичка может быть там в такую погоду? Все птички уже давно спрятались и спят в своих домиках. И тебе пора. - Нет! На улице птичка! – неожиданно упрямо заявил ребёнок, чем немало удивил деда. – Я слышала, как она стучится в окно. Давай впустим её! - Солнышко, это дождь по окну стучит. Если открыть его, то вся твоя постелька и игрушки намокнут, - изменил подход старик. - Ну и пусть! Зато птичку спасём! – упорствовала девочка. Какой добрый ребёнок, - умилительно подумал дед и уступил: - Ладно, пойдём посмотрим. А если птички там не будет, ты пойдёшь спать? Ребёнок примирительно кивнул и первым отправился в детскую. Дед пошёл следом. Девочка быстро взобралась на свою кровать и начала тыкать пальчиком в стекло, повторяя: - Видишь? Там птичка! Увидеть что-либо за водной рябью было сложно даже притом, что темноту то и дело освещали молнии. Дед уже было собирался вынести вердикт «Птички не обнаружено», как вдруг в шуме звенящих о подоконник капель услышал стук по стеклу. Стук был частый и отчётливый, будто колотили чем-то тонким. Когда очередная молния на мгновенье осветила небо, деду показалось, что он уловил за стеклом движение и тут же услышал чёткий неравномерный стук. - Ну-ка, малышка, двинься, - произнёс дед голосом из разряда «матёрый специалист», отодвинул оконную задвижку и начал дёргать застрявшее окно. После нескольких рывков рама поддалась и открылась, и в комнату тут же влетело мокрое белое нечто и с громким «Каррр!» уселось на платяной шкаф. Фи! Всего лишь какая-то ворона. Да ещё и страшная к тому же! Про себя проворчал дед, а ребёнок в это время соскочил с кровати, не обращая внимания на брызги из окна, подлетел к шкафу и восторженно закричал, показывая маленьким пальчиком на мокрого пернатого гостя: - Деда, смотри! Птичка! - Да-да, птичка! – отозвался старик, захлопывая обратно тугое окно. Пусть только внучка заснёт, а я уж эту страшную ворону живо из дому выгоню. - Деда, к нам прилетела птичка Великого Героя! - Чего? – оторопел дед. - Деда, ну ты что! – девочка скрестила руки на груди, удивляясь неосведомлённости старика о таких элементарных вещах. – Птица Великого Героя! Белая ворона! Ты что, не слышал? И то правда. Белых ворон нечасто встретишь в природе, а уж в окрестностях города только одна объявилась недавно и творила добрые дела от имени хозяина своего – Великого Героя. Дед крепко задумался, что тут может забыть эта птичка. А ворон в это время начал летать по комнате и громко каркать на радость заскучавшему посреди ночи ребёнку. Потом птица скользнула коготками по лысеющей голове старика, чем привлекала его внимание и очередную порцию ворчаний, и полетела к выходу. Дверь, разумеется, была заперта, но ворон продолжал парить над ней и каркать. - Видишь, птичка хочет на волю, - ласково проговорил дед внучке и поспешил распахнуть дверь. Скатертью дорога. Но ворон не улетал, а продолжал парить и каркать, то на мгновение садясь старику на плечо, то снова подлетая к выходу. Котелок терпения деда уже закипал, но ему не хотелось при ребёнке брать метлу и вышвыривать незваного гостя на улицу. - Солнышко, иди спать. Птичка тоже скоро полетит к себе. - Деда, ну ты дурак! – заявил ребёнок - старик выпал в осадок от таких слов. – Она хочет, чтобы ты с ней пошёл! Будто в знак подтверждения ворон ухватил клювом край одежды старика и потянул к выходу. И так несколько раз, пока даже до деда не дошло, чего хочет от него злосчастная птица. Пришлось старику подчиниться. А что делать, если внучка заявила, что, мол, если деда не пойдёт, то она сама отправиться за «птичкой». Делать нечего. Надел старик широкополую соломенную шляпу, плотный шерстяной плащ и вышел на улицу. Ворон за ним. По первоначальному плану дед собирался скрыться из видимости окон своего дома (через которые на него, конечно же, смотрят два прелестных маленьких глаза), и, проигнорировав птицу, переждать некоторое время под какой-нибудь крышей, а потом вернуться и сочинить для ребёнка историю. Однако настырная ворона щипалась и царапалась, не давая ему свернуть с маршрута. Дед даже встретил, выходя из города, знакомого подвыпившего дровосека, который после весёлого вечера пришёл в себя в какой-то канаве, отрезвлённый холодным ливнем. Старик-лекарь поведал ему, что не может избавиться от белой вороны, которую внучка считает птицей Великого Героя. Дровосеку стало любопытно, и он, несмотря на непогоду, решил добровольно последовал за птицей. Лекарь подумал: «И славно», - и хотел вернуться домой, но если по городу поползут слухи о появлении птицы, а его версия внучке будет отличаться от официальной, она обидится. Дед махнул рукой и, смирившись, поплёлся за птицей, которая вела их куда-то в сторону гор. В темноте да по горным тропинкам… двое шедших уже сто раз пожалели, что ввязались в это сомнительное мероприятие. Когда дед в очередной раз споткнулся и угодил руками в грязь, он уже было хотел повернуть назад, как дровосек крикнул: - Глянь! Там кто-то лежит! Днём раньше… - Чёрт! Чёрт! Чёрт! Майк бился головой об письменный стол, страшно ругаясь. Очередной исписанный листок бумаги в скомканном виде перелетел через его плечо. С новым вздохом он поставил локоть на стол и подпёр кулаком щёку. - Так. Зари говорил, что он заметил в людских книгах закономерность, которая может нам помочь. А именно: поединок добра и зла никогда не заканчивается быстро, конфликт всегда растягивается на сотни страниц. В театральных постановках, кстати, также. Может, и нам стоит перестать завершать наши битвы одним днём? Если бы в книгах всё происходило так же быстро, то они были бы в разы тоньше. А что за книга, которую можно прочитать за полчаса? Да такую никто не купит! – Майк встал из-за стола и принялся прохаживаться по комнате, изредка запинаясь о разбросанные книги и бумаги. – Если подумать… то за счёт чего в книжках конфликт растягивается на сотни страниц? В голове Майка как ответ на вопрос тут же прозвучал голос начитанного Зари: Майк, все крупные романы строятся по одной схеме. Появляется главный герой, у которого всё сначала хорошо, а потом вдруг из-за кого-то (чего-то) резко становится плохо. Он вступает с этим кем-то (чем-то) в поединок… но проигрывает. Зло торжествует, а герой на грани гибели (отчаяния, разорения или какие у него ещё там проблемы). Путём перенесённых страданий (которые могут занимать большую часть романа) герой становится сильнее, обретает некую новую силу (артефакт, знание) и снова вступает в поединок со злом… Майк, не спи! Так вот, он опять-таки не побеждает сразу, а проводит долгий и изнурительный бой, в ходе которого, едва не погибает. И вот он почти при смерти валяется у ног злодея и, пока тот произносит торжественную речь в честь себя великого, из последних сил поднимается и наносит финальный удар. Зло повержено. Дальнейшая судьба героя зависит от дополнительного жанра. Если это трагедия, то герой вполне может умереть вместе со злодеем, но мир он спасти успевает. Если роман с элементами комедии, то с героем происходит какая-то нелепая ситуация, которая разряжает ранее напряжённую обстановку, или же он ляпнет что-то забавное. Если много страниц уделялось романтической линии, то в конце воссоединение с любимой. Если… Майк! Просыпайся! Я кому это рассказываю!? - Кхем. В общем, если следовать логике популярных людских книг, то герою (то бишь мне) надо завязать длинный поединок, проиграть его и позволить злодею над собой поиздеваться… да щас! – Майк пнул попавшуюся под ноги бумажку, вмиг успокоился и снова принялся серьёзно рассуждать. - Хотя… вид страдающего раненого героя может вызвать у женщин слезы жалости и пробудить в них материнский инстинкт заботы. Конечно, наши зрители – это и мужчины тоже, но женская часть заметно превалирует. Хм. Мужское население всегда удастся зацепить зрелищной дракой, значит, можно сосредоточиться на основной аудитории (женской) и разрабатывать план в соответствии с ней. Боже, мы никогда не углублялись в такие дебри анализа! Эх, было время, когда всё делалось гениально и просто. Майк продолжал наматывать круги по комнате, а его голова полнилась анализом различного рода данных. Он специально попросил Зари не пытаться помочь и не загружать его новой информацией, но даже так голова Майка уже готова была взорваться. В итоге после очередного громкого ругательства он завалился на кровать и попытался расслабиться. От перенапряжения его сознание отключилось за считанные минуты, и Майк проспал до вечера. Когда же он распахнул глаза и понял, что до сих пор не написал ни строчки для предстоящего завтрашнего путешествия, градус его паники взлетел до небывалой отметки. Все аналитические данные, которые Майк держал в голове, наматывая километры по комнате, срослись в твёрдый комок, словно сплав металлов, и превратились в итоге в бесполезный набор информации. Где-то вдалеке начало грохотать. Майк взглянул в окно – приближалась сильная буря. Он долго и пристально смотрел, как далёкие молнии спускаются с небес и словно касаются земли, ветер усиливается, тучи приближаются, закрывая ясное небо. Что-то грядёт. На окно с громким карканьем приземлился белый ворон. - МАЙК! Азарий, несмотря на темноту ночи, начал неосторожно и стремительно спускаться с горы по крутым тропинкам. Запинаясь о камни и щебень, скользя по склону и сохраняя равновесие, он скатился на дно обрыва, где лежал его промокший друг. Белые одежды, которые Майк всегда так не любил пачкать, окрасились алыми пятнами, из головы текла кровь. Майк был серьёзно ранен и мог умереть. - Майк…, - пробормотал Азарий, склонившись над раненым. Веки его друга дрогнули, он приоткрыл глаза и еле слышно откликнулся. - Зари… - ТЫ КРЕТИН! – заорал Азарий впервые за много лет. – Чего творишь?! С дуба рухнул?! - Нет, пока только с обрыва, - улыбнулся Майк, из его рта потекла маленькая струйка крови. - Дурак! Придурок! Ты не смог придумать план действий и решил просто отправиться в отпуск пораньше, не думая о последствиях. Так, что ли?! Дубина ты этакая! Идиота кусок! – Азарий хотел что-то сделать, как-то приподнять, унести, полечить, но не знал, как прикоснуться к телу, чья жизнь висела на волоске. - Воу-воу, Зари... Не знал, что у тебя такая богатая палитра ругательств. Я впечатлён, - хотел рассмеяться Майк, но сокращение грудной клетки отозвалось во всём теле жуткой болью. - Заткнись! – гаркнул Азарий. – Это совсем не смешно! - Я не смеюсь, Зари, послушай меня. Всё не так, как ты думаешь. Это всё и есть наш сценарий. - Что? – оторопел Азарий. Убить себя входило в его сценарий? Он же не собирается оставить меня развлекать этих людей в одиночку? - Спокойно, Зари, я не брошу тебя, - словно прочитав мысли, отозвался Майк. – Моё ранение – часть плана, и декорации нам сегодня выпали отменные! - Ранение?! Да ты чуть не убил себя! - Спокойно Зари, - повторил Майк, удивляясь такой бурной эмоциональной реакции друга, которую тот раньше никогда не проявлял. – Земля размякла от дождя, да и я позаботился, чтобы внизу не было острых камней. Я подобрал высоту обрыва и всё рассчитал. Я не умру. Словно в противовес этим словам, Майк кашлянул кровью. Даже если наши души бессмертны, тела чувствуют боль. В каком затруднении он был, если решился на такое? Я плохой друг – я не заметил… - Зари, любым способом приведи сюда людей. - Людей? Ты будешь играть в таком… - Они найдут меня и позаботятся о моих ранах. Я же их герой, в конце концов! Представь, какую сенсацию они из этого раздуют. А ты тем временем отправляйся в путешествие один и делай своё дело. Позже по следам я найду тебя. - А потом? - …А там посмотрим. Азарий призадумался на минуту. Майк, вроде бы, знает, что делает, а вроде, и нет. Творческие муки и бремя обязанностей довели его до такого состояния, что он сиганул с обрыва и решился пустить дело на самотёк. Но чем я смогу ему помочь? И моё бремя обязанностей тяжело. Только вместе мы выдержим это. В конце концов, так было всегда. - Ладно, я понял, - смирился Азарий, ведь как-никак Майк всегда был мастером разводить драмы на публику. – Я пойду, а при встрече вместе подумаем, как быть… давно мы не импровизировали. - Ты там поторопись, - улыбнулся Майк. – Пока я и в самом деле не окочурился.