Head in the Sand

Мечась по очерченной резной изгородью территории, Алекс смог распознать Кейна в густом столпотворении — он разговаривал с, предположительно, братом Джоанны, изредка заливаясь смехом и отпивая цветное содержимое своего стакана. Алекс нетерпеливо выжидал, когда они разойдутся, но этого не происходило, и тогда он встал за спиной мужчины, отодвигаясь на расстояние, и привлёк к себе внимание Майлза, поднимая руку в воздух и подзывая одними губами. Майлз дослушал фразу и, извиняясь, быстро зашагал к прячущемуся за высоким деревом Алексу. Кейн хотел было изречь просьбу о том, чтобы Алекс не тревожил его так часто и вёл себя незаметнее, но мысль вылетела из головы ровно тогда, когда рот открыл Тёрнер: — Майлз, он здесь, — вполголоса вымолвил Алекс. — Кто? — Серж, — Алекс готов был поклясться, что заметил, как лицо Кейна изменилось за долю секунды. — Он разговаривал с Мартином. Майлз достал пачку сигарет, крепко сжимая картонное основание, но, заметив воткнутый в землю знак о запрете курения, запрятал её. Он сделал шажок в сторону и развернул Алекса за плечи так, чтобы он отвернулся от толпы. — Как давно? — Минут семь назад, — констатировал Тёрнер, не отрывая бдительного взгляда от Кейна. Сверившись с наручными часами, он добавил: — Да, точно, семь с небольшим. — Помнишь, чему я учил тебя? — вживаясь в образ ничем не обеспокоенного человека, Майлз приветственно помахал кому-то. — Не демонстрируй уязвимости. Если колени трясутся от страха, то выпей ещё один шот у барной стойки. Ал, сам посуди… Зачем ему портить и без того дерьмовый вечер? Майлз произносил каждое слово чётко и с расстановками, но у Алекса возникло ощущение того, что Кейн, не смотря на то, что устремил свой взгляд ему в глаза, глядел сквозь него, разглядывая спины посетителей мероприятия. Он рассеянно пожал плечами и поборол в себе желание приблизиться ещё на несколько сантиметров, нарушая дистанцию. Волнение и не думало отступать, и Алекс, взбодрившись ледяным стаканом воды без газа, направил силы на тщательное игнорирование опасности. Майлз, пользуясь моментом пока его не потревожили, перекинулся парой слов с Алексом и велел ему ехать домой. «Я прикрою. Скажу, что нездоровится» — выдвигал идею Майлз, глядя на замученного Алекса, но Тёрнер лишь фыркнул и отказался от затеи. Он понимал, что ничего более разговоров на выдержанном расстоянии не получит, но упускать шанс побыть лишние несколько часов с Кейном — словно согрешить. Они молча стояли друг напротив друга, и Майлз уже потерял счёт количества незнакомцев, которые подходили к нему и поздравляли со свадьбой. Когда к нему привязывались с бессмысленными разговорами, Алекс старался сделать пару шагов назад и как можно незаметнее удалиться, а Майлз демонстрировал натянутую улыбку. Алекс видел, как силуэт, отличный от сотни остальных, ленивыми шагами приближался к ним, но не сдвинулся ни на сантиметр. — Примите мои поздравления, — Серж в упор подошёл к ним, затем положил одну руку на плечо Майлзу, а другую — Алексу. — Не знал, что ты придёшь, — безразлично ответил Майлз, убирая его ладонь, и Алекс сделал то же самое. Кейн не смог припомнить, видел ли он его имя в списках приглашённых, так как после двадцатой строки в глазах плыло. Серж беззвучно окликнул Ноэля, слонявшегося вдоль длинных столов с закусками, и он медленно приплёлся к нему. Вместо приветствия Кейн кивнул ему и, получив ответную реакцию в виде протянутой руки, уяснил — в этот раз он не обдолбан; или, по крайней мере, не настолько, чтобы терять рассудок. — Хорошо повеселиться вам, — Майлз развернулся на девяносто градусов перед тем, как распрощаться. — Стой! — возразил он. — А почему невеста не в платье? — он улыбнулся, насмешливо показывая на Тёрнера пальцем. Алекс ощутил, как кровь внутри вен вскипела. Официальная обстановка остановила его и не дала вновь столкнуться в схватке, и Кейн, обернув в шутку эту колкую фразу, усмехнулся. Борясь с собой, он отвернулся и продолжил бродить по вытоптанным дорожкам, ведущим не то обратно к алтарю, не то к барным стойкам. Одним взглядом Майлз похвалил его выдержку, избегая недоразумений в публичном месте. В Алекса ожесточенно боролись две идеи: выполнять просьбы Кейна и не ходить за ним по пятам или сопровождать его в течение остатка вечера подобно телохранителю. После мысли о телохранителе Алекс про себя усмехнулся; кроме пистолета под ремнём, который натирал бок до раздражения, похвастаться было нечем. Как бы он не пытался дышать полной грудью, набирая полные лёгкие свежего воздуха, атмосфера казалась такой же душной. Тёрнер нашёл собеседника в лице нанятого на вечер музыканта, с которым он обсудил акустические гитары отечественных производителей и всякие музыкальные примочки, и он почти смог отвлечься. У Алекса было достаточно времени, чтобы удалиться в уборную, протереть щёки холодной водой, а затем отдышаться на безлюдной террасе, не тронутой громкой музыкой и людскими беспрерывными разговорами. Первому не суждено было сбыться — заступив за дверь, он включил свет и едва ли не врезался в острое плечо Сержа. Алекс создал иллюзию необходимости помыть руки и вытереть их одноразовыми полотенцами, а затем обошёл стороной Сержа, опёршегося ногой на кафельную стенку. Он абстрагировался от окружающей среды, пропахшей освежителем воздуха, дабы не расслышать возможную реплику в свой адрес. По истечению нескольких часов Алекс чувствовал себя куда лучше. Золотая середина между трезвостью и опьянением была найдена, а лица вокруг казались уже не столь высокомерными. Вопреки уговорам Майлза он подходил к нему и раскованно смеялся, отпуская их привычные шутки направо и налево. Пользуясь моментом, пока Джоанна вновь отлучилась к своим толпящимся у барной стойки подружкам, Алекс потащил Майлза за рукав пиджака в сторону террасы, накрытой зарослями винограда. Он двигался быстро и настырно, словно ему не терпелось поговорить наедине, без лишних возгласов и прокуренной атмосферы. — Алекс, пожалуйста, не надо, — Майлз отвернулся от поцелуя, и губы Алекса смазано проехались по его щеке, оставляя влажную дорожку. — Нас никто не увидит, — он продолжал улыбаться, засовывая руку под пиджак Кейна. Его язык заплетался, и в речи проскакивали оговорки на пустом месте, которые он даже не замечал. Плечи Алекса вздрагивали каждый раз, когда Майлз пытался убрать его руку и присесть рядом — на третий раз, последний, он громко шикнул и оторвал от себя вспотевшую от волнения ладонь, укладывая её на деревяшку скамейки и удерживая её силой. Двенадцать часов, с которых начался новый отсчёт, казались давним удовольствием, но рёбра до сих пор ныли, словно по ним били всю ночь напролёт. Тёрнер потерял бдительность, но Майлз и в этот раз возвращал ему рассудок: поправлял подол задравшегося пиджака и упрашивал замолчать, озираясь с опаской по сторонам. Его твёрдые, резкие, но не менее тёплые от этого прикосновения отдавали в самом затылке, и Алекс, обнимая колено, непоколебимо смотрел вдаль. Впервые за весь вечер он, в отрешении от музыки, слышал, как где-то вдали шумят волны. Растворившись в монотонном звуке, он мог так же распознать тяжёлое дыхание Кейна и сильное биение своего сердца. Алкоголь отлично глушил переживания, однако физиологические реакции он не мог притупить, и Алекс невольно зажмурился. Тёрнер почувствовал, как Майлз одним движением засунул ему нечто в карман, как тогда, несколько месяцев тому назад, когда они, толком не зная друг друга, делили заднее сидение такси. — Не теряй её, — это была карточка серебристого цвета, на которой была высечена фамилия «Кейн». — А то потом восстановить нельзя будет. Алекс достал её, зажав между указательным и средним пальцем, и прокрутил в руках. Он благодарно кивнул Кейну в ответ, проводя подушечкой по матовому чипу, а затем приобнял за плечи, пряча презент обратно. — Спасибо. — В номере, в сейфе, осталась целая сумка фальшивок. Вряд ли они тебе пригодятся, так что избавься от них как можно скорее, — Майлз сказал это настолько тихо, насколько возможно, и быстро перевёл тему для разговора, которому вскоре суждено было завершиться; Майлз понял, что его ищут, поэтому похлопал Алекса по плечу и оставил его наедине с собой и пустым стаканом. Перед тем, как удалиться, Майлз жестом показал Алексу, чтобы тот больше не пил, а затем, сделав пару шагов, вновь обернулся — на этот раз он махнул рукой, едва ли не задевая рядом стоящих людей. Алекс не сразу встал с места, но быстро поплёлся к Майлзу. Он наблюдал за тем, как шофёры в костюмах открывали двери дамам и приглашали внутрь вытянутых лимузинов, подъезжающих один за другим с интервалом в четверть часа. Тёрнер опёрся на изгородь и ожидал своей очереди; Алекс не знал, садиться ему в первый приехавший транспорт или подождать — составлять компанию было абсолютно некому, кроме Майлза. Он продолжал знакомить Алекса с людьми, которые казались все на одно лицо — даже манера говорить у них была схожей. А Тёрнер, в свою очередь, продолжал автоматизировано пожимать руки. В толпе безликих незнакомцев он выискал брата невесты, которому было всего шестнадцать лет, но который уже настолько устал от всего происходящего, и именно с ним и вели более-менее ненапрасные разговоры Алекс и Майлз. Выложенная плиткой площадка быстро опустела, и мальчишку подозвали родители, погружающиеся в салон дорогого авто. — Пошли. Сядешь со мной, — Майлз оторвал Алекса от одиночества, но звучало это словно одолжение. Ноги ныли от усталости, и Алекс успел вкусить нетерпение перед мягкими сидениями, обитыми кожей. Он смотрел на носы туфель и вслушивался доносящиеся звуки приближающегося автомобиля, гадая, кто составит им компанию в этом недолгом заезде. Майлз открыл дверь пред Джоанной, галантно пропуская её вперёд, и Алекс проследовал за ними, усаживаясь так, что Майлз оказался посередине. Краем глаза Тёрнер видел, как Мартин сунул пару купюр в нагрудный карман шофёру, и тот сел обратно за руль, слащаво улыбаясь. Сердце упало в пятки ровно в тот момент, когда они свернули с трассы в пустошь, где не было растыканных всюду указателей. Рука Джоанны покоилась на колене Майлза, и он, в свою очередь, накрыл её своей ладонью, и его взгляд замер. Он повернул голову на девяносто градусов, наклоняясь телом вперёд, дабы переглянуться с Алексом — его лицо было без эмоций, а щёки покрывались нездоровым румянцем прямо на глазах. В зеркале заднего вида Майлз увидел тёмно-бордовую машину. Блики лобового стекла не давали узнать, кто в салоне, но по нелепой шляпе на голове Алекс в шоковом состоянии успел сообразить, что там точно находится Ноэль. Где Ноэль, там и Серж. Алекс чувствовал, как капля пота стекает по его виску. Он резко протёр лицо рукавом и не нашёл в себе сил размеренно дышать, глотая воздух через рот. Резкий тормоз, и все они подались вперёд, едва ли не ударяясь лбами об передние сидения. «Майлз? Что это?» — спросила Джоанна с широко распахнутыми глазами. Он закусил губу и не ответил, закатывая запятнанные рукава своей рубашки по локоть. — Выметайтесь, — Мартин схватил Кейна за шиворот, и ткань разошлась по швам. Махом руки он подозвал своё подкрепление, дабы схватить Алекса, но он сам ступил за борт, не находя почвы под ногами. Майлз закричал от резкой боли в лопатках — ему заломили руки за спину, и от этого он едва ли не свалился с ног. Он чувствовал, как на шейные позвонки кто-то давит с особой силой, и они вот-вот треснут; он не мог оглянуться назад, но слышал крик Алекса, смешанный с бранью. В тяжелейшем состоянии аффекта Алекс шагнул назад, отстраняясь от них и чувствуя, как прессом сдавливает грудную клетку, и дышать становится всё тяжелее. Свинцовый воздух не проходил в лёгкие, а над головой разразилась целая Сахара — испепеляющая и удушливая. К нему приближался Серж, смотря прямо в глаза и попутно крутя пушку на указательном пальце левой руки. — Серж, не надо… — Ноэль неуклюже выскочил из-за двери и предпринял первые попытки, чтобы приблизиться к напарнику. — Заткнись. Алекс схватился за рукоятку пистолета и отрывистым движениям, даже не прослеживая за ним взглядом, зарядил. На размышления были отведены лишь доли секунд, которые могут решить — всё или ничего. Тёрнер вытянул руку и напряг её, направляя свой курок на Сержа. Он боялся отводить взгляд от него, поэтому попятился назад, круговыми шагами обходя автомобиль. Кровь в жилах стыла, а раскалённое напряжение отзывалось глубоко в животе. Он слышал, что Майлз выкрикивал его имя, но ему заткнули рот на третьей попытке обратиться. Он готов был поверить в то, что убийца перед ним — всего лишь мираж, в который нельзя выстрелить. — Оставьте его! — на надрыве, на последнем дыхании изрёк Алекс, разрывая атмосферу граничащим с истерикой криком. — Я! Я виноват во всём! — свободной рукой он ударил себя по груди. Он старался выйти на малейший диалог, но не получил свой отклик. За его спиной проскакивали судорожные девичьи всхлипывания и громкие мычания Майлза сквозь ладонь Мартина. — Стреляй, сука! Серж демонстративно ухмыльнулся в ответ на провокацию. Он развернулся к своим компаньонам, удерживающим Майлза, и что-то буркнул с нескрываемым хладнокровием. Досчитав до трёх, Алекс поддался зову судьбы. Он передвинул прицел на несколько сантиметров вниз, целясь в грудь. Мозг подал сигнал стрелять, и Тёрнер, делая контрольный вдох, который он окрестил последним, крепко стиснул зубы до скрипа, отдавшегося в перепонках. В глазах резко стемнело, а по затылку ударила молниеносная боль. Я умер?

***

Майлз перестал чувствовать связанные руки и ноги, пролежав в таком положении около часа. В полумраке он не отводил взгляд от Алекса, шепча его имя. Бесчувственное, искажённое лицо Алекса вселяло самые худшие опасения в сознание Кейна, и он, глотая собственные слёзы, продолжал всматриваться в его прикрытые веки. Майлз боялся привлечь к себе внимание, хоть в салоне никого не было помимо их двоих. Тыльной стороной ладони он ощущал замшевое покрытие сидений, на которые их взвалили словно груз. Приступы тошноты подкатывали к горлу, но, делая глубокий вздох, они проходили. Во рту Майлза было сухо, и даже сглотнуть слюну было невозможно. Когда Кейн увидел, как Алекс пытается продрать глаза, он протёрся щекой о своё плечо. Улыбнувшись запёкшимися от крови губами он беззвучно поблагодарил Всевышнего, в существовании которого он уже было начал сомневаться, и бдительно прослеживал быстрые моргания Алекса. Когда Тёрнер полностью открыл глаза, вглядываясь в темноту, Майлз приоткрыл рот, чтобы сказать хотя бы пару фраз, но не смог и выдавить и слова. Дыхание перекрыла очередная дрожащая схватка в горле, и он шмыгнул носом, упираясь раскалывающимся от боли лбом себе в колено. Солёные капли медленно бежали по его щекам, и Кейн старался отвернуться от Алекса, дабы тот не видел его состояния. В голове Алекса раздавались звуки, похожие на помехи. Они мешали думать, оценивать обстановку, а тяжесть в затылке и спазмы вынуждали его изредка взвывать, бесцельно ёрзая на месте. — Прости меня. Пожалуйста, прости меня, — Майлз выпалил, заикаясь через каждую гласную. — Ты не должен был меня встретить. Никогда. Никогда, слышишь? На Алекса нахлынуло с головой ощущение безысходности и собственной беспомощности. Он всегда знал, что Майлз готов сделать всё возможное ради помощи; что он в любой ситуации, независимо от грозящего риска, возвращался, выручал и так же быстро устраивал всё в своё русло. Он искренне, каждой частичкой души доверял ему. А сейчас он лежит перед ним, так же полностью связанный и обездвиженный, с кровоподтёками и порезами на груди, просачивающимися сквозь тоненькую ткань, которая прилипла кусками к его влажному телу. Грудь предательски сковало чувство поражения. — Кажется, я не любил в той же мере своих настоящих родителей, в какой я люблю тебя, — тихо произнёс Тёрнер, стараясь не обращать внимания на его призывы о прощении. От этих слов скулы Майлза свело. Невозможность снова увидеть Алекса пугала больше смерти. Тёрнер шмыгнул носом, но в ту же секунду закусил губу. Кажется, нос сломан. — Мне кажется, мы уже мертвы, — изрёк Алекс, не видя перед собой ничего помимо израненного Майлза и окровавленного сидения. — Почему я потерял сознание? — Тебя ударили камнем по голове, — констатировал Майлз, собирая картину произошедшего по паззлам. — Затем нас связали. И, честно, я хотел оказаться тоже без сознания в тот момент. На теле Майлза виднелись ссадины, которые отсутствовали у Алекса. Он в очередной раз запрокинул голову назад и взмолился. Когда раздались шаги, робкие, произведённые с украдкой, Алекс подавил в себе стон от боли и сомкнул губы. — Эй, — раздался шёпот сквозь приспущенное на пару сантиметров окно. Они не могли распознать, чей это голос, однако по последующему тону, более слышному и отчётливому, манера Ноэля стала вполне узнаваемой. — Где мы? — В тоннеле, — Ноэль опёрся плечом на автомобиль и закурил. Всё же, это была не ночь. Как пояснил Ноэль, стрелка часов указывала всего-то на семь вечера, а замутненный взор оказывали лишь посттравматическое состояние и глубокий тоннель, в середину которого они въехали. — Меня оставили сторожить вас и следить, чтобы вы не убежали, — он хихикнул, показывая пальцем на их крепко перевязанные щиколотки. — Если больно, то могу предложить дунуть. Может, легче станет… У меня выходило. — Да пошёл ты, — прошипел Тёрнер и повёл локтём в сторону. Успев вовремя замолчать, Алекс закрыл глаза и шумно выдохнул, чувствуя, как сердце вырывается из грудной клетки. Он старался не смотреть и близко в сторону Майлза, а Кейн ни на секунды не сомкнул глаз, сберегая каждый вздох Алекса подобно зенице ока. — Какого чёрта ты с ними разговариваешь? — агрессивно спросил Серж, ударяя ладонью по капоту. Он вслух пересчитывал оставшиеся пули, попутно срывался на Ноэля и угрожал ему подобной расправой, на что тот лишь молчал и не пытался возразить. Каждая цифра из уст Сержа звучала как приговор. Узкую заброшенную дорогу, покрытую куполом, осветили яркие фары новоприбывшей машины. Взревел мотор, автомобиль завёлся и взял быстрый разгон, выбивая на выезде деревянную перегородку с предупреждением о грядущем ремонте тоннеля. Серж, просовываясь между двумя передними сидениями, с напором опустил их головы в сторону, дабы они не видели маршрута, а затем попросил Ноэля поднести к концу косяка зажигалку, не желая делать это самому. «Чёрт, мало бензина» — он нервно вывернул руль вправо. «Звони Мартину и говори, что будем в районе Пор Пальм, где скала. На большее топлива не хватит». Каждая кочка под дном автомобиля отражалась тряской и последующей болью во всём теле. Жёсткие верёвки до крови стирали кожу, а в жутком сочетании с потом жгли ещё сильнее. Алекс заметил, что очертания его пистолета виднелись на коленях у Ноэля — там было ещё достаточно заряда. Воздух из щёлки окна, в которое Серж выпускал дым, был в полной недосягаемости до их лиц. Дорога заняла достаточно времени: он объезжал потенциально опасные участки дороги стороной. И вот, обе двери отворились, и верёвки вскоре оказались перерезаны острозаточенным ножом с массивной ручкой. Затёкшие конечности пришлось с трудом разрабатывать и возобновлять здоровое кровоснабжение. Под ядовито-голубым небом они могли видеть друг друга во всём их несчастии: распухший нос Алекса, лопнувший сосуд в глазу Майлза, усеянные повреждениями участки тела. У них не было сил ни двигаться, ни сопротивляться новой порции захватов под руки. — Живее, — они получили на руки проржавевшие лопаты, безразлично посмотрев на их потресканное основание. — В смысле? — хромая на левую ногу, Алекс сделал шаг вперёд. Поодаль от береговой линии их подзывали люди в костюмах. Один из них, в потёртой кожаной куртке, показал рукой на тёмный песок, на котором застывали следы подошв каждого прошедшего мимо человека. «Копайте» — повторил свой указ Серж, направляя на них дуло пистолета и нащупывая в кармане брюк изъятые у пары карточки и банкноты. Алекс практически падал с ног. Обжигающие солнечные лучи садились на его пострадавший затылок, пекли плечи и усугубляли жажду, и перед глазами представали панические видения. Стоя нога к ноге с Майлзом, он воткнул край лопаты в песок и загрёб его. Он сражался со своими силами, пытался не рухнуть, держаться ровно, но каждый раз ему приходилось опираться на черенок своего орудия и цепляться за испаряющееся сознание. За ними наблюдало много пар глаз, выискивая, к чему придраться на этот раз и какую реплику отпустить на следующий. Туфли были забиты песком, а мелкие камни кололи ступни. Обречённо глотая пропитанный паникой воздух, они рыли себе яму — в буквальном смысле. Горестно выдыхая через рот, Кейн чувствовал себя марионеткой в руках толпы. Взоры со стороны сливались воедино, а в голове звучали обрывки, словно составленные из неудачных мелодий расстроенных скрипок. Автомобиль с оборванными торжественными лентами, потрепавшимися на сильном ветре, рассекал вдали, и затем объехал шаткий забор. Стоило ему едва остановиться, как дверь распахнулась. Мартин выбрался из авто, наспех развязывая красный галстук, а затем подошёл к другой стороне и грубо схватил дочь за руку, силой повёл её к месту, на котором гремела процессия. Джоанна с трудом переставляла ноги, неустойчивые каблуки подкашивались, а под её глазами залегли красные пятна, словно она без устали плакала уже несколько часов. «Смотри, кого ты чуть в дом не привела!» — прорычал Мартин на ухо дрожащей от страха девушке. Лодыжка подвернулась, и она пошатнулась в сторону от крепкой руки отца. Она хотела броситься на плечи к Кейну, но, услышав предупредительный возглас отца, в немом действии упала на колени, произнося одними губами его имя. Мартин сорвал с её безымянного пальца кольцо и со всего размаха забросил его в приближающуюся волну. — Всё под контролем, месье, — Серж устроился под боком у Мартина и принялся докладывать об обстановке. Алекс искренне сожалел о своём полумёртвом состоянии; в этот миг он желал лишь врезать дылде по лицу. Факт того, что лишение жизни в рамках выполнения обязанностей входит в их видимую норму, не давал ему сосредоточиться на монотонном рытье ямы. «Я сейчас потеряю сознание» — параллельно с отбрасыванием очередной груды песка сказал Алекс громче, чем хотел. Майлз со зверским оскалом вонзал наточенное острие и старался не смотреть в обратную на Мартина, наматывающего круги вокруг очертания ямы. — Блять, да помогите уже этим немощным! — вскрикнул он на целую группу людей, шастающих около сего действа. — У нас не так много времени, чтобы копаться здесь с продуктивностью детей в песочнице. Кейн не обратил внимания на то, что рассёк ступню тёмно-зелёным осколком — вся боль, накопленная за считанные часы, равномерно расстилалась по телу в равных дозах. Орава бегло, не жалея сил под бдительным взором главнокомандующего Мартина, расчищала углубление, вычерпывала сырой песок, смешанный с отёсанной галькой. — Что она в тебе, ублюдок, нашла? — Мартин рявкнул и схватил его за разорванный ворот, и Майлз вытянул шею навстречу, не боясь гнёта. — А я, старый идиот, как мог сразу распознать в тебе грязного пидора? — последние два слова он будто выплюнул. На миг приходя в здравый рассудок от этих слов, Майлз бросил деревянную палку и отряхнул свои бёдра. Он сжал кулак настолько, насколько ему позволяли силы, и вплотную приблизился к его лицу, не сводя взора с его туманных глаз. Секунды длились достаточно долго для того, чтобы Майлз успел представить разбитый нос Мартина, однако он понял — одно увечье, отражающееся на его отвратительной физиономии, не сможет отомстить. В голову закралась спонтанная идея, которая перекрыла все зачины махания кулаками. Мартин стоял непоколебимо. Не отступая со своей позиции, он недоумённо, но от этого не менее стойко вытерпел ладони Майлза на своих щеках. Кейн резким порывом поцеловал его в губы, словно клеймя — Мартин быстро отскочил, оскорблённо вытирая рот рукавом. Ноэль невольно рассмеялся, и Серж, прыснувший со смеху, своевременно смог сомкнуть зубы. Засунув пистолеты под пояс, подкрепление под аккомпанемент из вопля Мартина свалило Кейна на песок, прижимая его лицом к низу. «Майлз!» — сам того не желая, разразился Тёрнер и, в состоянии полного дурмана, окутанного нехваткой свежего воздуха, бросился на нападающего. Его отбросило в сторону от Майлза, и шею прошибло болью от тонкого каната. Крик Майлза прорезался сквозь наэлектризованную среду и морской прибой, бушующий под давлением ветра. — Расправьтесь уже с ними! — таков был последний указ Легранда. И он, продолжая невзначай касаться губами ткани своего пиджака, ринулся в салон автомобиля, наблюдая за происходящим с полуоборота. Майлз давился песком, который проникал в его нос, а затем и в рот; он пытался держать губы сомкнутыми, однако рефлекторный крик вырвался из его уст, когда перевязали его предплечья, заведя их за спину. Он ощутил, как вес чьего-то тела опустился на его голени в самый разгар его сопротивления ногами, а затем щиколотки заключили в удавку. Скомкав галстук, заткнули рот Майлзу, а затем и Алексу, волоча его за узел верёвки словно мешок. Они развернули его лицом к Кейну, лишний раз ударив их двоих по спине, принялись смахивать кучи тяжёлого песка им на головы. Алекс не мог разомкнуть глаза без боли и, собрав силы в единое целое, на секунду приоткрыл веки, прищурено стараясь запечатлеть Кейна. Они встретились взглядами, и этого хватило для того, чтобы окончательно распрощаться с дневным светом, эмоциями и жизнью. Он знал, что всё кончено, но продолжал цепляться за разум. И, когда тягучие пески покрыли каждый сантиметр кожи Майлза, а плач и крик с поверхности был в недосягаемости, голоса в голове затихли. Алекс Тёрнер оказался вовсе не одиноким, разделив с Майлзом Кейном тысячи часов под небом Франции и считанные минуты под сырым песком, именуемые последними.