Дом с характером

      Осень забралась в город и укутала весь Лондон, не оставляя и крохотного шанса теплу и солнечному свету. На улицах уже валялись пожелтевшие листья, подгоняемые прохладным ветром. Шурша, они как-бы служили напоминанием, что ничто не вечно, всему приходит конец.       Волшебник уже давно не выглядывал на улицу, но сегодня настроение и скука навеяли ему тоску по свежему воздуху, ветру, солнцу и вообще природе, что маг теперь стоял у окна и думал. Сириус Блэк не покидал стен своего особняка на Гриммо, 12 с лета позапрошлого года, когда ему удалось сбежать из Азкабана, и сейчас он тосковал по тому простору и хоть какой-то свободе действий, которые он имел, находясь в своей анимагической форме. Кто обратит внимание на обычную черную собаку, бегающую по улицам? Правильно. Никто. Пусть даже она и гигантских размеров. В мире магглов вообще были собаки и побольше, но в мире волшебников к любым животным относились немного подозрительно: вдруг анимаг?       Впервые Сириус узнал свою анимагическую форму еще в Хогвартсе, когда Мародеры решили поддержать Ремуса Люпина в полнолуние, чтобы тому не было слишком скучно одному бегать по Запретному лесу в форме волка. Джеймс оборачивался в оленя, Сириус — в пса, а Питер — в крысу. При воспоминании об этом предателе Блэку захотелось что-нибудь разбить или сломать. Но сейчас было еще утро, и не стоило портить его себе самому мыслями о Петтигрю. А вот о чем действительно нужно было подумать, так это о том, что от Гарри и Гермионы давненько уже не было писем. Оно и понятно: пятый курс, куча уроков и домашнего задания, свои проблемы… Но почему-то Блэку было немного обидно от того, что про него все забыли. Даже Гермиона, которая обещала ему писать, в действительности написала всего однажды, и больше ни слова от нее хозяин особняка не получил. Почему-то именно из-за «молчания» Грейнджер Сириусу было особенно грустно и обидно, хотя девушка ничего не была ему должна.       Внезапно в окно, у которого стоял Блэк, со всего маха врезалась сова. Сова. В окно. На всей своей совиной скорости. У нее тормоза отказали? Что-то такое вертелось в голове бывшего Мародера, пока он отходил от шока — если бы не стекло, птица врезалась бы в него. И сбила бы с ног, как пить дать. А пока это пернатое чудо лежало где-то внизу и пыталось подняться. Маг был бы и рад помочь непутевой птице, да только выйти из дома на улицу он не мог — Гриммо, 11 и 13 были под наблюдением, как сообщил Дамблдор, а дополнительные проблемы на голову ему, себе и всему Ордену мужчина не хотел. Но вот сова отряхнулась, переступила с лапы на лапу и взлетела к окну Блэка. И как это понимать? Чье это создание? Завидев привязанное к лапе совы письмо, Сириус все же соизволил открыть окно. Это было достаточно безопасно: магия дома позволяла и двери настежь открывать, пока ты не переступишь порог, делала эти действия незаметными для всего окружающего мира. Или даже двух.       Видимо, бедное пернатое не совсем оклемалось после первого своего падения, потому что, влетев в раскрытое окно, она все-таки врезалась в Блэка. Он, не ожидая такого подлого нападения со стороны «почтальона», отступил шага на два назад, пытаясь убрать птицу с головы. — Что за…? — Закончить предложение Сириус не смог, так как сова сильно забила крыльями и наконец уселась на подоконник, скинув письмо на пол. Наклонившись, Блэк поднял аккуратно запечатанный конверт с аккуратно написанным адресом. Они же с Гермионой договорились общаться через шкатулку, разве нет? Или она все-таки не поняла, что с ней делать, поэтому и отправила письмо снова таким образом? Предварительно проверив письмо на темные заклинания и не найдя таковых, маг вскрыл конверт. — Да быть не может… «Дорогой Бродяга, Как у тебя дела? Надеюсь, ты там не сильно грустишь, потому что на эти выходные Дамблдор снова собирает Орден Феникса для обсуждения какой-то страшно важной новости, о которой пока никому ничего не сказал. Будет даже Снейп, как я понял. И, скорее всего, Аластор, хотя у него сейчас завал с поимкой Пожирателей. Мне бы хотелось тебя навестить, но я не знаю, когда можно зайти. Пришли ответ, когда сможешь, ладно? Нужно будет кое-что обсудить. Думаю, тебе понравится. Надеюсь у тебя все хорошо, и Кричер бурчит не очень сильно, Лунатик»       Пока Сириус с почти открытым ртом читал и перечитывал письмо Люпина, в его голове был целый фейерверк мыслей, как будто близнецы Уизли разом взорвали все свои вредилки или что там у них еще. Никто из Ордена с ним не связывался. Даже Дамблдор. О его существовании вспоминали только тогда, когда собирался Орден. А тут… Ну, Лунатик, ну, друг! Надо бы ему поскорее ответить. Призвав с помощью «Акцио» бумагу и перо с чернилами, Блэк наклонился к подоконнику, положил лист на него и стал писать. «Дорогой Лунатик, Да, у меня все в порядке. Даже слишком в порядке. Так в порядке, что аж скучно. Но не суть. Заходи тогда, когда захочешь — двери Гриммо, 12 открыты любым адекватным посетителям (естественно, речь идет не о наших дорогих прихвостнях свихнувшегося и помешанного на магии лорда). Мне, кстати, тебе тоже кое-что сказать нужно, так что заходи поскорее. Хоть сегодня. Жду, Бродяга P.S. Где ты это пернатое чудо без тормозов откопал? Оно чуть не выбило мне оконное стекло.»       Привязав новый конверт к лапе чуть задремавшей совы, Сириус дал ей немного печенья, которое опять же призвал с помощью магии. Мужчина открыл окно и выпустил птицу, сказав только имя получателя.       Неожиданно в голову пришла мысль. Что, если Гермиона все же воспользовалась шкатулкой? Блэк, ты точно идиот, каких поискать. За все время не удосужился проверить свою собственную шкатулку!       Сириус сейчас же достал артефакт и открыл его. Сердце радостно подпрыгнуло. Внутри лежало заветное письмо, почему-то опять с чарами неузнавания. Ладно, с этим он разберется позже. Раскрыв второе послание за утро, Блэк принялся жадно поглощать его содержимое. «Дорогой Сириус, Я очень извиняюсь, что так долго тебе не отвечала. Как у тебя дела? С тобой все хорошо? Я так испугалась, когда поняла, что за эту неделю Гарри несколько раз писал письма и, скорее всего отправлял их тебе! Ведь писать-то ему больше некому… Это же очень рискованно — переписываться через совиную почту да еще и без скрывающих заклинаний! Эта неделя выдалась нелегкой, а ведь она была только первой! Боюсь представить, что будет в середине или в конце года! Нам задают столько, что складывается ощущение, что учителя разом договорились и решили раздавить нас объемом заданного, хотя я и знаю прекрасно, что они всего лишь хотят помочь и максимально подготовить нас к сдаче экзаменов в конце года. Про профессора Амбридж ты оказался прав. Представляешь, в этом году мы не будем изучать Защиту от Темных Искусств на практике! Единственный раз, когда нам будет разрешено применить заклинания по этому предмету — экзамен СОВ в конце года! Это возмутительно! Я бы очень хотела узнать твое мнение, что нам следует сделать. Не можем же мы все это так оставить? В основном у нас все хорошо. Профессора готовят нас к сдаче СОВ, Гарри и Рон недовольны количеством домашнего задания, ведь его теперь очень много. Также у нас будут проводиться беседы с учениками по поводу выбора будущей профессии. Возможно, тебя это обрадует, но Гарри решительно настроен стать мракоборцем в будущем, как и Рон. Хорошо еще, что они понимают, что, чтобы попасть туда, нужно много учиться. И еще кое-что, Сириус. Пойми меня, пожалуйста, правильно, но я не буду докладывать о действиях Гарри, если он сам этого не делает. Это выглядит как донос в моих глазах. Прости, но эту просьбу я выполнить не могу. Я понимаю, что ты волнуешься за него, но, думаю, теперь, когда первый лед тронулся, он и сам будет тебе обо всем писать. Не думаю, что он хочет, чтобы единственный близкий ему человек попал в беду. Я тоже этого не хочу, поэтому я и отказываюсь. Все может обойтись, а у тебя могут быть проблемы из-за неосторожности или беспечности кого-то из нас. Если тебя это успокоит, то напомню, что на данный момент мы находимся рядом с профессором Дамблдором, который не допустит, чтобы с Гарри что-нибудь случилось. Я очень рада, что у тебя все хорошо. Надеюсь, сейчас тоже все более-менее прилично. И да, отличная идея со шкатулкой! Просто великолепно! Гениально! Нет, правда, очень полезная вещь! И конспирация на высшем уровне, и красиво. Большое спасибо, Сириус! Но на всякий случай я бы заколдовывала письма дольше — мало ли, кто может оказаться рядом в тот момент, когда придет ответ? Надеюсь, эти шоколадные лягушки немного поднимут тебе настроение. Профессор Люпин заглядывает на Гриммо, 12? Для него на всякий случай передаю шоколадку с малиной. Передай ему привет от меня, от нас всех, если увидишь, пожалуйста. Скажи, что нам всем (всем — это всей школе Хогвартс) его очень не хватает, и что многие студенты считают его лучшим преподавателем Защиты от Темных Искусств за все время их обучения. С наилучшими пожеланиями и надеждой на скорый ответ, Гермиона Грейнджер»       Разные эмоции овладевали Блэком в момент окончания чтения письма Грейнджер: злость, радость, грусть, даже какая-то нежность. И вот чего он точно не ожидал почувствовать, так это гордость за девушку. Она отказывалась рассказывать ему обо всем, что происходило с Гарри. Сперва Сириус был в ярости. Неужели эта девчонка не понимает, как важно ему, ограниченному в перемещениях и информации, знать столько, сколько возможно? Неужели не знает, как Гарри дорог Сириусу, и как мужчина волнуется за своего крестника? Но потом маг вынужден был признать правоту гриффиндорки — такие письма были бы больше похожи на доносы. И как бы Блэк не пытался уверить себя в том, что должен знать о Гарри все, слова Гермионы мягко отговаривали его от такой затеи, напоминая, что у каждого человека есть своя жизнь, свое пространство, в которое он допускает далеко не всех. Девушка права — если Гарри захочет рассказать ему о чем-нибудь, то он это сделает потому, что ему действительно важно мнение его крестного, его совет и поддержка.       Просмотрев письмо еще раз, Сириус улыбнулся. Эта волшебница испугалась за него, что с ним может что-то случиться. Когда в последний раз за него кто-то так переживал? Это было еще до Азкабана, и этим человеком была Лили. Да, миссис Поттер всегда заботилась обо всей четверке, будь то царапина или даже плохое настроение. Поддерживать она умела, как никто другой. Хотя бы своей выпечкой. Эхх…       Гордость за крестника волшебник ощутил, когда Грейнджер упомянула, что Гарри хочет стать мракоборцем. Значит, мальчишка не струсил перед опасностью. Хотя чего еще можно было ожидать от сына Сохатого и Эванс? Интересно, а кем сама Гермиона хочет стать? Вряд ли ей хочется работать в Министерстве Магии, не после того, что она узнала этим летом. По крайней мере, Блэк на это надеялся.       И снова это чувство тепла. Девушка не хочет ему неприятностей из-за нее самой или Гарри. Беспокоится о нем, как о близком друге, как о дорогом человеке. Согласитесь, вы ведь не будете так опекать безразличную вам персону? Он бы не стал. Наверное. Надо бы ей ответить, что ли… Еще один лист бумаги оказался перед ним. «Дорогая Гермиона, Не волнуйся, со мной все в порядке. Писем от Гарри я не получал. По крайней мере, пока. Как ты сама? Все ли у вас там хорошо? Не затягивай так больше с ответом, пожалуйста, а то у меня уже появляется режим „Грюм“: „Постоянная бдительность“. По поводу учебы не переживай — ты всегда была лучшей ученицей в Хогвартсе, ей и останешься, я в это верю. Подумаешь, пятый курс. Ты со всем справишься! То, что вы не сможете использовать защитные заклинания вплоть до конца учебного года — ужас на ходулях. Думаю, что не удивлю тебя, сказав, что вы должны что-то предпринять. Кто может вас научить? Сомневаюсь, что профессора рискнут противиться „воле Министерства“, пока Амбридж там. Вам придется самим осваивать все заклинания. Кстати, в Хогвартсе есть одно место, про которое вряд ли знает эта крыса из Министерства. Называется оно Выручай-комната. Думаю, о нем ты читала. В „Истории Хогвартса“ оно как-то упоминалось. Да, Гарри рассказал мне, что ты очень любишь эту книгу. Признаться, мы не очень-то сильно изучали учебники, когда были студентами, поэтому нашли комнату чисто случайно. Находится она на восьмом этаже, и мимо нее нужно пройтись трижды, думая о том, что тебе нужно. Тогда она откроется. Она открывается всем, кто в чем-либо нуждается. Кстати, она может изменяться по желанию нуждающегося, так что она предоставит вам и место, и ресурсы. По поводу Гарри ты абсолютно права, прости меня, пожалуйста, за мою просьбу. Я бы не за что не стал просить докладывать на своего крестника. Не знаю, почему я так написал. Должно быть, слишком волновался за него, за всех вас. Я все понимаю, еще раз прости.»       Еще раз посмотрев на содержание письма Гермионы, чтобы ответить на все ее вопросы, Сириус вдруг будто окаменел — какие еще шоколадные лягушки? А что это она написала до этого? Это у него галлюцинации, или гриффиндорка действительно восхищается его идеей со шкатулкой? Нет, вроде не галлюцинации… Тепло на душе дало понять, что ему не все равно, что эта умная голова о нем думает. И правда, не все равно. Кому не будет приятно, если им будут восхищаться? Вот и Блэку приятно было. А еще было важно, что похвала исходила именно от Гермионы, которая совсем не выглядела взбалмошной, а наоборот была серьезной и собранной. Вдвойне приятно получить комплимент от самой умной волшебницы за последнее столетие. Да, ему придется это признать. А письмо закончить все же надо. «Большое спасибо тебе за шоколадных лягушек. Уверен, Ремусу его сюрприз тоже понравится. Твое сообщение ему я обязательно передам. Может быть, даже сегодня — он собирался зайти. Всего тебе хорошего! Не сдавайся и не унывай! И ответы тоже, пожалуйста, не задерживай! Всегда твой, Сириус» Едва маг положил письмо в шкатулку, перед ним возник Кикимер. Этот ворчливый домовой эльф не появлялся ему на глаза уже несколько дней, так что Сириус успел забыть про его существование в принципе. По крайней мере, у него было время отдохнуть от его жалоб и ругани по поводу всех и вся. — Хозяин Сириус, к вам пожаловал этот пес, который еще и человек, эта ошибка природы. — Криво усмехнувшись, эльф, похоже, был доволен, как удачно оскорбил друга ненавистного хозяина. Удачно потому, что лицо Блэка тут же исказилось от гнева, что происходило всегда, когда кто-нибудь набирался наглости оскорбить его близких. — Ты, мерзкий старый мешок с протухшим драконьим пометом! Я запрещаю тебе оскорблять кого-либо, находящегося в этом доме, ты понял? — Сириус навис над домовиком. — Исчезни с глаз моих!       Хлопок аппарации, и вот уже Блэк стоит один в комнате. Вспомнив, что его ждет Люпин, мародер захватил письмо Гермионы и шоколад и спустился вниз. — Бродяга! — Рем с чувством пожал руку друга, а широкая улыбка говорила о том, что у оборотня есть хорошие новости. Просто прекрасные, если быть точным. — Лунатик! — Сириус был счастлив, что друг навестил его в его особняке. По крайней мере, двое о нем помнили. И оба этих человека были дороги Блэку по-своему. — А у меня для тебя сюрприз! — Мародер достал шоколадку и вручил ее Ремусу, в глазах которого читалось непонимание, удивление и радость одновременно. — От самой умной волшебницы столетия! Угадаешь имя? — Да неет…- Люпин принял шоколад, с недоверием смотря на хозяина дома. — Гермиона? А почему через тебя? Почему не прислала мне лично? — Ну, это еще не все, — пообещал Сириус и развернул письмо гриффиндорки. — Цитирую! «Профессор Люпин заглядывает на Гриммо, 12? Для него на всякий случай передаю шоколадку с малиной. Передай ему привет от меня, от нас всех, если увидишь, пожалуйста. Скажи, что нам всем (всем — это всей школе Хогвартс) его очень не хватает, и что многие студенты считают его лучшим преподавателем Защиты от Темных Искусств за все время их обучения». Что теперь скажешь, дорогой профессор? Они там воют от их нового преподавателя Защиты. Ты ж наверняка знаешь, что им стала Амбридж, а? Эта министерская крыса. Если не веришь, могу тебе все письмо зачитать. — На лице мародера засияла улыбка. Да, ему пишут письма. Да, про него помнят. Даже шоколадных лягушек присылают! А у Лунатика, похоже, шок. И он пройдет, судя по всему, нескоро. А, нет, оправился. — Это она написала? — В ответ Блэк просто протянул пергамент другу, чтобы тот если не своим ушам, то своим глазам поверил. — Да быть не может… Она наверняка преувеличивает… Кто там может по мне скучать, я же… — Старый, никому не нужный оборотень? — Перебил Сириус. Эту песню он слушает уже не первый десяток лет. Разве что теперь прибавилось «старый». А так… Вечно у него одно и то же и скромность размером с дракона. И самооценка, похожая на цветок папоротника, которого не существует, как и самооценки у Рема. — Перестань, Лунатик. Это твое «я старый оборотень» знает уже каждый. И уже давно, скажу тебе, никто на это не ведется. Кроме тебя, разумеется. Так что лучше пораскинь мозгами и скажи, что им делать. — Обучаться самим, конечно же. Они знают про Выручай-комнату? — Пока нет. Но примерно через несколько часов узнают, будь уверен. А может, и минут. Я написал Грейнджер ответ, где рассказал про комнату. Хотя она, конечно же, наверняка про нее давно знает. Что-нибудь еще, кроме этого? Литературу там какую или надежного преподавателя в Хогвартсе? — Хм, даже не знаю. Минерва вряд ли сможет — она сейчас, как сообщается, под пристальным наблюдением Амбридж. Дамблдору тоже нельзя — именно за ним послали «присматривать» Долорес, так что… Снейп остается разве что. — Нюниус?! — Сириус взорвался. — Ты предлагаешь этому прихвостню сам знаешь, кого, обучать Гарри, Рона, Гермиону и большую часть Гриффиндора? Ты серьезно? Он же всех их на дух не переносит! Да и если бы хотел, в чем я очень сильно сомневаюсь, то точно не стал бы рисковать своей шкурой и положением двойного агента ради них! Разве ты сам так не думаешь? — Ну… — Люпин замялся, как будто сомневаясь, говорить или нет. — Возможно, он и согласится. Кто будет подозревать Снейпа в помощи гриффиндорцам? Хотя ты, наверное, прав. Я просто пытаюсь рассмотреть все возможные варианты. — Давай в следующий раз ты будешь автоматически исключать все варианты, включающие Нюниуса? — Ничего не могу обещать. — Люпин откровенно над ним смеялся. — Но знаю только, что один Нюниус, как ты его не перестаешь называть, способен сейчас помочь им. Так что я, возможно, напишу письмо Дамблдору. — Ремус, даже не… — Так, а теперь моя новость для тебя. Готов? — Нагло перебил мародера оборотень. — Дамблдор хочет устроить слушание в Министерстве по поводу твоего несправедливого заключения в Азкабан! Та-дааам! Только не сейчас — сейчас Министерство даже очевидное отрицает, что уж говорить о… — То есть ты хочешь сказать, что… — Да, ты сможешь открыто ходить куда захочешь! Открыто и свободно! Вот только, боюсь, не так скоро, как ты думаешь. Сейчас нужно разобраться со всем этим… — Ремус, да ведь это же прекрасно! Совершенно прекрасно! Снова невиновен! — Сириус от избытка чувств крепко обнял товарища. — Так, будет тебе. Как будто это моя заслуга. Иди, вон, Дамблдора обними. Ну, хоть попробуй, что ли… — Блэк почти раздавил Люпина в объятьях. — Так, все, Бродяга. Мне пора. Увидимся еще. — Оборотень отцепил мародера от себя и направился к двери, не забыв забрать подаренную Гермионой шоколадку. — Передавай Гермионе привет и мои благодарности!       Входная дверь на площади Гриммо, 12 со стуком захлопнулась, извещая своего хозяина, что он снова остался в одиночестве, пусть это и ненадолго. Да, надо будет написать Грейнджер еще раз. Маг подумал, будет ли она рада тому, что его, возможно, оправдают. Конечно, радоваться она будет, это вне всяких сомнений, но вот будет ли это что-то значить для нее самой… Сириус надеялся, что да. Эта девчонка очень быстро стала ему дорога, словно он знал ее довольно давно. Как же так получилось?