На следующий день семейство Уизли объявило, что будет отсутствовать весь день, так как надо было поздравить друзей и родственников с наступающим Рождеством. В планах было навестить Лонгботтомов, Лавгудов и даже Дурслей — Молли свято верила, что дом кровных родственников матери Гарри сможет продлить его защиту от Волан-де-Морта, а Артур просто любил магглов. К слову говоря, Гарри собирался отправиться с ними, навестить друзей и просто провести время с Роном, Джинни и близнецами. С Сириусом же он собирался провести все каникулы, так что, по его мнению, один день можно было посвятить себя друзьям, которые после праздника собирались ненадолго отправиться обратно в Нору.
— Так, Рон, Джинни, Фред, Джордж, Артур, все готовы? Давайте поторапливаться, нехорошо опаздывать! Гарри, дорогой, пора! — Молли Уизли командовала всем и вся, как, впрочем, и всегда. Они приглашали с собой и Гермиону, вот только девушка отказалась, сославшись на то, что она хотела бы закончить домашнее задание до Рождества, чтобы потом спокойно отдыхать во время каникул. Рон пошутил, что это бессмысленно, ведь его подруга все равно будет учиться на каникулах, изучая учебник по Алхимии или Защите от Темных Искусств для «легкого чтения».
— Все подойдите сюда! Артур, ты пойдешь первым. Фред, Джордж, вы возьмете с собой Гарри, чтоб не получилось, как в прошлый раз. Я пойду с Джинни. — Мисис Уизли стояла около камина и раздавала всем членам своей семьи горсти летучего пороха. Первый их визит был назначен на 11 часов утра. Вернуться же они собирались около 6 вечера. Как сообщила по секрету Джинни Гермионе, мистер и миссис Уизли решили сделать маленький предрождественский сюрприз своим детям, но какой именно — рыжая подруга не знала.
— Гермиона, милая, ты точно хочешь остаться? Я уверена, никто не будет против еще одной гостьи, тем более, если ей являешься ты. — Молли стояла рядом с Джинни у камина — остальные члены семейства Уизли и Гарри уже прошли через камин и были, должно быть, уже на месте.
— Спасибо большое за приглашение, миссис Уизли. Мне правда надо многое сделать и еще отправить поздравительные открытки своим родственникам. Я очень благодарна вам за приглашение, но вынуждена отказаться. Увидимся в шесть! — Помахав рукой, девушка увидела, как Молли и Джинни исчезли в камине.
Гермиона не сказала правду. Все уроки и домашние задания она уже успела выполнить. Причина же для отказа на приглашение миссис Уизли была куда проще и весомее — Сириус остался бы один. Девушка никак не могла понять, как такие взрослые люди, как Молли и Артур, не видят таких простых и очевидных вещей. Или же не хотят видеть. Молли недолюбливала Сириуса, это Гермиона знала. Женщину злило и раздражало, что Бродяга принимает Гарри за Джеймса, иногда забывая, что это не так. Гермиона же искренне сочувствовала утрате Мародера. Она не могла представить свою жизнь без Гарри, Рона и Джинни. Наверное, она бы тоже всеми руками и ногами держалась за мысль или призрачную возможность, что ее друзья живы, если бы их не стало.
Запретив себе думать о грустном, гриффиндорка пошла на поиски Сириуса, который куда-то делся. Девушка по своему опыту знала, что Мародеру нельзя давать уходить в себя, иначе все может кончиться так же, как в прошлый раз — антипохмельным зельем. Такой конец Гермиону совсем не устраивал. Решив, что Сириуса надо вытащить из этого гнетущего, хоть и по-рождественски украшенного дома, девушка придумала выход.
— Сириус! — Грейнджер попыталась позвать Блэка. Получилось, если честно, так себе. Никто не ответил. Глубоко вздохнув и подумав, что, возможно, еще об этом пожалеет, Гермиона позвала: — Кикимер!
Домовой эльф тут же возник перед гриффиндоркой. Низко поклонившись так, что уши поцеловались с полом, эльф посмотрел на девушку.
— Что угодно мисс Грейнджер? Кикимер готов служить.
— Кикимер, ты не мог бы отнести меня к Сириусу, пожалуйста? — Гермиона не была до конца уверена, что это была хорошая идея, но попытаться стоило. Хотя девушку все еще немного напрягала и даже пугала учтивость и вежливость, с которой говорил с ней Кикимер, другого выхода у нее пока не было. Кикимер лишь еще раз поклонился и, взяв старосту за руку, аппарировал. Желудок чуть не вывернуло наизнанку, а голова пошла кругом, когда наконец перемещение закончилось, хотя длилось-то оно не больше нескольких секунд. Только очутившись в уже знакомой комнате в подвале, Гермиону посетила здравая мысль, что врываться к кому-то в комнату, не предупредив и не постучавшись, было, мягко говоря, неприлично и нетактично.
Сириус оторвался от газеты, с удивлением смотря на «гостью». Для Грейнджер это стало небольшим шоком, ведь она-то думала, что он снова будет здесь в неприглядном состоянии.
— Гермиона?
— Сириус, прости, пожалуйста. Я просто пыталась дозваться тебя, но, так как никто не ответил, я забеспокоилась и попросила Кикимера отправить меня к тебе. Прежде, чем ты скажешь что-либо, я должна спросить: у тебя есть планы на сегодня?
— Да нет… — По лицу Блэка можно было сказать, что его эмоциональный диапазон в этот самый момент был как у тысячи чайных ложек, если с этим столовым прибором вообще можно сравнивать эмоциональный диапазон волшебника. Удивление, радость, заинтересованность, интрига… Все это читалось на лице мужчины.
— Отлично! Что скажешь, если мы прогуляемся? — Глаза Гермионы сверкали озорными огоньками, а в глазах Сириуса читался полнейший шок. А еще там было то самое выражение, которое появляется в глазах маленьких детей, готовящихся совершить очередную шалость, которая взрослым, скорее всего, не понравится.
— Прогуляемся? — Блэк продолжал в упор смотреть на свою посетительницу. — А куда?
— Ты вчера спросил меня про мелодию, которую я играла. Предлагаю прогуляться в маггловский Лондон и сходить в кино на этот самый мультик. Заодно узнаешь, что такое кино. Ну, как?
— Встречаемся у входной двери через двадцать минут! — Сириус был в восторге, смешанном с предвкушением опасности. Он, как взрослый и здравомыслящий человек должен был подумать об опасности, которая возникнет, едва он покинет дом на Гриммо, а также о том, что он все еще находится в розыске как у магов, так и у магглов. Но Сириус таковым человеком не являлся или, по крайней мере, не посчитал все эти доводы убедительными, потому что принял предложение гриффиндорки еще до того, как она закончила свое предложение.
Гермиона же, в свою очередь, прекрасно понимала всю серьезность своего предложения. Именно поэтому девушка за несколько минут продумала все детали их «вылазки», которая включала не только магическую защиту для Сириуса и ее самой, но также и зелье Неузнавания, чтобы ни маггл, ни маг не смогли узнать Бродягу на улицах. Слава Мерлину, зелье у нее осталось еще со школьной практики по Зельеварению. В том, что оно сработает, гриффиндорка не сомневалась, потому что вряд ли бы Снейп поставил «Превосходно» за кое-как сваренное зелье.
Помня о двадцати минутах, которые Сириус выделил им обоим на сборы, девушка снитчем взлетела вверх по лестницам к себе в комнату. Надо ничего не упустить из виду. Во-первых, нужно не забыть палочку. Это будет огромной оплошностью. Особенно учитывая то, что сейчас стало относительно небезопасно. Во-вторых, маггловские деньги. Не покупать же билеты в кино за галлеоны и кнаты? Также нужно взять что-нибудь перекусить, на всякий случай. Этим девушка займется в последние десять минут перед выходом. А для начала нужно, как минимум, переодеться.
Скептически осмотрев свой гардероб, Гермиона нашла все же подходящие джинсы и уютный сиреневый свитер со вставками, который подчеркивал достоинства и имел полукруглый вырез. Подумав, что даже с согревающими чарами ей в таком виде будет прохладно, гриффиндорка надела теплые ботинки и куртку. Даже если и будет не так холодно, магглы не будут коситься на нее, как на ненормальную. Собрав свои непослушные волосы в аккуратный хвост, но при этом выпустив несколько небрежных прядей спереди по бокам, она подхватила свою сумочку и поспешила на кухню, чтобы успеть сделать перекусы.
Как оказалось, ей повезло, потому что после завтрака осталось четыре шоколадных маффина и немного печенья. Все же староста Гриффиндора решила приготовить бутерброды на всякий непредвиденный экстремально пожарный случай. Разрезав багет пополам, она положила в него ветчину, сыр и порезанные помидорки черри. Когда Гермиона была маленькой, мама собирала ей такие перекусы в школу. И хоть они были достаточно простыми, менее вкусными от этого они не становились. Иногда Джин Грейнджер даже делала своей дочери французские тосты с сахаром, что было крайне редко, ведь «сахар вреден для зубов». Вспоминая эти трогательные моменты, Гермиона улыбалась. В таком ностальгическом состоянии ее и нашел Сириус, который спустился на несколько минут раньше оговоренного времени.
— О, Гермиона, ты уже здесь. Ну, что, пойдем? — Мародер вывел девушку из ее мыслей и непринужденно улыбнулся, когда она в замешательстве посмотрела на него. Она и не заметила, как он вошел. Кивнув Бродяге, гриффиндорка быстро завернула бутерброды и убрала в сумочку. Захватив волшебную палочку, она вышла в коридор, где ее уже ждал одетый Блэк.
— Сириус, вот, держи. Выпей, пожалуйста. — Когда Сириус с недоумением и вопросом во взгляде посмотрел на свою сегодняшнюю спутницу, ей пришлось пояснить. — Это — зелье Неузнавания. Ты ведь не хочешь, чтоб на тебя пялились все, кому не лень. Не хватало еще попасться на глаза волшебникам. Так что я прошу тебя, выпей. — Девушка просто умоляла его выпить это злосчастное зелье. — Сириус, от того, что тебя поймают, лучше станет разве что Пожирателям Смерти или Министерству Магии. Подумай о Гарри. В его жизни только-только появился кто-то, кому он может доверять и на кого может положиться. Пожалуйста. Это всего лишь скроет твою внешность от посторонних глаз. Никто ведь не просит тебя ходить под Мантией-невидимкой! — Девушка уже не знала, как убедить крестного ее лучшего друга выпить это злосчастное зелье. Она было начала возвращать ему колбу, которую он так старательно пытался ей вернуть, когда обнаружила, что та пуста. Похоже, она так разволновалась, что не заметила, что Блэк уже давно выпил весь пузырек и теперь с полуулыбкой наблюдал за ее стараниями убедить его сделать это. Мерлиновы подштанники, это было чертовски мило и уморительно. Она так заботилась о том, чтобы с ним ничего такого не случилось, как будто ей действительно было дело до того, есть он или нет. При этих мыслях сердце неприятно защемило. Действительно. Какая ей разница. От осознания этого факта стало как-то тоскливо. Неужели никому нет до него дела? Неужели ему нет больше места в этом мире? Ведь двенадцать лет прошло. У всех свои семьи, свои дела и свои проблемы. Ну, по крайней мере, сейчас он идет на прогулку с Гермионой Грейнджер, которая не только является самой умной ведьмой этого столетия, но еще и любительница нарушать запреты и наставления. Уж ей-то точно известно отношение Дамблдора насчет того, чтобы Сириус покидал свой дом. И все равно она попыталась сделать ему приятное, вытащив за пределы мрачного, хоть и нарядного теперь особняка.
— Так, ладно, пойдем. — Бродяга взял смутившуюся Грейнджер за локоть и вывел на улицу. Это был самый обычный предрождественский день. Люди закупались последними подарками, украшали дома и вообще веселились. Тут и там родители ходили с детьми, выбирая тем красивые наряды к празднику. Вот сидит на скамейке одна парочка молодых людей. Парень греет девушке руки в своих ладонях. Так мило, что аж приторно противно. А может, это от осознания, что у него-то самого такого не будет? Кому, ну кому нужен бывший, пусть и лже-преступник, несправедливо осужденный, который провел двенадцать лет в Азкабане? Правильно, никому. Ненароком он посмотрел на идущую рядом спутницу. Вот у нее вся жизнь еще впереди. Интересно, какой она будет лет через десять? Сириус мотнул головой. Не о том он думает, не о том. Надо бы подарки посмотреть будет, что ли. А то ведь Уизли точно всем приготовили хотя бы свитер, а у него и конфеты нет для них. Молчание немного напрягало, поэтому Мародер решил заговорить первым.
— Так на какое кино мы идем? И зачем туда ходить? — Сириус не стал говорить, что однажды Лили уже рассказывала ему обо всем этом. И даже звала вместе с собой и Сохатым, вот только он не хотел быть третьим лишним и отказался. Так что сейчас ему предоставилась возможность наверстать упущенное. В любом случае, он был рад такому повороту событий.
— Мы будем смотреть «Красавицу и Чудовище». Знаю, название звучит глупо, но, думаю, тебе понравится. — Девушка улыбнулась своему спутнику. — Мы будем сидеть перед большой стеной, на которой одна колдография будет сменять другую, рассказывая историю. Помимо этого, можно будет слышать, что говорят люди на колдографиях. Еще можно будет взять попкорн и… — Девушка задумалась, пытаясь придумать аналог сливочного пива или тыквенного сока в мире магглов, но так ни к чему и не пришла. — И мороженое. Кстати, мы пришли.
Они подошли ко входу в высокое здание, на котором было написано «The Screen». Внутри оказалось множество людей, толпящихся у касс и пытающихся купить билет. Гермиона встала в одну из очередей, чтобы приобрести два билета. Сириус же в это время рассматривал магглов, само здание изнутри, афиши и различные вывески. Это, однозначно, самое лучшее Рождество за последние тринадцать лет. Конечно, ничто не могло сравниться с Рождеством в Хогвартсе, когда все Мародеры были вместе. Тогда мама Джеймса присылала всем красиво упакованные подарки, конфеты и открытки. Они до сих пор сохранились у Сириуса дома. А вот его родная мать ничего ему не дарила с тех пор, как он сбежал из семьи. Бродяга мотнул головой, отгоняя от себя неприятные мысли.
— Вот, держи. — Гриффиндорка протянула ему билет. — Оказывается, нам повезло — сегодня будет всего два сеанса: сейчас и поздно вечером. Я сомневаюсь, что миссис Уизли будет в восторге от нашей затеи, поэтому в кино мы идем через час и двенадцать минут. А пока можно выбрать рождественские подарки. Я знаю один торговый центр неподалеку, так что можно пока погулять там. Что скажешь?
— Ну, так как про подарки я как-то не особо вспоминал, пока ты не напомнила, то я только «за». Куда идти? — Мужчина убрал билет в нагрудный карман, чтобы ненароком не потерять, и двинулся вслед за своей проводницей, которая направлялась к выходу из здания.
Зима преображает все, к чему бы ни прикоснулась. Лондон не был исключением из этого правила. Красиво наряженные жилые домики и высокие здания; как будто сделанные из хрусталя и льдинок деревья, покрытые пушистым снегом; фонари, создающие по вечерам загадочную сказочную атмосферу… Воздух был пропитан морозом и Рождеством. Сириус глубоко вдохнул. Как давно он не ощущал ничего подобного? В Азкабане воздух был пропитан страданиями и унынием, даже обреченностью. А потом он оказался узником собственного дома. На улицу ему выходить строго воспрещалось, так что вечера он коротал либо на кухне, либо в гостиной. Конечно, было намного веселее, если у него гостил Гарри, но такое не могло продолжаться долго — Хогвартс его крестнику окончить все же надо. Сохатый не одобрил бы, наверное, если бы его лучший друг под предлогом того, что ему жутко одиноко, отрывал его сына от школы. Хоть Джей и был раздолбаем, когда учился, и мог позволить себе прогулы, вряд ли бы он стал поощрять сына по этому поводу. Хотя, кто знает. Сохатого больше не было. Сириус не был плаксой и терпеть не мог, когда кто-то разводил сопли по пустякам, но сейчас слезы сами наворачивались на глаза, а в горле стоял горький комок. Нет. Нельзя сейчас думать об этом. Он не для того отправился с Гермионой, чтобы предаваться грусти и меланхолии.
— Сириус, все хорошо? — Гермиона с плохо скрываемым волнением смотрела на Мародера. Да уж, Сириус Орион Блэк всегда умел маскировать свои чувства так, чтобы никто не догадался, что творится в его душе. Эта способность очень пригодилась во время первой магической войны. Только два-три человека всегда точно и тонко чувствовали, что творится с Бродягой. Джеймс и Лили. С Ремусом у него всегда были хорошие отношения, но все же не настолько. А может, тактичный и тихий Лунатик просто чувствовал своим волчьим чутьем, что лучше было не вмешиваться. Про Питера и говорить было нечего — он всегда подражал своим кумирам, а душевные переживания его мало волновали, если только не были его собственными. А теперь еще и Грейнджер. Вот как ей это удается? Он ведь знает ее суммарно не больше года, а ощущение, будто всю жизнь знакомы. Да и как друг девчонка проявить себя успела. Вспомнить хотя бы тот случай в подземелье дома Гриммо, 12 в начале учебного года. Или сейчас вот. Вот как она это делает? — Если тебе нехорошо, мы можем вернуться домой. Подарки можно и заказать. — В карих глазах было столько заботы и переживания, что Сириусу тут же захотелось успокоить свою спутницу.
— Нет, все хорошо, все в порядке. Я… просто задумался. Так что мы теперь делать будем? — Они как раз зашли в торговый центр, который по размеру можно было сравнить со всеми домами на площади Гриммо, вместе взятыми. Глаза разбегались во все стороны, так что сосредоточить взгляд на чем-то одном казалось просто невыполнимой задачей. А ведь придется…
— Ну, для начала давай подумаем, что мы хотим сделать. Купить подарки на Рождество? Или же просто погулять? Или посидеть где-нибудь? — Девушка перечисляла различные варианты, загибая пальцы на правой руке, будто это как-то могло помочь с выбором. Если быть до конца честным, Сириусу больше всего сейчас хотелось просто где-нибудь посидеть и предаться воспоминаниям, пусть и не совсем радостным и праздничным. Но он прекрасно понимал, что это можно сделать и в мрачном доме, где обстановка достаточно угнетающая, чтобы никто не смог упрекнуть его в том, что он эгоист и портит всем праздничное настроение. Сейчас же и правда надо посмотреть всем что-нибудь к торжеству. Да и костюм приобрести было бы неплохо. Надо же выглядеть достойно хоть по праздникам. Поэтому он кивнул в знак согласия, когда девушка назвала шопинг. — Отлично! Тогда у нас два варианта: мы сейчас расходимся и встречаемся здесь через сорок минут или же идем вместе. Если тебе будет комфортнее, я могу пойти с тобой.
— Не переживай, я справлюсь. Честное слово, в пса превращаться на глазах я не буду. — Мародер улыбнулся и, отсалютовав рукой своей спутнице, отправился по направлению к эскалатору. Едва он встал на первую ступеньку, как «лестница» начала движение. Не ожидавший такого подвоха Сириус рухнул вниз, приземлившись у самого начала эскалатора. Гермиона, смеясь про себя, поспешила к опешившему Мародеру.
— Ты как, цел? — Она протянула ему руку, помогая подняться. Не сдержавшись, гриффиндорка все же захохотала. Все же ошалевший Сириус Блэк, пытающийся подняться на движущихся ступеньках и, естественно, падающий обратно, — то еще зрелище. И почему всегда лестницы?
— Да жив, жив. — В это время одна нога мужчины оказалась на полу, а вторая — на ступеньке, которая двигалась вверх и даже не думала останавливаться. Конечно же, в тот же момент ноги Блэка разъехались в разные стороны и он шмякнулся на пол. В конечном итоге, Гермиона помогла ему отползти от этого «адски изощренного изобретения магглов».
— Ты уверен, что хочешь пойти один? — Гермиона все еще содрогалась от приступов смеха, одолевавшего ее последние несколько минут. После утвердительного кивка своего спутника она лишь пожала плечами и мысленно пожелала ему удачи. — Ну, тогда воон там ты найдешь лифт. Принцип работы такой же, как и у магического. Всего лишь нажимаешь на кнопку с нужным этажом. — На всякий случай пояснить следовало, а то мало ли что.
Едва Сириус благополучно уехал на лифте, Гермиона решила не тратить время зря. Так как подарки для всех своих друзей у нее уже были готовы, она решила найти последний недостающий подарок — подарок Сириусу. Вот только это было проблемой. Девушка мало что знала о нем, поэтому, чтобы сделать действительно стоящий подарок, нужно хорошенько подумать. Она бы купила ему книгу или же еще что-нибудь, да только не нужно все это ему. Может, он думал, что она не видит, но она все прекрасно понимала. Ему уже тошно от самой жизни, не то что от Рождества и всего остального. Гриффиндорка готова была поспорить на что угодно, что он постоянно думает о Джеймсе Поттере, которого больше нет. Надо как-то поднять ему настроение. И вдруг ее осенило: а что, если подарить ему телефон?
Гермионе родители подарили телефон, когда ей исполнилось тринадцать. В общем, как его подарили, так он и лежал дома, потому что не ловило это чудо техники сеть в магическом мире. Вот и приходилось общаться через совиную почту. Но ведь можно было бы изобрести заклинание, чтобы телефон работал только для волшебников. Сумел же Колин Криви сделать фотографии с обычного фотоаппарата магическими! Так чем же она хуже? И Гермиона готова была поспорить, что это хоть ненадолго отвлечет Бродягу от его невеселых мыслей. Надо будет выбрать что-нибудь такое, что подходило бы ему по стилю и поведению. Желательно, водонепроницаемое и неразбиваемое. На всякий случай.
***
Сириус уже бродил по разным магазинам около двадцати минут, а купить подарки успел только Артуру, Молли и Рону. Для Гарри, Фреда и Джорджа он решил купить что-нибудь магическое, то есть не в этом месте. Надо будет после кино заскочить в Косой Переулок. По поводу Джинни и Гермионы у мужчины не было не малейшего понятия. Если с Джинни он мог подойти к Гермионе, чтобы та подсказала, что лучше купить ее подруге, то по поводу самой девушки у Бродяги не было ни малейшей догадки. И помощи ждать неоткуда. Внезапно ему на глаза попался музыкальный магазин. Вспомнив, что гриффиндорская староста прекрасно играет на фортепиано, он решил попытаться найти что-то там. Как назло, в магазинчике было много народу, так что вглубь протиснуться представлялось невыполнимой задачей. Внезапно взгляд Мародера упал на стеллаж с музыкальными шкатулками. У его матери когда-то была такая. Вот только та имела особенность — играть музыку, отражающую настроение. Хотя, он же маг в конце-то концов. Делов-то! Заколдовать шкатулку. Выбрав самую красивую и элегантную, Мародер пошел к кассе.
***
— Так, вот и наши места. — Гермиона указала на места 11 и 12 в кинозале. 12. Похоже, это число не хочет его отпускать. Ну да ладно. Сириус с Гермионой встретились в назначенное время в торговом центре. Ну, почти. Сириус опоздал. На десять минут. Поэтому им пришлось бежать со всех ног, чтобы успеть на сеанс. Видимо, они так увлеклись предрождественской суетой и покупкой подарков, что напрочь забыли, что они, вообще-то, волшебники, которые могут аппарировать. Прибежали они, надо сказать, вовремя, правда, запыхались немного. Гермиона купила два ведерка сладкого попкорна (предварительно спросив Сириуса, разумеется) и два мороженых: ванильное и шоколадное. Показ начался.
Все время, пока шел фильм, Сириус неотрывно следил за тем, что происходило на экране. Гермиона же, так как знала сюжет из книжки, по которой он был снят, иногда отвлекалась, чтобы посмотреть на своего незадачливого спутника, который теперь собирается свести счеты с эскалатором в кино. Она радовалась тому, что смогла вытащить Мародера из его темного дома и хоть ненадолго развеселить. По крайней мере, последние два часа она не наблюдала того задумчивого выражения лица на нем, как перед походом в торговый центр. А вот и ее любимая сцена. Красавица говорит Чудовищу, что любит его, и оно оживает. В детстве, когда мама читала ей эту сказку, Гермиона часто спрашивала ее, правда ли то, что такое возможно. И Джин Грейнджер неизменно говорила, что да. И Гермиона верила. Верила всем сердцем. И почему-то, даже когда выросла, все равно верила, хоть и поняла, что это всего лишь вымысел. Но, как говорится, в каждой сказке есть своя доля правды. И девушке очень хотелось, чтобы именно эта часть и была правдой. Засмотревшись на экран, она не заметила, как сидящий рядом Сириус осторожно, почти незаметно посмотрел на нее и улыбнулся своим мыслям.
***
(ВНИМАНИЕ! СО СЛОВА Только в 3 абзаце включить Эдвина Мартона «Gypsy dance» и читать дальше! ОБЯЗАТЕЛЬНО!!!)
— Еще! — Сириус и Гермиона шли по улице, даже не пытаясь сдержать рвущийся наружу смех. Как оказалось, Мародеру так понравилось кино и попкорн, что теперь он упрашивал Гермиону на еще один такой поход, причем смена фильма была совсем необязательна. В этот момент девушка порадовалась про себя, что купила ему телефон, потому что Блэку точно будет скучно в своем особняке, когда все разъедутся после рождественских каникул. А еще было бы здорово заколдовать телефон таким образом, чтобы на нем можно было смотреть то, что на данный момент будет идти в кино, и проецировать все это на стену, что ли, чтобы, если будет много желающих «сходить» в кино, можно было это организовать. К тому же, посмотреть фильм — прекрасная причина для Сириуса приглашать орденцев в гости, а для остальных — заглянуть на огонек.
Проходя мимо площади, они увидели скрипача, играющего красивую, но грустную мелодию. Девушка остановилась рядом послушать. Также остановился и Блэк. Эта мелодия затрагивала самые потаенные струны души, заставляя вспоминать те трогательные моменты из жизни, которые у большинства связаны с детством. Грейнджер была так потрясена игрой этого уличного музыканта, что положила ему несколько паундов в чехол от скрипки, в котором, как она с сожалением и стыдом отметила, одиноко валялись несколько центов. Внезапно ее спутник наклонился и положил в футляр около десяти паундов, что было достаточно много для такой мелодии даже по меркам щедрой Гермионы.
Только они сделали несколько шагов в сторону перехода, как незнакомый музыкант окликнул их. Гермиона даже подумала, что сейчас будет просить еще, но парень лишь улыбнулся им и заиграл быструю, струящуюся мелодию. Она так и звала за собой, манила и приглашала немного потанцевать. Внезапно Сириус развернулся к ней лицом и галантно поклонился, протягивая руку девушке, приглашая на танец. Гриффиндорка замерла от неожиданности, с непониманием и даже недоверием смотря в глаза Мародера. Осознав, что ставит его в неловкое положение, она тут же вложила свою ладошку в его. И мир закружился. Дома, улицы, люди… Все поплыло одним сплошным пятном. Раз. Два. Три, раз, два. Сириус аккуратно положил вторую руку девушке на талию и закружил в танце. Мелодия чем-то напоминала танго, но таковым не являлась. Да, в общем-то, какая разница? Она наслаждалась танцем и могла не задумываться о том, что что-то может сделать неправильно, потому что ее спутник знал, когда и куда ставить ноги и куда двигаться. Чувство свободы и легкости заполнило ее. Краем глаза Грейнджер заметила, что вокруг стали собираться люди, чтобы посмотреть на необычную пару, танцующую прямо на улице под волшебные звуки скрипки.
Но вот музыка затихла, и Сириус отстранился от девушки, снова склоняя голову в поклоне. Гермиона же сделала реверанс и улыбнулась ему. Люди вокруг аплодировали стоя. (Конечно, было бы странно, если бы на улице люди аплодировали сидя, но кто обращает внимание на такие мелочи?) Каждый, кто видел танец Сириуса и Гермионы, считал своим долгом подойти и бросить несколько монет в чехол музыканта. Парень улыбнулся паре, выказывая свое признание и благодарность.
***
— Это было мое лучшее Рождество за последние несколько лет! Спасибо тебе! — Сириус обхватил Гермиону за талию и закружил. Снежинки красиво падали на ее пушистые непослушные волосы, а в глазах отражалось потемневшее небо. Она была похожа на нимфу, сошедшую со страниц так любимых ею книг. Вот только она не была картинкой, а была живой волшебницей. Умнейшей волшебницей своего времени. Сириус был благодарен Судьбе, Удаче и всем существующим богам за то, что он знал эту девушку, которая умело подбирала слова к нужной ситуации и так заботилась о нем, словно ей было не все равно. А ведь ей и не было. До Блэка только-только начало доходить, что все сегодняшние события произошли только и исключительно благодаря Гермионе Грейнджер, которой удалось заставить его забыть про свою хандру и все печальные мысли. Каким-то шестым чувством Мародер чувствовал, что она и правда заботилась о нем. Ну не станет безразличный человек так заморачиваться. Так ведь? А она стала. Значит, ей не все равно. От этих мыслей Блэк как-будто очнулся ото сна. Как-то сразу расхотелось запираться в своей комнате наедине со своими грустными мыслями. Захотелось перевернуть мир.
На подходе к дому на Гриммо, 12 Гермиона заметила одиноко свернувшуюся в клубок кошку, которая была насквозь мокрая из-за падающего снега, поэтому трудно было сказать, какого цвета была эта кошка. Девушка молящими глазами посмотрела на своего спутника. «Можно? Пожалуйста!» — Вот что говорил ее взгляд. Сириус посмотрел на животное, почесал кошку за ушком и, закатив глаза на манер «Ох уж эти девчонки», утвердительно кивнул. Гермиона радостно пискнула и помчалась по направлению к дому.
— Вот, не бойся. Сейчас мы тебя согреем, накормим. Будешь с нами Рождество встречать? — Гриффиндорка разговаривала с животным так, как будто оно могло ей что-то ответить.
— Вот уж нет, Гермиона. МЫ никого сушить и кормить не будем. Ты принесла, ты и заботься.
— Ну, Сириус, неужели ты мне не поможешь? Можешь хотя бы молока принести? Теплого. Пожалуйста. — Снова этот взгляд. Когда она так на него смотрела, он был готов звезды с неба руками срывать. Наверное, это потому, что она так о нем заботится, а он отказывается помочь ей в такой мелочи. Он уже почти покинул гостиную, где Грейнджер расположилась с кошкой, как вдруг…
— Мисс Грейнджер, не будете ли вы так добры, чтобы поставить меня на пол? И, Сириус, можешь не ходить ни за каким молоком.
Двое волшебников переглянулись между собой и моргнули. Девушка подняла кошку на уровень глаз и с нескрываемым удивлением посмотрела на нее.
— Профессор Макгонагал?
