***
Уедет? Вот уж дудки! Он ее не отпустит! «Уважаемые…» Нет, не так. Он ведь не на работу устраивается. «Дорогие»? Да, то, что нужно. Итак. «Дорогие Мистер и Миссис…»***
Джин Грейнджер спокойно сидела и попивала мятный чай, ожидая скорого появления дочери. Майкл ушел за Рождественской елкой, так что вернуться должен был через полчаса. Гермиона обещала быть в шесть. Часы на стене мирно тикали, отсчитывая минуты до ее появления. Внезапно в окно постучали. Все было вроде бы хорошо, в окно может постучать любой прохожий. Кроме одного факта. Ни один прохожий не смог бы дотянуться до окна второго этажа, где и находилась сейчас миссис Грейнджер. От неожиданности женщина даже поперхнулась чаем. Увидев на подоконнике странного серого цвета сову, женщина поспешила открыть окно. К лапке птицы было привязано письмо, причем не в простом бумажном конверте, какие обычно присылала Гермиона, и не пергаментном, какие присылал Хогвартс. Этот конверт прямо отдавал роскошью и благородством, а старинный родовой герб на печати лишь подтверждал догадки женщины. Вспомнив, что сову полагается накормить, миссис Грейнджер угостила ее печеньем, и птица вылетела наружу. Интересно, кто бы мог написать Гермионе из такой знатной семьи? Только через несколько секунд Джин заметила, что адресатами значились они с мужем. Все страннее и чудаковатее. Она распечатала письмо. «Дорогие Мистер и Миссис Грейнджеры, Мне очень жаль, что я не имел ранее удовольствия быть представленным вам лично, но, надеюсь, этот инцидент скоро будет исчерпан. Меня зовут Сириус Орион Блэк и я являюсь другом Гермионы Грейнджер. Я почту за честь, если вы примете мое предложение и сможете приехать в мой особняк на Рождество ненадолго. Если вы решите принять мое предложение, достаточно будет произнести „Добби“. Это имя домового эльфа, который сможет перенести вас в мой дом. Надеюсь на ваше согласие и жду скорейшего вашего появления. Искренне ваш, Сириус Орион Блэк» — Сириус Орион Блэк… — Джин стала припоминать газетные заголовки, попутно сопоставляя их с рассказами дочери об одном хорошем волшебнике, которого несправедливо осудили и отправили в тюрьму на двенадцать лет. Что ж, так себе портрет получился, надо признать. Но то, что рассказывала о нем Гермиона, и стиль письма убедили обеспокоенную женщину, что этот человек достойный и благородный. Надо позвонить Майклу, чтобы он не покупал елку. В том, что муж согласится на такую авантюру, миссис Грейнджер, конечно, сомневалась. Но она также знала и то, что он не читал газет, так что риск, что он вспомнит статьи о «беглом преступнике Блэке» были крайне невелики, да и Блэков в Англии могло быть довольно много. — Майкл? Ты уже купил елку? — Женщина постаралась, чтобы ее голос звучал как можно непринужденней. — Нет? Замечательно! Не надо. Дома все объясню. Нет, ничего не случилось. Жду. Через несколько минут мистер Грейнджер был уже дома. С елкой. Уместно было бы спросить, на кой-она ему сдалась, если ему точно дали понять, что его ждут без елки, но миссис Грейнджер сразу перешла к делу, не отвлекаясь на посторонние деревья в доме. — Нас пригласили в гости на Рождество. Прислали приглашение буквально десять минут назад. Может, согласимся? — Джин, не жалея ничего не понимающего мужа, сразу выложила ему суть дела. — Подожди, но мы же хотели отметить этот праздник с Гермионой. Разве она не должна прибыть с минуты на минуту? — Не волнуйся, все в порядке. Мы и отметим с Гермионой. Так получилось, что она сейчас как раз у тех, кто нас пригласил. Зачем ей туда-сюда мотаться? Ты как, согласен? — Энтузиазмом, исходившим от миссис Грейнджер, можно было сносить города. Но только не мистера Грейнджера. Он хмуро смотрел на супругу. — И кто же этот радушный хозяин? Случайно не маг? — Его имя Сириус Орион, он хороший знакомый Гермионы. И она сейчас там. Помнишь, она писала, что сначала поможет своим друзьям украсить дом крестного одного из них, а потом приедет? Вот он и есть этот крестный. Тем более, ты же знаешь, как ей хочется побыть с друзьями. Тем более, мы ненадолго. — Предположим, мы согласны. Но неужели этот крестный не знает, что мы не колдуем? Как нам туда добраться? Сомневаюсь, что это в нашем обычном Лондоне. — Ты будешь что-нибудь с собой брать? Если да, то давай мне, я положу в чемодан, потому что я уже собрана. — При этих словах Майкл строго посмотрел на жену. Конечно, она не сомневалась в положительном ответе и собрала все вещи заранее, но ведь он мог и не согласиться. — Как Сириус пишет в письме, надо всего лишь вызвать какого-то эльфа, который перенесет нас в особняк. — Подожди, ты говоришь о домовых эльфах? Тех самых, за чьи права боролась Герми в прошлом году? — Хоть мистер Грейнджер и не читал газет, свою единственную дочь он всегда слушал с огромным интересом и очень внимательно. — Мммм, думаю, да. Но тебе не могло прийти в голову, что Сириус мог просто попросить эльфа о помощи? Не у всех волшебников есть… как ты сказал? Домовые? Именно, домовые эльфы. Она же рассказывала про Рона и его семью. У них нет. Так мы согласны? — Да, но только ненадолго. Вещи я сейчас соберу. Через несколько минут чета Грейнджеров стояла в прихожей с небольшим чемоданчиком, который был рассчитан на визит от двух до четырех дней, не больше. Миссис Грейнджер была в предвкушении чего-то необыкновенного, так как волшебников она видела только в Косом Переулке, когда они вместе покупали Гермионе все необходимое для школы. Сейчас же у нее была возможность познакомиться поближе с друзьями ее дочери, о которых она до этого слышала раньше только с ее слов. Мистеру Грейнджеру же было интересно увидеть этого крестного, который пригласил их. Они ведь даже не знакомы. Джин показала ему письмо, и стиль и форма его написания приятно удивили мужчину, поэтому ему хотелось встретиться с «другом Гермионы», как назвал себя в письме этот человек. — Эмм… Добби! — Джин неуверенно произнесла странное имя, словно боясь, что что-то плохое может произойти. И действительно, едва она назвала имя, как что-то маленькое и серое с огромными ушами оказалось прямо перед ними. Миссис Грейнджер едва подавила желание закричать, потому что об аппарации она никогда не слышала и уж точно не подозревала. Мистер Грейнджер же просто кивнул домовику и протянул ему руку для приветствия. — Майкл Грейнджер. Добро пожаловать, Добби. — Сэр Майкл Грейнджер протянул руку Добби! Какая радость! Благодарю, сэр. — Добби с энтузиазмом потряс руку Майкла. — Здравствуйте, миссис Грейнджер! — Домовик взял руку женщины и энергично потряс и ее. — Если вы готовы к путешествию, то дайте мне свои руки, и мы переместимся. — Мистер и миссис Грейнджеры дали руки прежде, чем дослушали последнюю часть предложения, поэтому на то, чтобы возразить, у них уже не было времени. Мгновенный вихрь в животе, и вот они уже стоят посреди приемной в незнакомом помещении. Джин, совершенно не привыкшая к аппарации, так как такого никогда не делала, покачнулась и почти упала, но Майкл, лицо которого было похоже на выжатый лимон, успел поддержать ее. Вряд ли они захотят повторить этот непирятный опыт. А придется… — До свидания, профессор Макгонагал! С Рождеством! Сириус… — Позволь я провожу! И давай сюда свой чемодан, нельзя девушке носить такие тяжести! — В этот момент родители Гермионы услышали, как кого-то стукнули чем-то достаточно увесистым. Скорее всего, Сириуса. Скорее всего… — Гермиона! Как ты позволяешь себе такое поведение по отношению к хозяину этого дома? — Миссис Грейнджер была очарована Сириусом с первой минуты и немедленно отчитала дочь. Не всерьез, разумеется. Точнее, выглядело это как шутка, но только мать и дочь знали разницу между шуткой-шуткой и шуткой-предупреждением. На полностью шокированное лицо младшей Грейнджер Джин совсем не рассчитывала. — Мама? Папа? Какого Мерлина? — На последних словах она повернулась к Сириусу. — Здравствуй, Добби! Как поживаешь? — Говоря это, девушка улыбнулась домовому эльфу. Тот развесил уши в прямом смысле этого слова и улыбнулся в ответ своей немного глуповатой улыбкой, которая выражала крайнюю доброжелательность. — Мисс Грейнджер, для Добби было такой честью познакомиться с вашими замечательными родителями! Большое спасибо, у Добби все хорошо. Еще никто сегодня не интересовался, как у Добби дела! Мисс Грейнджер всегда так добра к бедному Добби! Добби недостоин такой чести! — Добби, будешь отмечать Рождество с нами? — Видя, что все выливающиеся из домовика предложения могут привести к самобичеванию последнего, Сириус моментально спас положение. — Что скажешь? — Зря. Очень зря. — Мистер Сириус Блэк пригласил Добби отмечать Рождество с ним и его друзьями! Добби недостоин такого счастья! — С этими словами он, видимо по старой привычке, уже направлялся к стене, как тут из соседней комнаты вышел Гарри Поттер. Очень кстати вышел, надо сказать. Домовой эльф тут же сменил траекторию и побежал обнимать своего героя. — Мистер и миссис Грейнджеры, я рад приветствовать вас в своем доме. Меня зовут Сириус Орион Блэк. Добро пожаловать! — При этих словах он учтиво наклонил голову и ослепительно улыбнулся. — Джин. Майкл. — Грейнджеры представились. Пожав руки новоприбывшим гостям, он, аккуратно отставив еще не отошедшую от сильного потрясения Гермиону в сторону, отправился с ее родителями вглубь особняка. — Позвольте представить вам других моих гостей. Это Гарри Поттер. Вы наверняка слышали о нем от Гермионы. Это… Молли, подойди на секундочку, пожалуйста. — Сириус, если тебе нужно печенье, то я тебе на полном серьезе заявляю, что до полуночи ты его не получишь! — На входе в гостиную стояла миссис Уизли. Она только сейчас заметила незнакомых гостей и тут же подошла поближе, вытирая руки, которые к тому моменту были все в муке, о передник. — Молли, я хотел бы представить тебе своих гостей. Мистер Майкл и миссис Джин Грейнджеры. — Молли тут же заулыбалась и протянула руку для приветствия. — Это Молли Уизли, мать многих из моих сегодняшних гостей. — В награду за эту фразочку Сириус получил тяжелый взгляд от «матери многих гостей». — Ну, не обижайся. Когда это было плохо? — Так как Молли не переставала сурово рушить всю его репутацию перед родителями Гермионы, он решил схитрить. — Ой, смотри, Живоглот, кажется, захотел печенья! Вон, весь в муке побежал! — Молли вскрикнула и бросилась на кухню спасать свое печенье. — Это Артур Уизли, муж Молли. Прошу, не воспринимайте его последующие вопросы, которые, я готов спорить на что угодно, обязательно последуют, как только он узнает, что вы не волшебники, слишком серьезно. Он просто обожает все, что придумали люди. Я бы даже сказал, он восхищается всем этим. Это Рон Уизли, младший из шести сыновей Молли и Артура. Наверняка о нем вы тоже наслышаны. Это Фред и Джордж Уизли, старше Рона, но младше всех остальных. С ними, кстати говоря, поаккуратней. Они шутить любят. — Пояснил маг на непонимающий взгляд Грейнджеров. — Это Минерва Макгонагал. Она преподает Трансфигурацию в Хогвартсе. К сожалению, она не останется на праздник. А это, как вы уже знаете, Добби. Кажется, никого не забыл. — Гермиона, подожди! Ты оставила свое платье! Не дождешься все равно ведь, чтобы я тебя на праздник без платья отпустила! — Младшая Уизли промчалась мимо гостиной прямо к коридору, надеясь догнать и перехватить совершенно теперь никуда не торопящуюся Гермиону. — Это Джинни Уизли. — Сириус мысленно дал себе подзатыльник. Забыл. Джинни. — Мистер Блэк… — Сириус. — Мародер уверенно поправил отца Гермионы. — Сириус, не мог бы ты показать нам, где мы могли бы остановиться? — Мистер Грейнджер все еще держал в руках чемоданчик, как только что заметил «хозяин бала». — Да, конечно. Прошу. — С этими словами он отправился вверх по лестнице, направляясь в то крыло дома, где на данный момент расположилась Гермиона. — Чемодан можете оставить. Кикимер отнесет. Это домовой эльф семейства Блэков. — Снова ему пришлось пояснить, потому как Грейнджеры удивленно на него посмотрели. Только потом до него дошло, какую глупость он ляпнул. Гермиона ведь наверняка рассказывала им, как плохо живется домовикам. Ну, на счастье Блэка, в этом доме был еще один домовой эльф, который может рассказать, что значит для эльфов их служба. — Здесь живет Гермиона. — Они как раз прошли мимо ее комнаты. — А вот эта комната для вас. Располагайтесь. — С этими словами Мародер вышел из комнаты, оставив Грейнджеров распаковывать вещи. Подумав, что они, как и Гермиона когда-то, могут заблудиться, он взмахнул волшебной палочкой, и на стенах появились своего рода указатели, на которых значилось: «Гермиона», «Гостиная», «Кухня», «Сириус», «Спальня». Эти указатели могли быть видны только Джин и Майклу, чтобы они могли добраться до нужного места и человека без проблем. Указатели с именами меняли свое положение в зависимости от положения человека, чье имя было на нем. Оставшись довольным проделанной работой и задумкой в целом, Сириус решил все-таки проверить Гермиону. Спустившись вниз, он нашел Гермиону в такой же позе, в какой он ее оставил, уходя знакомить ее родителей с остальными обитателями этого дома. Джинни безуспешно пыталась привести ее в чувство. — Знаешь, что? Вытаскивай ее теперь из этого состояния. А когда вытащишь, скажи, что платье она все равно наденет! Кстати, она, что, не уезжает? — В ответ на эту тираду Сириус мог разве что помотать головой на последний вопрос. Удостоверившись, что подруга никуда не уедет, Джинни унесла платье наверх. Наверное, положит в комнату Гермионы. — Гермиона… — Сириус осторожно тронул ее за плечо. — Ты… ты пригласил моих родителей? — Девушка никак не могла поверить в произошедшее. Никто, никто никогда не приглашал ее родителей в гости среди волшебников. Даже Уизли всегда звали ее, но никогда не проявляли инициативы познакомиться с ее родителями. Наверное, потому что они были магглами. А Сириус пригласил, наплевав на все правила чистокровных семей и предубеждения в целом. И он сделал так, чтобы она могла не разрываться между желанием отметить Рождество с друзьями и данным родителям слову, потому что это было бы очень печально, учитывая, что это было Рождество. — Спасибо тебе! — Сириус, не ожидавший, что юная ведьма в порыве радости захочет его обнять, чуть пошатнулся, но все же обнял девушку в ответ. Ему было приятно, что ей понравился его сюрприз. — Это самый лучший Рождественский подарок, какой ты мог мне сделать. — Я рад, что тебе понравилось, но ты не угадала. Рождественский сюрприз будет в Рождество. — Подмигнув гриффиндорке, он направился вверх по лестнице. Надо было доработать подарок, немного его усовершенствовав. Гермиона только сейчас вспомнила, что ей еще нужно заколдовать подарок Сириуса, поэтому девушка тоже отправилась наверх, намереваясь успеть до начала торжества.***
Едва закончив с телефоном, на который Гермиона убила около часа, она вспомнила, что главным сюрпризом для Сириуса и своих родителей она планировала что-то, испеченное ею. Надо бы поторопиться, если она хочет успеть до ужина. Выбежав из комнаты, она отправилась вниз по лестнице. Внезапно одна из ступеней исчезла, и девушка, не успев сориентироваться, полетела вниз. По идее она должна была врезаться в стену, но вместо этого влетела в непонятно откуда взявшуюся дверь. Грейнджер могла поклясться своей волшебной палочкой, что этой двери там никогда не было, но ничего поделать уже не могла — этот дом не переставал удивлять ее из раза в раз. Встав и осмотревшись, она увидела в полутьме много-много картин. Портреты. Тысячи портретов. И все они перешептывались между собой. — Кто это еще? — Грязнокровка в моем доме! — Мда, голос матушки Сириуса Гермиона узнает даже с заткнутыми ушами. Интересно, сколько у нее вообще портретов в этом доме? — Кикимер! — Единственный, кого Геримона могла позвать. Домовой эльф тут же появился, низко кланяясь. — Мисс Грейнджер желала видеть Кикимера. — Кикимер, что это за место? Кто все эти люди на портретах? — Голос девушки дрожал не то от холода, который царил в этом помещении, не то от страха. — Мисс попала в комнату Блэков. Здесь хранятся портреты всех живших когда-либо Блэков и их родственников. Портреты Вальбурги Блэк, Регулуса Блэка, Ориона Блэка, Нарциссы Малфой, в девичестве Блэк, Беллатрисы Лейстренж, в девичестве Блэк, Андромеды Тонкс, в девичестве Блэк, Юфимии Поттер, в Девичестве Блэк… — Стой! Ты сказал Юфимия Поттер? Мать Джеймса Поттера? — Девушка боялась сказать что-либо еще, желая, чтобы ее догадка оказалась правдой. — Да, кстати, портрет Джеймса Поттера также есть здесь. В том углу. — Кикимер отправился в дальнюю часть комнаты. — Вот он. Гермиона ахнула. С картины на нее смотрел Гарри Поттер, разве что повзрослевший. И цвет глаз был другим. Подпись на картине не оставляла никакого шанса на ошибку: «Джеймс Поттер». — Кикимер, а этот портрет тоже разговаривает? — Конечно, мисс. Каждый портрет в этой комнате может общаться с живыми волшебниками. — А Сириус знает о том, что здесь есть портрет его школьного друга? — Сириус Блэк никогда не интересовался этим домом, так что сомневаюсь, что ему это известно. — Спасибо, Кикимер. Не возражаешь, если я поговорю с Джеймсом наедине? Пожалуйста. — Эльф поклонился и исчез. Гриффиндорка подошла к картине. На ней достаточно молодой мужчина лет двадцати пытался заколдовать стул, на котором сидел, так, чтобы ножки сами могли ходить по нарисованному полу. — Кхм… Джеймс Поттер? — Девушка не знала, как начать. Она никогда не разговаривала с портретом, который бы значил так много не только для нее самой, но и для большинства в этом доме. Мужчина повернулся. Удивленное выражение застыло на его лице. — Мы знакомы? — Меня зовут Геримона Грейнджер. Я учусь в Хогвартсе на факультете Гриффиндор с Роном Уизли и Гарри Поттером. Полагаю, вы его отец. — При упоминании Гарри, Джеймс просто впился взглядом в Грейнджер, требуя продолжать. — Вы знаете, где висит ваш портрет? — Если честно, никогда не задавался таким вопросом. А где? Не очень-то веселое местечко. — Это Гриммо, 12, дом Сириуса Блэка. Вы ведь помните его, верно? — Как? И этот пес ни разу не пришел проверить меня или хотя бы поздороваться? Друг, называется. — Боюсь, он не знал про эту комнату. Я нашла ее всего несколько минут назад, когда падала с лестницы. А последние двенадцать лет он вообще провел в Азкабане… — ГДЕ??????? — Его осудили за то, чего он не совершал. Питер Петтигрю выдал ваше положение Тому-Кого-Нельзя-Называть, потому что был предателем, а Сириус не успел предупредить вас. В итоге, Петтигрю сбежал, а Сириуса обвинили в предательстве и работе на Сами-Знаете-Кого и, в придачу, в убийстве нескольких магглов и Петтигрю, хотя именно Питер и убил тех магглов. Но он сбежал, отрубив себе палец, и жил все эти годы под видом крысы у семьи Уизли. Правда, год назад его раскрыли, и он сбежал. А потом он помог Сами-Знаете-Кому возродиться. — Гермиона вывалила всю эту информацию на бедного Джеймса скороговоркой, боясь пропустить что-нибудь важное. А Поттер сидел на своем недозаколдованном стуле и слушал с огромным вниманием, стараясь ничего не упустить из виду. Так Гермиона рассказала Джеймсу по его просьбе обо всех событиях, произошедших со смерти последнего в Годриковой Впадине. Рассказывала она не только о Гарри и их приключениях, но и об исторических фактах, о которых она читала в книжках. Таким образом, через полтора часа Джеймс имел хотя бы мало-мальское представление, что произошло за все то время. Больше всего он хотел поговорить с Сириусом, Люпином и, конечно, Гарри. Хотя разговора с последним он одновременно и боялся, хотя Гермиона убеждала его, что это напрасно. Гарри любил своего отца, даже никогда его не зная. И, конечно же, нарисованный, но умеющий разговаривать и двигаться отец был в сто крат лучше, чем вообще никакого отца. — Думаешь, Сириус нормально отреагирует? Ну, я имею ввиду, не уйдет в себя? Потому что он очень сильно скучает по тебе и винит себя в том, что с вами случилось. Я боюсь, что он не выдержит еще одного такого потрясения, если ты вдруг куда-то исчезнешь с картины и не вернешься. И Гарри тоже… — Когда девушка заговорила о Бродяге, Джеймс сначала хотел закричать что-то вроде «Что ты такое говоришь? Конечно же Бродяга будет счастлив меня увидеть!», однако после всего, что она сказала, Джей сделал два вывода. Первый — эта гриффиндорка заботится о его вислоухом друге, что не могло не радовать, потому что после смерти его, Джея, у Сириуса, как он понял со слов Гермионы, никого не осталось. у Ордена своих хлопот хватало, а его товарищу запретили даже на улицу выходить. Он был благодарен этой девушке, что она так много делала для его лучшего друга. Второй — он всерьез задумался, стоит ли Блэку знать о его существовании. Конечно же, внутренний голос говорил: «Конечно! Будет весело! И Бродягу снова увидишь!», но с другой стороны были слова Гермионы, в которых не было ничего, кроме заботы и беспокойства за дорогого им обоим человека.***
Гермиона спустилась вниз, намереваясь приготовить шоколадный брауни, как и планировала. Ужин был уже готов — миссис Уизли и миссис Грейнджер сошлись на кулинарных вкусах и с удовольствием приготовили все необходимое. Теперь же женщины накрывали на стол в гостиной. Стол Артур увеличил, потому что гостей стало больше, чем планировалось изначально. Попутно он разговаривал с Майклом, расспрашивая его про мир магглов и вообще про все, о чем дантист мог иметь представление. Да и о том, о чем не мог, тоже. Геримона принялась за пирог. Так, надо поторопиться, так что без магии она вряд ли успеет вовремя. Все же разговор с Джеймсом занял много времени. Они решили, Что Гермиона пока ничего не станет говорить Сириусу о портрете - нужно как-то его подготовить сначала, что ли. Семьдесят граммов шоколада и сто двадцать пять граммов масла смешать и растопить на водяной бане. Взмахнув волшебной палочкой, Гермиона приготовила водяную баню. Все же сюрприз заключался в том, что она сама все приготовит. Поэтому она аккуратно взвесила ингредиенты и отправила их топиться. Что дальше? Взбить сто пятьдесят граммов сахара и два яйца. Сделано. Добавить растопленную маслено-шоколадную смесь. Дальше шестьдесят граммов муки. Орехи Гермиона решила не добавлять, так как у ее отца была аллергия. Вместо этого она добавила кусочки шоколада. Отправив будущий брауни в духовку, Грейнджер смогла наконец выдохнуть с облегчением. — Гермиона, ты уже готова? Мы начинаем через полчаса! — Джинни ворвалась на кухню, и на ее лице отразился неописуемый ужас, когда она увидела перепачканную в муке и с шоколадом на лице Гермиону. — Немедленно наверх! Сейчас же! — Сама рыжая уже была одета в красивое темно-зеленое платье и серебристые туфли. Либо это было совпадение, либо Джинни тайно перешла в Слизерин. Гермиона посмеялась своим последним мыслям. Вот только Джин истолковала ее смех по-своему. — Так, бросай все и быстро поднимайся в свою комнату. Я тебя там подожду. У нас всего полчаса! И знаешь, я не уверенна, что моих магических способностей хватит, чтобы повернуть такой объем работы. — Уизли скептически окинула всю перепачканную Гермиону с головы до ног. — Все. Поднимайся. Джинни на выходе из кухни столкнулась с Сириусом, который пришел забрать блюда, чтобы поставить их на уже разложенный стол. Так как сегодня у него в гостях были магглы, он решил не использовать магию там, где это было не необходимо. На том же сошлись и Уизли. По крайней мере, Артур и Молли. Близнецы же вовсю размахивали волшебными палочками, украшая, как они говорили, комнату. Правда, никто не верил, что это были самые обычные украшения. Наверняка там был какой-то подвох. Во всяком случае, никто не обращал на них внимания, занимаясь более важными делами. — Сириус, ты не мог бы через полчаса вынуть из духовки брауни? Пожалуйста. — Гермиона быстро стягивала с себя фартук и мыла руки, так как хотела успеть переодеться и накраситься (последнего от нее хотела Джинни). — Мне просто еще приготовиться к празднованию надо, а пирог сгореть может. — Конечно, без проблем. Молли испекла? — Нет, это я. Хотела сюрприз всем сделать, а то вечно миссис Уизли все печет. — Девушка вытерла руки полотенцем и направилась на выход из кухни. — Спасибо тебе! — С этими словами она выбежала из кухни, оставив Блэка смотреть за своим творением. Едва Грейнджер поднялась к себе, как на нее сразу же посыпались различные заклинания. Она бы даже предположила, что на нее кто-то напал, хотя в каком-то смысле так оно и было, если бы это были не заклинания очищения, макияжа и прически. Джинни колдовала вовсю, при этом успевая что-то напевать. Наверное, эта способность передалась ей от матери — Молли тоже всегда все успевала непонятно каким образом, правда, на кухне. — Так, повернись. Вооот. Теперь обратно. Сядь. Не дергай головой, иначе криво накрашу! — Приказывать младшая Уизли умела. Тем более, что ее командному тону трудно было сопротивляться. Гермиона все выполняла беспрекословно. Когда все приготовления были закончены, Джинни развернула подругу к зеркалу, чтобы та могла оценить свой внешний вид. Надо сказать, там было на что посмотреть. Красивое красное платье сидело точно по фигуре, юбка, сделанная колокольчиком, подчеркивала талию, а V-образный вырез немного оголял плечи. Вкупе с туфлями, макияжем и шикарной прической, которая была всего лишь локонами, каскадом спадавшими девушке на плечи и спину, это было просто неописуемо. Гермиона с трудом могла узнать себя в зеркале. — Джинни, ты гений! — Гриффиндорка обняла подругу, и они вместе направились в гостиную, где все уже было готово. Все собрались за столом в преддверии Рождества. Миссис Уизли и миссис Грейнджер сидели друг напротив друга и обсуждали домашнее хозяйство, кулинарию и все в таком же духе. Мистер Уизли и мистер Грейнджер сидели рядом со своими женами и также общались — один познавал мир магии, второй — мир магглов. Близнецы все еще возились с чем-то, сидя в конце стола, где никто не обращал на них внимания, а Гарри и Рон общались с недавно пришедшим Люпином, который тоже отмечал Рождество на площади Гриммо, 12. Добби и Кикимер сидели напротив близнецов и оба с опаской на них посматривали. Не хватало лишь Гермионы, Джинни и Сириуса. Гермиона хлопнула себя по лбу и отправилась на кухню. Как она могла забыть про пирог? — Сириус! Спасибо тебе большое, дальше я сама! Иди скорее, тебя все ждут. Ремус пришел. — Девушка вытащила из духовки брауни и отставила его в сторону остывать. Сириус улыбнулся. Он никогда бы не подумал, что Гермиона могла готовить. Точнее, он никогда не видел, чтобы она это делала. Но ее пирог пах так вкусно, что невозможно было до конца насладиться его ароматом. Внезапно девушка вскрикнула — она забыла использовать полотенце, поэтому, взявшись за раскаленную форму, конечно же, обожглась. Мародер мгновенно наколдовал пакетик льда и, взяв обожженную руку гриффиндорки, аккуратно приложил его к пострадавшему месту. Гермиона облегченно вздохнула и подняла на своего «спасителя» глаза, выражавшие бесконечную благодарность. А Сириус почему-то сравнил их с горячим шоколадом, который так любили они оба. Решив, что на сегодня с нее хватит, Мародер взял полотенце и сам отнес пирог в гостиную. Вернувшись, он, удостоверившись, что краснота на руке девушки спала, применил исцеляющее заклинание. Продержав ее ладонь в своей немного дольше, чем это было на самом деле необходимо, он, осторожно коснувшись губами ранее обожженного места, хитро улыбнулся Грейнджер и, сделав пригласительный знак, пропустил ее вперед к выходу из кухни. Все гости уже собрались за столом, разговаривая друг с другом и передавая тарелки с едой. Сириус поставил приготовленный Гермионой брауни на край стола, чтобы никто не обжегся, да и время для десерта пока не пришло. Часы пробили двенадцать раз. Один. Мистер Уизли наполнил бокалы всех взрослых шампанским. Два. Близнецы запротестовали, напоминая, что уже являются совершеннолетними. Три. Гарри, Рон и Джинни получили по стакану тыквенного сока. Четыре. Миссис Уизли наколдовала всем по кусочку пергамента и перу. Пять. Женщина сказала всем записать свое заветное желание на грядущий год. Шесть. Все усердно пишут. Семь. «Хочу, чтобы мы выиграли эту войну». Восемь. «Хочу, чтобы в этом году у меня была девушка». Девять. «Хочу, чтобы Гарри обратил на меня внимание». Десять. «Хочу стать хорошим другом Сириусу Блэку». Одиннадцать. «Хочу, чтобы Гермиона стала моим близким другом». Двенадцать. Мистер Уизли с помощью волшебной палочки поджег все пожелания, а все остальные выпили шампанское или тыквенный сок со своим пожеланием. — С Рождеством!!!***
— С Рождеством, Драко! — Нарцисса Малфой обняла сына и вручила ему красиво завернутый подарок. Поцеловав его в щеку, она отошла в сторону, чтобы то же мог сделать и отец. Малфои-старшие обменялись подарками более скромно, лишь обнявшись. — С Рождеством, мам. С Рождеством, отец.***
— Валери, дорогая! — Миссис Дюлак была очень взволнованна, пока дочь открывала свой подарок. Она пока не знает, что родители в этом году решили подарить ей семейную реликвию — артефакт, который может указать на людей, способных сильно изменить жизнь носящего его. Например, дружбу, любовь и вражду этот амулет покажет без особых трудностей — разница будет лишь в цвете. Дюлаки знали, что в новой школе может быть трудно отличить настоящих друзей от тех, кто просто ведется на известную фамилию, поэтому сделали дочери такой подарок. — Мам, пап, спасибо вам огромное! Оно чудесно! — Слизеринка тут же надела ожерелье с единственным камнем посередине. Камень тут же приобрел желтый цвет, показывавший любящих родителей. — Вы даже не представляете, как мне нравится! А вы свои подарки открыли?***
В воздухе появились ветки омелы. Сначала никто не понял, откуда они взялись, но после, оглядевшись, заметили, что Фред и Джордж с одинаковыми улыбками сидят и любуются происходящим. — Вы ведь знаете традицию, связанную с омелой? — Хитро посмотрел на всех присутствующих Джордж. — Даже если нет, мы готовы просветить незнающих. — Фред деловито и с серьезным видом принялся объяснять то, что должно было произойти. — Каждое Рождество девушка, оказавшаяся под веткой омелы, позволяла поцеловать себя любому захотевшему. Так что, милые дамы… — Наслаждайтесь! Заклинание не отпустит не поцелованную. Так, Дред, а нам с тобой пора насладиться десертом. Кстати, пахнет просто феерично. Мам, это новый рецепт, что ли? — Нет, это Геримона испекла. А теперь вы оба! Немедленно снимите заклинание, иначе я вас так прокляну, что всю жизнь помнить будете! — Молли угрожающе потрясла половником в воздухе. — Паап, ты, это, можешь не торопиться целовать маму. Думаю, она должна свыкнуться с этой мыслью, обдумать часик или два… — Джордж, бежим! — Фред схватил близнеца за рукав и утащил его из комнаты вверх по лестнице, не забыв прихватить и десерт. — Артур…! — Молли строго посмотрела на мужа. Мистер Уизли улыбнулся и чмокнул свою жену в щеку. Ветка омелы над головой миссис Уизли немедленно исчезла, и женщина отправилась на поиски своих сыновей, которые поставили в не очень удобное положение не только своих мать и сестру, но и посторонних гостей. Артур тем временем решил освободить и дочь и, поцеловав в макушку и ее, уже собирался уйти обратно на свое место. — Пап… Кажется, не сработало. — Джинни указала на ветку омелы, все так же висящую у нее над головой. — Наверное, каждый может поцеловать только один раз. — При этих словах она немного покраснела, и Гермиона поняла, что ее подруга ждет определенных действий от Гарри. Но тут очень некстати вмешался Рон. — Мерлин, да в чем проблема. — Он подошел к сестре и чмокнул ее куда-то в районе уха. — Не благодари. — Омела Джинни растаяла, а саму девушку было странно видеть с глазами, в которых читалось желание придушить своего пустоголового братца. — Гарри, пойдем, там на кухне есть печенье. Мама пока все равно за Фредом и Джорджем гоняется. Если до этого момента у Гермионы была хоть какая-то надежда, что Гарри ее выручит как друг, то теперь не осталось и этого. Ее отец уже «освободил» ее маму от всей этой глупости, так что они спокойно переговаривались и пили чай. — Гермиона, милая, у тебя прекрасно получилось! — Миссис Грейнджер повернулась к дочери и только теперь заметила, что у девушки над головой все еще висела омела. — Майкл… — Но в этот момент женщина вспомнила, что один человек может поцеловать только один раз. В этот момент Сириус, заметив, в каком неудачном положении оказалась гриффиндорка, решил исправить ситуацию. Взяв ее же собственный пирог, он подошел к девушке. — Гермиона, тебе положить кусочек? Брауни и правда вышел просто волшебным! — Мародер отрезал небольшой кусок и положил его на тарелку Грейнджер. Затем, словно в знак благодарности, он взял ее руку и осторожно поцеловал. Гермиона затаила дыхание. Мало того, что она была спасена из неловкой ситуации таким элегантным и красивым способом, так еще и Сириус оценил ее кулинарные способности. Серые глаза встретились с карими. В одних была признательность, во вторых — наслаждение моментом. Одни улыбались, другие — восхищались. Но в обеих парах глаз таилась только начавшая зарождаться сильная симпатия, которая грозила перерасти в нечто большее, если правильно удобрить почву отношений этих двух волшебников.***
Бэн был счастлив. Наконец-то! Наконец-то хозяин обратил внимание на будущую хозяйку, а она — на него! Свершилось! Если бы дом мог запрыгать и заплясать от радости, он бы непременно это сделал. Но, так как в таком случае все внутри него пошло бы ходуном, он пересмотрел свою идею и отказался от нее как от непригодной. Надо теперь сделать так, чтобы они как можно больше времени проводили вместе. Желательно, с этими раздолбаями-близнецами, которые умеют грамотно создавать неловкие ситуации, из которых хозяин должен будет грамотно спасать хозяйку. Шикарный план! Вот только как это устроить? Бэн решил посоветоваться с Кикимером. Заодно нужно было выяснить, с чего бы это тот сменил свое отношение к хозяйке. Строго говоря, дом решил называть Гермиону хозяйкой и никак иначе, потому что был абсолютно точно уверен в успехе своей авантюры. Да они и сами неплохо справляются, кажется. По крайней мере, Бэн точно знал, что загадал каждый из них в эту ночь. Каждый загадал что-то о другом. И это был прогресс! Во всяком случае, с лета уж точно! Теперь нужно было бы создать хорошее впечатление у родителей хозяйки. Вряд ли девушка выйдет за кого-то замуж, не посоветовавшись с ними. Еще хуже будет, если хозяин им не понравится. Так что теперь у дома было сразу несколько задач, требовавших немедленного воплощения в ближайшем будущем. Что ж, приступим!