Не бросай меня

Вернувшись домой, Саске сразу поспешил в свою комнату. Он выглядел таким измученным, что Микото и не подумала его задерживать. А вот отпускать Итачи так просто мать не собиралась. — Сядь со мной, — Микото устроилась на мягком диване в гостиной. Ее черное платье, сплошь покрытое блестками, мерцало в тусклом свете. — Выпей. Давно мы так ни сидели. — И ни разу не пили вместе, — напомнил Итачи, и Микото согласно закивала головой. Когда в последний раз у нее была возможность насладиться обществом старшего сына, он был еще слишком мал для подобных развлечений. Микото отдала бы все, чтобы вернуть те годы, проведенные вдали от сына и прожить их снова, плечом к плечу вместе с ним. — Ваш отец спит, а я просто лопну, если не поделюсь с кем-либо своей гордостью, — пояснила Микото причину их ночного рандеву. Вообще, хозяйка дома не одобряла подобных посиделок и крайне строго реагировала, если за ужином Фугаку просил две, а не одну рюмку портвейна. Однако сейчас ей требовалось средство унять нервозность и хорошо заснуть. — А разве есть чем гордиться? — недоуменно спросил Итачи, вынимая из бара бутылку бурбона и пару стаканов. Микото подпрыгнула на диване, словно только и ждала, когда ее об этом спросят. — Я всегда горда, если мои сыновья производят такой фурор! — она с огромным нетерпением дождалась когда Итачи наполнит стаканы и сразу отхлебнула крепкий напиток. — Ты даже представить себе не можешь! Обычно общество не столь бурно реагирует на появление мужчин, но ты… — губы Микото растянулись в счастливой улыбке, а глаза засияли. — Я получила четыре приглашения на домашний ужин. Госпожа Саёри обещала представить тебя своему супругу, а он весьма влиятельная персона в этом городе… — Я знаю господина Саёри, мама, — поспешил напомнить Итачи, давая понять, что все же родился здесь, а не свалился с луны. Микото виновато улыбнулась. — Конечно, ты его знаешь. А дочь господина Саёри была просто без ума от тебя! — Микото выжидающе смотрела на сына, но Итачи так и не вспомнил, о которой из девушек шла речь. Все они смешались в его памяти ярким бесформенным пятном. — Но, разумеется, ты понятия не имеешь, о ком я говорю? Итачи не стал обманывать мать и признал ее правоту. Он пошел с ней на аукцион только для того, чтобы подтвердить свои догадки и весьма преуспел в этом. Все девушки, которых он спрашивал о Каи, как одна бледнели и начинали судорожно переминать пальцы, не стесняясь во лжи. Самого же Итачи буквально преследовали ясно-синие глаза на протяжении всего вечера. Он начинал задумываться, что выяснить, кто же Каи на самом деле куда проще, стоило только вспомнить, где он прежде видел ее. Итачи не сомневался, что был знаком с ней. Микото еще долго перечисляла имена восторженных дурочек, что обязательно хотели видеть Итачи в своей гостиной под предлогом знакомства с отцом или старшим братом, дедом или опекуном. Итачи понимал, что попал в тщательно расставленную матерью сеть, главной задачей которой являлась его скорейшая женитьба. Ему стоило догадаться об этом значительно раньше. Впрочем, чем еще заниматься женщине в положении матери, когда у нее столько свободного времени. Он не хотел отнимать у матери эту скромную толику счастья и видимость занятости. В этом богемном обществе мужчины занимались тем, что преумножали свои капиталы ради нынешних и будущих поколений. Женщины же, обеспеченные всем необходимым, занимались лишь тем, что устраивали фуршеты и делились сплетнями. Ужасно скучная и однообразная жизнь. Пожалуй, впервые за многие годы, Итачи испытал укор сочувствия к матери. Будь у нее дочь, а не два сына, коим уготовано судьбой унаследовать бизнес отца, ей было бы куда менее одиноко. Когда Микото выпила достаточно и язык ее начал заплетаться, Итачи отставил свой стакан с бурбоном. Он посчитал этот момент удачным, чтобы задать вопросы. — Мама, — она взглянула на него чуть посоловевшими глазами. — Кто Каи на самом деле? Он ждал от нее любой реакции, даже паники, как это было в первый раз на кухне, но выпившая Микото держала себя удивительно сдержано. — Каи… — она также отставила стакан и откинулась на спинку дивана. — Я встретила ее на одном из аукционов. Милая девочка, как мне показалось, работала официанткой. Мы разговорились, я узнала ее историю. Она получила хорошее образование, но осталась совершенно одна, без семьи и денег. Я сжалилась над ней и пустила в свой дом работать. Отцу же сказала, что ее мне рекомендовали. — И это все? — недоумевал Итачи. Столько молчать и лгать ему прямо в глаза лишь потому, что у Микото оказалось доброе и отзывчивое к чужому горю сердце? Он не верил. Микото пожала плечами. — А чего ты ждал? Что Каи окажется хладнокровным убийцей, которого мы с твоим отцом укрываем в доме? — Микото рассмеялась, но было в ее смехе что-то истерическое. Итачи не смог понять, было ли это следствием внушительного количества бурбона или мать только что созналась? — Думаю, мне лучше отправиться в постель. Микото встала и, пошатываясь, поднялась на второй этаж. Итачи так и остался сидеть на диване, больше не притронувшись к выпивке. Он чувствовал, что ему еще потребуется светлая голова. *** Каи не могла уснуть, как и каждую ночь в этом доме. Всякую секунду она ожидала, что приедет полицейский наряд и ее вернут в тюрьму, дожидаться смертного приговора. Если она хотела остаться живой, то должна была бежать и как можно скорее. Множество ночей Каи провела без сна, пытаясь вспомнить, что же случилось той ночью, когда умер отец. Все свои воспоминания она тщательно записывала в блокнот, ставила время, но обрывались они на одном и том же месте. В то утро Каи была на приеме в честь военного праздника. Ее видело множество людей. А вечером собирался огромный банкет для узкого круга людей, куда и ее пригласили. Каи чувствовала себя не лучшим образом с самого утра и воспользовалась окном во времени, чтобы прилечь. Вернувшись домой, Каи слышала, как ругался отец и мачеха, но причину ссоры понять не смогла. Потом Мэй ушла, громко хлопнув дверью. В это время Каи была на кухне. Ее кухарка дала ей лекарство от головной боли и Каи собиралась отправиться в постель, но так и не вспомнила, добралась ли до своей комнаты. Следующий момент, что всплывал в ее памяти — это полиция и она, вся покрытая кровью, с ножом в руках у тела собственного отца. Когда Каи допрашивали в полиции, она ответила честно, но ей никто не поверил. Тогда она попросила позвонить сводному по отцу брату — Яхико, надеясь, что тот вступится за нее. Яхико не оправдал ее надежд, напротив, заверил следователя, что Каи уже долго ждала, когда станет полноправной наследницей крупного состояния и что она вполне могла пойти на такой шаг. Яхико уверял, что Каи и отец часто ссорились из-за денег, и она желала ему скорой смерти. Разумеется, ничего подобного Каи никогда не говорила. Она любила отца всегда, а когда погибла мать, известная актриса, у нее кроме отца никого не осталось. Она с радостью приняла в дом мачеху, надеясь, что второй брак сможет вывести отца из апатии и вернуть к жизни. А в итоге оказалась обвиненной в убийстве. Только Фугаку Учиха решил вступиться за нее, но потерпел неудачу. Если бы Каи могла вспомнить, что на самом деле произошло в ее доме, могла рассчитывать на победу. Теперь ей приходилось скрываться и подставлять Фугаку и Микото. С приездом Итачи она и вовсе утратила покой. Он так рьяно принялся выяснять кто она, что Каи буквально ощущала удавку на собственной шее. Ее жизнь могла оборваться в любой момент, как только он узнает, в каком преступлении ее обвиняют. Каи помнила Итачи еще с детства. Ей было девять, когда мать впервые взяла ее с собой на светское мероприятие. Тощая и угловатая девчушка не могла найти себе друзей в этом обществе, да Каи почти никогда и не бывала в городе. Занятая на съемках, мать предпочитала возить дочь с собой. И именно Каи стала свидетельницей того ужасного несчастного случая, когда осветительный прибор, свисающий из-под потолка, сорвался на несчастную женщину и сломал ей шею. От пережитого шока, Каи замолчала и ничего не говорила почти полгода. Отец пытался привести девочку в чувства, на светских мероприятиях к ней относились с сочувствием, но только Итачи Учиха заставил ее заговорить вновь. После, отец отослал ее в частную закрытую школу, а Учиха Итачи уехал в столицу, получать образование. Разумеется, все это было так давно, что казалось совершенно иной жизнью. Он не помнил ее теперь, и Каи надеялась, что никогда не вспомнит. Однако и обманывать себя Каи не могла. Его прикосновения к ее руке вызвали в девушке ужасающий трепет. Она испугалась собственной реакции на него, и это был отнюдь не страх. Ей хотелось, чтобы он вновь взял ее за руку, но не смотрел при этом с отвращением. Каи должна держаться от него подальше, иначе ее собственное влечение к этому мужчине погубит ее. *** Утро выдалось беспокойным и насыщенным. Итачи был готов провалиться сквозь землю, но едва ли мать позволила бы это. Еще до завтрака они уехали в город, совершать покупки. Микото посетила все бутики и перемерила сотни платьев, чтобы подобрать подходящее к званому обеду в доме Саёри. Естественно, приодеть следовало и самого Итачи. Как только Микото выбрала подходящий наряд для себя, переключилась на сына. Невысокая ростом, но весьма фигуристая сотрудница бутика, которую звали Хината, если верить бейджу, скромно опускала глаза и подавала Итачи кофе, пока Микото была в примерочной. Если бы ни она, Итачи давно бы уснул. Он так и не смог сомкнуть глаз прошлой ночью. Каи не выходила у него из головы, как бы он не пытался заставить себя забыть о ней. — Сочувствую вам, — пролепетала Хината, поднося ему очередную чашку кофе, вырвав Итачи из собственных мыслей. Итачи поднял на нее взгляд, но так и не понял, что именно та пыталась сказать. Хината поняла его недоуменный взгляд и поспешила объяснить. — Примерка. Микото-сама всегда подбирает наряды весьма тщательно. — И долго, — согласился Итачи, поблагодарив девушку за кофе. Уходить Хината не спешила и, под любопытным взглядом Итачи, покрылась смущенным румянцем. — Могу я спросить? — Хината нервничала и складывала пальцы в замок. — Конечно, — Итачи было интересно, чем вызвано ее смущение. — Рядом с вашим братом всегда находится его друг, — начала Хината, но тут же сникла и, как показалось Итачи, прикусила кончик языка, точно наказывая себя за подобную дерзость. Однако Итачи не видел причин, по которым Хината не могла говорить с ним о Узумаки Наруто, тем более, как он успел заметить, этот парень явно интересовал девушку. Он решил прийти ей на выручку. — Ты о Наруто-куне? — Хината кивнула головой и покраснела еще сильнее, даже шея и грудь сделались пунцовыми. — И что ты хочешь о нем спросить? — Как… Как… Как… — Хината никак не могла собраться с мыслями и начала заикаться. Итачи терпеливо ждал, не перебивая и не подгоняя девушку, которая была готова в обморок упасть в любой момент. — Как у него с Сакурой-сан? Наконец она справилась с волнением. Итачи поощрительно улыбнулся ей, заставив ту еще больше смутиться. Итачи нравилось видеть, как она смущается и не мог отказать себе в этом удовольствии. Он нарочно заставлял девушку ждать, неторопливо отхлебывая кофе. — Ну, насколько я могу судить, — Итачи вновь замолк и покачал головой. С уст Хинаты вырвался обреченный вздох. — Сакура целиком предана моему брату. Едва ли кто-то другой сможет привлечь ее внимание. Хината выдохнула так громко и облегченно, точно у нее камень с души упал. Итачи внимательно посмотрел на нее, окинув оценивающим взглядом. Хината была хороша собой и весьма интересно сложена. В ее фигуре и внешности не было ни одного изъяна. И тем более не мог понять, что эта очаровательная молодая девушка нашла в Узумаки? — Он тебе нравится? — вопрос в лоб буквально сбил Хинату с ног. Глаза ее расширились от ужаса. — Нет! Что вы! — она так отчаянно мотала головой, что, казалось, она вот-вот открутится от туловища. — Просто Наруто-кун и Сакура-сан… Я хочу сказать, что Наруто-кун влюблен в Сакуру-сан… Я просто хочу, чтобы он был счастлив… И я, просто… — Не стоит оправдываться, я тебя не выдам, — наконец решился спасти девушку Итачи. Она коротко кивнула головой и поспешила убежать, скрываясь в районе туалетных комнат. Должно быть, решила умыть лицо холодной водой. Эта небольшая сценка заставила Итачи отвлечься от томительного ожидания. Однако впереди его ждала куда большая пытка. Почти три часа Микото заставляла его мерить костюмы. Все они были почти одного и тоже покроя, и Итачи не мог понять, что именно не устраивает его мать. Микото кривила губы, морщила нос и лоб, а порой становилась похожа на изюмину. Итачи чувствовал себя барашком на вертеле, крутясь перед матерью во всех направлениях. — Нет, мне определенно не нравятся эти манжеты, — вынесла вердикт Микото, покусывая кончик ногтя. Итачи закатил глаза. — Какая разница, как выглядят манжеты, — фыркнул он, ужасно устав от этих примерок. Микото посмотрела на него с нескрываемым ужасом. — Ты не знаешь госпожу Саёри так, как знаю ее я. У нее превосходный вкус! Померь вот этот костюм, — она стиснула в руки Итачи очередной набор тряпок. Итачи скривился. — Мне не идет коричневый цвет, ты же знаешь, — Микото нахмурила брови. — Померь! Итачи пришлось подчиниться, лишь бы не расстраивать мать. Когда он переоделся и вышел из примерочной, Микото скривилась так сильно, что даже его начало подташнивать. — Ты прав. Сними этот ужас! — Итачи стоически терпел эти мучения. На его месте Саске уже давно психанул бы и ушел домой. Но Итачи был прилежным сыном и не мог пересилить себя. Он вновь надел костюм с манжетами, которые так не нравились его матери. — Нет, мне определенно не нравятся эти манжеты. Итачи закатил глаза в третий раз за последние четверть часа. Его личный рекорд. — Если ты собралась меня женить, то едва ли манжеты тебе в этом помогут, — укорил мать Итачи. Она изумленно посмотрела на него и зрачки ее забегали. Итачи решил продолжить наступление. — Я буду выбирать себе жену лишь по тому признаку, насколько мне комфортно находиться с ней голым и насколько приятно держать ее обнаженную в руках. Микото стремительно покраснела и огляделась по сторонам, как бы кто не услышал его слов. — Замолчи! — буркнула она. — Хорошо, остановимся на этом костюме. Вырвав победу из рук матери, Итачи ощутил облегчение. Обед в доме Саёри поверг Итачи в уныние. Госпожа Саёри разрядила свою дочь так, точно та была рождественской елкой. Такого количества украшений и блесток Итачи никогда не видел. Но это нисколько не красило Юки Саёри. Несуразный, длинный нос на ужасно маленьком и круглом лице, губ почти не было, а глаза напоминали пуговицы. Думая о своих словах в бутике, Итачи подумал, что видеть Юки Саёри голой ему совершенно не хотелось. Это бы полностью отбило у него всякое желание ложиться с этой женщиной в постель. Не смотря на то, что обед был устроен с целью показать Юки во всей красе, Итачи прекрасно пообщался с господином Саёри. Крупнейший в городе промышленник, показался Итачи весьма интересным человеком без замашек короля. Они обсуждали вопросы бизнеса, а еще господин Саёри спросил у Итачи совета в одном юридическом вопросе. Что касалось становления собственной карьеры и завоевания клиентов, Итачи двигался в верном направлении. Когда обед подошел к концу, и Учиха направились домой, Микото всю дорогу дулась на сына. — Ты должен был больше внимания уделить очаровательной Юки, — негодовала она, отчитывая сына, когда просто не смогла терпеть и дальше молчания. — Очаровательной? Это ты о ком сейчас говорила? — Итачи делал вид, что не понимает ее гнева. Какаши, сидя за рулем, тихо хихикнул. Ему не положено было встревать в разговоры хозяев, но не поддержать Итачи он не мог. — Это Годзилла, а не женщина. Если я из ума выживу, даже тогда не лягу с ней в постель. Микото фыркнула и скрестила руки на груди, напоминая в этом жесте Саске. Они оба не умели проигрывать. — Я не ребенок, — смягчился Итачи и попытался пояснить матери свою точку зрения. — Если я встречу женщину, которую буду любить, я женюсь. А пока, не нужно устраивать мне ярмарку невест. В наше время браки так не заключаются. — Ты такой же упрямый, как и твой отец! — вынесла вердикт Микото и покинула салон автомобиля, остановившегося перед крыльцом. Итачи последовал за ней, но замер у двери, заметив за кустами краешек легкого сарафана. Каи снова сбежала, не желая показываться на глаза. Странная девушка и окружающий ее ореол таинственности — не выходили из его головы. Итачи подумал, что будь Саёри Юки хоть немного похожа на миниатюрную Каи, даже не питая к ней сильных чувств, Итачи мог бы попробовать завязать с ней отношения. Вот только едва ли у кого-то в этом городе, да и во всей стране, найдутся еще такие глаза. Сбросив пиджак и закатив рукава белоснежной рубашки, Итачи направился вглубь сада, еще сам не понимая, чего именно хотел добиться. Его угнетало постоянно бегство Каи и странным образом обижало. Даже сегодня, ведя диалог с господином Саёри и его семьей, Итачи постоянно думал о ней и сравнивал Юки с Каи. Было в Каи что-то, чего Итачи пока не мог распознать однозначно, но именно это тянуло его на очередные поиски беглянки. Нагнетала обстановку и таинственность вокруг ее персоны. Итачи и сам не знал, чего желал больше: уличить ее во лжи или спасти? Итачи долго бродил по саду, обогнул старую конюшню в которой еще его дед держал породистых скакунов. Теперь перегородки стойл разобрали, а конюшня служила пристанищем квадроциклов и мопедов, явно принадлежащих Саске. Удивительно, но Итачи никак не мог напасть на ее след. Дорожки, отсыпанные гравием, не сохранили на себе следов ее маленьких ножек. Точно призрак, она порхала где-то рядом, заставляя Итачи метаться по саду в ее поисках. Наконец он нашел ее, под раскидистым дубом, у самого забора. Каи занималась тем, что начищала песком старое столовое серебро. Его уже много лет никто не доставал из чулана и тем страннее казалась ее работа. Будто Микото не могла придумать для нее подходящего занятия, а Каи изнывала от скуки. Она так увлеклась своей работой, что не заметила его появления. Черные волосы гладким шелком струились по ее спине и плечам. Она казалась задумчивой и молчаливой, а синие глаза смотрели куда-то вдаль, точно за горизонтом будущего ее ожидала жизнь полная надежд. Она дернулась, как от плети, когда Итачи коснулся ее руки. Ему пришлось прижать ее к себе всем телом и зажать рот, чтобы Каи не подняла крик. — Тише, — попросил он, стараясь придать своему голосу вежливости. На самом деле, его ужасно злило, что всякий раз Каи пугалась его до полусмерти. Она смотрела на него невидящим взглядом, пока сознание не отпустила паника и девушка не поняла, в чьих руках оказалась. Только тогда она перестала брыкаться и вырываться, и издала вздох облегчения. Итачи разжал руки, отпуская ее, но сделал это с большой неохотой. — Итачи-сан, — Каи едва переводила дыхание после столь неожиданной встряски. — Вы напугали меня до смерти. Разве можно так подкрадываться к людям? Итачи пожал плечами, сам не понимая, зачем требовалось вторгаться в ее задумчивое сознание так стремительно. Но, пока он смотрел на нее, подумал, что стоит ему окликнуть Каи, та сбежит вновь. Итачи не хотел, чтобы она убегала от него, никогда больше. Она внимательно и настороженно всматривалась в него. — Мне нужно задать тебе несколько вопросов, — желая скрыть собственную неуверенность, Итачи включил злого хозяина. — И я рассчитываю, что ты будешь отвечать честно. Каи вздохнула. Плечи ее опустились и она поспешно отвернулась. — Я занята. Микото-сама не одобрит, если я стану прохлаждаться. Он нахмурил брови, продолжая буравить ее спину, пока Каи не вернулась к своему занятию. — Ты больше не сможешь обмануть меня, выдавая за несчастную крестьянку. Я знаю, что ты принадлежишь к высшему сословию этого города, — рыкнул Итачи. Каи никак не отреагировала на его слова, продолжая своё занятие. Ее пальцы покрылись царапинами и, должно быть, болели, но это не останавливало ее. — Кто за тобой охотится? Он требовал ответа, но Каи не могла сознаться. Правда поставила бы под удар Фугаку и Микото - единственных людей, кто не отказал ей в помощи. — Любовник, — коротко ответила она, не обернувшись в сторону Итачи. Потому и не могла видеть, какую реакцию это произвело. Итачи сжал кулаки от снедаемой его злости. — Он не принял отказа и угрожал, во что бы то ни стало отплатить мне сполна, так что… Она не успела договорить. Итачи дернул ее за руку, притянув к себе, крепко сжав в собственных объятьях. Каи лишь удивленно посмотрела на него, а потом его рот с оглушительной силой обрушился на ее губы. Итачи целовал ее жадно и требовательно. Жесткие губы почти причиняли ей боль, а язык не оставлял ни одного потаенного уголка в недрах ее рта. Его руки блуждали по спине Каи, стискивая в пальцах тонкий сарафан. Такому натиску Каи не могла противостоять. Собственный разум отказался приходить ей на помощь. Она знала, что должна оттолкнуть его, убежать, скрыться, но не могла пошевелиться. Вместо этого сама прижалась к нему крепче, неуверенно отвечая на поцелуй. Итачи пришел в себя в тот же миг, как почувствовал ее робкий отклик на поцелуй. Удивляясь собственному порыву и проклиная крайнюю глупость, Итачи отпустил Каи. Та переминалась на ногах, прижав ладонь к пылающим губам. Она смотрела на него осуждающе. Ее щеки густо покраснели. — Что вы такое творите, Итачи-сан? — Никакого любовника у тебя нет и не было, — заключил Итачи, отчего-то испытав облегчение. — И ты снова лжешь, хотя я просил о честности. Каи внимательно смотрела в его лицо. Она все еще не могла поверить, что этот человек поцеловал ее. Более того, вынудил саму Каи хотеть продолжения. Вопреки здравому смыслу, рядом с ним она чувствовала себя в полной безопасности, хоть и должна была держаться как можно дальше. Итачи смотрел на нее открыто, с вызовом, точно победитель турнира. Если бы она дала ему пощечину, принялась кричать и вырываться, все закончилось бы не так. Но теперь Итачи знал, что хочет ее. Он подался вперед, склонив голову к самому лицу Каи. Он видел, как расширились ее зрачки. — Теперь ты знаешь, что будет, если ты солжешь мне опять, — предупредил он. Каи молчала. Она вздохнула и тело ее сотрясла крупная дрожь, спровоцированная беззвучными рыданиями. Он издевался над ней! Как же горько далось Каи осознание этого. Вторгся в ее личное пространство, наглым образом касался её, целовал, задавал вопросы. Она не могла смотреть на него, стараясь и спрятать слезы от внимательного взгляда Итачи Учиха, но они сорвались с ресниц. — Не плачь, — она услышала его тихий и полный раскаяния голос, но не поверила. — Каи, не плачь из-за меня. Девушка не могла ответить. Слезы душили и отняли голос. Она бросилась прочь, не желая смотреть под ноги. Итачи остался стоять на месте, не находя в себе сил сделать даже шаг. Ком встал в горле, а на языке осела неприятная горечь досады. Он довел ее до слез тем, что не смог удержать себя в рамках. Вернулся домой Итачи лишь час спустя, когда полностью овладел собой. Однако настроение его было столь отвратительным, что Итачи желал никого не встретить на своем пути. Даже мать могла попасть под горячую руку. В гостиной было тихо. Фугаку работал в своем кабинете. Ни матери, ни брата Итачи не видел. Слышал лишь всхлипы и душераздирающие рыдания. "Каи!" - первая мысль пришедшая ему в голову, заставила Итачи прямо направиться на кухню. К его удивлению, Каи там не оказалось, а поток столь ненавистных ему слез, проливала Сакура, будучи совершенно одна. Увидев его, она сразу прекратила рыдать и принялась вытирать слезы платком. — Простите, Итачи-сан. Я вся зареванная, — смущенно потупив взор, оправдывалась Сакура. Итачи же было интересно, что заставило рыдать ее. Во всяком случае, к слезам Сакуры он был не причастен. — Что-то случилось? — спросил Итачи. По его мнению, такая истерика носила в себя весьма солидный повод. — Ничего особенного, — потрясла головой Сакура и даже заставила себя улыбнуться. — Я сама во всем виновата. — И все же, — настоял Итачи, усаживаясь на стул, напротив Сакуры. Мокрые ресницы Сакуры взметнулись вверх. От слез под глазами растеклась тушь, а зеленые глаза покраснели. Она тяжело вздохнула, собираясь с мыслями. — Вчера на аукционе, я купила время в компании Саске, но он так и не назначил дату нашего ужина. Я пришла узнать, когда же мы сможем поужинать. Знаю, он часто бывает занят и я не стала настаивать, но… Саске сказал, что вчерашнего вечера для меня более чем достаточно, — Сакура повесила голову, точно произнесенные слова отняли у нее все силы, и принялась мять носовой платок. — Я бы и не спорила, но вчера… С Саске всегда Наруто. Его ужасные шуточки и неуемный желудок. Саске даже не взглянул на меня. Если бы мы могли поговорить с глазу на глаз, он бы понял мои чувства. Сакура вновь подняла голову и посмотрела на Итачи глазами полными надежды. Она хотела, чтобы Итачи согласился с ней и поддержал. Убедил младшего брата в скверности его поступка. Но Итачи слишком хорошо знал Саске. — Боюсь, Саске слишком хорошо понимает твои чувства, — изрек он, твердо смотря на Сакуру. Она вешалась на Саске столько, сколько Итачи помнил. Иногда ему казалось, что Сакура не отходила от Саске даже когда тот лежал в колыбели. Естественно, это могло вывести из себя. Саске всегда был холоден к ней, всегда честно говорил, что Сакура его не интересует. Так почему она ни разу не подумала даже о том, что Саске попросту противно ее общество? — Думаю, ты способна понять, что это значит. — Понимаю, — едва слышно отозвалась Сакура и громко шмыгнула носом. Стерев с лица остатки слез, она заставила себя улыбнуться. Вышло весьма хорошо и глаза девушки заблестели решимостью. — Но и я не собираюсь опускать руки. Она поднялась со стула, выпрямилась, расправив плечи, и гордо вздернула подбородок. Итачи посмотрел на нее, не скрывая сожаления, ведь Саске далеко не тот человек, кого можно взять длительной осадой. Скорее он сожжет себя, чем позволит врагу, а после осады так и будет считать, ворваться в свою крепость. Сакуре недоставало ума, чтобы осознать этот факт. Нет, разумеется, глупой Сакуру назвать невозможно, однако чисто женской интуиции, изворотливости и хитрости природа в нее не заложила. — Думаю, мне лучше уйти, — добавила она. Итачи кивнул. Итачи тоже поднялся и проводил Сакуру до двери, желая убедиться, что та покинет территорию их дома, а не станет шпионить за Саске. Попрощавшись и выразив свое сочувствие девушке, Итачи притворил дверь, тяжело вздохнув. В конце коридора хлопнула дверь. Тонкой тенью она выскользнула из кабинета Фугаку и поспешила покинуть дом через боковую дверь. Стоило Итачи подумать о ней, как она появлялась в зоне его видимости и покою наступал конец. Что она делала в кабинете отца? Фугаку говорил, что почти не видит ее, но эта сцена свидетельствовала об обратном. Конечно, оставался шанс полагать, что сорванный самым непристойным способом поцелуй, был воспринят ею как домогательство и Каи решила пожаловаться главе семьи, но ее слезы… Нет, Каи никогда не опустилась бы до унижения, так себя опозорить. В чем же тогда дело? Дождавшись, пока девушка исчезнет, не смея больше вторгаться в ее тихую и уединенную жизнь, Итачи вошел в кабинет отца без предупреждения, полагая, что внезапное появление не даст тому шанса скрыть важные улики. Фугаку стоял у окна, скрестив руки за спиной, и напряженно размышлял. — Ты врываешься подобно вихрю, — хмыкнул Фугаку, догадавшись, кто нанес ему неожиданный визит. — К этому можно привыкнуть, но потребуется время. Он повернулся, внимательно смотря на старшего сына, но по выражению лица Итачи так и не смог понять цель визита. — Что привело тебя на этот раз? Подозрительность Итачи заставляло Фугаку тщательно обдумывать каждый свой шаг и сказанное слово. Он не собирался больше уступать ему в хитрости. — Ты говорил, что не видишься с Каи, но она только что покинула твой кабинет. Зачем она приходила? — настойчивость, с которой Итачи требовал ответов, порядком утомляла. Фугаку не привык чувствовать себя подозреваемым, ведь его работа заключалась именно в том, чтобы подозревать всех вокруг. Обогнув высокое с широкой спинкой, кожаное кресло, Фугаку опустился в него, не скрывая усталости. — Поверь, это не стоит твоего внимания. Каи просто просила передать вашей матери, что чувствует себя неважно и пару дней должна отлежаться. Вот и все, — Фугаку старался придать своему голосу непринужденности, но цель визита Каи даже ему казалась неправдоподобной. Однако ничего лучшего он не смог придумать. Не мог он сказать сыну, что Каи считает дальнейшее свое пребывание в их доме опасным и просит найти способ покинуть его. — Почему она не сказала этого матери сама? — продолжал допытываться Итачи. Он не верил словам отца, но и опровергнуть их не мог. Фугаку испытал облегчение, услышав этот вопрос, поскольку ничего не пришлось бы выдумывать. К тому же Итачи сам дал ему повод сменить опасную тему разговора. — Ваша мать легла отдохнуть после обеда, — пожал он плечами. — Ужин в доме Саёри произвел на нее сильное впечатление. Она сказала, что ты не проявил должного уважения Юки, как она того рассчитывала, но произвел положительное впечатление на господина Саёри. — Это было несложно, учитывая, как долго ты занимался его юридическими делами, — ответил Итачи, проигнорировав упоминание о Юки. Фугаку добился своего и возвращаться к теме Каи со стороны Итачи было бы не столько подозрительно, сколько глупо. К тому же он не видел в Фугаку той особенной поддержки, чтобы сознаться отцу насколько сильно интересовала его эта девушка. — Думаю, следующий крупный контракт, который господин Саёри намерен заключить в самое ближайшее время, так же окажется под твоим пристальным вниманием. — Моим? О нет, Итачи. Теперь это твоя забота. Если ты не забыл, я отхожу от дел и оставляю контору тебе, — напомнил Фугаку. — А теперь прошу меня извинить, меня ждет важный звонок. Дав таким образом понять, что разговор закончен, Фугаку снял трубку старинного стационарного телефона и принялся набирать номер. Как бы Итачи не хотелось знать, кому отец звонит и по какому поводу, он был воспитан приличным человеком и никогда не стал бы шпионить за собственным родителем. Вынужденный отступить сейчас, Итачи знал, что дальше последует наступление и он получит ответы на все свои вопросы. Саске нашел пристанище на широкой крытой террасе, скрывшись от палящего зноя. Он медленно потягивал лимонад, с интересом наблюдая за тем, как таят кубики льда в высоком стакане. Именно там и наткнулся на него Итачи, решив перекинуться парой слов. — Я видел Сакуру, — не отходя далеко от дела, начал Итачи, привлекая внимание младшего брата. Итачи было интересно выяснить, что по этому поводу думает сам отото. Саске оторвал взгляд от увлекшего его наблюдения и холодно посмотрел на брата. — А я видел Каи, и знаю, о чем она говорила с отцом, — Итачи показалось, что у него из-под ног выбили табурет и теперь веревка, обвившая шею, единственная не дает ему упасть. Видя замешательство на лице старшего брата, Саске продолжил: — Она пришла до того, как вошел ты или Сакура. Мне кое-что стало известно. — Ты подслушивал? — в голосе Итачи скользнул укор, явно не одобряющий поступки Саске, но тому было все равно. Саске лишь пожал плечами. — Я плохой сын, в отличие от тебя, но, в отличие от тебя, я знаю, что здесь происходит, — в глазах Саске плясали озорные искры, но Итачи его тон совершенно не нравился. — Ответь мне, нии-сан, что ты ей сделал? — С чего ты решил, что я что-то сделал Каи? — подозрительно спросил Итачи. Ему не хотелось думать, что Саске все видел. Итачи и сам не понимал еще, как относиться к собственному поступку. — Дай-ка подумать, — младший брат состроил самое серьезное выражение лица и принялся постукивать указательным пальцем, по плотно сжатым губам, нарочно играя на нервах Итачи. — Ах, да! Вот почему я так решил. Вы приехали с матерью, но ты не вошел в дом вслед за ней. Ты отсутствовал больше часа, находясь где-то в саду, а Каи казалась мне слегка взбудораженной, когда промчалась мимо меня. Полагаю, она меня не заметила. Я умею сливаться с местностью, — Саске широко улыбнулся, не скрывая издевки, точно кот объевшийся сметаны. — Так, что ты делал в саду, все это время и что ты сделал Каи? — Я гулял и не видел ее, — не моргнув глазом, солгал Итачи. Саске смерил его тяжелым взглядом и закрыл глаза, откидываясь на спинку высокого стула. — Можешь не говорить, — процедил он сквозь зубы. — Но и я не стану выдавать тебе свои козыри. Саске резко поднялся со стула и ушел, поскольку Итачи так и остался стоять на месте. Что сказала Каи отцу и, что такого мог узнать Саске? *** Фугаку трижды набирал номер и трижды вешал трубку, так и не дождавшись первого гудка. Он не знал, что сказать. Не знал, как подойти к делу. Не понимал, почему должен искать помощи где-то еще, а не в собственной семье. Итачи был здесь, под крышей его собственного дома. Сын, которому Фугаку должен был и мог доверять. Итачи — единственная помощь, которая требовалась Фугаку чтобы спасти Каи. Фугаку верил, что Итачи сможет понять его порыв и одобрить. Он сможет разобраться в этом запутанном и, явно нечистом, деле. Сможет вытащить Каи из этой передряги. Ради этого Итачи и здесь! Но Микото… Жена никогда не одобрила бы поступок Фугаку, предай он данное ей обещание. Выбора не оставалось. Фугаку в очередной раз снял трубку и набрал номер, решительно выдохнув, когда раздались гудки. На другом конце провода не заставили себя долго ждать. — Дядя?! Удивлен, что ты решил позвонить. Фугаку вздохнул снова, подбирая слова. — Шисуи, у меня есть к тебе дело, но это не телефонный разговор. Нужно встретиться и все обсудить. — Хорошо. Я могу приехать… — Нет, — резко оборвал его Фугаку. — Не дома. И не в таком месте, где нас могут услышать. Речь идет о человеческой жизни, Шисуи. Все очень серьезно. Шисуи молчал несколько минут и Фугаку уже решил, что племянник не захочет связываться с ним. К тому же, Шисуи был осведомлен в некоторых аспектах роли Фугаку в жизни Каи Такугавы. — Хорошо, — наконец заговорил Шисуи, видимо, взвесив все «За» и «Против». — Приезжай в мою контору после закрытия. Здесь и поговорим. — В семь, — отозвался Фугаку, вешая трубку и чувствуя, как гора упала с плеч. *** На другом конце страны, где вместо раскидистых садов и благоухания цветов половину года лежит снег, а вторая половина превращает землю под ногами в непролазное болото, Яхико Такугава буравил тяжелым взглядом карих глаз экран монитора. Строительство нового торгового центра вынудило его покинуть родной город как раз в тот момент, когда Каи собирались вынести приговор и Яхико питал надежды на то, что смерть отца будет отмщена, но сводная сестренка сбежала из тюрьмы. С тех пор жизнь Яхико превратилась в настоящий кошмар. Что он только не предпринимал, чтобы разыскать Каи и предъявить ее суду. Следствие целиком и полностью доказало вину Каи в гибели Каойя Такугавы, она не могла отвертеться и все же… Яхико знал, что за исчезновением Каи стоит Фугаку Учиха, но знания не достаточно, чтобы арестовать и его за укрывательство преступника. Яхико пять раз заставлял полицию обыскивать дом Учиха, но даже следов Каи обнаружено не было, а Фугаку делал невинный вид и заверял, что понятия не имеет, куда подевалась его подзащитная. Яхико мог бы разобраться с этим лично, но не мог оставить проект без веских на то причин. Дверь кабинета отворилась и на пороге обители Яхико появилась Конан. Она одарила его пристальным взглядом янтарных глаз и шагнула вперед, плотно притворяя дверь за собой. — Что случилось?! — Яхико резко вздернул голову и опалил Конан презрительным взглядом. Впрочем, та нисколько не удивилась этому и сделала вид, что не заметила его раздражения. — Я просил меня не беспокоить? — Конечно, — Хаюми Конан никогда не пасовала перед взрывами его ярости и всегда сохраняла удивительное хладнокровие. — Однако есть вещи, ради которых ты можешь и оторваться от дел. У нас проблемы, Яхико. — В чем дело? — глаза Яхико сузились от гнева. Конан подошла ближе и оперлась руками о край письменного стола. — Мне сообщили, что Учиха Итачи вернулся из столицы в родной город и собирается занять место отца, — Конан смотрела ему прямо в глаза, не мигая, но Яхико ничего не ответил. — Не мне тебе говорить, что это может значить. У Итачи железная хватка и если он возьмется защищать Каи так же рьяно, как и его отец — нам не выиграть это дело. Он найдет массу способов свести все доказательства против Каи лжесвидетельским или еще хуже! — Откуда такая уверенность, что он вообще возьмется защищать ее интересы? — полюбопытствовал Яхико. Он прекрасно знал, на что способен Итачи. Именно Итачи свел все его старания на поприще адвоката к полному нулю, вынудив сменить род деятельности. У Итачи не было проигранных дел. Конан имела все основания опасаться его вмешательства. Дело, которое казалось беспроигрышным, теперь могло погубить Яхико окончательно. Он так рьяно свидетельствовал против Каи, потому что был уверен в ее виновности. Он лгал следователю лишь потому, что его не могли уличить в этом. Никто, до этого времени. У Яхико было достаточно друзей, чтобы преградить Фугаку Учиха доступ к доказательствам и свести его попытки защиты Каи на нет, но Итачи… Эта птица летала слишком высоко, вне зоны досягаемости Яхико. Конан не стала отвечать на вопрос Яхико, он итак знал, что она скажет. Вместо этого она продолжила: — Вот еще что. Мне прислали эту запись час назад. Думаю, тебе будет интересно, — она вынула телефон из кармана брюк и проиграла аудиофайл. "— Шисуи, у меня есть к тебе дело, но это не телефонный разговор. Нужно встретиться и все обсудить. — Хорошо. Я могу приехать… — Нет. Не дома. И не в таком месте, где нас могут услышать. Речь идет о человеческой жизни, Шисуи. Все очень серьезно." Глаза Яхико сузились в тоненькие щелочки, а меж бровей залегла глубокая морщина. Конан не могла ошибиться в своих предположениях - все слишком очевидно. — Полагаю, мне стоит нанести визит старому другу своего отца и погостить у него несколько дней, — с самой очаровательной любезностью протянул он. Конан рассмеялась. — Я соберу ребят. Дай мне день. — Ни секундой больше, — предупредил Яхико и позволил ей уйти. Когда за ней закрылась дверь, Яхико принялся раздумывать над последними известиями. Несомненно, Итачи опасный противник в этой игре, но и его можно обыграть. Предупрежден, значит вооружен. Нет сомнений в том, что Фугаку укрывает Каи. Яхико оставалось лишь найти этому доказательства и тогда все семейство Учиха пойдет под суд, вместе с Каи, помочь которой уже никто не сможет, а Яхико, наконец, получит то, что принадлежит ему по праву рождения! Яхико было семь, когда родилась Каи. До этого времени он чувствовал себя вполне счастливо, не особенно задаваясь вопросом, почему отец так и не женился на его матери, а после и вовсе оставил с двухлетним Яхико одних, женившись на Нами. Каойя Такугава никогда не отворачивался от сына и гордился им, хотя и любил Нами больше, чем мать Яхико Сацу. Когда же на свет родилась долгожданная дочь Каойя и Нами Каи, для Яхико настали темные времена, наполненные горем и одиночеством. Отец души не чаял в дочери и перестал обращать внимание на всех вокруг. Разумеется, Яхико он не бросал, но перестал быть тем самым отцом, которого Яхико знал и помнил. Первый прорезавшийся у Каи зуб, первый шаг, первое слово — все это становилось объектом особого поклонения для Каойи и раздражало его сына все больше, отдаляя от отца. Ясные времена настали лишь тогда, когда нами трагически погибла и Каойя отослал Каи в частную школу. Восемь лет, во время которых Яхико был центром внимания отца. Каи вернулась и вновь забрала Каойя себе. После, отец женился второй раз на Мэй и Яхико перестал посещать дом родителя. Ему больше не было в нем места. Однако он надеялся, что Каойя не забудет о сыне. Все изменилось в одночасье, когда, внезапно, Каойя вызвал сына к себе и заявил, что оставил все свое состояние Каи, лишив Яхико права наследия. Для предприимчивого мужчины, который совсем недавно лишился карьеры из-за Учиха Итачи и еще не окончательно оправился от провала — это стало настоящим потрясением. Они поругались и Яхико уехал, навсегда. Во всяком случае, так считали многие, даже Каи. Ей и сейчас невдомек, почему старший брат отвернулся от нее. Но цена свободы Каи для Яхико неимоверно высока. Как никогда прежде, Яхико нуждался в деньгах и немалых. И, раз уж Каи все равно никто не спасет — грех упускать такой шанс. Предвкушая скорое обогащение, Яхико крупно влез в долги, и не мог потерять все из-за вмешательства Учиха Итачи в жизнь его сестренки.